Но тут она нашла в лесу парочку древесных кенгуру. Малышей. Притащив их домой, как она всегда и делала, Магда первым делом дала им имена — Боня и Бакс…
(по мотивам настоящего происшествия)
Магда жила в Австрии. Если точнее, то в её горной части. Знаете, там, где изумрудно-зелёные, чистые поля, солнышко и коровки…
Австрийские коровы — это определённо отдельная тема. Большие, ухоженные, пасущиеся только на экологически чистых пастбищах. А в Австрии, видимо, других и не бывает.
Коровы слушают в коровниках классическую музыку для лучшего качества молока. И, по моему, изучают иностранные языки…
Когда к ним приближается очередная группа туристов, они кивают головой и на чистейшем английском с оксфордским акцентом, говорят:
— Sorry. Welcome to Austria.
Потом, когда их погладят и покормят вкусными булочками, они переходят на австрийский:
— Danke Schon
Как, вы не знаете, чем австрийский язык отличается от немецкого? Слушайте!
Немецкий в Германии звучит, как бравурная музыка. А немецкие коровки пытаются под него маршировать или танцевать в ногу. Любая часть немецкого предложения — это начало марша. Как, например, в Rammstein.
В Австрии тот же самый язык уже звучит иначе. Будто вам пытаются пропеть арию из оперы.
Ну, так вот.
У Магды и её мужа и были эти самые коровки. Небольшая ферма в горах. Молоко, сыр и прочее. Всё отменного качества, и цены…
Ну, извините. Хотите вкусного, экологически чистого сыра? Извольте заплатить!
Так что, деньги были, а природа…
Природа, культура, вежливые люди. Никто не мусорит и всегда норовят извиниться и поклониться. Тем более — сосиски. Ну, что я вам рассказываю? Кто не пробовал сосисок из этого мяса, меня всё равно не поймёт.
Я тут отвлёкся, дамы и господа…
Дети выросли. Уехали. Один в Америку, другой в Англию. Оба устроены, женаты и даже иногда звонят. Раз в полгода примерно.
И внезапно умер муж. Здоровый, крепкий мужчина пятидесяти пяти лет. Сердце…
Поплакала Магда, погоревала. Продала ферму, потому как самой не справиться. И на полученные миллионы приобрела небольшую квартирку в городе под горой.
Оставшуюся и почти не уменьшившуюся сумму положила на счет…
А в городке — хоть волком вой. Чисто, убрано, никто не сорит и не ругается. Все ездят по правилам. И ударилась Магда в депрессию.
Она бы уже и с жизнью покончила, да в Австрии это не принято. Нет у них такого в обычаях. И пошла она к психоаналитику. Дорогому. В Вене. Тот её послушал-послушал, а потом и говорит:
— Вы, дамочка, с жиру беситесь.
Нет. Он, конечно, не так сказал. Дорогие аналитики выражаются витиевато и замысловато. Но Магда поняла. Что, согласно учению доктора Юнга, а Юнг в Австрии, приблизительно то же самое, что и Святой Августин…
Ну, так вот. Согласно учению доктора Юнга, ей срочно надо сменить обстановку. И не просто на другой город — на другую страну!
Это, я вам скажу, задача…
И тут Магда вспомнила, что всю жизнь любила животных. Птичек там, разных, собачек, кошечек, рыбок. А по телевизору ей всегда нравились передачи про Австралию и Новую Зеландию.
Сказано — сделано.
Продав очень выгодно квартиру, она поехала в Зеландию. И совсем даже не в Веллингтон. А очень даже в провинцию. Где и купила себе домик возле леса. Запущенный.
Но её стараниями, и еще десятка работников, он вскоре превратился в очень даже прелестную виллу, где она и принялась с рвением, свойственным всем австрийцам, владельцам ферм, воплощать в жизнь свою любовь к животным.
Да и что ей оставалось делать? До ближайших соседей километров пять, не меньше!
И начала Магда разговаривать с окружающим её населением на певучем австрийско-немецком языке. И те постепенно научились её понимать, а может, тут сыграло роль то, что Магда была отличной поварихой и всегда радовалась, если её стряпня нравилась, поэтому…
Собаки Динго, хорьки, опоссумы, крысы, попугаи всех видов и множество кенгуру — все стали приходить на её завтраки, обеды и ужины. Особенно опоссумы и кенгуру.
Магда стала подбирать малышей всех видов и, выкармливая дома, выпускать в окружающую её дикую природу. И поэтому, вскоре вокруг её домика образовалась весьма своеобразная фауна…
Магда очень скоро приобрела известность среди местных жителей. Они тащили ей без разбору всех малышей или подраненных животных, попадавшихся им.
И Магда всех принимала. Она разговаривала с людьми, как и с животными, на странной смеси английского и немецкого, которую, впрочем, понимали и те, и другие.
Особенно её знали серпентологи и арахнологи. Найдя в лесу очередную змею или паука с многоножкой, Магда, понятия не имеющая о том, что те могут быть ядовитыми, хватала их руками и тащила в дом.
Немного обалдев от такой наглости, ядовитые существа, придя в себя, собирались было уже укусить сию наглую даму, но… Почему-то всегда останавливались и, вместо этого, лазили по её рукам и пытались сбежать.
А Магда звонила спецам по паукам или змеям и интересовалась, не является ли вот эта многоножка новым и неисследованным видом.
После просьбы прислать фото или видео, серпентологи вместе с арахнологами хватались за сердце и умоляли Магду снять с рук сие существо и, желательно палочкой, немедленно выдворить из дома.
Но Магда никогда не спешила. Ведь надо было сперва накормить. И, вычитав в Гугле, чем кормят эту многоножку, она готовила и уговаривая Mein Schatz немножко покушать, приступала к кормлению…
Несчастное ядовитое существо, пытаясь вырваться из любвеобильных рук Магды, спешило ретироваться при помощи всех своих ста ног.
Почему её никто не кусал? А Бог его знает. Может, потому, что Магде и в голову не приходило бояться кого-нибудь, а может потому, что у неё очень сильный Ангел-хранитель…
Но тут она нашла в лесу парочку древесных кенгуру. Малышей. Притащив их домой, как она всегда и делала, Магда первым делом дала им имена — Боня и Бакс.
Боня была прелестной и очень ласковой малышкой, а Бакс стал со временем брутальным и красивым кенгуру. И, естественно, покорил сердце любвеобильной Бони.
Нет, нет, они не были братом и сестрой. Они и найдены были в разных местах. Так что, в смысле родственных отношений тут было всё o’key.
Когда малыши подросли и пришло время выпускать их в лес напротив дома, Магда очень расстраивалась. Она так к ним привязалась, но, для их же блага, надо было это сделать.
Вскоре Боня опять появилась в её дворе, что не удивило Магду. Все, рано или поздно возвращались, чтобы поесть вкусной кашки. Но тут дело было в другом…
Боня ослепла на оба глаза. Магда объездила всех ветеринаров в Новой Зеландии и эти эскулапы вынесли один вердикт — неизлечимо.
Так Боня и осталась навсегда жить в её доме, превратившись, по сути, в большую и шумную кошку. Очень часто, почти каждый день приходил Бакс. Нет, он не забыл о своей Боне. Просто он не мог жить без леса. И предпочёл ей его. От чего Боня всегда очень нервничала, когда ждала его.
А когда он приходил, и Магда кормила его вермишелькой с кабачками, Боня прижималась к нему и её ушки возбуждённо дрожали. Бедняга думала, что он приходит исключительно, чтобы встретиться с ней, и очень расстраивалась, когда он опять уходил в лес.
И Магда, забывшая уже давно о произошедшем несчастье с мужем, вдруг всё вспомнила. Её сердце разрывалось от жалости к слепой Бонечке. Но что она могла поделать?
И, как все воспитанные австрийцы, вместо того, чтобы закрыть этого брутального мужика Бакса в доме, Магда стала искать в Новой Зеландии психоаналитика, чтобы посоветоваться.
Но, как оказалось, в Зеландии психоаналитики не в чести. Тут в основном врачи скорой помощи, натренированные спасать от укусов ядовитых существ и просто укусов. И поехала Магда в Австралию, где записалась на приём к одному известному психоаналитику в Канберру.
Тот сперва очень внимательно слушал её историю про жизнь в Австрии и кончину мужа, но потом, когда Магда стала ему рассказывать о своих приключениях с животными, как она их находит и кормит, и как змеи, пауки и многоножки неблагодарные пытаются сбежать, не покушав, он долго крепился, а потом…
Извинился и вышел в туалет, где смеялся так, что зеркало на столике упало, но, к счастью, не разбилось. Помыв лицо, он вышел к Магде и, еще раз извинившись, продолжил слушать.
Когда Магда дошла до печальной истории неразделённой любви её Бонечки, психоаналитик перебил её и сказал:
— Позвольте, позвольте… Я пытаюсь понять. Вы пришли ко мне и платите такие деньги, чтобы я вам сказал, что делать вашей кенгуру Боне с её неразделённой любовью?
— Доктор! — подпрыгнула Магда. — Доктор! Вы волшебник. Вы сразу всё поняли. Donnerwetter.
Доктор покраснел и заметил, что за всю его двадцатипятилетнюю практику ему ещё не приходилось слышать о таком деле. И он должен подумать.
— Ну, конечно, профессор, — согласилась Магда. — Всё, как и говорил великий доктор Юнг.
Доктор не очень понял, какое отношение Густав Юнг имеет к кенгуру, но предпочёл согласиться. Бог его знает, может, у них там, в Австрии, без доктора Юнга никакие решения не принимаются.
А когда Магда ушла, он, отсмеявшись, задумался, а потом позвонил своему давнему другу, мэру Веллингтона, и рассказал о Магде.
— О Mein Gott, — простонал мэр. — Настоящая австрийка!
Ну, или австриячка. Не знаю, как правильно.
— О мой Бог, — повторил он уже по-английски. — Землячка. И что, она до сих пор без гражданства?!
— Ну. Видимо… — ответил психоаналитик.
— Donnerwetter, — сказал мэр. — Это надо решить. Тем более, что она так заботится о животных.
Через полгода Магда была приглашена на церемонию вручения паспорта Новой Зеландии и гражданства. В торжественной обстановке, в местном клубе, куда должны были съехаться все жители ближайших мест. А это, чтобы вам было понятно, километров этак сто в радиусе, не меньше…
И вот, в день, когда Магда нарядилась и уже готовилась поехать в клуб, двери её виллы открылись и на пороге стоял психоаналитик из Канберры.
— Мне кажется, — сказал он, не без восхищения глядя на Магду, — мне кажется, я нашел решение для вашей Бонечки.
Он поставил на пол небольшую спортивную сумку, открыл её, и оттуда выскочил на пол маленький котёнок с одним глазом.
Слепая Бони мгновенно учуяла его и, припрыгав к нему поближе, подхватила малыша на руки. Тот испуганно пискнул и попытался вырваться из лап незнакомого и страшного существа, но Бони наклонила к нему свою слепую голову и, обнюхав, стала облизывать, а потом засунула котёнка в свою сумку на животе.
Малыш несколько секунд барахтался там, а после из сумки показался его единственный глаз и довольная, улыбающаяся мордочка.
— Господи, прелесть какая! — закричала Магда и поцеловала аналитика в правую щеку.
От чего тот покраснел и долго пытался что-то сказать.
— А я говорила! Я говорила, — сказала ему Магда. — Доктор Юнг был прав совершенно!
И аналитик согласился. После чего Магда подхватила его под руку, и они поехали в клуб на вручение паспорта и гражданства. Были танцы, речи и застолье. Все разошлись под утро…
Дома Магда обнаружила Бакса, сидящего возле Бони и с интересом разглядывающего одноглазого котёнка. Тот смотрел на большого кенгуру с интересом.
— Твой сынок, — заметила Магда. — Как две капли воды похож. Не сомневайся…
В это утро, день и ночь Бакс не ушел в лес. Он ухаживал за слепой Боней и маленьким котёнком. Бог его знает, о чем думал этот кенгуру. Не знаю.
Он ушел в лес под вечер следующего дня. Бони протягивала ему вслед своею незрячую мордочку, но тут из её сумки на пузе донёсся требовательный писк, и она поспешила к кормушке.
— Как она знает, где она находится? — спросил психоаналитик у Магды.
— Ей сердце котёнка подсказывает, — ответила Магда и улыбнулась психоаналитику.
А потом добавила по-немецки, но нараспев, как принято у них в Австрии:
— Майн либа. Mein liber.
Я думаю, вы уже догадались… Вскоре психоаналитик переехал к Магде, где и открыл кабинет для срочной психологической помощи. Говорят, у него хватает работы.
А его жена, настоящая, между прочим, австрийка. Или австриячка? Не знаю точно…
Ну, так вот. Она всем говорит:
— Ruhig mein mann arbeitet.
И все почему-то понимают. Бог его знает, может, дело совсем не в языках, на которых мы говорим? Может, дело в желании понять друг друга?
Не знаю. Не знаю…
P.S. Бакс и Боня теперь проводят много времени вместе. Они воспитывают целую кошачью ораву, и Боня время от времени прижимается к Баксу, и её ушки дрожат от волнения, а он облизывает её слепую мордочку…
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО