Каталку вывезли в коридор и наступила тишина. Крики из родовой сюда почти не доносились.
Таня вдруг поняла, что у неё больше ничего не болит, она родила, отмучилась, боже, какое это счастье, что всё позади!
Но радость была недолгой, она ведь уже всё продумала. А тут вдруг такая неожиданность — двойня! Ей говорили, что ребёнок шустрый, вертится, просмотрели, что их двое, а к этому Таня вообще была не готова.
— В коридоре лежать будешь, мамочка, в палатах мест нет, и не надейся! — нянечка к стене придвинула каталку, привычно сунула под Таню утку, перед этим лишь скомандовав,
— Барыню свою подыми!
Таня чисто машинально делала всё, что она говорила.
Пила принесенный компот с черносливом, ела черный хлеб, а в голове билась лишь одна мысль! Не справится она с двумя, хозяйка и так грозилась Таню, когда она из роддома вернется с ребёнком, из комнаты выгнать. Мол сдавала жильё одной, а теперь будет ребёнок орать, житья не будет. Таня ещё надеялась хозяйку как-то уговорить. Но с двумя она точно выставит, что же теперь делать?
— Повезло тебе, мамочка, в палате для богатых девка одна малахольная требует, чтобы ей соседку подселили. Страшно ей видите ли одной. С тобой кстати рожала, орала, как резаная, да всё попусту.
— Как это — попусту? — из вежливости спросила Таня.
На самом деле намучившись от потуг и родов, она напилась компота с хлебом и совсем разомлела.
Глаза у Тани смыкались, того и гляди уснёт. Ей было уже всё равно, куда её повезут, лишь бы отстали и дали поспать. Она прослушала ответ нянечки. И лишь когда та завезла её в палату, подкатила к кровати, и громко скомандовала, — А ну давай перекидывайся на койку! Таня перекатилась с пахнущей марганцовкой и резиновой подстилкой каталки на мягкую кровать с пышной подушкой. Ткнулась в неё носом, и почти тут же уснула.
Проснулась Таня уже к вечеру.
В коридоре слышался громкой многоголосый писк, будто цыплята пищали в поиске курицы, как во дворе у мамки. Таня даже приподнялась на локте и прислушалась.
— Да это детей повезли кормить, а тебе ещё рано, завтра тебе привезут, — прошелестел из угла палаты чей-то тихий голос.
Таня аж вздрогнула, не ожидала, что тут кто-то ещё есть. Ах да, сказали же, что палата для богатых и девица потребовала. Но Таня думала, что её тут ещё нет, тут так тихо и неподвижно вокруг.
— А тебе почему не привезут? — Таня попыталась подняться, но поняла, что пока тяжело. Да и грудь ломит, видно скоро молоко придёт. Она помнила, как мамка кормила младшего брата Алёшу, подвывая, пока не расцедилась. Он прикусывал её от голода, а молоко туго текло. Зато потом даже курям доставалась целая кружка, мать сливала её в комбикорм. А папка шутил, что цыплята теперь на мамкином молоке вырастут, как страусы. Таня каждое утро бегала цыплят проверять, не сразу поняла, что папка шутит.
Вспомнив маму, Таня чуть не заплакала.
Мамка так и думает, что она в педучилище поехала поступать. Таня документы подала, а потом сразу уехала, да так там и осталась. Маме сказала, что так лучше будет, а то потом в общаге комнату плохую дадут. Но причина была в другом.
В десятом классе к ним из города приехал молодой учитель Игорь Юрьевич. Все девочки в него влюбились, он только институт окончил и был совсем не такой, как парни в их селе.
Узнав, что Таня собирается в педучилище, Игорь Юрьевич стал с Таней заниматься дополнительно. И школу она окончила почти на одни пятёрки.
На выпускном вечере Таня пригласила его на белый танец. А потом Игорь Юрьевич Таню пригласил.
Ночью они гуляли классом, а потом отстали от других. Таня давно была в него влюблена и поддалась чувствам. Ведь она уже почти взрослая.
Вскоре Игорь Юрьевич уехал, он отработал год на селе и его ждало повышение — отец его занимал высокую должность.
Когда Таня почувствовала, что с ней что-то не то, было уже поздно что-то предпринимать…
Она представила, что будет, если узнает мама. Отец два года назад получил смертельную травму на лесопилке. А кроме Тани у мамы ещё Леночка и Алёша. Мама мечтала, что Таня выучится и вернётся. Замуж выйдет, будет в детсаду или даже в школе работать. Да мама не вынесет такую правду, разве можно ей такое говорить?
Поэтому Таня маме сказала, что учится, а сама на рынке торговала кофточками, пока пузо на носу уже не полезло. Она всё спланировала, хозяин у нее хороший, Ахмет ей и хозяйку посоветовал, что комнату сдаёт недорого. И даже обещал её опять на работу взять в пару с Галей. У Гали тоже ребёнок маленький, так они посменно по очереди хотели с детьми сидеть. А потом она в ясли малышку отдаст и на год позже пойдёт учиться. И маме со временем всё расскажет, но только не сейчас, а когда всё наладится.
Но теперь так уже не получится, у неё двойня родилась, а не одна девочка. Мальчик ещё откуда-то взялся, ну надо же! Даже акушерка удивилась, — Ой, а у нас тут ещё один, хитрец какой, прятался от всех!
Вот и не знает Таня, что ей теперь делать? Маме точно это говорить нельзя. Таня обещала, что ей помогать будет, мама помощи от неё обещанной ждёт…
— Кто у нас Романова Алевтина, ты что ли? — нянечка вошла в палату с сумкой, — Вот тебе муж принёс фрукты, соки и икру чёрную. Не пропускали, но он сказал, что тебе врачи разрешили.
— Я не Романова, я Петрова, — Таня повернулась к соседке, которая неподвижно лежала и смотрела в потолок, — Эй, это ты Алевтина?
— Передай ей, мне другим ещё надо разнести, — нянечка сунула Тане сумку с продуктами, сверху лежала сложенная записочка.
Таня поставила сумку около кровати соседки, из сумки торчали дорогие соки в пакетах, шоколадные конфеты и всякие другие вкусные вещи.
— Аля, а ты что такая? Смотри, что тебе муж принёс, а кстати, почему тебе всё это можно, ты не будешь кормить?
Алевтина от этих слов сразу вздрогнула, — Кормить? Кого кормить, ты что ничего не поняла? Нет у меня ребёнка, это уже третья попытка, а этого почти до срока выносила, а он умер, умер! И не надо мне это, забери себе, — Алевтина толкнула сумку и отвернулась. По полу покатились красивые яблоки с красными боками.
На следующий день нянечка сказала, что мужу Али разрешили зайти после кормления детей.
И приняв с тележки на каждую руку по кулёчку с ребёнком, дала их Тане, и вышла.
Таня смотрела на малышей, как зачарованная, какие же они хорошенькие!
— Можно посмотреть? — Аля подошла, глаза заплаканные, но сама улыбается, — Ой какие хорошенькие? Муж наверное счастлив, и дочка и сын сразу!
Таня помрачнела, — Отойди, я кормить буду, потом посмотришь.
Аля понимающе кивнула, даже не обиделась, а села на свою койку и наблюдала издали, тихо что-то шепча себе под нос.
Малыши ели лениво, их уже покормили смесью и сосать им не хотелось. Но Таня, после того, как их унесли, теперь уже совсем чётко осознала, что это её дети. И скоро их выпишут в никуда, она просто не знала, что делать.
Таня слышала, как к Алевтине пришёл муж, как они тихо шептались. Он ее в чем то убеждал, Аля плакала.
— Таня, можно с тобой поговорить? — вдруг спросил муж Алевтины. Таня слышала, что она его называла Никитой.
— Мы правильно поняли, что у тебя большие трудности и отца у детей нет?
— И что? — Таня не хотела это ни с кем обсуждать, какой смысл?
— Мы хотим предложить тебе помощь, ведь тебе некому больше помочь, ведь так? — настойчиво спрашивал Никита.
И Таня не выдержала и расплакалась…
Она не думала, что ей такое предложат и не знала, как поступить. Но наверное выбора нет, придётся отдать сына им, иначе они втроём просто не выживут…
— Знакомьтесь, это наша чудесная няня Таня! Да, да, она у нас с педагогическим образованием и Глеб у нас в первом классе лучший ученик! — знакомила гостей Алевтина, когда Таня случайно появлялась в гостиной.
Таня была Алевтине очень благодарна.
Тогда в роддоме они обе плакали о своей судьбе. А потом договорились, что мальчика Аля и её муж Никита запишут, как своего сына, у Никиты денег хватит всё правильно оформить.
А Таню Алевтина попросила стать няней для Глебушки, так они мечтали назвать сыночка.
Таня ночь не спала, рыдала, металась словно в горячке. Но к утру приняла решение — так и правда будет лучше для всех. И дочка Наташа будет при ней. И кормить она будет обоих, и дочку Наташу, и Глеба.
Его она даже мысленно теперь сыном старалась не называть . Сердце горело от мысли, что его отдала в заклад за лучшую жизнь. Но другого варианта у Тани не было.
Алевтина оказалась очень интеллигентная и порядочная женщина. Всегда была за Таню, благодаря ей Таня окончила педучилище. Да и матери при случае призналась, что отучилась, но работает няней. Да ещё так и так, дочку родила без мужа, вот как вышло.
Мать особо не переживала, Таня уже отрезанный ломоть, ей бы младших поднять. И Таня слала ей денег и уже привыкла жить в доме Алевтины и Никиты.
Но однажды случилось непредвиденное.
— Ну вот так, Игорь, мы и живём! — Никита пригласил старого товарища, их отцы давно дружили. Никита работает в администрации города, Игорь в Минобразования, пересекаются по работе.
— Сын подрастает, няня у нас чудесная, пойдём я тебе что покажу, — Никита широким жестом обвел гостиную, и увлек товарища в кабинет. Но Игорь Юрьевич оглянулся, и встретился глазами с Таней.
Она вспыхнула, тут же отвела взгляд, — Глебушка, Наташа, идем в детскую, я почитаю Глебу, а мы дочка пойдём к себе.
У себя в комнате, где она прожила уже несколько лет, Таня вся сжалась. Она вдруг ощутила себя человеком второго сорта, прислугой, и ей захотелось бежать. Может это неблагодарно, люди так много для неё сделали, но Таня приняла решение… С Игорем ей совсем ни к чему встречаться, надо уезжать!
— Как жалко, Таня, столько лет! — огорчалась Алевтина, хотя ей последнее время уже не раз удивлённо говорили соседи, что Глебушка и Наташа похожи. Это было неприятно, и наверное даже хорошо, что Таня с Наташей уедут, всему своё время!…
Таня вернулась домой с чувством облегчения.
Мама всем сказала, что Таня развелась. Хозяева выплатили ей хорошее выходное пособие. А вскоре Таня устроилась в их поселковую школу учителем начальных классов. Как всегда и мечтала…
***********************
А сегодня у Татьяны Григорьевны особый день. Во первых тридцать три года дочке Наташе. А во вторых — двадцать пять лет, как она учительствует в их школе! Первые её ученики — ровесники её дочери. Как приятно, что её не забывают. Хорошо, что она выбрала профессию по душе.
Но сегодня с утра произошло ещё кое что. И сердце у Татьяны Григорьевны не на месте. Этот звонок перевернул всю её душу, она его и ждала, и не ждала. Понимала умом, что такого не будет никогда, но это случилось.
Утром заиграл телефон, и она увидела незнакомый номер. Первый раз не взяла, но звонок повторился ещё и ещё.
— Татьяна Григорьевна? Здравствуйте, вы пожалуйста не удивляйтесь, это Глеб Романов, помните меня? Я вас тоже помню, это всегда были самые тёплые воспоминания детства. И Наташу помню, я даже плакал, когда вы уехали, но мама тогда мне объяснила, что у няни Тани своя жизнь, и ей надо уехать! — мужчина вдруг закашлялся, а Татьяна замерла в ожидании, что он скажет дальше?
— Я не просто так звоню. Мама моя недавно умерла, у неё было слабое здоровье, вы знаете. В общем, Татьяна Григорьевна, мама мне всё перед уходом рассказала. Что так вышло и что вы — моя мама, которая родила меня и выкормиоа. Я сначала не верил, мама плакала, держа меня за руку, шептала, что не хотела говорить, но это её долг. Отец тоже дал добро, чтобы я знал правду… Татьяна Григорьева, можно я приеду? Я пока не знаю как всё это принять. Просто у нас с Наташей получается сегодня наш день рождения?
Татьяна Григорьева замерла с телефоном. Ей было страшно, словно прошлое догнало её и она опять мучается тем, что сына отдала. Но она взяла себя в руки — будь что будет, и сказала, — Конечно приезжай, Глеб, пиши адрес…
Наташа вспомнила Глеба сразу. Но то, что он её брат привело её в ступор. Но она тут же бросилась ему на шею, — Да ты что, ты правда мой брат? Я чувствовала, я маленькая так и думала, а потом мы уехали!
Потом повернулась к Татьяне Григорьевна, — Ну ты, мам, даёшь, и ты столько лет молчала?
Татьяна Григорьевна выдохнула, не ждала, что дети её соберутся под одной крышей. Но будь, что будет.
— Ну что, мои дорогие, а давайте чай пить, и по новой знакомиться. И спасибо твоей маме Алевтине, Глеб. Ведь благодаря ей мы живы, теперь вот сидим все вместе и думаем, как нам жить дальше…