Светлана переносила беременность неплохо. Всего оказалось в меру: тошноты, тяжести, отёков, раздражительности. Она совершенно спокойно перенесла расставание с мужчиной, который мог бы стать отцом ребёнка, но предпочёл тихо улизнуть в неизвестном направлении. Не хочешь – не надо. Мама и подруги в один голос настаивали на привлечении его к ответственности – свидетелей совместной жизни хватало, да и экспертиза, если что, всё расставит по местам.
Ребёночек родился крепенький, здоровенький, подвижный. Только вот незадача: светленький, даже немного в рыжину. Её мама пожимала плечами: «У тебя дедушка был светленький, да и у твоего, этого, мало ли какая родня!»
Сердечная подружка Маринка охала и ахала, пока Света не спросила с улыбкой: «Так ты что, сомневаешься, может, это не от меня?». После этого все вопросы отпали, сына нарекли Петенькой, а неофициально – Нашим рыжим счастьем.
Соседка по родзалу, Наташа, рожала тяжело, плакала, кричала от боли, стонала. И всё же, родила она одновременно со Светой, и тоже мальчика.
Светлане и Пете обеспечили самый лучший уход и внимание – как никак, её мама, трудилась зав. отделением в этом же роддоме, да и сама Светлана пошла по стопам матери и работала терапевтом в городской поликлинике.
Постепенно вопрос, в кого же Петя такой рыженький перестал волновать Свету, её маму и подружек. Парень рос здоровеньким, развивался с опережением – несмотря на то, что мама Света вскоре вышла на работу и пригласила няню, за здоровьем и режимом сына следила самолично, строго и внимательно. Петенька маму очень любил, с нетерпением ждал с работы, с визгом бросался на шею, взахлёб рассказывая, что нового узнал сегодня. Няня, Евгения Константиновна, обладала очень важным качеством: строго выполняла все предписания Светланы, не пытаясь вмешаться и привнести в процесс воспитания свои коррективы.
Светина мама, бабушка Таня тоже с удовольствием возилась с малышом, угощала пирожными, махала руками на Свету: «Ой, да ладно тебе, одно пироженко ребёнку не повредит!». Зарабатывали женщины очень неплохо, были самодостаточны, умны, востребованы. Ни одной из них даже не могло прийти в голову заняться устройством личной жизни, и тем самым нарушить спокойное, тихое счастье своё и малыша.
В тот день в поликлинику, где работала Света, одна из сестричек приволокла целый ворох старых, пяти-семи летней давности глянцевых разноцветных журналов.
– И зачем это здесь, Олечка?
– Ой, Светлана Анатольевна, нам не нужно, все давно перечитали, а выбросить жаль, красивые. Так я подумала, пусть на столиках лежат, больные читать будут, всё веселее в очереди ждать!
– Ну ладно, давай, раскладывай!
Девушка потащила стопку журналов, несколько штук выпало на пол.
– Я подниму, иди! – Света махнула рукой. Нагнулась подобрать, и вдруг поняла, что фотография на обложке одного из них показалась ей очень знакомой. Там была запечатлена молодая улыбающаяся пара. Они смотрели друг на друга влюблёнными глазами и держались за руки. Почему-то она была уверена, что эти ребята ей знакомы. Бросился в глаза заголовок: «Наташа и её рыжее счастье». Парень был и впрямь совершенно рыжим. Света понимала, что никогда раньше с ним не встречалась, и в то же время, его лицо до боли напоминало ей кого-то.
А вот девушку она вспомнила! Это оказалась та самая соседка по родзалу, которая рожала так болезненно! Интересно, этот рыжий – её муж, отец ребёнка, или они расстались после того, как попали на обложку журнала? Если так, то жаль, красивая пара.
Она оставила себе этот журнал, и продолжила работу. Но почему-то в душе у неё поселилось какое-то странное беспокойство.
А вскоре она встретила Наташу вживую. Столкнулась с ней в вестибюле городской больницы, куда заехала по работе. Молодая женщина стояла возле регистратуры с мужчиной, в котором Светлана сразу узнала рыжего парня с обложки журнала.
Наташа поздоровалась с ней, заметила, что та чем-то сильно расстроена.
– Мой муж, Олег, – представила она мужчину, который тоже выглядел растерянным и удручённым, – наш сынок очень болен, какое-то наследственное, генетическое заболевание, он лежит здесь, в больнице. Мы проверялись – ни у меня, ни у мужа ничего нет. Врачи говорят, что это заболевание передаётся от родителей, но проявляться может и через поколение, даже через два. Теперь надо обследовать всех дедушек и бабушек, но не все живы, и не все рядом. Да и денег это стоит немеряно!
– Наташа, я могу чем-то помочь, я всё же врач, терапевт? И мне кажется, нужно не тратить деньги на экспертизы, а применить их для лечения.
– Спасибо, Света, если что, я позвоню, чтоб проконсультироваться. Давайте обменяемся контактами. – В это время Олег отошёл, и она, понизив голос, добавила, – Ему труднее всего. Мы оба здоровы, а наш сын неизлечимо болен… Он верит мне, не подозревает в измене, но надолго ли хватит такой веры, тем более, что Сашенька совсем на него не похож…
– Не надо так отчаиваться, Наташа. Неизлечимых заболеваний сейчас нет, есть зарубежные клиники, в конце концов…
– Я знаю, – грустно перебила её Наташа, – нас может спасти операция, которую делают в Германии или Израиле. Но это стоит столько, что нам не накопить за всю жизнь…
Света была потрясена, помимо обычного сочувствия к малознакомой женщине, не давала покоя логическая цепочка: у Наташи с мужем, здоровых людей, родился сын с генетическим заболеванием. У неё в роду была эта болезнь, но Светлана и её мама проверили Петю, у него этой болезни не оказалось. Наташин сын Саша не похож на родителей. Её Петя – тоже, он непонятно в кого рыжий.
Она не поехала на работу, сказалась нездоровой. Завернула в какую-то периферийную кафешку, заказала кофе с бутербродами. Неужели в нашей стране, в двадцать первом веке возможны страшилки из индийских мыльных опер о подмене младенцев? Неужели в роддоме, где её мама работает заведующей отделением, нянечки могли так накосячить? Там у них порядок – будь здоров, образцово-показательное заведение.
Посидев немного за столиком, Света успокоилась, решила пока не волновать маму, справиться самой. И нужно сделать очень важный, хоть и неприятный шаг – пройти анонимную экспертизу ДНК, а потом уже действовать. Возможно, все эти гипотезы и недоумения – просто результат нервного срыва после рассказа Наташи, и всё у неё хорошо. Конечно, она поможет, чем может несчастной женщине, но с Петенькой всё будет хорошо!
До получения итогов ДНК-теста, Света опять извелась в нелепых мыслях и ожиданиях, поэтому за результатом ехала взвинченная и нервная. Результаты выдавали в клинике, в запечатанном конверте, лично, под роспись. Она взяла конверт, села в машину, сцепила пальцы, чтобы унять дрожь. Наконец решилась, разорвала конверт.
До последнего она надеялась, что все её страхи – просто нервное расстройство, и всё будет хорошо. Но бесстрастные строки медицинского заключения говорили чётко и однозначно: Петя не её сын! Это был подлый, коварный удар по всей её жизни, планам, мечтам. Что произошло, как могло это случиться, почему? За что ей такое наказание? Она не заметила, как завела машину, выехала на дорогу, делала всё автоматически – сказывался опыт вождения.
Проехала несколько перекрёстков на зелёный, затормозила на красный свет, и вдруг перед ней выстроилась полная картина: кто-то по ошибке поменял в роддоме детей – её Петеньку и сына Наташи и Олега. Не зря Олег показался ей таким знакомым, ведь он и был отцом её Пети, а Наташа – матерью. И, значит, у них в семье растёт её кровный сын, несчастный, больной Сашенька, которому передалась по наследству проклятая генетическая болячка!
От этой картины Света разрыдалась, уронив голову на руль, не слыша сигналов водителей, которым мешала проехать, ничего не замечая вокруг себя.
Открылась водительская дверь, и в салон загляну довольно молодой мужчина.
– Девушка, с вами всё в порядке? – тревожно спросил он. – Что-то случилось?
Светлана не отвечала, только рыдала ещё сильнее. Незнакомец покачал головой, оглянулся на сигналящие автомобили, отмахнул рукой: мол, ситуация под контролем, сейчас всё решим. Снова просунул голову в кабину.
– Давайте-ка, пересаживайтесь, я сейчас вам помогу припарковаться, в таком состоянии машиной нельзя управлять.
Света затихла, и послушно перебралась на переднее пассажирское сиденье. Мужчина сел за руль, включил аварийку, медленно поехал к тротуару, нашёл карман и завернул туда. Света сидела на пассажирском сиденье неподвижно, уставившись в одну точку.
– У вас точно всё в порядке, вы здоровы? Может, Скорую вызвать? Или мужу позвонить, родственникам? Вас же нельзя в таком состоянии одну оставлять!
– Пожалуйста, никому звонить не надо. Мужа у меня нет, а маму я беспокоить не хочу. Спасибо вам за помощь и сочувствие, я сейчас посижу немного и поеду домой.
– И на первом же перекрёстке врежетесь в кого-нибудь, – усмехнулся незнакомец, – я предлагаю другой вариант. Вы скажете мне, где живёте, и я отвезу вас домой.
– Охота вам возиться со мной, – пожала плечами Света.
– Охота. Кроме всего, у меня выходной, и я имею право провести его по своему усмотрению.
– Спасибо, но… Я не могу ехать домой сейчас! Мне надо прийти в себя, если мама меня увидит, ей станет плохо.
– Ладно, тогда едем в кафе, посидим часик, выпьем кофе, поговорим, вы развеетесь и приедете к маме в лучшем виде. И кстати, меня зовут Николай.
– Светлана. Как хотите, Николай, я сейчас немного не в себе…
Они подъехали к какому-то кафе, её новый знакомый припарковал машину, помог Свете выйти. Они заняли неприметный угловой столик, он подозвал официанта.
– Я думаю, вам нужно поесть, – уверенно сказал он, – и выпить рюмку коньяка, сейчас это просто необходимо, всё равно машину поведу я. А потом вы расскажете мне, что случилось, возможно, я сумею помочь.
Он уверенно сделал заказ, ни о чём не спрашивая Свету, за что она была ему очень благодарна. Ей очень хотелось ни о чём не думать самой, а чтобы кто-то большой и сильный с улыбкой решил её проблемы, поэтому, когда Николай снова спросил у неё, что произошло, она молча протянула ему заключение ДНК- экспертизы.
– Вот это удар, – он покачал головой, – получается, ребёнка подменили в роддоме? Или потом? И вот, что, давай-ка на «ты», у нас тут такие темы пошли, а мы всё как чужие…
– В роддоме подменили, сразу же. Когда мне его принесли, я удивилась ещё, что он рыженький, но мама успокоила, сказала, что дедушка был светленький, да и у его отца всякие могли в роду быть, я и не заморачивалась на эту темы. Мы ещё Петеньку называли «Наше рыжее счастье» – Света снова расплакалась…
Николай придвинулся поближе, обнял девушку, стал успокаивать.
– Самого главного ты ещё не знаешь, – вздохнула Света, – я недавно встретила знакомую, с которой рожали в один день. Так вот, у неё муж – рыжий, как солнышко. А их ребёнок совсем не похож на папу. И встретились мы в больнице, где лежит их сын, родившийся одновременно с Петенькой. А диагноз у него – редкое заболевание, которое передаётся от предков, но проявляется не в каждом поколении. Мама рассказывала мне, что оно было у того самого дедушки, светленького. Он прожил недолго, но успел жениться и родить детей. У его сына, моего деда, заболевания не было, у мамы и у меня тоже, оно передаётся вроде только по мужской линии. Я думала, что болезнь заглохла, и у моего сына не проявится, а оказалось, что проявилось, и при этом мой сын живёт у чужих людей, они его любят, лечат и жалеют. А я, получается, люблю их сыночка – здорового, рыжего Петеньку, а он… – Света снова стала всхлипывать, но Николай не дал ей расслабиться.
– Так, а ну-ка, хватит! Ты хотела приехать к маме в нормальном состоянии, но ещё больше раскисаешь! Давай-ка, приходи в себя. Ситуация, конечно, дрянная, но есть в ней два больших плюса.
– Каких ещё плюса? – возмутилась женщина.
– Света, поверь, бывают ситуации гораздо хуже. А тебе, во-первых, не надо оправдываться перед мужем, которого нет, а во-вторых, ты точно знаешь, где сейчас находится твой родной сын!
– А ведь верно, – Света удивлённо уставилась на собеседника, – я как-то этот момент совсем упустила. Но всё равно, – она опять сникла, – он растёт у чужих людей, любит их, как родных, и как я теперь, заявлюсь к нему и стану доказывать, что именно я его родная мать? А Петеньку отдам другим людям?
– Так, стоп! Давай не заезжать в дебри. Сейчас главная задача спасти твоего кровного сына, Сашу. Ты говоришь, там нужна какая-то сложная операция?
– Сложная, Коля, не то слово, – вздохнула она, – её делают в Германии или Израиле, и стоит это таких денег… Я по своей работе хочу попробовать, может, вписаться в какую-то льготную программу, или выбить какую-то квоту… Я врач, если что, терапевт.
– Угу, дело. И мне диагноз и другие данные напиши, я по своей работе тоже разведаю. Я в полиции работаю, следователем, так что тоже кое-что могу, – улыбнулся он.
***
Наташа свернулась в клубок на диване, обняв толстого полосатого кота Филю – любимую Сашенькину игрушку, которую почему-то не разрешили оставить с ним в больнице. Женщина с трудом уговорила сына не скучать по своему другу, она будет за ним ухаживать, и дома ему веселее. А когда Сашенька поправится, они с Филей приедут его забрать.
Печально улыбнулась, когда вспомнила, сколько может стоить операция. У них простенькая двушка не в самом престижном районе, если даже продать её по самой высокой цене, денег едва хватит на саму операцию. А перелёт, а проживание, а лекарства? А реабилитационный период, когда надо обеспечить ребёнку полный покой и постоянные обследования? Мотаться в это время по съёмным квартирам, которые ещё неизвестно, чем оплачивать? Пожилые родители с обеих сторон разве что оплатят иногда, у них накоплений нет. Эх, Олежка, рыжее ты моё счастье, видно, кто-то сильно позавидовал нашей с тобой любви, сглазил сыночка…
Она посмотрела на фотографию в рамочке на стене, улыбнулась, вспоминая прошлое. Приехала в город из провинции, жила у тётушки – добродушной, одинокой, улыбчивой хозяюшки-хлопотуньи. Только-только закончила школу, подалась в город получать высшее образование. Вся отдавалась учёбе, но находила время и для дружеских посиделок, не позволяя при этом ничего лишнего.
Однако на третьем курсе в их компании появился этот рыжий, как солнышко, парень. Улыбнулся всем, широко и радостно, и в комнату словно и вправду забралось солнышко, разгоняя унылую ноябрьскую слякоть. Как-то сразу получилось, что Олег и Наташа потянулись друг к другу, словно полюса магнита. Он проводил её домой, но явилась она только ближе к полуночи, совершенно обалдевшая от нового, толком ещё не испытанного чувства: все её ранние влюблённости показались просто смешными детскими шалостями.
При этом Олежка был на редкость деликатен, руки не распускал, и в тот первый вечер они даже не поцеловались, просто гуляли по городу и болтали обо всём на свете. Через неделю они уже считались в компании устоявшейся парой, и к четвёртому курсу, когда решили подавать заявление в ЗАГС, никого этим не удивили. Стоял яркий светлый весенний день, с утра город умылся тёплым дождиком. Они заполнили нужные документы, вышли на крылечко, и с улыбкой наблюдали за выходящей парой, уже мужем и женой.
Весёлый молодой фотограф улыбнулся им, пробегая мимо, и вдруг, когда молодые уже уселись в машину, вернулся, и сказал:
– Ребята, вы такая красивая пара, можно, я вас сфотографирую для журнала?
– Конечно, можно, – улыбнулись они.
Парень сделал несколько снимков, вручил свою визитку, попросил телефон.
– Как вас зовут? – крикнул он, уже садясь в машину.
– Я Наташа! А это моё рыжее счастье!
Когда они организовывали свадебное торжество, вспомнили весёлого парня, и решили пригласить его фотографом. Позвонили, назвали себя, и он радостно засмеялся.
– Конечно, я согласен! И у меня будет для вас сюрприз!
На его слова не обратили внимания, а зря. В самый разгар веселья, Лёша – так звали фотографа – попросил тишины, торжественно поздравил молодых с бракосочетанием, и преподнёс яркие глянцевые журналы в качестве подарка – по одному экземпляру им и родителям. Остальной десяток пустил по рукам, с просьбой посмотреть и вернуть, но, конечно, никто не вернул, вместо этого совали Лёше много разных красивых банкнот, а он притворно сердился, и раздавал визитки. На обложке журнала красовалось фото с подписью «Наташа и её рыжее счастье», а также указывалось, что этот снимок является лауреатом какого-то городского конкурса.
Наташа так забылась в тёплых воспоминаниях, что не сразу поняла, что в двери звонят.
– Кто там? – удивлённо спросила она.
– Наташа, откройте, это Светлана, терапевт, помните? – послышалось из-за двери.
Она открыла дверь и впустила Светлану и высокого, крепкого молодого человека, которого та представила, как своего лучшего друга. Они прошли по приглашению хозяйки в комнату, сели на стулья.
– В общем, так, Наташа. Не волнуйтесь, и дослушайте меня до конца. Во-первых, ваш сын совершенно здоров…
– Что? Не может быть, мы же не можем провести операцию…
– Наташа, послушайте меня! – Света сделала усилие. – Сашенька, который лежит в больнице, к сожалению, так же болен. Но он не ваш сын!
– Как это? – опять перебила Наташа.
– Послушайте, Наташа, – вступил в разговор Николай, – произошло чудовищное недоразумение, в роддоме кто-то поменял малышей, вы забрали сына Светланы, у него эта болячка от прадеда. А Свете отдали вашего мальчика, который абсолютно здоров!
– А где он сейчас? – тихо спросила Наташа.
– Он у меня дома, смотрите, – Света открыла галерею на своём смартфоне, подвинула его собеседнице, – нервно сглотнув, добавила, – его зовут Петя…
Наташа жадно разглядывала фотографии, улыбаясь сквозь слёзы.
– Боже, Боже, это же вылитый Олежек, вылитый!
– Я поэтому и обратила внимание, мне случайно попал в руки журнал, – она кивнула на фото в рамке – это было после нашей встречи в больнице, и не могла понять, откуда мне знаком ваш муж, ведь я его раньше никогда не видела! А потом пришла домой, сынуля… Петечка ко мне подбежал, я посмотрела на него, и просто ахнула – одно лицо!
В это время раздался звонок в дверь.
– Это Олежка, – радостно закричала Наташа, и побежала открывать дверь.
В комнату вошёл молодой человек, с открытым, приятным лицом, усыпанным конопушками, и с аккуратно зачёсанными рыжими волосами.
– Что тут у вас происходит? – недоумённо спросил он, видя заплаканную жену, всхлипывающую женщину-терапевта Светлану, и высокого мужчину, скорее всего, своего ровесника.
– Ой, Олеженька, тут такое, у нас такое… – запричитала Наташа.
– Что-то с Сашей? – вскинулся Олег.
– Нет, Олег, вы не думайте, с вашим сыном всё в порядке, то есть, без изменений… но он мой сын, – попробовала объяснить Света, и тоже сорвалась на слёзы.
К недоумевающему Олегу подошёл Николай, тронул его за плечо.
– Пойдём-ка, братишка, на кухню, пока наши девушки проплачутся, я тебе всё объясню без слёз и эмоций. Главное, не волнуйся, новости скорее хорошие, чем плохие.
Примерно через полчаса, когда женщины проплакались, а мужчины пообщались, все собрались в кухне, чтобы выработать дальнейший план действий. Слово взял Николай, который по роду своей работы и по характеру сразу воспринимался всеми как лидер.
– В общем так, ребята. Мы теперь с вами практически родственники, так что давайте без церемоний, и на «ты». Наша первая и главная задача – спасти Сашеньку, а потом остальные вопросы. И помните, для нас Сашенька такой же родной, и поэтому мы участвуем наравне с вами. Сумма для операции – огромная, ни у нас, ни у вас, как я понимаю, десятка миллионов в заначке нет. Поэтому первое – какие реально есть возможности? Второе – как можно сумму операции уменьшить. Итак, по первому вопросу. Олег, чем вы располагаете, кроме квартиры? Её продажу будем рассматривать в самом крайнем случае.
– Да ничем особо не располагаем, – пожал плечами Олег, – немного было накоплено, но всё ушло на текущие обследования и анализы. Родители обещали помочь, но там копейки будут, если что…
– У меня есть в заначке немного, и тоже не миллионы, – покачал головой Николай.
– Я заначки вообще не имею, но поговорю с мамой. Она ещё ничего не знает, но, думаю, поможет. Вроде собирала мне на свадьбу, но пока… в общем, что-то найдём. А ещё и она, и я работаем в медицине, может, есть какие-то программы, льготы.
– А я в полиции работаю, тоже разведаю эту тему!
Прощались ребята уже как близкие родственники, договаривались созваниваться и списываться ежедневно. Пацанам пока решили не говорить ничего, тема для них сложная, пусть подрастут, тогда и узнают.
Когда Николай подвозил Свету домой, она после колебаний спросила.
– Коля, ты мне вот что скажи. Для меня Саша, как оказалось, родной сын. Ребята его воспитывали и лечили с самого рождения, он им не менее родной. Мы готовы пожертвовать для него всем. Но для тебя Саша – посторонний, ну, не родной, во всяком случае, и ты готов для него пожертвовать деньги, а также тратишь своё время на решение его и моих проблем. А ведь, насколько я знаю, у тебя работа не с девяти до пяти и двумя выходными.
– Да, ты права. Работа у меня такая, ненормированная. Из-за неё я в своё время расстался с невестой, которая не понимала такого графика, да ещё и отсутствие золотых гор при этом. Но я не про это. Многие вопросы я могу решать, не выходя из рабочего кабинета, сейчас мы вместе с Олегом и Наташей будем делать всё возможное, и ведь они тоже работают, да и ты не на диване валяешься. Прости, не умею говорить красивые речи, но я не могу оставаться в стороне, ты представила меня лучшим другом, а теперь удивляешься, что я жертвую своим временем и деньгами.
– Прости, Коля, – раскаянно сказала Света, – я, наверное, отвыкла от настоящих друзей, от бескорыстной помощи, от сильного мужского плеча рядом. Ты не представляешь себе, что для меня значит твоя поддержка.
– Вот поэтому, давай решать первоочередной вопрос с лечением Саши, а потом будем разбираться в прочих делах. Ты сейчас домой?
– Да, мне нужно подготовиться к разговору с мамой, для неё это будет сильный удар.
— Хорошо, и у меня к тебе есть просьба. Когда будете говорить, или позже, попроси её вспомнить, что происходило в эти дни в роддоме, она не заметила ничего необычного, каких-то разговоров, взглядов, посторонних людей? Я всё же хочу разобраться, что тогда произошло и кому понадобилось это преступление.
– Да никому не понадобилось, Коля. Просто нянечка или медсестра перепутали…
– Может, и так. Но ты о моей просьбе не забудь!
– Конечно, не забуду!
Как обычно, когда Света вошла в квартиру, Петя бросился к ней, обнимался, лез с поцелуями, щебетал о чём-то своём. Они пообнимались, поговорили, и Света отправилась переодеваться. Мама зашла в комнату, и недовольно сказала.
– Ты хотела о чём-то поговорить со мной?
– Да, мама…
– А сама пришла в собачий голос, скоро спать уже. Опять со своим ментом встречалась?
– Мама, не называй его так, у него имя есть – Николай. Да, я была с ним, но мы не гульками занимаемся, я как раз об этом и хочу с тобой поговорить.
– О, твой мент, то есть, прости, Николай стал уже членом нашей семьи? У нас есть какое-то общее дело с ним и со мной?
– Да, мама, только давай поговорим попозже, когда Петеньку уложу спать, разговор очень серьёзный.
– Хорошо, – мама пожала плечами, – иди пока, поужинай.
Света поела, они с мамой обсудили хозяйственные дела, посмотрели с Петей мультики, она уложила сына в кроватку, почитала традиционную вечернюю сказку. Очень жаль, что мама так относится к Николаю, может, думает, что Света нашла себе жениха, и бросит Петю на неё? Надо её переубедить. При любом раскладе Петенька останется её любимым сыночком.
Наконец мальчик уснул, сладко засопел. Света выключила лампу, зажгла ночник, и пошла на кухню, к маме…
***
– Что ты такое несешь, Светка? Петя не твой сын? – Татьяна Петровна еле сдерживалась. – Это тебе любимый Коленька нашептал? Мексиканских сериалов насмотрелся? Чтоб у меня в отделении такое произошло, надо же – ребёнка подменили! Придумал бы что-то пооригинальнее.
– Мама, ну попытайся же понять! – тяжёлый разговор длился уже почти полчаса, но совсем не так, как задумывалось. Мама никак не выходила за рамки нападок на Николая, совершенно не желая слушать доводы своей дочери. – Вот, сама посмотри, это настоящие родители Пети, смотри, как он похож на отца! А мой сынок Сашенька лежит сейчас в больнице, ему передалась болезнь твоего деда, и ему нужна срочная операция в Германии, или Израиле!
– А, вот оно что! И теперь я должна продать дедову квартиру в Питере, чтобы вылечить какого-то Сашу! Ловко тебя развёл твой полисмэн, подсунул своего родственника, сочинил красивую легенду, а ты, дурочка, повелась, отреклась от собственного сына Петеньки ради чужого, родственника твоего Колечки ненаглядного!
– Мама, я не буду с тобой спорить, вот, почитай, – она протянула матери заключение ДНК-экспертизы.
– Этого не может быть… Как ты могла мне не поверить? – руки с заключением дрожали, глаза бегали. Потом, неимоверным усилием она взяла себя в руки. – Забери свою бумажку, помести её в рамочку и повесь над своей кроватью. О продаже питерской квартиры даже не мечтайте, я уеду туда и буду в ней жить. Я хотела как лучше, но ты полезла не в своё дело. Теперь делайте, что хотите, живите, как хотите и с кем хотите. Прощай!
Хлопнула входная дверь, а Света уронила голову на руки и горько зарыдала…
***
Прошёл месяц, прежде, чем Света решилась всё рассказать Николаю, отделываясь общими фразами, и ссылаясь на то, что мать уехала в командировку.
– Значит, это всё-таки, она, – Николай задумчиво покачал головой, – прости, ведь у меня с самого начала были подозрения, но я их не озвучивал, очень хотелось ошибиться.
– Но почему? Почему она так поступила? – в который раз спрашивала Света.
– Я, к сожалению, понимаю, почему. Татьяна Петровна – женщина при должности, респектабельная, образцовая. И вдруг, у неё оказывается генетически больной внук! Специалисты знают, что такое заболевание – отнюдь не результат пьянства или разгульной жизни. Но ведь людям не прикажешь замолчать! Поползут слухи, и тебя, и её изваляют в грязи, как в той поговорке: «Не то он шубу украл, не то у него украли, но что-то такое было!». Да и возиться с больным ребёнком, тоже знаешь… И затратно, и муторно. А тут, вот он: здоровенький, крепенький, в один день родился, рядышком лежит, спелёнутый. Бирки поменять – минутное дело, нянечку отослала под благовидным предлогом, и нате, получите здоровенького сына! А что рыженький, то не беда, дедушка был рыжим, да и от биологического отца могло вылезти. Извини, что я… – спохватился Николай.
– Ничего, – через силу улыбнулась Света, – я всё понимаю. Что у нас с Сашенькой, как дела? – сменила она тему.
– В общем, так, мне удалось протиснуться в программу помощи сотрудникам МВД, шефа взял за горло, и он проникся. Только уж, извини, сказал, что Саша – мой сын, иначе бы ничего не вышло. На саму операцию скидки не будет, но зато дорога и проживание сопровождающего за счёт принимающей стороны. Плюс, тебе, как медработнику, льготы, так что ехать должна ты. Выезжать надо срочно, буквально через неделю-две.
– Ой, как здорово! Ты знаешь, я давно хожу в больницу к Сашеньке, раньше с Наташей вместе, а потом по очереди. Он здорово ко мне привязался. И я думаю, нам будет с ним легко в поездке.
– К сожалению, пока у нас нет полной суммы, но надо выезжать, там торопят, сроки расписаны. Придётся вам ехать и начинать лечение, а я буду здесь думать. В крайнем случае, придётся продать Олегову с Наташей квартиру, а их взять к себе.
В это время тренькнул звонок сообщения из банка. Света открыла его и громко охнула: перевод на какую-то совершенно астрономическую сумму, нули мелькали у неё перед глазами, их было невероятно много.
Николай взял телефон, внимательно прочитал сообщение, вздохнул:
– Теперь денег хватит на всё, – помолчал, и добавил, – это от твоей мамы.
В письме к переводу стояло только два слова: «Простите меня».
***
Операция прошла успешно, и Саня стал поправляться семимильными шагами. Николай и Светлана поженились, и с нетерпением ожидают рождения дочери. Пацаны, Петя и Саша сдружились крепко и основательно. Они совершенно не заморачиваются тем, что у каждого из них по два родителя – так и зовут их: Папа Коля, папа Олег, мама Света и мама Наташа.
С бабой Таней общение налаживается, никто не поминает прошлое. Она так и живёт в Питере, в маленькой квартирке, на которую сменяла профессорские хоромы. Зовёт в гости обоих внуков, обещает погулять с ними по Питеру, угостить пироженкой, как в детстве Петеньку угощала. Широкоплечий рыжий здоровяк Пётр (никакой не Петенька!), на которого уже заглядываются многие девчонки из класса, и которого добродушно подкалывает этим утончённый интеллектуал Александр, сердито бурчит, что пироженками пусть кормит сестрицу, которая скоро появится на свет, а так, ничего, они с братом обязательно приедут!