Телефон противно пропищал. Пришло сообщение «Кредит одобрен». После ввода пароля, моментально пришли деньги. Оля больно прикусила нижнюю губу и выбежала из дому, будто за ней гналась стая волков, голодных мерзких хищников.
Двери легко открылись. К ней подошли, мило поговорили, предложили посмотреть журнал. Она сидела в мягком кресле, утопала, как в своей свободной одежде. Брюки сзади свисали, а кофта была похожа на растянувшееся полотно. Груди пропадали в лифе. Но это было неважно.
— Проходите, пожалуйста, — сказала милая девушка на ресепшене.
— Добрый день! Есть предложения или замечания по поводу отдыха?
Оля смотрела на свои обгрызенные ногти.
— Я не знаю куда… Но знаю, чтобы одна… вдали, без людей, но с комфортом… Без комфорта я прожила последние два года, — Оля говорила тяжело, с паузами.
— Я вас поняла. Еще один вопрос: у вас есть загранпаспорт?
Оля никогда не имела загранпаспорта, да она за пределами региона нигде не была, разве что в столице. Но она её не помнит. Очень смутно.
— Загранпаспорта нет. А долго делать?
— Смотря, когда желаете отдыхать.
Оля смотрела на женщину и ей хотелось слёзно просить:» Можно сегодня, прямо сейчас?».
— Я готова ехать завтра.
— Хорошо, могу предложить вам Калининградскую область. Если желаете потеплее, то можно рассмотреть варианты Абхазия, Армения?
— Нет. Согласна на Калининград.
— Куршская коса. Думаю, вы оцените. В июне там бывает прохладней, часто идут дожди, так что возьмите с собой пару теплых вещей.
___________
Море ещё спало, когда Оля пришла на берег встречать рассвет. Утренние лучи просвечивали сквозь серо-голубую дымку. Было тихо. Она слышала стук своего сердца, где-то в глубине души. Застенчивые осторожные лучи осмелели. Светили ярче и выше. Становилось тепло. Когда-нибудь и у неё расцветёт, забурлит снова жизнь. Потому что после ночи, всегда наступает утро.
Она знала, вернётся домой, и на неё посыплется со всех сторон: «Неблагодарная, прятала деньги, когда они были так нужны». Оля попытается сказать, что-то в своё оправдание, что взяла кредит. Но ей только сильнее прилетит: «Себе взяла, а ради моего сына? Да что с тебя брать! Ты, только ты, виновна во всём!»
В последние два года, только эти слова и слышала от всех: от родителей мужа, друзей. На работе и те перешептывались. Да, она лучше других знала, что виновата во всём. Свою тяжёлую ношу она честно несла два года, сломалась. Бывает. Не железная.
Утро начиналось спешно: как только будильник запоёт, Оля бросала всё в свой рюкзак. Пять минут в ванной, и она уже на улице, на старом велосипеде разносила листовки. В домах, куда она не могла зайти, ей приходилось ждать. Вдруг выйдет кто-то, а она мышкой юркнет и разложит во все ящики рекламные листы. Зимой мыла полы, подрабатывала после основной работы. Но денег катастрофически не хватало, всё шло на лечение.
Она давно забыла, что значит посидеть с подругой в кафе, купить себе новое платье, порадоваться клубничному мороженому. Вечером с мужем выпить чай с тортиком «Наполеон» из соседнего магазина.
Оля закрыла глаза, прошептала слова, идущие от сердца: «Отпусти, море, мою боль. Смой её соленой водой. Унеси, ветер, мою печаль. Развей её над пустыней далеко от глаза людного. Впитай мои слёзы песчаный берег… Я отпускаю, слышишь, отпускаю… Да будет так, во благо для меня и всех живых. Благодарю! Благодарю!». Она не умела молиться, но училась благодарить за боль, что съела её изнутри, за радость, которая растворилась в череде бессонных ночей. За жизнь, которая утащила в водоворот холодных воспоминаний. За любовь, которая жила в её сердце.
Отряхнув брюки, Оля встала. Прогулялась вдоль берега. Послушала убаюкивающий шум моря. Подобрала камушек, бросила через левое плечо в море и загадала «Я вернусь».
____________
Город утонул в розовой тени. Солнце запуталось в верхушках деревьев и заснуло. Пахло липой и душистым тополем. Оля стояла напротив небольшого холмика.
— Мне казалось, что с тех пор, как я приходила в последний раз, на старое кладбище, прошло не больше суток, будто это было вчера. Милый, я видела море… Оно огромное и доброе, оно тихое и шумное. Море лечит. Я простила себя за ту выходку в тот вечер, когда сказала, что уйду, если ты не прекратишь меня ревновать к каждому столбу и хлопнула дверью. Ты грубо рассмеялся и мне стало обидно до боли. Позже, когда ты понял, что я не вернусь, побежал за мной. И попал… под машину. В больнице скажут, что ты сам виноват, потому что был пьян. А мама твоя плюнет мне в лицо, и будет орать на всю больницу, что я неблагодарная. Потом будет тихий ужас и борьба за твою жизнь. Два года мы боролись. Однажды днём ты закроешь глаза и скажешь, что устал и прошепчешь последнее «Прости». Тем самым отпустишь нас. Но я забуду твоё последнее слово и ещё целый год продолжу жить в аду: вины и скорби. И только море заставит вспомнить наш последний день, и я услышу в шуме прибоя твоё «Прости». Милый, и ты меня прости. Прости за всё…
