— Бабушка, я знаю, что не родной тебе! – выпалил Саша.
— Пф-ф. Знает он чего-то! Чего ты знать можешь? Самый что ни на есть мой, родной. Других никаких родных у меня нету! – отрезала она.
Бабушка иногда выражалась так, словно всю жизнь прожила не в столице, а в глухой деревне.
У Саши на глаза навернулись слёзы. Бабушка увидела, отложила тарелку с пряниками, подошла к нему:
— Милый ты мой… кто ж тебя так расстроил?..
Голос в телефонной трубке был совершенно чужим, но это нормально. Саша всё свободное от работы время занимался спасением собак. И кошек, но собак чаще. Собакам больше достаётся в этой жизни, они медленнее кошек и доверчивее. Их приходится часто спасать.
Если звонят с незнакомого номера, это всегда надежда. Надежда, что у какого-то пёсика появится дом.
— Алё! – как можно жизнерадостнее сказал Саша.
Хотя какая уж тут жизнерадостность. Денег постоянно не хватает, а собак бездомных столько, что ужас просто. Саша всегда поражался деянию рук недочеловеческих — сколько собачьих судеб они ломали походя.
— Меня зовут Анастасия Алексеевна Васильева, я адвокат….
Саше мгновенно стало неинтересно. Не судьба. Не появится дом у Шелли, а он уж обрадовался.
Тем временем голос в трубке скрупулёзно выяснял все Сашины данные. Он отвечал, потом подумал, что это может быть развод, потом тут же вспомнил, что с него и взять-то нечего.
— Так когда вы сможете приехать?
— А зачем мне к вам приезжать, я чего-то не понял?
— Для вас есть информация. По завещанию Зимина Савелия Андреевича. Так когда?
Саша подумал, что быстрее будет съездить, чем выяснять по телефону. Попросил прислать координаты сообщением – слышно было, что Анастасии Алексеевне это не понравилось. Вежливо попрощался.
Пиликнуло сообщение с адресом. Саша удивился, потому что как раз был в том районе. Он перестроился, выслушав гул недовольных машин вокруг, и перезвонил.
— Анастасию Александровну можно. – спросил он.
— Можно, только она Алексеевна.
— Простите…
— Как вас представить?
Саша назвался. Звонок переключили, и он сообщил, что приехать сможет через пять минут – так вот удачно сложилось.
— Хорошо. – согласилась собеседница. – Через пять минут.
Он припарковался возле плазы, бесплатно, слава Богу. Прошёл два дома и нашёл эту адвокатскую контору.
— Я думал, завещания – это у нотариусов. Вы же про завещание говорили? Только я не понял ничего…
— Составлено и заверено у нотариуса. А я должна ввести вас в курс дела по прошествию полугода. Садитесь. – кивнула она на кресло.
Саша сел и выслушал, что Зимин Савелий Андреевич, скончавшийся шесть месяцев назад после тяжелой продолжительной болезни, оставил всё своё движимое и недвижимое имущество, ему. Александру Юрьевичу Синькову.
— На каком, простите, основании оставил? – вытаращил глаза Саша. – Это передача «Розыгрыш», что ли? Ну, так давайте я посмеюсь в камеру, да пойду.
Респектабельная сорокалетняя Анастасия оценила Сашин потрепанный внешний вид. Его дешёвые кроссовки и потертые джинсы. Вид на грани выживания. Замотанный ещё какой-то…
— Вы же за рулем были, когда я звонила?
— Да. А что?
— На чём ездите?
— На ниве я езжу. Но какое это имеет отношение… девушка!
— Анастасия Алексеевна.
— Да! Кто такой Зимин, и что ему от меня нужно?
— Да ничего ему уже ни от кого не нужно! – с досадой сказала адвокат. – Умер он. Всё! Вот вам папка документов, это копии. Вникнете, разберетесь – я отдам оригиналы. Завещание подлинное, всё по-настоящему. Про остальное, я думаю, вам ваша мама должна рассказать. Матушка ваша здорова?
— Вполне…
Сашу начали мучать смутные догадки. Нет, не догадки. Смутное и странное предчувствие, вот что он почувствовал. Как будто жизнь его теперь изменится. Нет, не из-за странного завещания. С мамой, значит, поговорить…
— Что там?
— Где? – не поняла адвокат.
— Завещано мне что?
Она же дала бумаги. Точно. Но Анастасия Алексеевна оказалась терпеливым человеком и вкратце описала имущество, которое унаследовал Саша. Ничего особенного, ерунда какая. Пара квартир в столице и солидный счёт в банке. У Саши закружилась голова…
— Был бизнес, но Зимин его продал, когда заболел. Машины тоже. В общем, вы ознакомьтесь, и позвоните.
Саша кинул папку на заднее сидение нивы, и поехал к матери. Припарковавшись во дворе, он пролистал несколько бумажек. Всё понятно и доступно – квартира в Чертаново, квартира в Сокольниках. Странный географический разброс, конечно. Ещё пятьдесят семь миллионов русских рублей. С копейками. Саша, получается, теперь богат. Если это не чья-то злая шутка…
Хоть бы письмо какое написал… хоть бы записку черкнул. Благодетель Зимин!
Саша чертыхнулся и заторопился. Вспомнил. Дома ждала Шелли. Покормить, погулять. Сделать свежие фото. Хозяин, найдись!
— Мам, кто такой Зимин Савелий Андреевич? – бухнул он с порога.
Мать фальшиво спросила:
— Кто?
— Мама!
Наталья взялась за полы халата и потянула их наверх. Так, как будто хотела спрятаться в халате с головой.
— Мам, я догадываюсь, конечно… поэтому, ты просто говори.
— А что такое? Почему ты спрашиваешь?
В кухне они ещё какое-то время препирались. Потом мать всё-таки призналась, что Сава Зимин – её первый муж и отец Саши. Родной отец.
— А… папа?
Он имел в виду человека, который его вырастил.
— Юра тебя усыновил. Зимин как ушёл, ничего и знать о нас не хотел. Где ты вообще его откопал?!
— Он умер, мам.
Мать ахнула. И снова побледнела – или Саше показалось?
— Умер, и оставил завещание. На меня. Почему на меня, мам?
— Я.. не знаю.
— У него были братья или сестры? А у меня?
— Нет… он был один в семье. Были ли у него ещё дети, кроме тебя – не знаю!
— Ясно. В общем, я теперь богат. И чувствую себя обманутым.
— А ты не бери эти деньги, Санечка. Не бери! Ты откуда вообще знаешь, что там за деньги? Каким способом они получены!
— Да у вас всё «не бери»! – вскричал Саша. – Собаку не бери! Деньги не бери! А сами… врали мне всю жизнь!
Он вскочил и побежал обуваться.
— Саша, сынок, ты куда?
— Меня Шелли ждёт!
— Ты всё со своими питомцами возишься… женился бы лучше, что ли. Дождусь ли я внуков-то?
— Мама, не беси меня! Каких тебе ещё внуков? Ты врала всю жизнь собственному сыну. Ты не разрешила мне завести собаку!
— Сынок, просто у папы…
— Да-да, была аллергия. Я помню. Пока.
Отца Сашиного, — теперь выходило, что отчима, — Юрия, не стало пару лет назад. Он скоропостижно скончался, и это была потеря. Был страшный удар и для мамы, и для самого Саши. Но сейчас он чувствовал себя… ужасно. Ему бы радоваться и скакать – деньги появились. В каком-то совершенно неприличном количестве – Саша о таких деньгах и не помышлял.
Он приехал домой, погладил собаку непонятной породы, которую две недели назад подобрал у Москворецкого рынка в виде натурального скелета. Телефон пиликал, не умолкая, но Саша не отвечал. Просто был не в состоянии. Вот он тут страдает, а там, возможно, кому-то их четвероногих помощь нужна…
Квартиру ему оставила бабушка, мать Юрия. А теперь, получалось, и бабушка неродная. Ужас какой-то. Или, это он всем неродной?
Бабушка некоторое время назад решила, что будет жить на даче. Мать ездила к ней летом, когда была в отпуске. И Саша приезжал, конечно. Почему-то сейчас именно туда и захотелось. К бабушке, которую он считал родной, а оказалось вон как…
Юрий при жизни полностью утеплил и благоустроил дачу. Купил матери своей электрический уборщик снега. В посёлке многие жили круглогодично. Вот и Антонина решила, что хочет жить на природе, а не газами дышать. После того, как сына похоронила, укрепилась в этом решении окончательно.
Саша очень горевал, когда Юрий умер. Он всю жизнь любил его, и думал, что это – родной отец. А они врали ему… наверное, так было правильно для ребенка. Почему же сейчас-то так обидно?
Всю жизнь Саша безумно хотел, чтобы у него была собака. Просто неправдоподобно хотел. Прямо до замирания сердца. Они же такие… уши у них, носы. Лапы, сверху шерстяные, нежные, мягкие, а на подушечках – шершавые. Так он любил возиться с соседскими собаками. Не боялся совершенно, хоть там волкодав какой. И собаки Сашу любили. Но своей, домашней собаки у Саши так и не случилось.
Оставить себе Шелли, что ли? Да нет… когда ты постоянно спасаешь собак, а у тебя в распоряжение всего-то однокомнатная квартира в Отрадном, тут уж не до удовольствий. Бывают совершенно несовместимые собаки, если у Саши будет своя, он просто в один момент не сможет привезти домой какого-то спасёныша.
Девушки у Саши долго не задерживались по причине его странного увлечения. Не разделяли. Найти бы такую, чтобы разделала, да где её возьмёшь? Пока не повезло.
Саша уже знал, как распорядится своим наследством. Если он вообще его возьмёт. Он вдруг понял, что не может проживать эту драму сам с собой. Саша вывел Шелли, дождался, пока она сделает свои дела, осторожно загрузил её в машину – собаку только десять дней назад стерилизовали. И поехал за город.
Бабушка ещё не спала.
— Привет, бабуль. Я не один. Можно?
— Входите, чего же нельзя? Сейчас чаю попьём.
— Я думал, ты в девять всё уже. На боковую. – улыбнулся Саша.
— Что ей дать? – спросила бабушка, косясь на Шелли.
Та осторожно обходила кухню по периметру, обнюхивая всё, на что натыкался её кожаный нос.
— Это Шелли. Я сейчас корм из машины принесу. У меня должен быть.
Когда Саша вернулся с кормом, Шелли уже лежала в углу, грызя большую кость.
— Бабушка!
— А чего? Сухари ей твои грызть, что ли? Знаю я ваш «корм»! Называют-то ещё, главное, так важно. Корм! Сухие комья, а туда же, корм…
— Бабушка, я знаю, что не родной тебе! – выпалил Саша.
— Пф-ф. Знает он чего-то! Чего ты знать можешь? Самый что ни на есть мой, родной. Других никаких родных у меня нету! – отрезала она.
Бабушка иногда выражалась так, словно всю жизнь прожила не в столице, а в глухой деревне.
У Саши на глаза навернулись слёзы. Бабушка увидела, отложила тарелку с пряниками, подошла к нему:
— Милый ты мой… кто ж тебя так расстроил? Покажи мне ту гадину, я ей язык немедля и вырву.
Она обняла его, и хоть была ниже ростом, а Саша снова почувствовал себя маленьким. Ещё он представил, как бабушка нападает на адвокатшу Анастасию с целью лишить ту языка. А адвокат без языка, это уже не адвокат. Это, простите, недоразумение какое-то… нонсенс, во!
— Я уже не плачу! – заявил Саша. – Давай чай пить, бабуль.
Они пили чай. Бабушка была такой, как всегда, и Саше стало спокойно. И с матерью, конечно, надо помириться. Но он обиделся на мать, вот хоть ты тресни!
— Почему она мне не сказала? Ну, хотя бы после смерти папы…
— Да зачем бы она тебе стала говорить? Юрка любил тебя, как родного. Ты любил отца. Зачем же память так… обгаживать. Не дело это.
— А мне обидно. Врали мне… всю жизнь. Неужели бы я не понял? И отца бы я любить не перестал. А теперь такое чувство… гадкое! И про собаку тоже. Бабушка, скажи, ну ведь не было же у папы никакой аллергии? Я-то в этом разбираюсь. Это маленького они меня надурить могли, но потом-то я сложил два и два.
— Не было-не было. – скороговоркой выпалила бабушка. – Боялся Юрка собак. Так уж вышло. Вот тебе и наврали про аллергию.
— Видишь… опять наврали.
Бабушка отставила чашку.
— Саша, папа очень тебя любил!
— Я знаю, знаю. Я его тоже очень любил. И тебя я люблю. Ба, а почему у них, кроме меня, не было детей?
— Так получилось.
— Ну ба!
— Ох ты ж, Господи! Не мог Юрка иметь детей. В детстве болел, осложнения остались. Где тебе постелить?
— Бабуль, да я поеду… утром на работу.
— Вот утром и поедешь! Я тебя разбужу пораньше, а сейчас ложись.
Всю ночь Саша ворочался на непривычно мягком матрасе. Или это не давали ему спать мысли о том, что у него, оказывается, был совсем другой отец. И он не знал этого самого Зимина. И никогда не узнает уже – поздно. Умер человек…
Умер, а завещал всё ему. Видать не слишком счастливо прожил Савелий Зимин свою жизнь, если некому было больше завещать.
На следующий день, после работы, Саша заехал к адвокату Васильевой.
— Вы были знакомы с моим… с Зиминым этим. Ну, с отцом с моим, да. Знакомы?
— Да. Он ко мне обращался, когда нужен был совет юриста.
— Что-то вроде поверенного?
— Ну, да…
— Мне почти тридцать лет. Меня вырастил другой человек. Но Зимин, что, так больше и не женился? И детей больше не было?
Анастасия Алексеевна улыбнулась.
— Такой уж он был человек… не семейный. Очень свободолюбивый. Попробовал раз, не пошло. Больше не женился.
— Не пошло… не пошло, а ребенок остался. Нормальное такое «не пошло». — Саша невесело усмехнулся.
А она нахмурилась:
— Александр, вы уже давно не ребёнок. И, как вы сами сказали, отец у вас был. Повезло. А Сава… Савелий Андреевич… в общем, мне думается, это завещание – это его извинения. За всё!
— Да ему же просто некому было завещать, как я понимаю.
— Ну, и это тоже! – кивнула адвокатесса.
Она отдала все бумаги и ключи от квартир.
— Только не забудьте перерегистрировать в МФЦ. Я вам список документов написала на всякий. Там пару справок нужно. Квитанции. Разберетесь?
Саша заверил, что разберется, поблагодарил и ушёл. Извинения, понимаешь… лучше бы словами извинился.
Нет. Нет, не лучше. Саша никогда не знал Зимина – что ему слова? А с деньгами он знает, что сделает.
Саша бегом вернулся в кабинет Анастасии Алексеевны.
— Где он похоронен? Отец мой?
— Я уж думала, вы не спросите…
Саша приехал на кладбище. Долго искал могилу. Нашёл. На могиле стоял хороший памятник, видимо Зимин озаботился этой деталью ещё при жизни. Саша прошёл в оградку и присел на лавочку. Долго сидел молча, глядя на портрет незнакомого мужчины, выбитый на камне. Сложно сказать по камню, но кажется, было сходство. Саша был похож на своего родного отца.
— Спасибо. -сказал он. – Я ещё приеду. Я знаю, что такое одиночество. Мне не разрешали собаку.
Господи, что он несёт?
— Правда приеду. – пообещал Саша, и прикоснулся к холодному камню напоследок.
Квартиру в Чертаново Саша продал. Добавил денег со счёта, и купил производственное помещение за городом. Собрал единомышленников, и они почти месяц приводили помещение в порядок. Ремонтировали, утепляли, делали вольеры. По периметру территории возвели забор.
Саше первое время всё казалось, что он – мошенник. Нет, не в своём любимом деле – в помощи животным. В этом он уже разбирался. Саша думал про свое волшебное наследство. Боялся, что сейчас придут строгие дяденьки в черных костюмах, схватят его за руку, и скажут: «Ай-ай-ай, мальчик. Что же ты? Взял без спросу чужие денежки! Нехорошо…» Но время шло, и никто не приходил. Саша потихоньку успокаивался.
Они ещё не закончили обустройство, а у них уже появились первые жильцы. Саша приводил в порядок, лечил, пытался пристроить, но его скромной странички в сети хватало на домашнюю передержку, а не на огромный приют. Надо было что-то делать… и тогда появилась она.
Приехала и заявила:
— У вас отвратительная реклама. Не поймёшь, то ли правда, то ли развод. Подробности очень скупые, фотки низкого качества. Так вы никого не пристроите.
— Развод? – он аж задохнулся от возмущения. – Да я этим пять лет занимаюсь… меня все волонтеры знают.
— Но аудитория-то у вас скромная. А остальные не знают. Надо их нормально информировать. Репостов явно не хватает. – девушка шмыгнула носом. – Короче… давайте я помогу вам вести страницу.
— В качестве…кого?
Саша напрягся. Нанимать людей за деньги он не планировал. Так можно все средства потратить и вернуться в точку А. Деньги имеют свойство заканчиваться, процент в банке, конечно, капает, но…
— Да в качестве волонтера и помогу! – она снова шмыгнула носом. – Чего вы сразу вздрагиваете? Я тоже хвостиков люблю.
Она замерзла, наверное!
— Леон, Кара, Даник, домой! – крикнул Саша.
Собаки потрусили к зданию.
— Пойдёмте в тепло. Там и поговорим.
И улыбнулся девушке.
— Я — Саша. – сказал он.
— Я знаю. Вика. – представилась она.
Вика своё дело знала. Блог она вела отлично. Красиво снимала питомцев. Писала проникновенные истории. Истории находили отклик в сердцах людей, люди забирали собак. Были у них, конечно, старички, которых никто не хотел. Но Саша был к этому готов – любил, кормил, вычесывал. Пусть доживают, главное, не на улице.
Саша уже набрался храбрости пригласить Вику попить кофе, — нравилась она ему, — когда в приют вдруг приехала Наталья, его мать. Он так замотался, что не виделся с ней с того самого разговора. Отговаривался по телефону, что мол, да-да, скоро заеду, и всё никак не мог выбраться. Ну правда, дел выше крыши!
— Мама? – обалдело спросил он.
— Мама! – передразнила Наталья. – Я по делу.
— Что случилось?!
— Да ничего не случалось. – мать достала телефон и что-то там полистала. – Вот этот. Марвин. Он тут?
— А что такое?
— Забрать хочу.
Марвин был, примерно, пятилетним стаффордширским терьером, вероломно выброшенным хозяевами по причине болезни. Красивый, тигровый, и хронически печальный. Видимо, никак он не мог принять и понять, как так с ним поступили. За что?
— Мама, это очень серьезная собака. И не очень здоровая.
— Давай. Мы с ним сами разберёмся.
— Нужно заполнить договор. – вредно сказал Саша.
А Вика, стоящая рядом, дёрнула его за рукав. Совсем, мол, ты спятил. Это мать твоя! Какой договор?
— Надо – заполним. – безмятежно сказала мама.
Мама увела Марвина из приюта – Саша предлагал отвезти, но Наталья сказала, что прекрасно доберется на такси.
— Сейчас такси возят с питомцами. Просто надо галочку поставить специальную.
— Мам, я знаю про галочку! Ты мне скажи, это вообще… что? Это протест какой-то? Попытка до меня достучаться? Так я же правда занят, я не специально не заезжал! Мама…
— Всё. Такси приехало. Нам пора!
Она повернулась и посмотрела на Сашу. Сделала шаг и быстро поцеловала его в щёку. Потрепала по плечу и сказала:
— Ты большой молодец, Сашка! Я тобой горжусь. И очень люблю тебя. – она понизила голос. – И девушка очень хорошая.
Когда мать уже садилась в такси, Саша крикнул:
— Мам, если не справишься, позвони, я заберу Марвина!
— Угу, угу. – пробормотала мама, поправляя под псом плед.
Про себя она подумала: «Не дождётесь!»
А пёс улёгся рядом, пристроив Наталье голову на колени. И посмотрел на неё своими невозможными грустными глазами.
— Ничего. Ничего! Справимся, да? – тихо сказала она, закусив губу, чтобы не заплакать от жалости к собаке и несправедливости этого мира.
Она никогда и не была против собаки в доме! Что делать, если Юра так их боялся? Он был хорошим мужем, и отличным отцом Сашке. И мама у него… просто замечательная.
— А летом на дачу поедем. – пообещала она на ухо Марвину.
Саша стоял, переваривал. Мать забрала пса… ну и чудеса! Что это на неё нашло? Скучно, наверное.
Он был уверен, что мама не потянет Марвина. Хотя… что Саша вообще понимает в этой жизни? Часто ему казалось, что вообще ничего.
— Пойдём. – сказала совсем рядом Вика.
— Куда?
— Кофе попьём. Ты же хотел?
Она-то откуда знает, что он хотел?! Саша так изумился, что чуть не сел прямо на асфальт. Ну вот! Говорил же… ничего он не понимает в этой жизни. Откуда она знает-то? Ведь он не говорил ей ещё ничего!
— Пойдём. – Саша взял Вику за руку.
Поднёс её руку к лицу. Посмотрел на длинные красивые пальцы. Опустил, но сжал её руку в своей покрепче.
Они пошли пить кофе, глядя в одном направлении. Иногда это даже важнее, чем смотреть друг на друга.