-Как же мы все здесь поместимся? Ты же говорила, что у тебя трехкомнатная квартира…
Женя в недоумении разглядывала комнату, где ей предстояла жить с детьми. В двадцати квадратных метрах разместились два дивана и стол со шкафом, оставив узенький проход.
— Трехкомнатная была у Юры, когда мы жили вместе. А теперь снимаю комнату в коммуналке старой, зато спим спокойно по ночам. Если бы я сказала тебе правду, ты не ушла от мужа, и дождалась, что прибил насмерть.
Всё будет хорошо, не сомневайся, мы что-нибудь придумаем. Дети, разбирайте вещи!
— Ура! Мы будем жить теперь все вместе!
— Я буду спать с Алисой, я ее лублу!
Четырёхлетний Алёша не сводил восхищенных глаз со старшей дочери Жени, это была любовь с первого взгляда. Она возникла после того, как десятилетняя Алиса подарила ему свой значок с мультяшным героем.
— Конечно будешь спать с Алисой, а ещё и с Тимофеем и Лидой, диван у вас на четверых один, и спать и жить будете там. А мы устроимся на другом, тесновато конечно, но жить можно.
— Валюша, а может…
— Никаких, а может! Ты хочешь вернуться к своему ненаглядному Васе, который тебе ребра ломал?
— Нет, не хочу.
— Тогда пойдем, я тебе покажу где находится кухня, и туалет с душем.
Уложив детей, подруги до утра шептались и строили планы, они не были радужными, но было утешение, что будущее безопасно.
Женское счастье, о котором мечтали Валя с Женей, оказалось совсем не таким, как они себе представляли. Мужья, почувствовав, что у жен нет защиты в виде родителей, быстро расслабились и стали распускать руки.
Выпить после работы, и пугать семью приходя за полночь с матюгами, стали привычным делом.
Первой не выдержала Валя, в городе уйти от изверга-мужа было проще, можно его припугнуть полицией чтобы не донимал, и есть возможность снять дешевое жилье.
А подруге, которой когда-то посчастливилось найти кавалера в соседней деревне, повезло меньше. В селении в сто дворов не было пустых домов, куда она могла бы переехать от драчуна-мужа. Даже если и был такой дом, никто его бы не сдал, чтобы не ссориться с Васькой, с мужем Жени. Пудовых кулаков которого боялась не только жена, но и вся деревня, особенно когда тот напивался до невменяемости.
Валя с Женей еще в школе подружились из-за того, что обе были сиротами, почувствовали родную душу друг в друге. Вдвоем было легче отбиваться от вредных девчонок, дразнивших их подкидышами и нищебродками, и плакать за школой, вытирая слезы рукавом. Мальчишки в травле обычно не участвовали, они их просто не замечали, что было обидно вдвойне. Старенькие платья и куртки, в которые их одевали опекуны, среди ярких нарядов одноклассниц, выглядели отвратительно и не вызывали интереса противоположного пола к девочкам.
Валя не знала родителей, мама родила ее от заезжего молодца и укатила куда-то, оставив маленькую дочь матери. В первое время присылала небольшие суммы, а потом вышла замуж, нарожала ещё детей и забыла про первенькую свою. Так и жили бабушка с внучкой на одну пенсию, не голодали, но одеваться приходилось в то, что люди приносили.
А Женя росла у дальних родственников, которые неохотно рассказывали ей о родителях, видимо хорошего было там немного. Знала только, что пропили они квартиру, отдали ее в детдом на время и забыли забрать. Тетя Марина сжалилась и взяла сироту, вдобавок к своим пятерым, не обижала конечно, но и баловать времени у нее не было.
Закончив школу, выскочили девчонки замуж за первых встречных, кто обратил на них внимания, надеясь обрести семью, где станут любимыми и нужными. Вначале казалось, что всё складывается как нужно, родились деточки на радость всем, вроде живи и радуйся. Только стали мужья молодые прикладываться к бутылке, что Юрка в городе, и что Васька в деревне.
Попытались бороться наивные девчонки с пьянством мужей, да только ещё хуже сделали. Руки начали недовольные мужья распускать, и по поводу придуманному самими, и без повода. Защитить некому, пожаловаться некуда, только и было у молодых женщин утешения, позвонить друг-другу. И то тайком, мужьям не нравилось, что за спиной шепчутся, могли и телефон отобрать и разбить.
А ведь правы были муженьки, пока созванивались втихаря, замыслили девчонки уйти от них, и зажить своей жизнью. Первой ушла Валя и сняла комнату, куда и позвала жить подругу с детьми.
Жить вшестером в маленькой комнатушке было тесновато, но никто не жаловался, были рады и этому. Кормила всех в основном Валя, у Жени не было местной прописки, и она была вынуждена перебиваться случайными заработками. Денег не хватало, дети спали, играли и делали уроки на диване из-за того, что места в комнате для них больше не было. Но худшее оказалось впереди, соседи позвонили хозяйке комнаты, и она потребовала, чтобы новые жильцы выселились.
— Я сдавала комнату только тебе с детьми Валюша, а теперь тут целый табор живёт.
Грозно объявила недовольная хозяйка, вызванная на разговор дотошными соседями.
Она всё же не была монстром, и увидев перепуганные глаза детей, дала неделю срока, чтобы Женя нашла квартиру. А смысл ее искать, если денег нет, всё заработанное уходит на еду и одежду детям.
Подруги проревели ночь, но так ничего умного не наревели, и утром опухшая от слез Валя пришла на работу опустив голову. Это же она надоумила подругу уйти от мужа, а теперь должна выгнать на улицу.
— Ты чего это, Валюша такая смурная?
Бригадир маляров тетя Зина, которую все побаивались за резкий характер, подсела к ней во время обеда.
— Что случилось, ну-ка рассказывай!
То, что копилось годами прорвало плотину гордыни, и поток слез обрушился на широкую грудь бригадирши. Как они росли с Женей, как над ними насмехались ровесники, как лупили мужья, и как свекровки на которых так надеялись девчонки, не стали родными.
Грубая ткань спецовки намокла от слез, а заледеневшее от собственных проблем сердце Зины растаяло. Она обняла несчастную девушку, и сама всхлипнула от жалости.
— Тетя Зина, миленькая, ну куда она пойдет с детьми, к мужу не может вернуться, говорят, что он грозится придушить.
Зина рассудила по-бабски просто, нужно Женю выдать замуж, тогда будет где жить, и прописаться можно у супруга. Оставалось только найти того олуха, который согласиться на это, но у Зины и с этим проблем не было.
— Лексеич, иди-ка сюда! Помнишь, ты мне рассказывал про племянника, у которого жена беспутная, детей бросила и куда-то укатила? Женился он или до сих пор один детишек растит?
— Один мается Ванька наш, какая девка в такую семью придет, хоть и хороший парень племянник. У него же кроме детишек, еще и родители на обеспечении, мать лежачая, да отец скрипит с трудом по дому. В аварию попали лет пять назад, переломало обоих, ни помереть не могут, ни выздороветь.
— Говорил ты мне, что дом большой у него?
— Как у олигархов богатых, огромный, сам строил, своими руками, сад при нем есть и огород, некому только сажать и поливать грядки.
— А вот Валюша и жених с домом, хоть вдвоем за него замуж выходите. Поговори с подругой, пусть нос не воротит, а хватает его тепленьким.
Еще ночь проплакали подруги, но ничего не выплакали, и утром дала Женя согласие, чтобы жених пришел на смотрины. Не на улицу же жить с детьми, стерпится-слюбится, лишь бы не обижал, не бил, на всё уже согласна ради жилья.
Вечером, прибрав комнату и надев на себя единственные приличные платья, сели подруги ждать жениха, глаза от слез опухшие и настроение не свадебное.
Ваня пришел с Лексеичем, старик суетился и хихикал, довольный что участвует в таком важном деле. А двухметровый амбал багровел от стеснения и не знал куда деть руки, мятый ворот рубахи тёр ему шею, а пот заливал глаза. Он как зашел опустив голову, так и не поднял его ни разу, даже не взглянул на невесту.
— Ты Ванька не стесняйся, дело житейское, разговаривай с невестой-то.
Спрашивай, как она по хозяйству справляется.
Так нелепо выглядело всё это сватовство, что Женя не выдержала и захихикала в кулачок, а сидевшие чинно в ряд дети дружно поддержали ее. Прыснула и Валя, невозможно было без смеха смотреть на Лексеича, гордо выпятившего грудь, и жениха свернувшегося чуть не в узел.
Ваня и без того еле державшийся на плаву от смущения, совсем оробел и вскочил чтобы убежать.
— Я это… пойду… извините…
Он шарил рукой за спиной по стене, пытаясь найти ручку двери, пот ручьем тёк по лбу и капал на пол.
Иван был готов провалиться сквозь землю, какого черта он пришел сюда, жил же до этого без жены, зачем только поддался уговорам дяди!?
Он уже ненавидел эту невесту, которую ещё и не видел, потому что не поднимал головы, зато слышал как она заливается смехом.
Но Валя быстро опомнилась, и цыкнула хохочущим Жене и детям так, что они замолкли разом. Мужчина явно был добрым и робким, нельзя упустить такую удачу, и она вцепилась в его рукав мертвой хваткой.
— Садись-ка Иван вот сюда, и не спеши уходить, помощь нам твоя очень нужна. Моей подруге негде жить, понимаешь, завтра ее дети будут спать на скамейке возле подъезда. Не сердись на нас, мы тоже в это ввязались не от хорошей жизни, помоги пожалуйста.
Голос ее прервался, и она без стеснения обняла его руку и уткнулась лицом в плечо.
И только тогда мужчина поднял голову и рассмотрел четверых малышей, с надеждой смотревших на него с дивана, и крохотную комнату, заставленную узлами и чемоданами.
— Не уходи, пожалуйста, нам больше никто не поможет…
Он вздохнул, и повернулся к Лексеичу:
— Дядя Петя, ты иди, я поговорю с девчонками…
— А как же без меня справишься, дело-то серьёзное?
— Справлюсь, не бойся.
Получивший за работу несколько купюр дядя, неохотно оторвался от такого важного дела, но ушел довольный, пивную за углом он приметил когда подъезжали.
Ваня оказался добрым и очень уставшим парнем, которому тоже хотелось кому-то излить душу, и они проговорили весь вечер втроем.
Валя с Женей снова плакали, но уже жалея Ваню и его детей, оставшихся без матери. Заношенные брюки и мятая, старая рубашка жениха не казались смешными, а захотелось обнять и обогреть измученного человека. Что они и делали по очереди, совсем не стесняясь недавно только бывшего чужим человека.
— Заберу я вас к себе, Женя, ты мне поможешь, а я тебе. Поживем увидим, а может что у нас и сложится, собирайте вещи, завтра заеду на машине.
— Дядя, ты за кем заедешь?
Только что дремавший под тихий говор взрослых, Алеша навострил уши и крепко обнял любимую Алису.
— Не отдам, это моя Алиса! Дядя, не забирай ее!
Ребенок быстро сообразил, что вряд ли кто-то прислушается к его требованию, и решил применить последнее, самое отчаянное средство. В глазах мальчишки блеснули слезы, рот скривился, он с горьким плачем уткнулся в подушку и забился в истерике.
Алиса не могла оставить названого братца в беде, и присоединилась к нему, всхлипывая и вздыхая горестно. За короткое время, проведенное вчетвером на диване, дети стали родными и не хотели расставаться. Предстоящее бедствие сплотило их, и через минуту хор из четырех голосов завывал на весь этаж.
— О, господи!
Вздохнул Ваня, и вытер подступившие слезы, дома сидели таких же трое несчастных детей, и у него разрывалось сердце от жалости.
— Эх, была не была, Женя, Валюша, собирайте вещи, забираю всех, поместимся как-нибудь.
Этим летом пригородный поселок гудел от пересказываемых сплетней как улей.
— Слышали, Ванька Жилов снова женился!
— Сразу на двоих!
— Говорят, сестры они, жены-то!
— Вот что творят, как басурмане, гарем развели, бесстыжие!
Глупые верили сплетням, а умные радовались за парня, кому какое дело, с кем он живет.
Заблестели чистотой окна дома, стал опираясь на палку выходить к воротам отец Ивана, приглядывать за семерыми внуками, пока те играют. А в сентябре под листопад вывезли в коляске и бабушку, несколько лет до этого не встававшую с постели.
— Господь ангелов послал Жиловым, за их долготерпение – сказал батюшка, в ответ на расспросы старушек, о нравственном облике Ивана – не нашего ума это дело, не лезьте куда не просят.
Старушки не стали перечить, когда-то батюшка Андриан был человеком богатым, много чего видел и знал, поэтому люди верили ему.
Поговаривали и о том, что не самые праведные дела его привели в церковь, но никто толком ничего не знал, так, одни слухи.
А Ване Жилову были неинтересны пересуды людей, он был счастлив, и были счастливы его дети.
А когда, в дверь его дома позвонила молодая женщина, дверь ей открыла шумная орава, состоящая из бантов и панамок. Среди них пришедшая, как ни старалась, так и не узнала родных детей.
Ребята весело смеялись и совсем не интересовались чужой тетей. Они выбежали во двор, только старшая из них крикнула обернувшись в прихожую.
— Мама Женя, мама Валя, к нам какая-то тётя пришла!
Когда Женя дошла до дверей, на пороге никого не было, она пожала плечами и вернулась на кухню, где обедали взрослые, продолжая неспешный разговор.
— Ну что девчонки, решили в каком кафе свадьбу справлять будем?
— Может дома стол накроем, так дешевле выйдет. Не забывайте, что нам в этом году пятерых в школу собирать.
Иван кивнул головой в знак согласия, но Илья, младший сын Жиловых, не согласился. Он заработал достаточно денег бороздя моря-океаны и выбирая сети с рыбой, и хотел свадьбу свою с Женей устроить пышную. И Ивану с Валей помочь ему совсем не сложно, поэтому решил, что свадьба братьев обязательно состоится в лучшем ресторане города.
