Глеб сидел на табурете и смотрел в пол.
Плечи его были опущены, голова качалась из стороны в сторону.
Он иногда поднимал голову, обводил всех невидящим взглядом и опять опускал.
Лиза, его сестра, казалось что горе не коснулось её, она руководила всем, давала какие-то приказы, указания, очень напоминала Глебу маму…
Мамы нет…и никогда не будет, вспоминал он и слёзы застилали глаза Глеба.
Как жить?
Как теперь они будут жить, он и Лиза.
Как?
Мама могла и умела всё, буквально всё от пришить пуговицу, до найти машину дров для бани на даче.
-Мама шила, вышивала, вязала, покупала вещи, возила на отдых, мама — центр вселенной для любого ребёнка, а теперь всё.
Ниточка оборвалась и надо как-то учиться жить без неё, без самой родной и любимой мамы.
Отца своего дети не помнили, он погиб совсем молодым.
Его фото стояло на столике мамы, в красивой рамочке, зацелованное Лизой и Глебом, когда мама не видела.
Они часто жаловались фотографии отца, рассказывали свои детские горести, обиды.
Глеб никак не мог заставить себя встать, чтобы помочь сестре. Наконец-то усилием воли он сделал это.
Людей уже не было, на кухне стояли тётя Лариса — соседка и Лиза, открыв форточку окна, чего при маме никогда бы не случилось, они…курили…
-Лиза!
Глеб и так был раздавлен, но поведение сестры…это…это что-то с чем-то. Ещё и нескольких часов прошло как маму…как мама…А Лиза…Лиза…курит…Мама будто знала что-то, будто предчувствовала, она последнее время просила его присмотреть за сестрой.
Что же…Что же ты творишь, сестра? Как с этим справиться?
-Ладно, Лиз…пойду я.
Тётя Лариса бросила взгляд в сторону Глеба.
Да это она, тётя Лариса её научила, промелькнула мысль у Глеба.
-Лиза! Ты с ума сошла!
— Слава богу до этого не дошло, хотя я была близка к этому.
-Ты куришь, — скорбно поджав губы произнёс с трагическим шёпотом Глеб, совсем как мать, подумала Лиза.
-О, господи, ты мне напомнил мать, как там бабуля говорила? Свят, свят, свят…
-Лиза, ты что?
-Хватит придуряться, никто тебе не прочитает нотации и не отхлестает по щекам, приди в себя, нюня.
-Да что с тобой такое, Лиза? Нам нужно продумать как будем жить дальше, нам нужно держаться вместе, поддерживать друг друга.
-Нееет, — Лиза скорчила гримасу отвращения и ужаса на своём лице, — нееет, слишком долго я терпела, слишком была труслива и податлива, всё, слышишь? Мы с тобой идём и размениваем квартиру, покупаем себе отдельное жильё и всё…
В лучшем случае встречаемся по праздникам и дням рождениям.
-Лиза! Опомнись, ты что такое говоришь? Вспомни что говорила нам мама, как нас воспитывала, в любви и согласии…
-Ты вправду дурак или просто по привычке играешь роль?
Сестра зло смотрела на Глеба, ему стал неприятен её взгляд. Да что такое происходит с этой девчонкой? Нет, мама определённо что-то знала…Может Лиза больна? Может она сошла с ума?
Точно…У Лизы психическое заболевание и сейчас оно вырвалось наружу.
Что же делать? Что делать…Нужно звонить в скорую…
-Лиза, ты не переживай, я сейчас позвоню доктору, Павлу Ильичу, он нас с тобой с детства лечит, он поможет тебе, всё хорошо Лизонька, всё хорошо…дыши глубже.
— Пошёл к чёрту. Совсем ополоумел?
-Лиза! Успокойся!
-Да это ты успокойся чего раскудахтался, как мамаша.
-Лиза, ты…ты…монстр…
— Отстань, как же ты мне надоел, как вы мне надоели. Закрой за мной дверь.
-Лиза, Лиза…Ты куда собралась, на улице темно, с ума сошла? Лиза!
-Закрой дверь, я переночую у…друга.
-У какого друга. Лиза? Что за новости? Ты нам ничего с мамой не говорила ни про каких друзей. Лиза, это опасно не ночевать дома, я тебя прошу, Лиза…
Лиза вышла за дверь и вздохнула.
Так нельзя, она это знала, но радость переполняла грудь, не от того, что матери больше нет, нет Лиза её любила, а радость от того, что она, Лиза теперь свободный человек.
Мать была суровой.
Она лишний раз не приласкала детей, не сказала слов любви, особенно остро это Лиза ощущала в детстве, когда девчонка видела, как другие мамы целуют и ласкают своих детей.
К Глебу мать была более снисходительна, а вот любознательной и шустрой Лизе доставалось по полной.
Но при этом она, мать, любила своих детей.
Любила и делала всё для них.
Покупала вкусную еду и красивые вещи, книги, картины, возила отдыхать, они были хорошо воспитаны и умели поддержать любой разговор, разбирались в искусстве, очень хорошо разбирались.
Лиза искусствовед, мать правда хотела, чтобы она, стала библиотекарем, продолжила традицию, но Лиза взбунтовалась единственный раз, настояла на своём.
А Глеб пошёл куда мама сказала, на экономический.
Мама жила их с братом жизнью, своей у неё не было. Кто в этом виноват? Возможно, они тоже, слишком мямли, слишком хорошо им было около маминой юбки.
Лиза это несколько лет назад поняла и начала тихонечко выходить из-под маминого контроля, а Глеб нет, брат всё сильнее погружался в пучину бездействия, слишком удобно ему было так жить, уютно и тепло.
Мама Лизу родила в тридцать пять, Глеба в тридцать семь.
Сейчас им столько, только наоборот, Лизе тридцать семь, а Глебу тридцать пять.
У Лизы было несколько неудачных романов, по мнению мамы неудачных, а ещё у Лизы не будет детей, никогда. Трижды могло быть.
Винить некого, слишком впустила маму в свою жизнь, слишком была мямля и трусиха, слишком любила маму и брата…
Несколько лет назад поняла это, да что -то менять всё никак не решалась. Вроде устроит бунт, революцию да мама погасит быстро и всё тихо, шипя, чтобы брат не слышал…
Сама, сама виновата Лиза, ведь могла вырваться, уйти, может и по-другому её жизнь бы сложилась и братова, ну попсиховала бы мать, поугрожала и нашла бы чем заняться, если не у неё, Лизы, то хотя у Глеба может дети бы появились, а теперь-то что…Хотя Глебу ещё не поздно, в самом расцветет так сказать…
Это ей, Лизе уже всё, пора крест на себе ставить.
Зазвонил телефон, наверное, брат, а нет…
-Да, алё.
-Чё ты придёшь? — ленивый, тягучий голос, — моя уехала к тёще на три дня.
Стало отчего-то противно и мерзко.
-Нет, не могу, у меня же мама…
-Ну соболезную, чё. Так ждать?
-Нет.
-Ну смотри сама.
Села на скамейку, тоскливо так. Закурила. Ей Лариса тогда по немногу глаза открыла, мама Ларису терпеть не могла, называла её старухой молодящейся, а какая она старуха? На три года Лизу старше.
После развода с мужем сюда переехала, у неё парню пятнадцать лет, хороший мальчишка, умный, целеустремлённый, не то, что…Глеб в свои тридцать пять, хотя тоже без отца растёт.
Лиза вспомнила что мать, приучила Глеба называть Ларису тёть Ларисой, боялась, что увлечётся сын красивой и свободной соседкой.
Лариса первый раз чуть не упала, когда, услышала, как Глеб поздоровался с ней, назвав тётей Ларисой…С тех пор старалась держаться от него подальше.
Лиза докурила сигарету, поднялась домой, брат спал на диване, положив половину тела на подушку, ноги стояли на полу.
Положила тихонько на диван вторую половину туловища брата, укрыла одеялом, тот вздохнул счастливо, наверно думает, что это всё плохой сон, сейчас проснётся, а мама жива и здорова и жарит на завтрак сырники.
Да Лиза тоже многое бы отдала, чтобы мама оказалась жива, правда отдавать -то Лизе нечего, но всё же она бы попыталась.
Только жить начала бы по-другому и брата бы вытащила из этого кокона, разъяснила бы ему, что женщина на пять лет старше это не тётя, а красивая, молодая женщина, объект для фантазий или для ухаживаний.
Что девушки не все как одна корыстные и изменницы…
Лиза ещё немного посидела и пошла решительно спать.
Завтра много дел, много упущено, многому придётся учиться самой, учить брата. Лиза не может вот так просто взять и уйти…
Ну ничего, они справятся.
Через два года после описываемых событий.
-Ой, что — то я волнуюсь. Лиз, посмотри, у меня галстук ровно завязан?
-Да ровно, ровно, не паникуй.
Лиза, поддерживая спину рукой и неся большой живот свой, с близнецами, подошла к брату, поправила чёлку, красавец мужчина.
Будто и не было того затюканного бухгалтера средней руки.
Сегодня брат женится, на умной, красивой и работящей девушке.
-Твоей маме она бы понравилась, — шепнула соседка Лариса (ему так стыдно, что он называл Ларису тётей, как дурак).
-Правда, Лар?
-Конечно, Лизка только о ней и трещит, хорошая девушка.
-Я думаю, что и Юра Лизин тоже маме понравился бы, — говорит, волнуясь Глеб.
-Конечно, не сомневайся, она там радуется за вас. А как не радоваться и дочь, и сын, нашли своё счастье, конечно радуется.
-Всё, всё, -заходит в комнату зять Глеба, Юрий, — карета подана, поехали прекрасный принц за твоей принцессой, Лизуня…осторожнее душа моя, я тебя умоляю…
Лиза познакомилась с Юрой в музее, в узком коридоре, её позвали на открытие выставки одного модного и чего греха таить, хорошего художника.
Коридор и правда был узким, Лиза спешила, Юра тоже…Они столкнулись.
— Столкнулись так, что искры полетели, — шутит Юра, — еле удержал эту искромётную женщину.
Юра и был тот художник.
Лиза… Лиза так хотела любви, настоящей, а не краденой, так хотела счастья, так неистово молила кого-то ей помочь, что Он услышал её и послал двоих детей.
Лиза с Глебом, конечно, помнят маму, помнят и благодарят что воспитала их дружными, а о плохом они и не вспоминают.
Однажды Глеб сказал кое — какие слова, Лиза немного подумала и согласилась с братом.
— Хочу верить…хочу верить, что это с нами произошло не потому, что мамы не стало… Мы же просто повзрослели? — вот что сказал Глеб.
-Ддда, — поддержала его сестра, — ты совершенно прав, — уход мамы здесь совсем ни при чём, — просто…мы повзрослели, ты прав.
Лиза предпочитает не вспоминать о том, как тяжело было её убедить брата начать жить, как самой это давалось с трудом.
Всё же у них получилось.
Получилось научиться жить.
автор: Мавридика д.