Полгода Иван уговаривал мать переехать к нему. “Сынок, у меня пять кошек. Ну куда я с таким приданым поеду? А как же твоя жена? Я бросить их не могу, они мне как родные…”
Полгода Иван уговаривал мать переехать к нему. Звонил каждую неделю:
— Мама, ты же на пенсию вышла. Ну что тебя там держит? Бросай всё и переезжай ко мне. Дом большой, со всеми удобствами.
— Спасибо, сынок, что заботишься. А как к этому отнесется твоя жена?
— И Диана обрадуется. Я целыми днями на работе, иногда уезжаю в командировки, Диана даже обижается на меня, а вдвоем вам веселее будет. Пойми, я тоже скучаю, но приезжать часто не могу. Мне спокойнее будет, когда ты рядом. Приезжай!
— Сынок, так я же не одна. У меня пять кошек, сам знаешь. Ну куда я с таким приданым поеду? А бросить их не могу, они мне как родные…
— Мама, дом двухэтажный, в нем восемь комнат. Места всем хватит. У нас с тобой такого не было, и всегда по три кошки жили. Вези всех с собой, они никому не помешают, только уютнее и веселее будет.
Елена Петровна слушала сына, и по щекам её текли счастливые слёзы. Вот какого сына она вырастила и выучила одна, без мужа и без нянек. Видел бы покойный отец… Работала на двух работах, тянула, как могла, себе во многом отказывала, ночей недосыпала и не зря старалась.
— Лена, ты думаешь, что сноха тебе рада будет с такой гвардией? Другие и без кошек ужиться не могут, со слезами и обидами назад бегут. Примеров полно, сама знаешь, — качала головой её недавно овдовевшая ближайшая соседка и подруга Лида.
— Так я же к сыну поеду, а не к снохе, в его дом, он там хозяин. Руки, Лида, уже болят дрова и уголь таскать, печку топить. Я уж сыну не признаюсь, а все тяжелее и тяжелее становится. Десять лет обещают в поселок газ провести, и все только на бумаге, так, наверное, и не дождемся…
— Так-то оно так, и Ваня у тебя, конечно, молодец. Выучился, дело свое открыл, дом построил, женился, живет в полном достатке, тебя вон как уважает. Только у снохи не особо заживешься, они сейчас все больше с норовом, за хорошими-то мужьями избалованы.
— Да живут-то они, конечно, в достатке, по-современному, и невестка вроде неплохая, приветливая, а вот только детей у них нет и не предвидится. Не понянчить мне, видно, Лида, внучат… — вздыхала Елена.
— Смотри сама, подруга, а только я свое мнение высказала.
Последнее время Елену Петровну одолевали сомнения — ехать или нет, но утром, накануне майских праздников, позвонил сын и хрипящим голосом окончательно их развеял:
— Мама, ты только не волнуйся. Я крепко простыл. Приезжай, если можешь, и привези нашего лекарства, оно лучше всяких аптек.
— Хорошо, Ванюша, я завтра же с утра выезжаю. Жди!
— Мам, тогда я пришлю машину к десяти утра. Тебе с кошками так удобнее добираться будет, и вещи не придется таскать. Не волнуйся, если что-то забудешь, купим здесь.
Дуня, Стеша, Соня, Лиса и Сорока, переглядываясь друг с другом, с удивлением смотрели на пакующую сумки хозяйку. Куда это она собралась?
Тщательнее всего Елена упаковала малиновое варенье и настойку от простуды по прабабкиному рецепту для сына. Кошек, никогда ранее не ездивших в машине, решила везти в двух корзинах.
Путь предстоял неблизкий, в другую область, потому собрала в дорогу еды и воды. Побежала к Лиде, отнесла ей комнатные цветы и вторые ключи от дома. Она человек надежный, присмотрит.
Утром, погрузив вещи и корзины с притихшими кошками, выехали на джипе сына в подмосковное Одинцово.
Дуня — мать кошачьего семейства, сидела в большой корзине вместе с дочками Стешей и Соней, очень похожими на неё белыми шубками с черными пятнами и спокойными, покладистыми характерами.
В корзине поменьше сидели еще две её дочки — белая с серыми в полосочку пятнами любопытная, вездесущая Сорока, всюду сующая свой серый нос, и рыжая Лиса, отличающаяся хитростью и бурным темпераментом. Эта парочка была неразлучна и как нельзя лучше дополняла друг друга.
Кошки, конечно, волновались, но хозяйка была рядом, и это успокаивало. Поздним весенним вечером подъехали к дому сына. Он действительно был большим и красивым.
Встретили тепло и радушно, по-семейному. Было видно, что к их приезду готовились. Им выделили полностью меблированную просторную комнату на первом этаже.
Дополнительно в ней стояли пять кошачьих лежанок, два трехэтажных домика с когтеточками, новые мисочки, и лежали милые игрушки — сын позаботился обо всем. Кошки сразу же принялись осваивать новое жилище.
На следующий день Дуня с примерными Стешей и Соней вели себя, как всегда, спокойно и рассудительно. Они практически не выходили из своей комнаты и ходили хвостиком за Еленой Петровной.
В отличие от них любопытная Сорока сначала передвигалась вне комнаты перебежками, как настоящая разведчица, а вскоре стала разгуливать по-хозяйски, задрав трубой хвост, засовывая свой нос в каждую щель.
Лиса, не страдающая излишней щепетильностью, играя новыми игрушками, выскакивала из комнаты вслед за Сорокой. Рыжая проказница, радуясь простору, носилась с ними по первому этажу. Хозяйка подбирала маленькие мячики, игрушечных мышек и бабочек в самых неожиданных местах…
Привезенные матерью лекарства помогли Ивану поправиться. Меньше, чем через неделю от сильной простуды не осталось и следа.
Елена любовалась на взрослого сильного сына, который, как ребенок, не мог нарадоваться на новых жильцов. Он поочередно брал на руки то одну, то другую кошку и, прижимая к себе, как в детстве ходил с ними по дому.
Потихоньку кошек начали выпускать в сад. Озорным Сороке и Лисе, летающим по саду, как ракеты, Иван на всякий случай надел ошейники с бубенчиками.
Диана не испытывала особого восторга от пушистой компании. Умные кошки отвечали ей тем же, не надоедали, держась стороной. Это слегка огорчало свекровь.
Больше всего Елена Петровна боялась, что её кошачья команда будет мешать невестке. Хозяйка старалась при Диане не выпускать их из комнаты.
Однажды вечером Елена случайно услышала неприятный разговор сына с женой:
— Ванечка, а кошки так и будут постоянно жить с нами? Тебе не кажется, что их слишком много? Дом превратился в какое-то кошачье общежитие, где на каждом шагу они крутятся под ногами.
— Диана, считай, что это мои кошки. Смотри под ноги, а не в телефон. Нравится тебе или нет, но они будут жить в нашем доме вместе с моей матерью. Надеюсь, она тебе не мешает? Раз уж у нас нет детей, то пусть хоть кто-то здесь бегает. И давай сразу договоримся, что к этой теме мы больше не возвращаемся…
Через день рано утром в дом приходила помощница по хозяйству Светлана. Она убиралась, стирала, гладила, ухаживала за комнатными растениями, готовила обеды на выходные дни и вечером уходила.
Только с этой женщиной, крутящейся целый день, как белка в колесе, Елене можно было немного поговорить, не считая, конечно, умных пушистых питомиц. Это были самые благодарные слушатели, пусть и лишенные человеческой речи, но умевшие отвечать ей умными преданными глазами.
На участке работал садовник. Андрей Михайлович — загорелый немолодой мужчина знал толк в своем деле. Позже они познакомились, и Елена Петровна, никогда ранее не видавшая столь великолепных цветов, выращенных садовником, внимательно слушала его советы.
Он приезжал работать на своей машине из ближайшего к городу маленького поселка.
Сын опять работал с утра до вечера. Построенный с большим трудом собственный бизнес требовал постоянного присутствия и контроля. Когда-то Диана пришла работать секретарем в фирму Ивана, но, выйдя за него замуж, сразу же уволилась.
Она целыми днями разговаривала по телефону, придиралась к работе Светланы и садовника или уезжала из дома по своим делам. Возвращаясь перед приездом мужа, жена неизменно убеждала его в том, что она о нем очень скучала…
Как и предупреждала Лида, с Дианой отношения не складывались. Елена стала замечать, что молодая женщина тяготилась её присутствием. Практически каждый день она выслушивала незаслуженные, а порой и вовсе абсурдные замечания невестки по поводу кошек:
— Ваши кошки так носятся в саду, что переломают все цветы! Нельзя ли, чтобы они там не бегали, а просто ходили? И потом, они бегут из сада с грязными лапами прямо в дом, разносят грязь, — выговаривала невестка.
— Ну что ты, дочка, когда они приходят с прогулки, я за ними всегда убираю, чтобы не было никаких следов. Только ходить они не могут, им надо двигаться, и кошкам не приказывают, на то они и кошки. Не помнут они цветов, не волнуйся. Дома они никогда ни один цветок не помяли, — оправдывалась поначалу Елена.
Уезжая по своим делам, невестка, проходя мимо свекрови, останавливалась и демонстративно искала на своей одежде шерстинки:
— Опять эта кошачья шерсть! На днях заезжала на автомойку, там целый час пылесосили салон и опять она на сиденьях. Ну вот куда от неё деваться, просто беда какая-то, катастрофа… И главное, что никому нет до этого дела!
— Ну что ты, они же не ходят на второй этаж, и в машине не ездят. Откуда там шерсть? Света через день очень тщательно убирает. В нашей комнате я сама каждый день убираюсь с пылесосом. У нас дома никогда таких проблем не было, они же очень чистоплотные…
— Да, дома им явно было лучше, чем здесь. Там можно было делать все, что угодно. Наверное, они очень скучают по своему дому, просто даже жаль их!
Хотя, извините, пожалуйста, Елена Петровна, я совсем забыла, что вы же не в гости к нам прибыли, а как в знаменитой книге: “Мы к вам пришли навеки поселиться”, — многозначительно глядя на свекровь, ядовито улыбнулась Диана и вышла с гордо поднятой головой, цокая высоченными каблуками.
Эти слова камнем легли на сердце Елены Петровны.