Софью с малых лет воспитывал старший брат Арсений. Редко кому выпадает такая судьба, как ему. Его собственного отца не стало когда мальчику было семь лет. Поэтому отца своего он помнил хорошо, был тот по мнению мальчика, самым лучшим — заботливым, любящим, добрым. И долго тосковал, когда его не стало. Жизнь мужчины оборвалась по нелепой случайности – разбился из-за плохо закрепленной решетки на балконе. Оперся и ничего уже не смог поделать.
С его уходом жизнь семьи разительно переменилась. Мать мальчика недолго горевала и уже через полгода после потери мужа начала устраивать свою судьбу. Часто пропадала вне стен дома, иногда приводила домой друзей и подруг, устраивала шумные вечеринки. Пока бабушка по отцу была жива, она частенько забирала мальчика к себе, но вскоре и ее не стало.
Изображения используются на правах коммерческой лицензии
Арсений рано стал самостоятельным. Мог и одежду свою постирать, и рубашку погладить. Готовил тоже сам, правда, в основном, это были супы из пакетов. Учился на отлично, хотя его никто не заставлял, но мальчик понимал, что без образования он в жизни не пробьется, а жить так, как его мать, он вовсе не хотел.
Когда парнишке было лет пятнадцать, мать привела мужчину в их тесную однушку и торжественно сообщила, что это ее новый муж. Такой счастливой сын ее давно не видел. Теперь в доме всегда был приготовлен обед и наведен порядок.
Зоя возлагала большие надежды на этот брак. Она чувствовала себя немного виноватой за то, что у нее есть ребенок, и старалась во всем угождать молодому супругу. Строила планы на совместное будущее. Им необходимо взять ипотеку, расширить жилье, купить, возможно, дачу для отдыха. И, конечно, им нужен общий ребенок, чтобы скрепить, как говорила Зоя, еще прочнее их союз. Так, через год появилась на свет дочка Сонечка.
Но очень скоро женщину ждал настоящий удар. Муж её все чаще стал задерживаться после работы, возвращался домой поздним вечером, а потом и вовсе объявил, что уходит к другой. Зоя сразу поняла, что соперницу ту ей не победить. Она моложе, красивее, детей у нее нет, зато есть шикарная квартира в новом доме, там одна кухня больше, чем вся жилплощадь Зои. Не надо впрягаться на долгие годы в ипотечный кредит. Да и зарабатывала девушка довольно хорошо, и её ждала прекрасная карьера. Зоя искала разные поводы, чтобы удержать рядом с собой мужчину, но все ее старания были тщетны и ни к чему хорошему не привели. Ради дочки Сонечки супруг остаться с ней не пожелал.
Так и стала женщина одиночкой. И не смотря на то, что рядом с ней были дети, женщина воспринимала себя именно «брошенкой», у нее не хватило сил держаться на плаву ради сына и дочки. Зоя начала выпивать.
Сначала ей хватало бутылки самого дешевого вина в день. Потом «дозу» пришлось увеличить. От слабых напитков Зоя быстро перешла к спиртному покрепче. Её попросили уйти с работы по собственному желанию – а трудилась она в ателье. Руки стали дрожать, от Зои вечно несло перегаром, клиентки были недовольны… Единственное место, которое женщина смогла теперь найти – детский сад. Там ее приняли ночным сторожем. Место, безусловно, ей понравилось. Приходила Зоя на работу трезвой, спиртные напитки прятала в укромных уголках. И всю ночь ей никто не мешал наливать себе рюмку за рюмкой.
Закуска была символической. На зарплату сторожа особо-то не разгуляешься. По утрам Зоя подсчитывала деньги, оставляла детям на еду, остаток тратила на выпивку. Питалась семья в основном хлебом и постными супчиками, заправленными «растворимой» лапшой. И неизвестно, долго ли бы это продолжалось, но одной, особенно морозной зимней ночью Зоя замерзла, обходя территорию сада. Наверное, поскользнулась, будучи пьяной, упала… Нашли ее только утром. Деньги на похороны собирали всем миром.
Арсений в это время заканчивал институт, Соне исполнилось только шесть.
Брат оформил опеку над сестренкой, устроился на работу – туда, где проходил недавно практику. Всю зарплату до копейки приносил домой, да еще искал возможность подработать.
Соне казалось, что зажили они по-царски. Теперь она всегда была сыта, а со временем освободила брата от домашних забот, стряпала и убирала сама. Теперь у брата и сестры была приличная одежда и обувь, сделали в квартире простенький ремонт.
Когда Соня перешла в старшие классы, Арсений познакомился с хорошей девушкой. Первым делом он спросил сестру, не будет ли она возражать, если он женится и поселится с Наташей здесь, и Соня просто ответила:
— Да ты что, я буду счастлива!
Однако, долго жить в стесненных условиях не пришлось. После свадьбы, с помощью тети молодой жены, «однушку» удалось поменять на «двушку». Вскоре родился Никитка. Теперь все домочадцы чувствовали себя большой дружной семьей. В Наташе Соня нашла старшую сестру, искренне ее полюбила, а с Никиткой с удовольствием возилась все свободное время.
Но счастье их семьи длилось совсем недолго. Как-то осенью, брат с молодой женой решили поехать на пару дней на море. Оба еще никогда в жизни его не видели, хотя жили не так далеко. Короткий отпуск их закончился трагически. Внезапно начался на море шторм, когда ребята были на воде. Они не были знакомы с коварством морских волн. Пляж дикий, спасатели находились далеко, а столпившиеся на берегу туристы только ахали и вскрикивали, но помощь вовремя оказать не успели.
Соня и представить не могла, что в её жизни случится такая трагедия. Она внезапно потеряла брата, который, по сути, заменил ей отца, Никитка в одночасье лишился обоих родителей. Первой мыслью Сони было — оформить над племянником опекунство, как в свое время поступил Арсений. Но брат-то тогда был уже совершеннолетним, получил диплом. Да и она, Соня, была постарше, чем Никита.
Папа в подарок. Рассказ
Авторские рассказы Ирины Кудряшовой
25 декабря 2023
Ясное дело, что ей, семнадцатилетней, никто не доверит малыша. Его заберут в детский дом. А к той поре, когда Соня встанет на ноги, его уже может усыновить какая-нибудь семья. Девушка чувствовала себя предательницей по отношению к брату и его жене, нельзя допустить, чтобы Никитку воспитывали чужие люди.
Перед похоронами и во время них девушку окружали люди, а после поминок она осталась в квартире с маленьким племянником. Покормила его, уложила спать, и долго сидела на кухне. В голове ее теснилось множество разных мыслей, но ни одна из них не казалась девушке удачной. Бросить колледж и пойти работать? Но лет ей это не прибавит, и оформить опеку над мальчиком все равно не разрешат. Да и предложат ей только самый низкооплачиваемый труд, ведь специальности-то у нее не будет.
Попросить социальные службы, чтобы малыша поместили куда-то в круглосуточные ясли, может быть, и никому не отдавали, пока Соня не сможет забрать его домой? Но, кажется, у них в городе таких яслей нет. Имеется только Дом ребёнка для сирот и отказников. И вот таких вот маленьких в приемные семьи оттуда забирают очень быстро.
У Наташи была богатая тетка в Москве, та самая, что подарила молодоженам деньги на квартиру. Но она даже на похороны не приехала. Не захочет она брать на себя ответственность за малыша, у нее своя, совсем другая жизнь… Соня запила чаем таблетку от головной боли. Никогда еще не была она в таком отчаянном положении. Даже когда умерла мама – тогда оставался старший брат, который думал за них двоих и все взял на себя. А теперь Соне предстоит принимать решение одной — и быстро.
В конце концов, она решила посоветоваться с матерью своей подруги Оксаны. Женщина преподавала в школе, с Соней была всегда приветлива.
На следующий день было воскресенье. И Соня, попросив соседку присмотреть за племянником, поехала к Марии Николаевне. Вернулась она окрыленная. Мать подруги упокоила ее, усадила за стол, вкусно накормила, пообещала непременно что-нибудь придумать:
— Конечно, у меня очень много знакомых в этой сфере. Есть и юристы. Мы подберем тот вариант, который будет лучше для всех. Никита теперь у тебя – единственный родной человечек. Понимаю, как ты дорожишь возможностью не расставаться с ним. Не волнуйся, дорогая, обязательно что-нибудь устроим.
И хотя смерть брата по-прежнему заставляла девушку то и дело смахивать с глаз слезы, все же Соня верила, что скоро все образуется. Но в тот же вечер, уже поздно, около полуночи, позвонила Оксана.
— Слышишь, я по-быстрому, из ванной говорю, — зашептала она, — Ты не зря ли моей матери все свои секреты раскрыла?
— А что? — похолодела Соня.
— Да она нынче звонила тетке из отдела по делам семьи — это к администрации относится, и в центре «Семья» у мамы тоже одна знакомая работает. И она всем сообщила трагическим голосом, что нужно принимать срочные меры, поскольку двое несовершеннолетних остались одни. Это, как я понимаю, ты и Никитка.
— Не может быть! — голос Сони начал дрожать.
— Очень даже может. Они там сошлись на том, что тебя нужно в интернат отправить – дескать, ты оттуда будешь в колледж ездить на занятия, а малыша, разумеется, в Дом ребенка определить. Без вариантов. Завтра они собирались во второй половине дня с полицией к тебе нагрянуть, потому как дело не терпит отлагательств.
Соне было ясно одно – теперь надо бежать из собственного дома. И сделать это нужно прямо сейчас, потому что уже утром может быть уже поздно. Девушка заметалась по квартире, собирая вещи, в основном, для малыша.
Плохо было то, что после похорон совсем не осталось денег. У Сони была лишь небольшая сумма на самые необходимые продукты – хлеб, молоко, и манную крупу. Она рассчитывала продержаться с Никиткой до стипендии, и они как-нибудь протянут.
Но теперь этих денег им точно не хватит, чтобы прожить, находясь в бегах. Девушка понимала, что много вещей она с собой не унесет, поэтому ограничилась одной сумкой. Разбудила Никиту, которому очень не понравилось подниматься среди ночи. Вызвала такси.
Соня хотела уехать в Москву, где жила родственница мальчика. Но на железнодорожном вокзале с ужасом убедилась, что денег ей не хватит даже на билет в сидячем вагоне. Да и документами проводники могут заинтересоваться. Фамилии у Сони с Никитой разные…Только глянешь в свидетельство о рождении мальчика, и тут же поймешь, что Соня ему – не мать.
Тогда девушка купила билет на электричку до ближайшего крупного города. А там, если удастся заработать и отложить небольшую сумму – можно уже будет и в Москву отправиться. Вместе с Никитой Соня просидела на вокзале, пока не настало утро. Мальчик дремал, положив голову ей на колени. А Соня как заклинание повторяла: «Только бы не в приют! Только бы не отобрали!»
Первой электричкой они уехали. Соня совершенно не знала, куда им податься. В этом городе, где они оказались по воле судьбы, у них не было знакомых. Обратиться в социальные службы? Но кончится тем же, Никиту отберут.
Мальчик капризничал. Он устал и был голоден. У Сони в кошельке оставались последние монетки. У нее не было с собой ничего, что она могла бы продать, заложить в ломбарде. И тогда девушка, в полном отчаянье, села у входа в здание вокзала, прижала покрепче малыша, и протянула руку. Впервые раз в жизни ей приходилось просить… милостыню. Она не поднимала глаз, щёки ее горели.
Потом она почувствовала, что в ладонь упала монета. Следом кто-то положил купюру. Соня думала, что люди жалеют маленького Никиту. Будь ее воля – она бы набрала немного денег на еду, и поспешила уйти отсюда. Но где они сегодня будут ночевать? С вокзала полиция прогонит. Надо собрать побольше монет, чтобы хватило на ночлег хотя бы в хостеле.
Соня не напрасно опасалась. Очень к ней подошел какой-то парень:
— Чужое место заняла, красавица!
Девушка подняла глаза. Парню было лет двадцать пять. Одет хорошо, взгляд насмешливый. Садиться на место Сони, просить подаяния он явно не собирался.
— Я сейчас уйду, — Соня начала подниматься, но этот тип ее остановил.
— Пойдем-ка, отойдем в уголок, расскажи, что случилось у тебя, — велел он.
Делать было нечего, и Соня наскоро пересказала ему всю историю.
— Понятно. Могу предложить вот что. У меня тут несколько человек, таких, как ты, под крылом… Инвалид есть один, тетка старая «на операцию» деньги собирает, ещё один мужик почти слепой, и пацан с собачкой – он для бездомных животных просит. Девчонка с ребенком – это тоже хорошо. Детям вообще неплохо подают, особенно таким маленьким. Говоришь, приткнуться тебе негде? Давай я тебе найду уголок, комнату отдельную для тебя и пацана. Кормить буду, голодными не останетесь. А ты, сколько денег насобираешь — мне станешь отдавать. Думай поскорее, красавица, а то я тебя отсюда попрошу… У меня на вокзале все схвачено. Не бойся. Полицейские мимо тебя проходить будут, гонять не станут.
— Я согласна,— выпалила Соня.
— Молодец! — парень расплылся в улыбке, — Сегодня уж отдыхай, со мной пойдешь, я тебе покажу, где жить будете. А завтра с пацаном заступите на «работу».
Звали «хозяина» Валерой. Он привел Соню с Никитой в полуподвал, где теснилась вся его братия. Жилье было чудовищно грязным. Но в одном Валера не обманул. Их действительно поселили в отдельной комнатке. Она была крошечной, метров шесть. Маленькое окошко под потолком, полутьма, на шнуре висит электрическая лампочка. Железная кровать, колченогая табуретка, гвозди в стене вместо вешалок… И что напугало Соню больше всего – огненно-горячая труба вместо батареи. В комнате было очень жарко, но придется все время следить за Никиткой, чтобы он не обжегся.
До позднего вечера, пока другие «нищие» не вернулись домой – Соня скребла и мыла подвальное жилище. Валера принес пакет, сказал:
— Вот, свари всем на ужин.
Соня выложила на стол несколько пачек макарон и банку самой дешевой тушенки, по запаху напоминающей консервы для кошек. Девушка готовила еду и украдкой смахивала слезы. Но она так устала, что сил не было поискать что-то получше. В ту ночь они кое-как уснули с Никитой на узкой постели с провисающей сеткой.
Утром Валера выдал Соне «подходящую» одежду – рваную, грязную. И такое же одеяло для Никитки. Теперь они должны были с утра до позднего вечера проводить на «рабочем месте». Валера очень рассчитывал на то, что хрупкой девушке с глазами, полными слез, и маленькому мальчику будут щедро подавать.
Однако, его надежды не оправдались. Конечно, находились жалостливые люди, которые давали Соне и пятьдесят, и сто рублей. Но немало было и таких, которые бросали в лицо девушке обидные слова:
— Такая молодая, а уже младенца нагуляла!
— Небось лет с тринадцати с кем попало таскаешься!
— Работать иди, а не клянчи! Или горазда только по мужикам?
— Куда опека смотрит… Надо дитя у этой девки отобрать, что ж он с таких лет мучится на холоде, голодный, грязный! В детском доме ему и то лучше будет.
Соня почти все время плакала. Она твердила себе, что должна продержаться только несколько месяцев, пока ей не исполнится восемнадцать лет, а потом можно смело возвращаться домой и оформлять опекунство над племянником. А сейчас надо стиснуть зубы и терпеть, чего б ей это не стоило. Но с каждым днем становилось труднее.
Девушка то и дело отлучалась со своего «рабочего места». То нужно было покормить Никитку, то малышу уже не по силам было сидеть в одном и том же углу, сохраняя неподвижность…
А когда вечером Соня с ребенком возвращалась в подвальную комнатку, мужчины, которые обитали по соседству, начинали грубо заигрывать с девушкой.
— Да прилепись ты к кому-нибудь из мужиков, тебе легче жить будет, — советовал и Валера, — Подкормишься, а то вон худющая, как кошка бездомная, смотреть жалко.
Он пробовал ставить Соню на разные «точки». То она с Никитой сидела на вокзале, то возле входа на рынок, то у церковной ограды. На себя и малыша девушка не имела права потратить ни копейки из той суммы, которую собирала. Купи она хоть пирожок – другие нищие тут же донесли бы ее «хозяину».
Погода долго держалась в этом году. Первые зимние месяцы морозов не было, да и сухо было, что не могло не радовать, но Соня не могла не волноваться, не зная, что будет дальше. Она не взяла с собой теплой одежды для племенника. Приходилось кутать его в какие-то тряпки. Конечно, вид у него становился всё более жалкий. Но ближе к Новогодним праздникам с каждым днем холодало все сильнее. В конце концов, случилось то, что и должно было случиться. Мальчик заболел. Вечером у него поднялась температура, Никита кашлял. Соня понимала, что малыша необходимо показать врачу, который, конечно, пропишет лекарства. А на что их купить? У девушки была единственная ценная вещь. Маленький крестик на цепочке, который она носила под одеждой. Может, в ломбарде дадут за него хоть сколько-то?
— Валера, — утром девушка подошла к своему хозяину, — Разреши нам сегодня остаться дома. Никита болен, и если я сегодня потащу его на улицу, на мороз — дело кончится воспалением легких. Мальчишка просто умрет…
— Ладно, — милостиво согласился парень, — Не-не, ты не радуйся заранее. Особо губу-то не раскатывай. На работу вы сегодня пойдете, и так мало денег приносите… Но соберите хоть тыщи две, и можете вернуться пораньше. Пусть твой мелкий в тепле спать ляжет.
Соня шла к вокзалу, не вполне понимая, что делает. Она и милостыню просить не могла, мысли ее блуждали далеко отсюда. Девушка знала, что, если она в срочном порядке не предпримет что-то, точно потеряет малыша. Бронхит наверняка перейдет в пневмонию, которую, в условиях подвала вылечить будет просто невозможно. Так что, если она хочет спасти жизнь единственному родному человеку, который у нее остался – надо отказаться от Никиты, отдать его в Дом ребенка. Там мальчик будет в тепле и сыт. Может быть, его усыновит какая-нибудь добрая семья, которая будет о нем заботиться. Надо пойти на этот последний шаг. Забыть о себе. Думать только о малыше.
Соня уже почти приняла окончательное решение, когда к перрону подошла электричка, прибывшая из ее родного города. Соня инстинктивно надвинула на голову платок, опасаясь быть узнанной. С одной стороны, ей очень хотелось встретить кого-нибудь из знакомых, выплакаться на плече человека, который к ней хорошо относится. С другой – было нестерпимо стыдно. Грязная оборванка, которая просит милостыню – до чего же она докатилась!
Соня поспешно встала, взяла Никитку, и собралась уходить. Она лишь мельком взглянула на людей, которые вышли из электрички, но всё же узнала молодого преподавателя из их колледжа. Симпатичный и открытый парень с отличным чувством юмора нравился всем девчонкам без исключения, но сам он никого из них не выделял.
Увидев нищенку с малышом, Андрей без колебаний полез в карман за бумажником, протянул девушке пятьсот рублей.
А потом вгляделся ей в лицо и воскликнул:
— Боже мой, Соня, это вы?
Девушка залилась такой густой краской, что казалось, щеки сейчас воспылают огнем.
— Спасибо большое, Андрей Николаевич, — она взяла деньги, и хотела уйти, но он не позволил ей этого сделать.
— Давайте присядем на минуту, — сказал Андрей, — Вы расскажете мне, что произошло. В колледже вас все ищут, никто не может понять, что с вами случилось. Исчезли среди бела дня. И откуда вы этого ребенка взяли? Только не говорите мне, что я не имею права знать! Очень даже имею – я же педагог. Так что выкладывайте.
Они сели в зале ожидания, там было тепло. Но Соня никак не могла согреться. Сжимая руки, глядя перед собой, она рассказала Андрею всю свою историю. Про то, что сама в детстве осталась сиротой, что вырастил ее старший брат…Арсений трагически погиб, и теперь она отвечает за этого малыша, его сына. Но если она попробует все делать «по закону», то ребенка у нее отнимут, ведь восемнадцать ей исполнится только в марте. Да и тогда, неизвестно, пожелают ли социальные органы передать ей опеку над Никитой. Ведь до получения диплома еще далеко, а пока она, Соня, никто – девчонка без специальности, без работы.
Андрей слушал, и лицо его становилось все более мрачным.
— Так, — сказал он, наконец, — Я приехал в этот город на новогодние праздники. Тут у меня живут родители. Соня, давайте вас сейчас быстро во что-то переоденем, снимайте эти лохмотья…
— Но как же… Моя курточка осталась в том подвале. А туда сейчас нельзя возвращаться. Валерий нас не пустит – мы же еще не собрали ту сумму, которую он велел.
— Я и не говорю вам идти в этот бомжатник. Ступайте сейчас в душ – вон та дверь, видите, рядом с туалетом — там платная душевая. Держите деньги. А я пока загляну – тут прямо на вокзале есть несколько маленьких магазинчиков. У вас какой размер? А у Никиты?
Через полчаса Соню и ее маленького племянника нельзя было узнать. Девушка теперь выглядела совсем юной. Одета она была примерно так, как и ее сверстницы. Джинсы и свитерок, легкий пуховик, сапожки, вязаная шапочка. Нашёлся в магазине и комбинезон для Никиты.
— А есть мы на вокзале не будем – поедем ко мне домой, там мама уже ждет,— пояснил Андрей
— Как же так, вы приведете в дом неизвестно кого…. Какую-то девицу с ребенком…Новый год – это семейный праздник, я не могу, неловко, — отказывалась Соня.
— Какие-то глупости вы говорите. Папа у меня военный в отставке, мама – врач, родители привыкли ко всяким неожиданностям. Уверяю вас, все будет хорошо, — успокаивал ее Андрей.
И, не слушая дальнейших возражений девушки, он крепко взял ее под руку, и повел на привокзальную площадь, где предлагали свои услуги таксисты. Дорога заняла не больше четверти часа. Но Соня никак не могла успокоиться:
— Я уже доверилась матери своей лучшей подруги. Она обещала мне помочь, а после этого решила «сдать» нас с Никитой. Что, если и ваши родители решат сделать то же самое, ради нашего с малышом блага?
Андрей только головой покачал.
— Обещаю вам, — сказал он, — Что у нас дома вы будете в полной безопасности. Никто не станет вмешиваться в вашу жизнь против вашей воли. Но, Соня, отчего же, вы сразу не обратились ко мне, к руководству колледжа? Вы всегда отлично учились, о вас там самого лучшего мнения, и непременно постарались бы помочь. Как можно было бросить учебное заведение? Ведь получить специальность – это то, что вам нужно сделать в первую очередь, чтобы встать на ноги.
…Так они и появились на пороге – Андрей с ребенком на руках и рядом смущенная Соня.
Девушка сразу поняла, что не будет обманута в своих ожиданиях. Отец и мать Андрея встретили ее очень радушно. Первым делом Галина Сергеевна взялась за Никиту.
— А ну-ка, посмотрим, кто у нас тут вздумал хворать перед самым Новым годом? А ведь как праздник встретишь, так его и проведешь! Сейчас горлышко поглядим, спинку послушаем….Да-а…еще немного и пришлось бы вам, молодой человек, делать уколы. Пока же постараемся обойтись таблетками.
Никита слушал, глядел во все глаза на улыбающуюся Галину Сергеевну, и веселел. Послушно выпил лекарство, дал растереть скипидаром грудку, и не стал возражать, когда женщина закутала его в большой пушистый платок.
— Испытанное бабушкино средство! — объявила она, — А теперь, молодой человек, ложитесь-ка и поспите пару часиков, чтобы ночью посидеть нам вместе за новогодним столом. И, конечно, чтобы вы могли хорошенько рассмотреть свои подарки.
Глазки у Никиты засветились, и он покорно отправился в спальню, а скоро крепко уснул на чистой, мягкой постели под теплым одеялом.
Галина Сергеевна обратилась к Соне:
— Деточка, у меня почти все готово, я имею в виду то, что мы поставим на стол. Но дело в том, что я ужасно не люблю готовить первого января. Все отдыхают, по телевизору показывают такие хорошие старые фильмы – а ты стой у плиты, чтобы накормить домочадцев. И поэтому я тут пельмени затеяла. Давай, ты сейчас поможешь мне их налепить, потом мы их отправим в морозильник, а завтра – только сварим. Десять минут – и обед готов. Пойдем на кухню?
Вечер пролетел незаметно. Давно уже Соне не было так хорошо и уютно. Будто гора с плеч свалилась. Теперь она была спокойна за маленького племянника. Родные Андрея относились к девушке с теплом. Галине Сергеевне все хотелось накормить гостью.
— А давайте-ка мы сейчас чайку сообразим, — предлагала она, — До полуночи еще далеко, надо перекусить. Я бутерброды сделаю с сыром и колбаской.
Смотрели старые добрые новогодние фильмы, настроение таким прекрасным давно уже у Сони не было.
— Я ведь Андрюшку родила как раз на новогодние праздники,— доверительно сообщил Соне Галина Сергеевна, — То есть чуть-чуть пораньше, вчера у него день рождения был, тридцатого. Но на Новый год меня не выписали, пришлось встречать праздник в палате. Это сейчас роженицам можно принести что угодно, а тогда – ни Боже мой, каждую передачу медсестры досматривали, чтобы ничего запрещенного…. Но родные принесли мне маленький телевизор, и мы его подняли на веревке на второй этаж. Ну, какой же праздник без этой самой «Иронии судьбы»….
Елка была уже наряжена, и когда Никита проснулся – родители Андрея вручили ему подарки – несколько книжек с картинками, плюшевого мишку, красивую чашку.
А потом все сидели за новогодним столом и поднимали бокалы.
— Пусть следующий год принесет нам всем счастье, — сказал отец Андрея.
— И здоровья побольше! — добавила Галина Сергеевна.
Когда старшее поколение уже отправилось спать, Андрей и Соня еще задержались возле зажженной елки. Они сидели, пили кофе, молодой человек расспрашивал Соню о том, как прошло ее детство, о брате, о планах на будущее.
— Сонечка, я вот, еще в одном хочу признаться… Раз уж ночь сегодня такая волшебная, — сказал он, — Ведь в колледже я от вас глаз отвести не мог. Вы не заметили, что я влюблен?
— И я к вам…тоже….неравнодушна, — пролепетала Соня, — Но как я могла…где уж мне было надеяться?
Незаметно пролетели праздничные дни. Андрей предложил Соне вернуться вместе с ним в родной город. К этому времени они уже перешли «на ты».
— Поживете с Никитой у меня, — сказал Андрей, — Квартира двухкомнатная, разместимся с комфортом. Через два с половиной месяца ты станешь совершеннолетней, и я помогу тебе оформить опеку.
Соня с радостью согласилась. А в марте они торжественно отметили ее восемнадцатилетие, и в тот же день Андрей сделал девушке предложение. Стоило ли удивляться тому, что она засияла от счастья и просто положительно кивнула: «Да»?
Новый год наступил, но время чудес продолжается! Желаю всем открыть сердца для сказки и впустить в них добро. Если каждый из нас станет хотя бы чуточку добрее, то и мир непременно изменится к лучшему!
Автор: Ирина Кудряшова