— Мужики, а девчонки здешние ничего, первый класс! — Гоша проводил взглядом девушку; она обернулась и одарила парня улыбкой.
— А ты как оцениваешь, по какой линейке оценочной? Может, как в магазине: по калибровке яблок? — Петр Иванович, на вид серьезный, но не прочь иной раз и пошутить, вставил свое слово, подтрунивая над Гошей.
— Это моя оценочная система, лично изобрел, визуально, так сказать. Ну, фигурка там, личико, а потом уж поближе можно познакомиться.
— А она тебя подпустит ближе-то? На себя посмотри, чумазый, — крикнул кто-то и вся бригада разразилась громким смехом.
— Ну вы чего зубоскалите? Сейчас начальство приедет, а тут не у шубы рукав, — прораб негодовал, нахмурив брови и пытаясь утихомирить мужиков. — Сразу же говорили: кто балду пинать сюда приехал, можно манатки собирать и сваливать, ищите в городе работу, а здесь нечего позориться.
— Юрий Николаич, — это ты зря, работают все как надо, на минуту отвлеклись, шутка делу не помеха, так что не серчай.
— На Лебедева посмотрите, — продолжал прораб, — работает и работает без перерыва.
— Извини, Николаич, я тоже с мужиками посмеялся, — откликнулся мужчина среднего роста в серой рубахе с закатанными рукавами. Его сильные руки ловко справлялись с плотницкими работами, — незаменимый человек на стройке. На вид ему было около тридцати.
— Ладно, Алексей, не заступайся, — уже миролюбиво сказал прораб.
Начальство и в самом деле вскоре приехало. Дом культуры в селе строили впервые, не считая старого клуба, выстроенного еще до войны. Изжил он свой срок, да и не вмещал всех желающих. Столовую для строителей организовали неподалеку от стройки, а ночевать людей отвозили в райцентр в общежитие.
Строительное управление, взявшееся за возведение дома культуры, предоставило и людей, и технику, а проект сделал областной проектный институт.
УАЗик ждал начальство, пока делегация из трех человек не обошла всю стройку. Остались довольны. — Может бытовые вопросы есть, — спросила женщина в бежевом костюме.
— Досуг организовать надо, а то скучно вечерами, — Гоша выступил вперед.
-Тьфу ты, клоун, — одернул прораб, — ладно бы по делу спросил.
— Милости просим в районный дом культуры после работы, — ответила женщина.
Мужики тоже восприняли Гошин вопрос несерьезным, и обступили начальство. Жаловаться пока не на что было, кто-то попросил питание разнообразное, — всё взяли на карандаш, пообещав больше салатов. С мясом-то проблем не было, совхоз выделял мясо в нужном количестве. А вот на кулинарные изыски повара не разбегутся.
— Слушай, Алексей, — Гоша подошел к Лебедеву, — вот насчет хавчика тебе с поварихой надо дружить. Галка там есть — такая ладная, смешливая, за тобой сечёт…
— Голодный я что ли, чтобы хавчик выпрашивать? Нормально все с едой, чего не хватает, в магазине можно купить.
— Дурак ты, Лёха, — не видишь, как баба на тебя смотрит… Я бы и сам, да она на тебя запала.
— Отстань, не до тебя, работы полно.
— Работа не волк, в лес не убежит. А Галку, между прочим, даже наш прораб заметил.
— Мне все равно, кто и кого заметил, их дело, — Алексей выпрямился, отвлекся от работы: — А вообще, Николаич ей просто спасибо сказал за обеды, хорошо женщина готовит. А ты уже нафантазировал, как в приключенческом фильме.
— Странный ты какой-то, Лёха, молодой еще, а странный. Один вроде, неженатый, а в клуб не ходишь, книжки читаешь, как пацан.
— А что, книжки только пацаны читают? Ты вон в кино бегаешь, я книжки читаю, может я от мыслей своих отвлекаюсь.
— Ну дело твое, обидеть не хотел, — Гоша наконец отошел.
Алексей вспомнил глазастую, курносую повариху Галину. Старшей там была Ефросинья Ивановна, все попросту звали тетя Фрося. Невысокая, с внушительными округлостями, она ворчала, если опаздывали, командным голосом напоминала про посуду, а сама норовила накормить сытно, на добавку не скупилась. Со стороны могло показаться, что всей этой работящей ораве она почти как мать.
Галка же, напротив, опускала глаза при каждой шутке; иногда хихикнет, иной раз в глаза посмотрит и таким теплом обдаст, так бы и пригрелся. Десятилетний Сережка, Галкин сын, иногда появлялся в столовой, — белобрысый шустрый мальчишка-безотцовщина. Галина подавала ему второе и два стакана компота, булочку он засовывал за пазуху. Иной раз подзатыльника даст, напомнив про огород.
— Ох, Галя, по себе знаю: тяжело одной сына поднимать, отцовский взгляд нужен, — участливо говорила тетя Фрося.
— Да знаю я, гоняет днями на велике, пока я на работе, в огород только под моим присмотром, а так не заставишь, с мальчишками надо бегать.
— Столько мужиков у нас в селе сроду не бывало, не все же они женатые, присмотрела бы кого.
Галка смущалась. — Да вроде есть один, спокойный такой, не вертлявый… только не смотрит он на меня. Спросишь чего, ответит вежливо. Флягу тут попросила перенести, так помог враз. Я хотела угостить выпечкой, — отказался. А фамилия у него, — Галка мечтательно посмотрела в окно, — а фамилия у него Лебедев. Птица такая красивая есть, я вот ни разу не видела, только в книжках да по телевизору.
— А может у него в городе кто есть?
— Может и есть. Только сдается мне, что какой-то он одинокий…
— Ага, лебедь одинокий, — сказала тетя Фрося, — говорят, лебеди по одному не живут, только в паре.
— Откуда вы знаете? — Удивилась Галя.
— Внучка рассказывала, она у меня всезнайка, я же говорила тебе: на одни пятерки учится, книжек много читает.
— Надо же, «лебедь одинокий», — задумчиво повторила Галка, — это хорошо, если одинокий, я ведь тоже не занята.
________________________
Алексей устало прилег на кровать. Рядом в комнате слышно было, как звучала музыка, неизвестный ансамбль пел про то, как «в краю магнолий гаснут зори». Через минуту вспомнил, что это ансамбль «Ариэль». Песня звучала бодро, напротив хлопнула дверь: молодежь пошла на танцы.
Он вдруг осознал, что парней, младше всего на три-четыре года, называет молодежью. «А сам-то я? — Подумал Алексей, — мне-то и тридцати нет, всего двадцать восемь». — Ему казалось, что уже целая жизнь за плечами.
Маришка, его одноклассница… Всё нахлынуло снова. Сейчас уже не мог вспомнить, когда влюбился, ему казалось, всю жизнь знает Маришку. Он даже в армии ни на минуту не сомневался, что дождется. Это было ясно сразу, иначе быть не могло. Без всяких клятв, без обещаний; и после армии все само собой решилось: жениться и никаких вопросов.
Он вспомнил их маленькую комнату в общежитии, потом однокомнатную квартиру… Вздрогнул, поднялся, сел на кровати. От квартиры он потом избавился, поменял, всё напоминало о ней… Беременность, которую долго ждали, Маришке далась тяжело, Алексей старался сам продукты носить из магазина, дома ничего делать не давал… Но спасти не удалось. Ни Маришку, ни ребенка.
Первые месяцы еду домой носила мать, подсылая иной раз то племянников, то сестру свою. Друзья приходили. Через год начали намекать, что жизнь продолжается. Алексей соглашался, даже знакомили его, он вежливо отвечал, был спокоен, ходил на свидания… Потом чувствовал как ком к горлу подкатывался и понимал, что не в силах обнять ту девушку.
В командировку сам попросился. — Это длительно, — сказали ему. — Пусть длительно, это хорошо.
— Это не столица, это сельская местность, скучно покажется.
— А я не развлекаться еду, да и нравится мне природа, на свежем воздухе люблю работать. — Так Алексей оказался на стройке дома культуры.
Он встал с кровати, накинул ветровку, вышел на улицу. Еже стемнело и в небе, как светлячки, поблескивали звезды. Посмотрел в ночное небо, ощутил силу вселенной, магическое сияние звезд, — на душе стало легче.
***
— Неправильно ты живешь, Лёха, затворником стал. Ты девушек теперь вообще что ли стороной обходишь? — Гоша вновь полез с разговорами к Алексею. Они как раз сидели на ступеньках, когда стройка на несколько минут стихла.
— От тебя покоя нет даже в перерыв, — ответил Алексей, не настроенный на разговор. — Ну чего ты пристал как банный лист?
— Интересуюсь, почему на танцы не ходишь? Живешь как монах.
— Да с чего ты взял? Откуда ты знаешь мою жизнь?
Гоша, обычно смешливый, вдруг стал серьезным. — Да мамку вспомнил, как отца не стало, замуж так и не вышла. Вот и думаю, может у тебя какой случай был…
— Был, Гоша, был, — Алексей не выдержал и скупо, почти в двух словах рассказал о потере жены.
— Прости, друг, не знал. Вот так работаем бок о бок, а ничего друг о друге не знаем. Встряхнуться бы тебе надо, обстановку сменил, смени и настроение. Если сам не решишься, никто за тебя ничего не сделает.
Алексей вспомнил вчерашнее звездное небо, мерцание светил и почувствовал одиночество. Он его всегда чувствовал, как будто крылья ему подрезали и не может он взлететь, чтобы изменить свою жизнь.
В столовой в этот раз почему-то не увидел Галину. Женщины на раздаче не было, а спросить у тети Фроси постеснялся. Выйдя на улицу увидел, как Сережка, сын, Гали, возился с велосипедом.
— Не получается? — Спросил Алексей мальчика, сам того не ожидая, что заговорит.
— Неа, — мальчишка с любопытством смотрел на мужчину и готов был принять от него помощь.
— Давай вместе посмотрим.
— Э-ээ, брат, это серьезно. Наладить, конечно, попробую, но не обещаю. Давай так сделаем: велосипед я заберу, вечером попробую наладить, а утром отдам. Пойдет так?
— Пойдет! — Обрадовался мальчик.
— Ну тогда по рукам! — Алексей ощутил в своей ладони горячее пожатие и благодарность в глазах мальчишки.
На другой день в обед Галка не сводила глаз с Алексея: — Спасибо вам, спасибо за велосипед, сын такой довольный…
— Да пустяки, подумаешь, помог наладить.
— Ну не скажите, Сережка у меня просто счастливый, говорит: «Дядя Лёша наладил», всем хвастается.
Алексей смутился и поторопился быстрее сесть за свободный стол. Галя еще ранним утром старательно накрасилась, хотя ее миловидное лицо и без того было симпатичным. Без внимания она не оставалась, и сразу заметила интерес некоторых мужчин из строительной бригады. Но именно этот немногословный, даже иногда хмурый Алексей, радовал ее взгляд, и, казалось, сердце млело от присутствия Лебедева в столовой.
Или сейчас, или никогда — подумалось ей. Когда народ схлынул, она подошла к Алексею, уже собравшемуся уходить.
— Знаешь, мне кажется, мы с тобой одного возраста, мне иногда так хочется поговорить с тобой, но почему-то боязно.
Алексей отодвинул грязную посуду и был удивлен признанием молодой женщины. — Почему? Я такой страшный?
— Нет, что ты?! Ты очень даже симпатичный. Но ведь, сам посуди: на вид ты мне приятен и интересен, но я ничего о тебе не знаю. И ты обо мне не знаешь. А сердце… оно почему-то тянется к тебе. Вот думаю, позову на речку после работы прогуляться, а вдруг откажешь. Или может в городе тебя уже ждет кто-то. А может в райцентре кого присмотрел.
Алексей увидел близко ее лицо, заметил, что глаза у нее голубые, но взгляд грустный. А еще маленькая родинка на щеке… И губы, показалось, такие мягкие, — он даже смутился, что совсем несвойственно было для него. Он ощущал «вторжение» во что-то очень личное, именно сейчас. Когда она сидела рядом.
— Не присмотрел, не засматриваюсь, причина на то есть… А если поговорить, то можно посидеть вечером где-нибудь на берегу.
Галка вмиг преобразилась, взгляд повеселел, появилась улыбка: — Конечно, можно, только как же ты потом возвращаться будешь.
— Да на попутке уеду, не переживай.
— Ну так я в семь вечера у старой пристани буду ждать. Знаешь, где пристань старая?
— Не знаю. Давай лучше на той улице, что к реке ведет, встретимся.
— Давай! Ну я пойду! — Галка поднялась, не скрывая счастливую улыбку.
Когда Алексей вышел, она шепнула тете Фросе: — Свидание у нас сегодня с Алексеем. На речке.
— Это который «лебедь одинокий»?
— Он самый.
— Ты от радости-то не пляши, свидание — это только начало, да и не значит ничего, так что сердцу своему ничего серьезного пока не обещай.
— Ох, тетя Фрося, а оно просит — сердце-то! Так и замирает от счастья. А ведь еще и впрямь ничего серьезного.
________________________
— Я, Галя, вдовец, жену и ребенка потерял. А дружили мы со школы. Маришка для меня была всем, понимаешь. — Они брели по берегу, разговаривая под мягкий плеск воды. — Я даже квартиру поменял, только память не поменяешь, каждый день вспоминается. Он начал говорить взволнованно, рассказал почти все в подробностях, передал все свои чувства, даже остановиться не мог, как будто надо было ему все рассказать.
Галя ловила его печальный взгляд, то вздыхала, то касалась его руки невзначай, и когда он замолчал, порывисто обняла его за шею и горячо прошептала: — Лебедь ты мой одинокий, сколь же тебе пережить пришлось! Может и поплакать надо бы, ты не скупись на слезу, я пойму…
Алексей коснулся ее плеча, ее волос, — чужая, милая женщина стояла рядом, утешая его. Ему хотелось ответить лаской, добрым словом. — Ничего, сейчас пройдет, ты прости, что я так сразу все рассказал. Спасибо, что выслушала. Хорошая ты.
— А у меня все просто, — Галя начала с усмешкой, — молоденькая совсем была, влюбилась. Поженились, Сережка родился… Сначала все друзья на первом месте, а потом в райцентре другая появилась. Разошлись. — Алексею показалось, что она сейчас заплачет. — Нет, плакать не буду, отплакала, в прошлом все. Мне бы Сережку поднять, бывший-то не интересуется. — Она посмотрела на Алексея: — Ты не думай, я не жалуюсь, я тоже как и ты все рассказала. Вообще, я на бухгалтера училась, только места нет у нас, вот и пошла в столовую.
— А давай, Галя, спустимся к воде, — предложил Алексей, — он почувствовал интерес к этой милой женщине, захотелось сделать для нее что-то хорошее. — В воскресенье сможешь в райцентр с сыном приехать? В кино сходим, там дневной сеанс есть.
— Я? В Кино? — Ой, ну смогу, конечно, Сережка обрадуется, давно никуда не выбирались. А ты, Лёша, приходи к нам завтра вечером после работы, чай попьем, я блинчиков испеку, или скажи, что ты хочешь, приготовлю.
— Нет, спасибо, ничего не надо, я так зайду.
— Заходи! А сейчас давай погуляем, смотри, какой вечер! — Она отошла от него, раскинула руки, словно обнимая этот счастливый для нее вечер, почерпнула ладонью воды и брызнула ее на Алексея, — рассмеялась, как девчонка, скинула босоножки и вошла в воду.
— Ой, холодно, — вскрикнула она.
— Выходи, простудишься, — Алексей протянул руку, — чувство счастья передалось и ему, было хорошо от ее улыбки, ее смеха и от этого вечера. Он почувствовал невероятную легкость, как будто крылья выросли за спиной.
Галка, счастливая, окрыленная свиданием, на другой день с нетерпением ждала обеда. Вот сейчас войдет и она увидит его. Она уже знала, какое блюдо предложить, чтобы накормить сытно.
— Салатик, салатик возьми, — шептала она, щедро накладывая в тарелки и ставя на поднос.
— Да хватит, не съем, лишнее это, — Алексей отказывался и смущался, стало неловко от мужиков. Ощущение вчерашнего вечера быстро прошло.
После работы, как и обещал, пошел к Гале. Сережка встречал уже за воротами. Подбежал и молча взял мужчину за руку. Алексею была приятна эта встреча, детская рука оставалась в его руке и ему захотелось вот так на всю жизнь.
Стол у Галины был заставлен, — она решила, что надо лучше и больше кормить Алексея. Он отказывался, говорил, что сыт. Но хозяйка настойчиво вручила на дорогу пакет с пирожками.
— Ну и куда я с ним?
— В общежитии чай попьете.
Вернувшись уже ночью, удивил своим поздним возвращением Гошу. Лег, но уснуть не мог. «Зачем мне это все? — думал он. — Хорошая она, но не Маришка, совсем не Маришка…»
***
— Ты меня караулишь? Зачем еду принесла? Не голодный я. – Алексей с досадой взглянул на Галку, поджидавшую утром автобус со строителями. – Мужики смотрят, а ты тут с котлетами…
— Да не котлеты вовсе, блины фаршированные на завтрак, вчера допоздна возилась, — Галка смотрела виновато.
Мужики с любопытством взглянули на молодую симпатичную повариху, кто-то тихо сказал: «Завидую тебе, Алексей». А мужчине и без того было неловко, мать родная так не нянчилась с ним, как эта настойчивая Галка.
Он отозвал ее в сторону: — Перестань меня кормить, мужики смеются.
— Лёша, разве ты стесняешься? Я ведь от всей души… Придешь сегодня?
— На речку?
— Нет, ко мне домой. Сережка у бабушки ночует, — она коснулась его руки, и он почувствовал ее тепло, которое стало передаваться и ему.
— Слушай, Галя, я, может, и приду, но не сегодня. А если приду, то серьезно приду.
— Спасибо тебе. За что?
— За то, что по-человечески ко мне.
___________________
Он пришел через неделю. До этого много думал, не тот это был случай, чтобы просто остаться на ночь. Каждый день виделся с Галей в столовой, здоровались, переглядывались, но ни она, ни он не подошли к друг другу. Он удивился, что не подсаживалась к нему за стол, не накладывала в тарелки больше, чем положено, только улыбалась едва заметно, и, казалось, теплый свет идет от нее.
В местном магазине не нашлось хороших конфет, он купил их в райцентре – самую дорогую коробку конфет. Подошел к знакомому дому, вошел тихо, увидел стоявший в ограде велосипед Сережки.
Она еще в окно увидела его, встретила уже на пороге. Не говоря ни слова, обвила его шею руками, услышав стук его сердца.
— А сын где? – Спросил Алексей, не переставая гладить рукой ее плечо. Над кроватью висел недорогой ковер, и он бесцельно стал разглядывать орнамент. – Племянник из города приехал, так они у бабушки оба живут пока каникулы. – Она приподнялась, засмотрелась на его лицо. – Лёша, ты останешься до утра? Все равно уже попуток нет.
— Ну, конечно, останусь, — он обхватил, ее и в секунду она оказалась на подушках, и теперь он смотрел на нее.
— Мне хорошо с тобой, — призналась Галя, — я как будто летаю, смотрю сверху вниз и парю в воздухе. Глупо, да?
— Нет, не глупо, — ответил он и подумал, что он тоже когда-то «летал», когда жил с Маришкой. А сейчас? – Он задумался. Сейчас он не мог понять своих чувств. Хотелось «наскрести» на донышке души хоть немного любви для этой женщины, — бескорыстно влюбленной, такой милой женщины.
— Слушай, помнишь, обещал вас с Сережкой в кино в райцентре сводить? Давай, в выходной приезжай с мальчишками, с сыном и племянником, все вместе сходим, мороженое поедим.
— Правда? И мальчишек можно привезти?
— Ну а почему нет? Утром на автобусе приедете, вечером обратно, пусть пацаны порадуются, да и тебе отдых будет.
Она стала загибать пальцы на руке: — Три дня осталось до воскресенья.
______________________________
Приближалась осень, объект был на этапе завершения. Оставалось всего несколько недель. Однажды утром прораб Юрий Николаевич подошел к Алексею и передал распоряжение начальства: — Вызывают тебя на работу, причем срочно.
— А что случилось?
-Да ничего не случилось, нужен ты им в городе, видно, работы там невпроворот. Мы тут уже обойдемся, почти все сделано. Ехать можно хоть завтра.
Алексей подумал, что и самому хочется в город, да и все равно, рано или поздно, надо будет уезжать. В обед он почему-то прятал взгляд, стараясь не смотреть на Галю. «Я ведь ничего ей не обещал, — он, словно оправдывал себя, — да и она ничего не просила».
— Уезжаю я завтра, в город уезжаю, домой, на работу, — сказал после обеда.
— Как завтра?! – Взгляд Гали померк, как будто солнце спряталось. – Еще же не сдали дом культуры.
— Вызывают, говорят, там нужнее. Ты извини, если что не так, но мне, правда, надо ехать.
Ей хотелось крикнуть: «а как же я?» Но горло сдавило, да она и сама понимала, что не было никаких обещаний и планов на будущее. – Ну да, я понимаю, надо ехать, там твой дом. – Подумала, что надо позвать к себе, сегодня же последний вечер, но промолчала, все поняла и боялась отказа.
— Галя, ну ты, правда, хорошая, прости…
— Да не извиняйся ты, все понимаю, была командировка да закончилась…
— Галя, Сережке скажи, что уехал я, хороший у тебя пацан.
— Ладно, Лёша, разберемся.
Она сдержанно улыбнулась, пожелала хорошего пути и ушла, как будто отъезд больше не волновал ее.
В пустой столовой, закрыв лицо руками, рыдала Галка. Раньше улыбчивая и смешливая, она заливалась слезами.
— Ну, будет тебе, выпей вот водички, — тетя Фрося хлопотала над ней, как квочка, стараясь утешить.
— Тетя Фрося, я ведь впервые, как с бывшим развелась, сердцем поверила. Не обещал он ничего, а я верила, думала, все получится. Как же я буду теперь без него?
— Вот уж и впрямь «лебедь» одинокий этот Алексей твой…
— Да не мой он, не мой… Сережка привязался, так и повторяет: дядя Лёша, дядя Лёша. Все! Хватит! Никакого дяди Лёши!
Вечером автобус забрал строителей и направился в райцентр. Гоша, сидевший рядом, толкнул Алексея в бок. – Во дает пацан! На велике за нами едет!
Алексей посмотрел в окно: Сережка изо всех сил крутил педали, стараясь догнать автобус, что было невозможно, вот сейчас выедут из села и прибавят скорость. Мальчишка что-то кричал, но Алексей этого не мог слышать. – Дядя, Лёша, дядя Лёша! – Он ехал за автобусом из последних сил, так ему хотелось еще раз увидеть Алексея.
— Стой! – Алексей поднялся, стал пробираться к водителю. – Останови на минуту, только на одну минуту, я быстро.
Все с удивлением смотрели на вышедшего из автобуса Алексея и мальчишку с взъерошенными волосами. – Дядя Лёша, вы насовсем уезжаете? Я спросил маму, а она сказала, что больше вы не приедете.
— Сережа на работу мне надо, домой, на работу, — он наклонился к мальчишке, глядя в его голубые глаза, такие же как у Гали. – Не надо тебе ехать за автобусом, это опасно. Обещай, что домой поедешь.
— Хорошо, поеду, я подумал, что не успел проводить вас, вот и поехал.
— Прости, друг, пришлось быстро уехать. Обещай, что будешь учиться хорошо и маму слушаться.
Мальчик кивнул. – Ну, вот и хорошо, а теперь езжай домой, — Алексей обнял мальчишку, потрепал по вихрастой голове и сел в автобус.
— Вы приедете? — Крикнул мальчик.
Алексей обернулся, но ничего не сказал.
_____________________
— Сынок, я жду тебя на обед, — Зоя Ивановна соскучилась по сыну и требовала его появления немедленно.
Он быстро переоделся и отправился к матери.
Потянулись осенние дни, иногда дождливые. Алексей втянулся в работу, словно хотел отвлечься от нахлынувших воспоминаний. За последний месяц Зоя Ивановна уже два раза пыталась познакомить сына, но все безуспешно. – Для тебя же стараюсь, — говорила она.
Еще раз, попросив мать ни с кем не знакомить, поехал домой. Сон почему-то как рукой сняло. Он ходил по комнате, почти в подробностях вспомнил знакомство с Галей. Впервые, после Маришки, думал о другой женщине так долго, и самое главное – ему нравилось думать о ней. Вспомнил ее босую на берегу реки, смеющуюся… или с разметавшимися волосами на подушке… ее теплые руки и такой доверчивый взгляд.
_______________________
В столовой уже не было строителей, объект сдали. Теперь там толпились водители, шла уборочная страда. Алексей, отпросившийся на пару дней, приехал утренним автобусом. Всю дорогу он нетерпеливо смотрел в окно, представлял эту встречу. Быстрым шагом подошел к столовой, вошел… но не увидел Гали на прежнем месте. Отыскал тетю Фросю. – Здравствуйте, позовите Галину!
Женщина пыталась вспомнить, как зовут этого молодого мужчину. – Погоди, как там тебя, «лебедь» одинокий… ой, прости, Лебедев что ли…
— Ну да, Лебедев я, Галю позовите.
— Так не работает она тут, уволилась…
— Зачем уволилась? А где она, дома? Я домой пойду!
— Да погоди ты, заполошный, эка тебя прижало, готов хоть куда за ней бежать. В сельсовете она теперь работает, место бухгалтера там освободилось, Клавдия на пенсию ушла. Это на соседней улице, только в самом центре.
— Спасибо, тетя Фрося, спасибо!
Он пошел к выходу, а женщина ахнула: — Ой, может, не надо было говорить-то, кто их знает, как они там поладят…
Он не шел, он бежал, казалось, летел, как будто крылья за спиной выросли, так хотелось ее увидеть, и уж совсем не хотелось потерять. Он ругал себя за то, что уехал тогда так внезапно, толком ничего не сказав. А ведь сердце уже тогда подсказывало, а он не верил.
— Галя здесь работает? – Он настежь распахнул дверь, уткнувшись взглядом в женщину в белой блузке.
— Галина Сергеевна? Ну да, в соседнем кабинете, — растерянно ответила она.
Галя, в синей кофточке, с прибранными назад волосами, склонилась над бумагами и, не поднимая головы, что-то считала.
— Галка! – Он кинулся к ней. – Галка, нашел я тебя!
— Как же это… Как ты здесь? Зачем здесь? – Она была растеряна, совсем не ожидала его появления. – И зачем меня искать?
— А за тем! Замуж тебя зову! Прямо сейчас. Знаю, когда встречались, ждала ты эти слова. А я только недавно догадался. Скучаю я, Галя, правда, скучаю.
Она встала, и они вместе вышли на улицу. Накрапывал небольшой дождь. Он снял куртку, накинул ей на плечи. – Не мерзни, укройся.
— Не верю я в твое предложение, — сначала уехал, а потом вдруг вспомнил.
— Да я все время помнил, а уехал, потому что сомневался, не хотел ложную надежду тебе дарить. Ты подумай, а я в обед приду за ответом.
Он оставил ее опешившую. Конторские с любопытством наблюдали в окна. Она вернулась на свое место, чувствуя, как горят щеки и стучит сердце. Она уже решила для себя, что не позволит снова поверить в мечту, не может быть, чтобы все сбылось, как она мечтала.
Кое-как доработала до обеда, собралась домой, Сережка скоро со школы придет, вместе пообедают. Вышла на крыльцо и замерла от удивления: Алексей и Сережка стояли у конторы, встречая Галю.
— Мам, дядя Лёша нас в гости позвал, сказал, покажет, как живет.
— Так, марш домой, — приказала Галя, — а ты, Алексей, зачем сына баламутишь.
— Мам, ну ты чего? Выходи за дядю Лёшу замуж, я же знаю, вы жених и невеста, тили-тили тесто.
— Я тебе покажу «жених и невеста», получишь сейчас, — она направилась к сыну.
— Погоди, Галя, все правильно Сережка говорит, замуж тебя зову, ну соглашайся.
— Не мучай ты меня, Лёша, — взмолилась женщина, — сердце не каменное, уезжай.
— Ладно, я уеду. Но давай договоримся: через полгода приеду. Если не забудешь меня, обещай замуж выйти. – Он повернулся к мальчику: — А тебе, Сережа, я велосипед новый привез, я его в столовой у тети Фроси оставил, сейчас заберем. Беги, я догоню.
Как только Сережа отошел, Алексей обнял Галю, сжал в своих объятиях: — Через полгода, Галя, через полгода приеду. Если не передумаешь, поженимся. Я не передумаю, теперь точно знаю. И вот номер телефона домашнего. Захочешь позвонить раньше, сразу приеду. Ну что, позовешь сегодня на обед?
Галя улыбнулась, счастливая улыбка вернулась к ней. – Нет, Лёша, я лучше полгода подожду, а там видно будет, ты уж извини.
— Ну, надо же, какая ты… прямо крепкий орешек. А все равно моя будешь, я как подумаю о тебе, словно на крыльях летаю.
Еще недавно он старался «наскрести» на донышке души хоть каплю любви к этой женщине, а сейчас стоял, переполненный чувствами и любовью к Гале, которая и сама того не не зная, подарила ему любовь к жизни и к будущему.
_______________________
Алексей приехал раньше, как раз к Новому году. – Ну что, Сережа, будем маму уговаривать замуж за меня выйти, Новый год все-таки, а под Новый год чудеса должны случаться.
— Я тоже в чудо верю, «лебедь» ты мой, — сказала она.
— Ну, здравствуй, любимая, прости, слово не сдержал, приехал раньше, соскучился.
Новогодние праздники Галя с Сережкой провели в городе. А весной Алексей с Галей расписались.
— Вот и вызывай строительные бригады, — смеялись женщины в столовой, — увез нашу Галку жених.
— Так разве это плохо? – Спросила тетя Фрося, — Галка у нас хорошая, она выстрадала свою любовь. А раз приехал он за ней, Лебедев этот, значит полюбил. Значит не одинокий он теперь, «лебедь» этот.
Через год новость о том, что у Галки и Алексея родилась дочка, односельчане восприняли как добрый знак. Есть семья – должны быть дети.
Татьяна Викторова