Кирилл медленно шел по вечерней улице, стараясь не задевать прохожих. Было неуютно вокруг, над городом навис туман, сквозь который с трудом пробивался свет неярких фонарей. Он вызывал грусть и тоску, еще большую, чем недавно поселилась в его сердце.
Мужчина не спешил, его никто нигде не ждал, и вся жизнь превратилась в такой же серый беспросветный туман. С тех самых пор, как он расстался с Вероникой, единственной женщиной, которую полюбил по-настоящему.
Она ушла, ничего не объясняя, лишь бросив на прощание короткое «Прости». И это слово до сих пор царапало его душу, словно ржавым гвоздем.
Прости… А за что? За то, что рухнули мечты, за то, что накрылось свадебное путешествие на острова? За то, что его родители прилетают к ним на свадьбу через неделю? За что простить?
Кириллу легче не становилось, хотя прошло уже две недели после их расставания. Он брел по ночной туманной улице в свой пустой холодный дом, а точнее, в эту ненавистную теперь квартиру, в которую вложил все свои сбережения! Для нее старался, чтобы было, куда привести молодую жену.
И зачем она ему теперь, эта огромная жилплощадь, одинокому холостяку? Разве что родителей будет, где разместить. И это теперь предел его мечтаний! А как они с Вероникой мечтали о собственном доме, выбирали мебель, ковры, шторы. Он выполнял любой ее каприз, лишь бы угодить любимой.
Ему все эти удобства были не так важны. Нужна была лишь она сама, чтобы всегда была рядом, а он бы заботился о ней. И всего две недели назад все так и было. В квартире звучал ее веселый смех, сияли любимые глаза, и он был счастлив, как последний романтик на этом свете.
А потом она ушла…, как оказалось, к своему бывшему мужу. Кирилл снова припомнил их расставание: холодный взгляд, изменившийся до неузнаваемости, торопливые сборы, отрывистые фразы. От этих мыслей защемило сердце, он почти застонал от душевной боли и ускорил шаг.
Было холодно и неприятно, когда он зашел в свой новый двор, тускло освещенный в тумане. Слух уловил какие-то звуки, выкрики и нецензурную брань. Для этого престижного района все выглядело довольно необычно. Он присмотрелся: в конце двора, в самой дальней его части была драка.
Кирилл поспешил к своему подъезду, чтобы избежать инцидента, но вдруг услышал женский крик, немного приглушенный и испуганный. Какая-то то ли ярость, то ли злоба накатили на него, и он не долго думая бросился на помощь.
Издалека он заметил, что три малорослых подонка пытались сладить с совсем хрупкой девушкой, которая отбивалась от них изо всех сил, но не сдавалась. Кирилл растащил отморозков в стороны, дав каждому хорошего пинка. Они разбежались с криками «Попадешься ты еще нам», а Кирилл помог девушке подняться.
Совсем молоденькая, дрожа как осиновый лист, она поблагодарила его сквозь слезы, и тут он заметил небольшой чемоданчик и сумку, содержимое которой выпало и валялось вокруг. Он помог ей все собрать, успокоил немного, усадив на лавочку, и спросил:
— Вы приезжая? И куда направляетесь так поздно?
Дрожащими руками девушка вынула из кармана плаща чудом уцелевший телефон, нашла запись с адресом и показала ему. Кирилл глянул и сразу не понял: это был его адрес, улица, номер дома и квартиры.
— И к кому вы? – спросил он изумленно.
— Я к маме, — ответила девушка. – Она совсем недавно переехала сюда к своему будущему мужу. У них скоро свадьба, а я приехала пораньше, чтобы познакомиться… Только до мамы дозвониться не смогла, ее телефон как заблокирован.
Кирилл никак не мог поверить тому, что он слышит. Все это звучало, как какой-то бред! Веронике чуть за тридцать, да и про дочь она никогда не заикалась! Это что, развод или какое-то глупое недоразумение?!
Но долго Кирилл раздумывать не стал. Он подхватил ее чемоданчик и сказал:
— Ну тогда пошли. Мне как раз туда.
— Минуточку, — изумленно спросила девушка, — так вы Кирилл?!
— Он самый, пойдемте, а то простудитесь.
Они до поздней ночи сидели на кухне, и Даша рассказала ему много интересного после того, как узнала, что ее мать оставила Кирилла.
Он чувствовал себя последним профаном: и про бывшего мужа ничего не знал толком, пока тот, как снег на голову, не свалился откуда-то из-за границы. А уж тем более про дочку, которую Вероника родила в шестнадцать лет и оставила у бабушки с дедом.
Даше было уже семнадцать, и она жила с родителями своей матери в Калининграде, куда Вероника порой уезжала под видом каких-то неотложных командировок.
Кирилл тоже не стал ничего скрывать. Рассказал, как они познакомились около года назад, строили планы, собирались пожениться. И как расстались перед самой свадьбой.
— А мужчина, этот иностранец, первый муж Вероники – твой отец? – спросил Кирилл.
— Нет, за него она потом вышла. И он не иностранец никакой. Просто, когда они с мамой расстались, он уехал туда на работу, то ли в Польшу, то ли… даже не знаю точно. А сейчас, значит, вернулся. И из-за него мама бросила вас?
— Похоже, что так. Но я ничего не знал о ее прошлой жизни кроме того, что она в разводе.
— А вы не знаете, как мне ее найти? – спросила Даша.
Но он не знал, где искать Веронику, и ее нового номера у него тоже не было. Даша взгрустнула, но не очень расстроилась. Попросила разрешения пожить у него пару дней, в надежде, что мама сама ей позвонит, тогда хоть они смогут увидеться, раз уж она здесь.
Но Вероника так и не позвонила. И Даша ни с чем уехала обратно. Кирилл сам отвез ее на вокзал. Грустные глаза, виноватая улыбка. Она поблагодарила Кирилла за все и сказала на прощанье:
— Вы не переживайте. Это даже хорошо, что вы на маме не женились. Она сама мне сказала как-то, что выйдет замуж, но не надолго, чтобы просто отдохнуть от одиночества. Брак не для нее, такая уж она у нас.
Кирилл вернулся домой, оглядел пустую квартиру и в первый раз не пожалел, что он в ней один, без Вероники.
Вот только на сердце было тяжко. Как он не разглядел в этой красивой кукле абсолютную пустышку? В свои тридцать пять надо бы быть поумнее. Но теперь уж точно ни одна женщина не обкрутит его вокруг пальца.
Он позвонил родителям на следующий день, сказал, что свадьбы не будет, обстоятельства изменились.
— Но вы все равно приезжайте, квартиру новую посмотрите. Повидаемся. У меня отпуск целую неделю.
И эта неделя была прекрасной, в обществе близких людей, таких хорошо знакомых, родных, которые никогда не обманут и не предадут.
А про Веронику он сказал просто: вернулась к прежнему мужу. Только про Дашу рассказывать не стал, зачем стариков расстраивать?
С Вероникой он встретился случайно примерно через месяц после описанных событий. Ехал вечером в центре города, шел ливень, и он увидел ее, стоящую под зонтом.
Хотел было проехать мимо, но она его «тормознула». Быстро вскочила в салон авто, промокшая до нитки.
— Спасибо, думала не доберусь. Ну как ты? – спросила она совсем обыденным тоном с ноткой озабоченности.
— Везти куда? – отреагировал Кирилл, не ведясь на ее приветливость.
Она назвала адрес и спросила:
— Все еще сердишься?
А он раздумывал, говорить ей про Дашу или нет? И все же решился:
— Дочь твоя приезжала. На свадьбу. Останавливалась у меня, все ждала, что ты ей позвонишь. Потом уехала. А я не сержусь, наоборот, очень счастлив, что мы расстались.
Она хотела еще что-то сказать, но, видимо, не решилась. Кирилл высадил Веронику, и подумал, что он действительно счастлив, расставшись с этой женщиной, которая кроме неприязни никаких чувств в нем больше не вызывала. Его наконец-то отпустило, в душе рассеялся туман.