Юся уже давно жила в подъезде. Подъезд – это все, что у нее осталось. Когда-то давно, совершенно домашняя, она оказалась один на один с этим, равнодушным к бездомным кошкам, миром.
Только подъезд оказался хрупким мостом, который соединял ее прежнюю, домашнюю жизнь и жизнь, полную лишений, почти на улице.
Жильцы Юсю терпели, но не от доброты душевной… Бездомных котов было много и каждый стремился забежать в приветливо приоткрытую дверь подъезда, в котором на домофон так и не смогли собрать деньги. Да что там на домофон – на обычную крепкую дверь, хотя бы с кодовым замком, пожалели собрать средства. А Юся чужаков в свои владения не пускала.
К тому же, в своей бывшей, домашней жизни ее стерилизовали и толпы жаждущих любви котов не осаждали Юсю. Жильцы выбрали, по их мнению, меньшее из зол и кошку оставили в покое, разрешая ночевать на холодном полу под батареей.
Вскоре, под батареей оказался чей-то старый свитер, тарелка с трещиной и кособокая, пластиковая миска. Юся обживалась… Но вскоре еду перестали ей выносить. Ведь кошка ела не все, а ей пытались сбагрить даже окрошку. Остатки еды портились и ароматные миазмы витали во всем подъезде, достигая даже верхних этажей.
Но Юся не унывала, еду она добывала на улице, но зато какое блаженство было по ночам зарываться в старый, пушистый свитер и представлять, что она дома. Очередную зиму она пережила и с удовольствием предвкушала приближающееся лето, когда можно будет подставить солнечным лучам свою потускневшую шерстку.
Однажды ночью ее разбудил крик… Детский крик с улицы. Юся выскочила на улицу. Какой-то пришлый котенок, уже охрипший от крика в пустоту. Очень грязный и жалкий, трясущийся от весеннего холода. А Юська стояла и смотрела на него…
Детей у нее никогда не было, но что-то зашевелилось в ее одинокой кошачьей душе и котенок был занесен в подъезд. Он пытался найти у Юси молоко, но вскоре затих, пригревшись у ее бока, а она намывала его грязную шубку и в груди у нее становилось все теплее от неведомых ранее чувств, нахлынувших на нее.
Котенок оказался белоснежной красавицей, но и это не спасло ее. Жильцов в подъезде устраивала исключительно только Юся и первый же человек, спустившийся утром с лестницы, вынес котенка во двор. Кошка затащила малышку обратно. И так несколько раз за утро. Юся была не глупа и вскоре догадалась прятать Белочку за собой.
Но так продолжаться долго не могло и их выставили уже обоих. Юся понимала, что одну ее без проблем запустят обратно, но без Белочки она уже не могла. Маленькая, белая кошечка стала ее ребенком. Эта пара не стала задерживаться во дворе, а пошла на поиски другого убежища.
Только ничего лучше их прежнего подъезда не попадалось и они забрели на окраину города, а там, привлеченные дурманящими ароматами, оказались возле базовой, школьной столовой.
— Боже мой, какая прелесть! — Женщины, весело галдящие у выхода, заметили Белочку.
Кошек накормили, а маленькую Белочку просто затискали. Но при всем их желании, оставить кошек при столовой было нельзя, СЭС туда заглядывала регулярно. Одна из женщин позвонила мужу и он дал добро на белого котенка. Она присела на корточки перед Юсей.
— Можно, я заберу твою девочку? Обещаю – обижать не будем, дети уже выросли, она нам будет как внучка.
Юся отдавала Белочку легко, она чувствовала, что женщина говорит искренне и малышке у нее будет лучше, чем тут, на улице. Проводив взглядом женщину, уносящую белую кошечку на руках, Юся легла в траву и застыла. Ей стало тоскливо и горько… Она сама так и осталась никому не нужна. Но главное, что ее девочка нашла себе дом.
Юся вернулась обратно. Старый свитер так и лежал под ее батареей. Она легла на него и осмотрелась. В подъезде ничего не изменилось, Юсенька закрыла глаза и вздохнула. Подъезд – это все, что у нее осталось…
Но ошиблась. Пока они с Белочкой бродили по городу, в подъезде появился новый жилец. Который решил, что в его дом, по традиции, первой должна была зайти кошка.
И Юся зашла, обошла скромное жилье, одобрила и осталась. Ее подъезд остался за крепкой дверью и кошка вскоре забыла его, как страшный сон. Вот только Белочку она еще помнила долго.