Петька, белобрысый парень двадцати лет, сидел, понурив голову, на завалинке своего дома. Он и не заметил, как подошла соседка Мария Васильевна.
— Ну, что ты Петенька, ну, хватит убиваться. Мать уже не вернуть… На всё воля Божья… Хочешь, пошли ко мне ужинать, а то ты и не готовишь себе ничего уже неделю… Ну, не надо плакать, — она обняла парня и потащила за рукав куртки в свой дом.
Петька сел за стол в кухне, и глядя перед собой, в который раз жаловался Марии Васильевне на судьбу, невезение и нежданный уход матери.
— Главное, я только из армии вернулся, нам бы жить и жить, я дом хотел отремонтировать, баню новую поставить… Жили всю жизнь без отца, вдвоём, она тянула меня одна, не знала отдыха… И вот тебе… — парень вздохнул, — руки у меня опускаются, ничего делать не могу. Она перед глазами стоит…
— Тебе бы надо уехать, Петя. Тут слишком много воспоминаний и тяжело тебе от этого. Поехал бы ты на заработки, где получше платят, вот и заработаешь, и хоть отвлечёшься от горя, с новыми людьми познакомишься, новое место посмотришь, — посоветовала соседка.
— Верно, я кроме армии ничего в жизни и не видел, только наш посёлок, да и тут работы немного, — ответил Петя, — только на кого дом оставлю? У нас глаз да глаз за хозяйством нужно. Шарика и то кормить нужно и кошек, куда же я их брошу? И огород зарастёт мигом, за одно лето…
— А ты не волнуйся, я за домом присмотрю. Летом в огороде картошку посажу, живность кормить буду. Письма писать тебе буду. А ты мне звони по возможности. Ещё неизвестно, сколько ты в отъезде будешь и как всё сложится, но как затоскуешь и решишь вернуться, то дом твой всегда тебя ждать будет, и Шарик не помрёт, — пообещала Мария Васильевна.
— Тогда на Север надо ехать, чтобы больше заработать. Мне бы и машину хоть не новую, но хочется купить… — стал рассуждать Петька.
— Вот и поезжай, узнавай: как и где можно устроиться, и всё у тебя хорошо будет, и немного боль утраты поутихнет. А так ты тут сопьёшься, чего греха таить, у мужиков это быстро. А тебе нельзя. Тебе ещё семью надо завести, свою половинку найти… — по-матерински ласково говорила соседка.
— Верно, вон я за неделю почти все цветы засушил, и не вспомнил, что их поливать нужно, всё валялся на диване, — сказал Петя.
— Да, у матушки твоей всегда были красивые герани на всех окнах, самые лучшие на нашей улице. Шапками цвели почти весь год. Она ими гордилась и ухаживала, а вот нет хозяйки и цветов сразу нет… — вздохнула Мария Васильевна.
Прошло немного времени, и Петя уехал, собрав в спортивную сумку немного одежды, и отдав ключи от дома Васильевне.
Первое время Шарик скулил и всё смотрел на дорогу, ожидая хозяина, но потом успокоился и уже смотрел больше на дом Васильевны, откуда женщина приходила с миской тёплой каши с костями.
Прошёл год, Петька то писал короткие письма, то дозванивался до Марии Васильевны, и она все его новости разносила по посёлку, радуя народ, что у Пети всё хорошо и он копит заработанные деньги и очень скучает по дому.
— Надо же… — говорила Мария Васильевна, — я думала, что он там свою судьбу найдёт, а он снова сюда мечтает вернуться. Ну, каждому своё. Оно и хорошо. Он парень работящий, правильный, и я буду только рада ему.
Потянулась вторая зима. К Васильевне приехала как-то в гости её крестница – Оленька с пятилетним сыном Игорем.
— Что-то ты невесёлая, Оля, что случилось? – стала расспрашивать Мария Васильевна.
Оля, проводя сынишку играть в комнату, села в кухне, расплакалась и рассказала, что подала на развод. Муж пьёт, гуляет, к тому же его выгнали с работы за прогулы, и он перебивается шабашками, а она денег его не видит, не говоря уже о ласке…
— Он только и работает потому, что надо на что-то пить, а о нас давно не беспокоится, знает, что я работаю, мать моя мне помогает. А я уже видеть его не могу, куда деться не знаю…- вытирала глаза Оля, — к маме не пойду, там с ней моя младшая сестра живёт, им и так тесно. Надо квартиру снимать. А он на той нашей съёмной пусть остаётся.
— А ты приезжай сюда, — подумав немного, предложила Мария Васильевна.
— А я вас не стесню? Домик небольшой, хоть и уютный, а Игорек вон как резвится… мешать будем. А так бы я приехала, мне бы хоть куда, только от бывшего подальше. И чтобы он не знал, — сказала Оля, — может, тут кто-то сдаёт дом?
— Вон, мой сосед сдает дом. Как раз там никого нет, он в отъезде на неопределённое время. И мне легче будет, хоть собаку и кошку кормить будешь, а с Петей мы потом договоримся! Он добрый парень, я ему сообщу письмом, — ответила Мария Васильевна, — а там что-нибудь придумаем.
Ольга стала жить в доме Пети, ранним утром они уезжали с сыном в город, в садик и на работу, а вечерним автобусом возвращались в деревенский дом. Скоро пёс и кошка привыкли к замечательной хозяйке, а дома стало тепло и чисто.
Оля была аккуратной. Она перестирала все шторы, покрывала и половички, перемыла окна, побелила печь, заказала готовых колотых дров и покрасила изнутри рамы и подоконники.
— Вот это да… Вот что значит женская рука и доброе сердце, Олюшка, — говорила Мария Васильевна каждый раз, приходя на чай к Ольге.
— Мне тут нравится, давно хотела пожить в своём доме. Тут уютнее и спокойнее. Вот только как подумаю, что в любой момент вернётся хозяин и выселит нас, так грустно делается. И куда мы с Игорем двинемся? – вздыхала она.
— Ничего, Петя вас не выставит на улицу, найдём жильё, может ещё лучше! – говорила Мария Васильевна, — и ко мне всегда можно притулиться, живите, я только рада буду.
Прошло два месяца, голубые льдинки начали таять на окнах, солнышко щекотало нос и щёки, и в домах сельчан стало веселее и теплее.
— Что-то Петя не звонит, и писем давно нет, — сказала однажды Мария Васильевна, — я ему написала про вас, а он ни ответа, ни привета.
А через неделю Петя уже сходил с автобуса в своём родном посёлке. На плече его всё так же висела старая спортивная сумка. Он бодрым шагом подошёл к дому и остановился. Из трубы шёл дымок, на окнах алели герани. В старых материных цветочных кашпо живы были её любимые цветы!
Петя остолбенел, сердце его забилось и слёзы выступили из глаз.
«Что же это такое? Матушка? Как и раньше…Только нет. Чудес не бывает…» — мелькали в голове мысли. Он выдохнул несколько раз и вошёл во двор, толкнув дверь калитки.
Во дворе играл мальчик. Он глянул на Петра и смутился. А пёс Шарик, завидев хозяина, начал неистово лаять и скулить, прыгая Пете на плечи, норовя лизнуть в самое лицо.
На крылечко тут же выбежала Оля и остановилась. По поведению собаки она сразу поняла, что вернулся хозяин. Женщина смотрела, как Петя отбивается от Шарика и гладит его холку, приговаривая:
— Ну, узнал, узнал, сторож… Рад? И я тоже рад… Молодец, Шарик.
Наконец, Петя повернулся к Ольге и спросил:
— Вы, что ли, жильцы будете?
Оля кивнула, открыла дверь и пригласила Петра в дом.
Он вошёл в сени, разулся и переступил порог кухни, отметив сразу чистоту и порядок.
— Ох, как же хорошооо… — невольно протянул он, оглядывая всё вокруг, — вот я и дома…
Оля рассматривала его и молчала, соображая куда же ей сейчас податься с сынишкой…
Он взглянул на неё и, поняв её мысли, сказал:
— Вы не переживайте, я сейчас тут подышу родиной, а ночевать уйду к Васильевне, заодно наговоримся с ней вдоволь. А вы не беспокойтесь. Живите. После подумаем куда вас переселить…
— Давайте-ка обедать с нами, а то вы с дороги… А потом отдыхать ляжете. Я постелю ваше бельё… — сказала Оля и пошла звать сына со двора.
Она разливала щи из печи, а потом достала котелок с тушёнкой. Петя млел от еды, и румянец разливался по его щекам от удовольствия. Игорёк ел из глиняной миски и то и дело поглядывал на незнакомца.
— Вы готовите, как моя матушка… Как же я соскучился по нашей вкусной еде! Вот спасибо… — сказал Петр.
В дом вбежала Васильевна. Она обняла Петю и погладила его по голове.
— Петька, ни телеграммы, ни письма… свалился как снег на голову! Ну, что же ты так?
— А что я – ребёнок маленький? Меня встречать не надо. Сюрпризом, так сказать… Спасибо тебе, Васильевна, с меня причитается. Так дом хранила, и жильцов отменных нашла, лучше и не бывает. Вон какой порядок она навела, любо-дорого смотреть, — он улыбнулся Ольге и поблагодарил за обед.
Пока он обходил двор, заглядывал в заснеженный ещё сад и сидел на крылечке, женщины мыли посуду и шептались на кухне.
— Марья Васильевна, я к вам пока перееду, а потом либо снова в город, либо тут квартиру найду, — волновалась Ольга, — надо хозяину дом освобождать.
— Погоди ты, не суетись, конечно, найдём. Вот только не сегодня. Пусть Петька выспится, а потом и поговорим, — успокоила её Мария Васильевна.
Петя принёс дров и положил под печь, а потом взял вёдра и пошёл за водой.
Оля и Васильевна переглянулись. Они молчали, наблюдая за парнем в окошко. А он принёс воды и улыбнулся.
— Ну, Петенька, когда баньку стопить тебе? – спросила Васильевна, — мы в моей все моемся, а твою обновить надо.
— Знаю, знаю. Вот теперь всё буду обновлять. И жизнь свою тоже, — сказал он и пошёл к соседке, оставив Ольгу с Игорем дома.
Весь вечер он рассказывал Марии Васильевне о своей работе на Севере, о трудностях и новых друзьях, о том, что никогда так не работал, как там.
— Хочешь туда вернуться? – спросила соседка.
— Не знаю. Если понадобится, то могу и вернуться. Дорогу уже туда знаю, — ответил Петя, — вот только лучше и теплее, чем тут, знаю, нигде мне не будет.
Мария Васильевна рассказала ему о судьбе Ольги, как некоторое время назад поведала Оле всё о семье Пети и о нём самом.
Так что не пришлось ни Пете, ни Оле рассказывать друг другу о себе. Всё сделала за них Мария Васильевна, да так по-доброму, так тепло, что им с первых дней знакомства стало казаться, что они давно знают друг друга.
Петя жил у Марии Васильевны уже несколько дней. Вернее, только ночевал, а с утра был дома. Он разбирал инструменты в своей мастерской, сделал отводные канавки по двору, спуская талую воду на улицу.
Оля однажды возвратилась вечером с Игорьком, а на столе уже была жареная картошка и отварные сосиски.
— Я там продуктов накупил для нас всех, забил холодильник, ты смотри, если что лишнее, так и скажи, Оля. Я и готовить могу, только простецкое, не так вкусно, как ты. Игорюша, мой руки с мамой и прошу к столу! – весело сказал Петя, глядя на Ольгу.
Поужинав, Оля улыбнулась и сказала:
— Петя, всё очень вкусно, зря себя не ругай. Спасибо тебе большое. За всё. Но сегодня вечером мы с сыном съезжаем… Сколько мы тебе должны? Я получила зарплату.
Петя замолчал, а потом опомнился:
— Нисколько. Это я у вас в долгу. Васильевне уже всучил деньги за корм собаке, а тебе тоже отдам и за дрова, и за уборку, и сторожбу дома… Вот только не думал я, что тебе тут плохо, что ты собралась сбежать.
— Ну, уж нет. Я денег брать не буду. Тогда просто спасибо. Очень выручил ты нас с Игорем. Да Мария Васильевна тебе всё говорила… — сказала Ольга и пошла собирать вещи.
Петя сидел в комнате и задумчиво смотрел как Ольга пакует чемоданы.
— Я чем-то обидел тебя? Не надо уезжать, Оля. Мне с вами хорошо… — осмелился сказать он тихо.
— Я не могу больше пользоваться твоей добротой, Петя, — твёрдо ответила Ольга, будто не слышала его, — это твой дом, и ты вернулся, чтобы жить и устраивать свою судьбу так как хочется. Поэтому мы уходим, чтобы не мешать тебе, спасибо ещё раз.
Она взяла чемодан и унесла его к Марии Васильевне, затем вернулась и за вторым чемоданом. Пети и Игоря нигде не было. Оля отнесла чемодан и вернулась за сыном.
Нашла она их в мастерской. Петя показывал мальчику как правильно вбивать гвозди. Игорь светился от радости, держа маленький молоточек и пытаясь вбить небольшой гвоздь в бревенчатую стену сарая.
— Это что за мастер-класс? – засмеялась Оля.
— Настоящий мужик должен уметь трудиться. Надеюсь, ты будешь разрешать нам заниматься тут делами вместе? – спросил Петя, подавая Игорю следующий гвоздь.
— Конечно, с таким наставником – это честь, — согласилась Ольга.
Теперь она жила с сынишкой у бабы Маши. Женщина убедила Олю, что обязательно найдёт для неё самый лучший вариант в посёлке, нужно только не торопиться и дать ей время.
— Хорошо, крёстная. Я полагаюсь во всём на тебя, — согласилась Ольга.
На самом же деле, Мария Васильевна не спешила искать новое жильё.
Петя каждый день приводил Игоря в мастерскую, где мальчик «помогал работать» и изучал каждый инструмент. В выходные дни Оля и Игорёк, а также Мария Васильевна были завсегдатаями чаепитий у Пети. Он всегда угощал вкусностями всю троицу.
Вскоре Петя объявил, что устроился на работу на сельскую пилораму.
— Конечно, зарплата не северная, но зато тут теплее! И дом, скажу я вам, это не общежитие! – он улыбался и просил Ольгу помочь приготовить ему суп.
Прошёл месяц. Оля уже не вспоминала о новой съёмной квартире, потому что все выходные они с Игорем жили у Пети. Парень то и дело придумывал какие-то новые дела, просил помощи и благодарил Ольгу гостинцами, цветами и бесконечными сладостями к чаю.
— Всё, скоро лето и я начинаю ремонт дома, а потом ставлю новую баню, — объявил он женщинам, — хочу сделать всё быстро, поэтому нанимаю помощников с моей работы. Проведу и воду, и канализацию, и новую проводку, а осенью сруб бани новый поставим. Как ты думаешь, Ольга, где лучше поставить, может чуть ближе к дому? Или тут яблони мешать будут?
Они шли с Олей по весеннему цветущему саду, и Петя показывал где планирует поставить беседку и вырыть небольшой прудик.
— Что я, зря на Севере работал столько, чтобы теперь тут не сделать для нас райский уголок отдыха? – вдруг сказал он.
— Что? Для нас? – удивилась Оля и посмотрела на Петю.
— Я что-то неправильное говорю? – улыбнулся он, — с того дня как я вернулся, мой дом и ты с сынишкой для меня – одно целое. Другой женщины тут видеть я не хочу. Поверь мне…
Оля глубоко вдохнула и отвернулась, чтобы скрыть волнение. Она чувствовала, что уже любит Петра, но никогда бы не осмелилась сказать об этом первой.
Когда она повернулась к нему, то увидела растерянность в его глазах:
— Я не такой, кого бы ты хотела любить? – прошептал он, — скажи, и я изменюсь. Я постараюсь, Оленька. Я сделаю для вас всё…
Но он не успел договорить. Оля обняла его и, скрываясь за цветущей яблоней, поцеловала в губы.
Мария Васильевна, заметя парочку, застывшую в объятиях за яблоней, взяла Игоря за руку и увела к себе в дом.
— Пошли, Игорюша, я тебе сказочку почитаю, — прошептала она.
— Какую, баба Маша? – спросил мальчик.
— Самую счастливую, как сегодняшний весенний день… — тихо ответила Мария Васильевна, оглядываясь на молодых, целующихся в саду…