Когда Лена очнулась, вокруг все было белым. Во рту пересохло, как в пустыне. Все тело болело, каждая косточка, каждая клетка. Потолок качался и кружился. Девушка закрыла глаза.
Когда она проснулась вновь, рядом сидела мама, гладя ее руку и украдкой вытирая слезы.
— Мы боялись, что потеряем тебя, — сказа она, целуя дочь. — Отец сейчас у врача. Как только станет лучше, мы перевезем тебя домой.
— Что… со мной…? — выдавила Лена.
— Тебя сбила машина. Ты побежала через дорогу, водитель не успел затормозить. Все заживет, все будет хорошо.
— А… а ребенок?
— Ребенка не будет, — помрачнела мама.
Лена закрыла глаза. Она уже привыкла к тому, что станет матерью. Пусть Давид оказался мер-завцем. Но ребенок ведь был в этом не виноват. Девушка ни за что не избавилась бы от него. И вот теперь такой кошмар. Лена с трудом сдерживала душившие ее слезы. Ей хотелось уснуть и больше не просыпаться. Не вспоминать об изменнике, не чувствовать боли. Весь ее мир за один вечер разбился на тысячу кусков.
***
Как только переломы зажили настолько, что Лену можно было перевозить, родители отправились с ней домой. В родном городе девушка медленно, но шла на поправку. На работу мама сообщила о случившемся. Больше никому было не позвонить — телефон разбился при падении. Да Лена и не хотела никому сообщать о произошедшем. Давид знал ее родителей, знал ее домашний адрес. Если бы хотел — нашел бы. Но день пролетал за днем — а он так и не приехал.
Постепенно Лена смирилась с произошедшим. Не судьба ей быть счастливой. Поправлялась она медленно, но все же поправлялась. С переломом ног справиться было проще всего. Перелом таза доставил массу неудобств, и врачи даже сначала делали не слишком радужные прогнозы. Но молодой организм хотел жить. Сначала девушка вставала и передвигалась с помощью костылей. Затем окрепла настолько, что стала гулять с тростью.
Маму беспокоило мрачное настроение дочери и, чтобы подбодрить ее, она как-то раз вытащила старые Ленины кисти с красками и альбом. И творчество помогло. Девушка все больше рисовала, отвлекаясь от черных мыслей и неизвестного будущего.
А потом, листая ролики в сети, Лена наткнулась на поделки из полимерной глины. И ее вдруг озарило. Она ведь могла не хуже! Достав с антресолей инструменты и закупив материалы, девушка занялась новым творчеством. Чуть набив руку и вспомнив учебу, она начала не только изготавливать авторские фигурки для кружек и магнитов, но и снимать учебные видео для собственного новенького канала.
И дело пошло. Ее творчество набирало обороты, канал привлекал новых подписчиков, а магазинчик — покупателей. Денег Лене вполне хватало, чтобы не искать какую-то иную работу. Но родители беспокоились за дочь. Она стала настоящим отшельником: выходила на улицу только за покупками и на почту, ни с кем не хотела общаться, полностью погрузившись в свое творчество.
Большинство знакомых из прошлой жизни Лена не желала даже вспоминать. Прошло уже четыре года после аварии, а предательство не забывалось, и девушка просто боялась новых потрясений.
***
— Знаешь, родная, так больше нельзя, — решительно заявил отец, со стуком поставив чашку на стол. — Мы с мамой тебя очень любим и всегда поддержим. Но потакать тебе в твоем затворничестве не будем.
— Пап, да все нормально у меня, — вздохнула Лена. Конечно, она лукавила. Но признаваться в этом родителям не хотелось.
— Мы тебе работу нашли, — встряла мама. — Хорошее место, спокойное. И твоему творчеству мешать не будет.
— Мам, ну зачем? — девушка закатила глаза, но затем все же спросила. — Что хоть за работа?
— Отличная! И платят неплохо. Деньги ведь лишними не бывают. И начнешь хоть немного общаться с людьми. Нельзя же на всю жизнь в квартире запереться.
Немного поупиравшись, больше для вида, девушка все же согласилась с доводами родителем. Возможно они были правы. Пора начинать новую жизнь.
***
Вот так Лена и попала на работу в местный художественный центр. Сначала она сомневалась, что приживется там, но радушный коллектив и общая приятная атмосфера сделали свое дело. Девушка учила детей и взрослых работать с гончарным кругом, создавать посуду и предметы интерьера ручной работы, расписывать их и обжигать, а затем даже покрывать глазурью.
Теперь ее утро начиналось бодро: завтрак и чашечка ароматного кофе, заметка для собственного канала или изготовления изделия на продажу. После обеда Лена одевалась, приводила себя в порядок и спешила в художественный центр на групповые занятия. Сначала у нее шли детские группы, а вечерами иногда набирались и взрослые. Там она и познакомилась с Андреем.
***
Андрей был владельцем и по совместительству главным мастером в местной автомастерской.
Заботливые друзья решили сделать ему сюрприз на день рождения и подарили абонемент в центр творчества на восемь занятий керамикой. Мужчина, конечно, всех поблагодарил, но в душе отнесся к затее скептически. Зачем ему, влюбленному в свое дело автослесарю с недюжинным стажем, лепить блюдечки и чашечки? Или чем они там, в центре, занимались?
Но если бы он не воспользовался абонементом, друзья бы наверняка обиделись. От души ведь выбирали, хотели разнообразить Андрею досуг, чтобы в мастерской не торчал сутками. После того, как год назад его жена стала бывшей и умотала к другому, оставив мужчине маленькую дочь, Андрей замкнулся в себе и помешался на работе. Хорошо хоть его мама постоянно помогала с ребенком.
В центре Андрею, в общем-то понравилось. Ненавязчивая музычка, приятные люди, все такие творческие и воздушные. С гончарным кругом и тем более с кисточками и красками он, конечно же, не справлялся. Но на помощь неизменно приходил преподаватель. Лена. Перекинув через плечо тяжелую косу, она терпеливо объясняла мужчине что нужно было делать. Своими тонкими пальчиками направляла его грубые ручищи, и тогда из куска глины вдруг вырастало подобие посуды. А Андрею казалось, что не глина тает и меняется в хрупких Лениных руках, а его собственное сердце.
Девушка понравилась мужчине сразу. Да, младше его лет на десять. Да, из совершенно другой сферы. Слишком красивая, слишком образованная для него. Художница! Но разве люди должны быть одинаковыми, чтобы нравиться друг другу?
Андрей добросовестно отходил на все восемь занятий, а потом пригласил Лену на свидание. И она, неожиданно для самой себя, согласилась. Этот немногословный, но интересный мужчина чем-то ее привлек. Может, тем, что был полной противоположностью утонченному и творческому Давиду.
Они начали встречаться, а уже через несколько месяцев Андрей сделал Лене предложение. Он сумел убедить девушку, что ему можно верить, и что он никогда ей не изменит и не обидит. Она согласилась.
Лена нашла подход к маме Андрея и к его маленькой дочке. Пятилетняя Анжелочка тоже влюбилась в красивую тетю, которая постоянно играла с ней, развлекала разными интересными занятиями и читала на ночь смешные истории. Ну а Алевтина Борисовна радовалась за сына и надеялась, что с Леной он будет счастливее, чем с бывшей женой. Так и вышло.
Андрей оказался внимательным, чутким и заботливым мужем, хорошим отцом. И на жену всегда смотрел такими влюбленными глазами, что Лена рядом с ним чувствовала себя самой красивой и самой желанной. Когда через два года счастливой жизни женщина поняла, что ждет ребенка, она была совершенно уверена: малыш родится желанным.
Андрей был на седьмом небе от счастья — он очень любил дочку, но всегда хотел сына, с которым мог бы возиться в гараже и которому передал бы свое дело. А дело с появлением в его жизни любимой жены стало развиваться и расширяться. К рождению Вани у него было уже три автомастерских по городу. Из квартиры семья переехала в собственный дом, который Лена с присущим ей вкусом отделывала по своему усмотрению. Наконец-то она была абсолютно счастлива.
***
А у Давида жизнь как-то не сложилась. После ухода Лены он какое-то время жил с рыжеволосой Светкой, но она ему быстро наскучила.
Он все мечтал о славе и признании, но его работы не пользовались особым спросом, пришлось пойти штатным художником в пару издательств. И здесь Давид наконец-то нашел себя: его иллюстрации расхватывали для самых разных книг.
Личная жизнь не складывалась, а годы шли. Одна жена от Давида ушла, от другой он сам сбежал, не выдержав ее властного характера и приступов ревности. Возраст давал о себе знать, и молоденькие художницы уже не так активно вились стайками вокруг известного иллюстратора. Детей не было.
И вот тогда-то Давид и вспомнил о Лене. Она ведь была беременна, когда убежала от него! За столько лет он иногда вспоминал о девушке, но никогда не испытывал желания найти. Зачем? Пришлось бы налаживать отношения, заниматься ребенком… Раньше ему это было совершенно не нужно. А теперь…
А теперь Давид чувствовал, что кроме рисунков в мире ничего не останется после его ухода. И это осознание причиняло ему некоторую боль. Полазив по соцсетям, он без труда нашел профиль Лены. У них все еще оставались общие знакомые по учебе, так что поиск оказался делом простым и быстрым.
Она хорошо выглядела. С фотографий на Давида смотрела не застенчивая худая девчонка, а уверенная в себе женщина с длинной косой и ясными лучистыми глазами. Частенько вместе с ней появлялся мальчишка,. И светловолосая девушка постарше. Младший явно не его ребенок, слишком юн, думал Давид, вновь и вновь просматривая снимки.
А вот девушка… тоже светловолосая, но с карими, как у Давида глазами, с пухлыми губами и изящной фигуркой. Наверняка это его дочь! Сомнений нет. Нужно как-то увидеться с ней. Лена не посмеет и дальше скрывать от Давида его ребенка.
То, что он много лет не интересовался ни Леной, ни ребенком, как-то совсем выветрилось из памяти мужчины. Он решил приехать и расставить все точки над «и».
***
У Лены с утра все валилось из рук. Голова кружилась, совершенно не хотелось есть. Уронив и вдребезги разбив любимую чашку мужа, она села прямо на пол и закрыла лицо руками. В такой позе и застал ее Андрей. Подхватил жену на руки, словно перышко, он сел на кровать и долго не выпускал Лену из объятий, шепча, как он ее любит.
После обеда они решили выбраться навестить Лениных родителей и прогуляться по соседнему парку. Андрей с детьми устроили турнир в бадминтон, а Лена зашла к родным.
Выходя из подъезда, она столкнулась с тем, кого никак не ожидала увидеть еще хоть раз.
Давид постарел, но все еще оставался очень красивым. Те же глубокие карие глаза, та же обаятельная улыбка. Вот только на Лену его обаяние больше не действовало.
— Привет. Я хочу увидеть свою дочь, — заявил с ходу мужчина.
— Какую дочь? — не поняла Лена.
— Нашу с тобой дочь.
На Лену волной нахлынули воспоминания. Авария, больница, известие о потере ребенка. Дрожащими руками поправив выбившуюся из-за уха прядь, она посмотрела на Давида.
— Столько лет прошло, а ты только сейчас об этом вспомнил? Твоего ребенка нет. Я попала под машину, когда ушла тогда. Ребенок не выжил.
— Тебе родители никогда не говорили, что врать нехорошо? — вновь улыбнулся Давид. — Вон моя дочь.
Он махнул рукой в сторону парка, откуда как раз возвращался Андрей с детьми. Анжелика заразительно смеялась, Ваня прыгал вокруг сестры, а муж внимательно смотрел на мужчину, стоявшего рядом с Леной.
— Ах вот в чем дело…, — протянула женщина. — Ты ошибся. Это дочь моего мужа. Не моя. И уж точно не твоя. Прощай, Давид.
Увидев Лениного мужа рядом со смеющейся девушкой, Давид понял, что она говорила правду. Сложно было не заметить сходства Анжелики с Андреем.
Откуда-то внезапно налетел ветер, растрепав Давиду волосы. Он еще долго смотрел вслед уходившей паре. Высокий плечистый мужчина заботливо обнимал худенькую, чуть хромавшую женщину. А рядом весело бежали дети. Все это могло быть его, Давида. Но он сам все испортил, выбрав иной путь. И обратной дороги уже не было.
А у Лены и Андрея через восемь месяцев родилась еще одна дочь.
