Дашу воспитывала мама. Отец ушел, когда девочке было пять. Какое-то время они встречались раз в год, а с десяти лет он про нее вспоминал в день рождения и Новый год, отделываясь пересланной картинкой с поздравлением.
Подарков не дарил, денег не присылал. Про алименты мама не скрывала, но говорила, что четыре тысячи — это не деньги.
У них всё время были проблемы с финансами. Мама работала одна, и хоть особо не отказывала дочери ни в чем, но и излишеств не позволяла. Какие-нибудь фрукты-овощи дома были всегда, на пустых макаронах не сидели, в старом-драном-малом Дашка не ходила, выглядела не хуже других. И даже недолгие ее увлечения, то танцами, то рисованием, то иностранным языком, а позже репетиторов, мама оплачивала без раздумий.
— Это твоя лопата, однажды она тебя прокормит, — говорила она и поправлялась, вздыхая. — Ну или не прокормит. Если ты ее забросишь в дальний сарай.
Мама любила всякие иносказания.
Таких «лопат» в том дальнем сарае накопилось уже несколько.
Дашка хотела быть похожа на родительницу. Сидит дома, полдня за компьютером, полдня что-то рисует, клеит в свое удовольствие. Спать ложится за полночь иногда и утром. Всё что-то печатает, в соцсетях вечно онлайн. И при этом люди ее уважают, даже в журнале про неё напечатали как-то.
Но и сердилась на нее же: пошла бы работать, как все нормальные люди, глядишь, вместо одних кед купила дочери несколько. Телефон покруче, персональный ноут, чтобы не ждать, когда от своего мать отлипнет. И всё такое. Мало ли необходимостей у растущей девочки.
Надо сказать, что отсердившись, Дашка немного испытывала стыд. Ну чего ей не хватает? Нормальный телефон, нормальные кеды. Не голодает. Мама на неё не давит. Редкие претензии за неубранную комнату и непомытую посуду не в счет. Прекрасно сама убирает посуду в машинку, вещи — в стиралку, не ждет дочь. Это не старые времена, техника сама по себе работает.
А вот что Дашку стало бесить лет в четырнадцать, то что мать не давала ей денег на карманные расходы. Вообще никаких и никогда.
— Я оплачиваю тебе связь, транспорт, репетиторов, еду и одежду. На хотелки заработай сама. — говорила она, и тут же предлагала варианты: помочь с документами, с продажами (да, у мамы был свой маленький бизнес, который не делал их богатыми, но, собственно, он и кормил).
Как-то девочка согласилась. Но нужный объем работы она делала полдня, отвлекаясь на видосики и переписку в соцсетях, а за полдня выплаченная сумма показалась мизерной.
— Могла справиться за час, — пожала плечами мама, отдавая деньги. — Это обычный тариф за такую работу. Объем, а не время. Не вижу ни одной причины оплачивать твою лень. Хотя вот честно, я бы предпочла платить тебе, а не чужим людям. Их, между прочим, всё устраивает.
А Дашка решила, что ее обманули. И даже немного пообижалась. Дочери мать могла бы и побольше предложить. Но в другой раз денег просить желания не возникло. Мама показалась не самым лучшим работодателем. Ну так пусть сама корячится за такую зарплату или её негры.
Вот тогда и возникло желание вырасти и начать зарабатывать. Чтобы справедливо и по-честному.
Случай подвернулся, когда она закончила девятый класс. Знакомой знакомой потребовались официанты в кафе, и это место предложили Даше с подружкой. А через три дня её пропросили больше не приходить, но подружку оставили.
— Ленивая и безынициативная, — припечатала мама. Она не удержалась и поинтересовалась у той знакомой знакомой, что не устроило в ее дочери. — В кафе полно дел, и если нет посетителей, то это не повод воткнуться в телефон и бездельничать. Лида проявила себя по-другому, ее оставили.
Было страшно обидно, а подруга казалась предательницей. Вот чего она бегала на кухню, предлагая помощь, зачем махала тряпкой по пыльным выступам стен? Специально, чтобы ей, Даше, перейти дорогу.
Некоторое время девушка справлялась с ощущением несправедливости. Но мама так и не прониклась. Пришлось снова искать работу. И опять та нашлась быстро: два раза в неделю по вечерам раскидывать визитки по ящикам. Визиток выдавали штук 200, это два-три дома. Ей, несовершеннолетней, подбирали участки неподалеку от местожительства.
— Даш, ты сходила на работу?
— Это мое дело! — чего она суётся опять, как всегда?
— Твое, конечно. Но за зарплатой ты пойдешь как обычно. Думаешь, никто не проверяет?
— Мне не нравится эта работа.
— Ты ее сама нашла! Он тебя устроила. Ну и давай честно: 500 рублей за два часа прогулки… Мне б такое.
«Ну так и иди сама!» — Дашка разозлилась, встала с кровати и с силой захлопнула дверь комнаты. Вслух, правда, не этого сказала. Не захотела провоцировать очередное нравоучение, типа найди себя и будешь нужна всем.
Самое противное было, что мама опять права. Эта ее правота выбешивала.
— Я буду жить отдельно, — как-то сообщила дочь по окончании первого курса техникума. — Мы с девочками решили снять на троих квартиру.
— А чем тебя не устраивает жить со мной? — мама удивилась.
— Хочу быть самостоятельной, — Даша гордо вскинула голову.
— Аа. Ну тогда конечно. Вы уже что-то подыскали?
— Да, трехкомнатная. На каждую по комнате. Далеко, конечно, зато недорого. Всего восемнадцать тысяч плюс коммуналка. По шесть на каждую.
— Плюс коммуналка — по восемь, — уточнила мама. — У тебя они уже есть?
— Заработаю! — Даша взъерошилась.
— Отлично. В добрый путь. Ты не будешь возражать, если твою комнату я тогда сдам? Чего она пустовать будет? А мне ипотеку будет попроще платить.
Эта мысль почему-то Даше не понравилась. И вообще она не ожидала, что мама так быстро согласится. Где-то в глубине души она ждала, что ее начнут отговаривать. А тут всё пошло не по плану. Ну как так? И почему-то мечты о самостоятельном проживании перестали быть такими привлекательными. И даже речи об этом больше заводить не хотелось.
Второй курс начался тяжело. В техникум Даше не хотелось. И она снова злилась на мать. Это она заставила туда поступить. Как-то забылось, что с такими оценками в аттестате путь Дашке был максимум в маляры. Но именно мама нашла творческое направление, где нужно было сдать экзамен. Подали документы на несколько отделений. Даша с легкостью, не напрягаясь, справилась со вступительным испытанием, и ее зачислили на самое престижное направление. В троечный аттестат даже никто не посмотрел.
Даша твердо решила объявить матери, что это всё не её. Это была ошибка и её надо исправлять. Из техникума она уйдет и будет искать дело по душе.
Стоило выйти из автобуса, как накрыл холодный ноябрьский дождь. Новая куртка и модные ботинки на толстой подошве удержали влагу, а волосы вымокли почти сразу.
Дом встретил тишиной. Непривычно. Обычно по приходу пахло едой и шумел чайник. Ну или не пхло и не шумело, но тогда мама всегда предупреждала о своих планах. Так у них было заведено. Даша считала нормальным сказать, куда, с кем и на какое время она идет, и мама делала то же самое. Даже иногда смеялась, что живя с родителями, а потом в замужестве она меньше отчитывалась.
Даша на всякий случай проверила ватсап. Сообщений не было, контакт был в сети четыре часа назад. Странно. Ну пусть, взрослый человек. А внутри не отпускало беспокойство.
Через полчаса девушка набрала номер. «Абонент временно недоступен». И снова и еще. Абонент оставался недоступен.
Черт! Мам! Дурацкие шутки! Мам! Ну мам!
Дашка тупо набирала номер. Раз за разом. Ох она устроит, когда дозвонится!
Телефон завибрировал. На экране высветился незнакомый номер. Обычно девушка не отвечала на незнакомые номера, но тут схватила трубку и смахнула кнопку ответа.
— Доча, — глухо прозвучал знакомый голос. — Ты дома?
— Да!- выкрикнула Дашка со смесью злости и облегчения. — А ты где?
— Ты только не волнуйся, я в больнице. Я упала на улице, телефон разбился. Меня на скорой увезли в дежурную. Не отпустят пока отсюда.
— В смысле упала? Поскользнулась? Споткнулась? Сломала что-то?
— Нет-нет. Ничего не сломала, — голос был слаб и плохо слышен. — Я позвоню попозже.
Ощущение чего-то плохого и даже непоправимого накрыло Дашку.
— Мамочка! — Дашка разревелась.
В голове понеслись воспоминания.
Как маленькой она дарила маме рисунки, а та радовалась и восхищалась. Как мама сбежала из стационара, чтобы успеть принести на утренник белое платье. Как ездили на море и в горы. Как мама брала с собой на работу, и однажды пришлось торчать там почти до утра. Как однажды потерялась в чужом городе и была счастлива от того, что мама нашлась. Как ходили по магазинам и обязательно заходили в кафе пообедать. Как в седьмом классе они покрасили Даше волосы в синий цвет и потом мама разбиралась с завучем, которая никак не могла поверить, что они были заодно. Как мама принесла ей первые Дашины рваные джинсы.
Всё это и многое другое мелькало, мельтешило. Слезы превратились в рыдания и никак не хотели останавливаться. Было страшно и почему-то стыдно.
Снова завибрировал телефон. Сколько мама просила не ставить на беззвучку!
Даша ответила не глядя.
— Дашулька, — звонила мамина сестра, — ты не только не переживай, мама в больнице.
— Я знаю, она звонила, — Дашка разревелась еще громче. — Тетя Оля, что с ней?
— Упала в обморок на улице. Переутомление. Полежит несколько дней и вернется. Я тебе список напишу, что ей нужно, собери, я заеду и отвезу.
— Нет, теть Оль. Я сама отвезу. Вы мне только адрес больницы напишите.
— Она далеко, а я на машине.
— Я поеду сама. На автобусе.
— Зайка, ну не езди ты каждый день, — мама обняла Дашу у выхода в больничном холле.
— Не буду, когда выпишут, — буркнула девочка. — Я только завтра попозже приеду. Зарплату надо получить. Я, мам, честно разносила эти листовки. И недельный проект сдала вместо пятницы в среду. И полы помыла.
— Может, мне тут еще полежать? — расхохоталась мама.
А Даша смутилась. На самом деле она не была уверена, что изменилась навсегда. Даже наоборот, сомневалась, что её хватит надолго. Но сейчас это было не так важно.
