Алексей дождался Аленку. Она, подбежав, взглянула на него глазами, полными слез, и молча протянула ему котенка. Алексей взял маленькое, пушистое, теплое тельце и прижал к себе…
— Грязи давай! Грязи! – во все горло орали каменщики, подгоняя подсобников, которые уже с ног валились, подтаскивая в ведрах раствор для кладки.
Один подсобник должен обеспечить непрерывной работой трех каменщиков: подать на леса шлакоблок и поднести раствор. Шлакоблок – не кирпич, раствор на него расходуется в разы быстрей, и потому подсобникам некогда было даже пот с лица смахнуть.
Алексей – комиссар строительного отряда, с напарником работали на растворомешалке. Орудия производства – огромных размеров лопаты, мелькали не переставая, загружая в ненасытную пасть мешалки песок, цемент и подливая воду. Но можно было выбрать минутку, постоять, подставляя разгоряченное тело ветерку.
— Джон! – окликнул он напарника, Женю Костенко, здоровенного мускулистого парня, – Помоги ребятам – возьми на себя двух каменщиков. Я здесь пока один справлюсь.
Работа пошла веселей, каменщики уже не возмущались отсутствию «грязи». Стена росла на глазах.
— Комиссар! – не выдержал кто-то, – Перекурить бы…
— Вырабатываем раствор и – перекур! – разрешил Алексей.
Бойцы толпились у растворомешалки, с наслаждением поливая себя водой из шланга. Присели в тенек, закурили. Переговаривались, посмеивались.
Из-за стены, постукивая по бетонке деревянной ногой, вышел Михаил Борисович – парторг совхоза. Пройдя вдоль свежей кладки, он придирчиво осмотрел работу и, удовлетворенно крякнув, подошел к студентам.
— Не думал, что сумеете, – пожимая каждому руку, признался он. – Думал – городские, студенты неумелые. А вы – ничего. Можете!
— Не впервой, дядя Миша, — загалдели парни, поощренные похвалой.
— Леша, — позвал парторг. – Дело у меня к тебе…
Он отвел комиссара в сторонку:
— В воскресенье – жатву начинаем. Праздник это у нас. «Праздник первого снопа» называется. Обед праздничный для механизаторов устроим в поле, я речь скажу. А ты бы с ребятами хоть небольшой концерт организовал – нашим мужикам приятно будет.
— Поговорю с командиром, дядя Миша, – пообещал Алексей. – Думаю, возражать не станет.
Поля пшеницы начинались сразу за селом. Праздник был организован близ опушки березового колка, среди спелых колосьев пшеницы на заранее выкошенной площадке.
Молодой еще заведующий клубом организовал небольшую сцену. Удивил присутствующих хорошей звуковой аппаратурой. Сцену украсили снопами пшеницы, мастерски связанными местными бабушками.
Зрители, в основном механизаторы, вольготно расселись и разлеглись перед сценой. У некоторых пиджаки повседневной носки в этот день были украшены наградными знаками. У пожилых – медалями Великой войны.
На сцену, постукивая деревянным протезом, вышел Михаил Борисович. Алексей ахнул – на его груди сверкали боевые награды – просвета не найти. Вот тебе и дядя Миша!
Речь его была недолгая, но душевная. Предложил высказаться другим. Выходили люди, говорили простые слова, вспоминая работу в прежние годы, родных и соседей, которых уже нет с ними, но которые оставили свои силы на этих полях.
Казалось, об этом можно было рассказать и не поднимаясь на сцену, но кто тебя услышит в толпе? А сейчас слушают, вспоминают, сопереживают.
— Наши гости из студенческого отряда хотят поздравить вас, дорогие сельчане! — объявил заведующий клубом.
Алексей с Джоном вышли на сцену и выдали в две гитары на два голоса заранее отрепетированный репертуар – «Уголок России», «Деревенька моя» и еще несколько песен, соответствующих моменту.
Закончили едва появившимся хитом «Землян» — «Прости, Земля!». Парням хлопали от души: за прекрасное исполнение, за душевность, за то, что не обошли вниманием дорогой их сердцу праздник.
Алексей еще стоял на сцене, когда к нему подбежала светловолосая девчонка лет десяти в простеньком голубом платьице, с белым котенком на руках, и, смущаясь протянула ему букетик полевых цветов, вызвав новые аплодисменты и добрые возгласы. Лешка улыбнулся, хотел узнать ее имя, но та уже бежала к отцу, такому же светловолосому, кудрявому, улыбчивому мужику.
— Вот, — смеялся Борисыч. – Никто не догадался отметить артистов, а наша Аленка – догадалась!
— Блаженная она у нас, – рассказывал потом Алексею парторг. – Живет, будто в своем мире. Порой людей не замечает, но каждую несчастную животинку приветит. Безобидная она, и так хорошо рядом с ней, такое тепло от этого ребенка, что душа тает. Любим мы ее…
По воскресеньям отряд работал до пяти. Отужинав в сельской столовой, отправились отдыхать, и только Джон побежал в клуб – обещал заведующему отремонтировать цветомузыкальную установку.
Несколько бойцов упали на кровати – отсыпаться. Остальные встали в очередь за утюгом – наглаживать форму. Сегодня – в клубе дискотека! Джон на денек смотался в город и привез свежие записи.
Записи были отличного качества, и Джон с заведующим клубом выдали такую дискотеку! Отлаженная цветомузыка то мягко высвечивала тела танцующих, то дробила движения вспышками стробоскопов. Устаревшие, но заводные «Арабески», до сих пор любимые местной молодежью «Бони-М», и набирающие популярность – отечественные: «Команда Альфа», «Круиз», «Динамик», «Воскресение»!
Молодежь отрывалась от души. Были и недоразумения из-за девушек – а как иначе? Кипит молодая кровь! Но все разрешалось мирно, стоило появиться Джону – кандидату в мастера по дзю-до в тяжелом весе. Его хищная улыбка враз охлаждала пыл не в меру разгоряченных соперников.
Алексей присел на низенькую скамейку у стены. Прикрыл глаза и почувствовал пристальный взгляд. Перед ним стояла Аленка. В голубеньком платьице, волосы заплетены в две косички, как всегда босоногая. В руках – белый котенок с голубыми, как и у нее, глазами.
— Аленушка, посиди со мной, – Алексей подвинулся, освобождая ей место. Она с радостью примостилась рядом, не отрывая от него взгляда и смущенно улыбаясь. Алексей с удовольствием наглаживал котенка, тот в ответ мурчал.
— Белый танец! – объявил Джон. – Дамы приглашают кавалеров!
«Скажи, мой друг, зачем мы так беспечны?» — гнусаво затянул Макаревич. К Алексею подошла Вероника – семнадцатилетняя дочь председателя, и томно улыбнувшись, словно делает одолжение, протянула руку. Алексей поднялся, но Аленка, удерживая в одной руке котенка, другой отвела руку Вероники.
Алексей, улыбнувшись, провел ладонью по светлым локонам Аленки, подмигнул ей и приобнял Веронику за талию, уводя ее в дебри музыки. Аленка, не выпуская из рук котенка, кинулась прочь из зала.
— Приревновала, – хихикнула Вероника. – Влюбилась она в тебя…
*****
Кладка стен закончена. Отряд поделился на две половины. Первая занималась каркасом кровли, вторая – настилом полов.
— Леха! Комиссар! – кричали парни сверху. – Иди, встречай! К тебе гости!
Он уже знал, что это – Аленка. Почти каждый день приходит на стройку, чтобы побыть рядом с Алексеем, порадовать его. Поднимется с рассветом, бежит в ближайший лесок, сбивая босыми ногами холодную росу. Соберет в посудину несколько горстей лесной ягоды и бегом к Алешке, порадовать его.
Алексей наскоро стряхнул с волос и одежды опилки. Увидел в проем окна Аленку. Все в том же голубеньком платьице, босоногая, в неизменной компании белого котенка.
— Здравствуй, Аленушка. – Алексею было приятно, что этот ребенок с чистой, светлой душой выделяет его среди других. В этот раз она принесла литровую банку молока и подала Алексею с улыбкой.
— Аленушка, — подошел Женька. – Что ты все Лешке да Лешке. Дай мне, я тоже молочка хочу.
— Не-е-ет, – Аленка убрала банку подальше от Женьки. – Ты вон какой большой. Возьмешь и сразу все выпьешь. Пусть сначала Леша.
Они присели в тенечке, Алексей прихлебывал молоко из банки, наблюдая за игрой котенка. Тот весело гонял по настилу пола кудряшки стружек. Аленка, доверчиво дотрагиваясь до руки Алексея, смотрела, как он пьет молоко, и счастливо улыбалась.
— Спасибо, Аленушка, – Леша потрепал льняные завитки волос девочки. – Хочешь – побудь здесь. А мне надо работать…
Аленка только отрицательно покрутила головой, все так же счастливо улыбаясь.
*****
В день отъезда проводить ребят собралась чуть не половина села. Михаил Борисович выпросил в районе автобус – ПАЗик, ребята погрузили рюкзаки и гостинцы, переданные сельчанами, обнялись на прощание. Автобус тронулся, ребята махали руками из окон людям, для которых стали своими.
— Стой! Стой! – закричал водителю Женька.
Вслед уходящему автобусу бежала босоногая Аленка с белым котенком на руках. Автобус остановился. Алексей выскочил из него и дождался Аленку. Она, подбежав, взглянула на него глазами, полными слез, и молча протянула ему котенка.
Алексей взял маленькое, пушистое, теплое тельце и прижал к себе. Снял с плеч заслуженную стройотрядовскую куртку с нашивками, значками и медалькой «Молодой гвардеец пятилетки» — за прошлогодний стройотряд, и накинул Аленке на плечи.
— Вспоминай меня, Аленушка, – присев, он поцеловал девочку в щечку.
Она, всхлипнув, отбежала на несколько шагов и остановилась, не сводя с него глаз.
Такой он и запомнил ее на всю жизнь. Худенькая босоногая девочка в голубом платьице и стройотрядовской куртке – почти до колен, с огромными, полными слез глазами, стоит на пыльной сельской дороге. Стоит, прижав кулачки к груди, и пытается улыбнуться…
Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ