Семью Беловых в посёлке уважали: мать – Анна Антоновна – главный бухгалтер в небольшой коммерческой структуре, отец – Сергей Петрович – бригадир строительной бригады. Жили в достатке: большой дом, 2 машины, современная техника. Растили 2 дочек – Ирину и Анечку. Ирина была старшей и только-только перешла в 5 класс.
В классе девчонка была лидером – активистка, отличница, яркая и уверенная в себе Ира всегда знала, чего она хочет. Младшая Анечка – пятилетняя крошка – посещала детский сад. Отец девочек часто ездил по командировкам и дома практически не жил…
Потом вдруг что-то пошло не так. Сначала потерял работу Сергей Петрович – он что-то не поделил с заказчиком, а тот оказался человеком со связями, вот и вылетел мужчина из бригады с волчьим билетом. С горя начал выпивать: сначала понемногу, позже – всё чаще. Домой возвращался нетрезвым и злым – обозлился на весь мир, поэтому срывался и на жене, и на детях. В школе заметили перемены – Ирина как-то притихла и закрылась в себе, и никакие душевные разговоры с психологом девочке не помогали. Однажды, когда Сергей Петрович был более-менее вменяемым, жена решилась на разговор:
— Серёж, нам нужно пожить отдельно, – начала она.
— К чему бы это?! – возмутился муж, – Когда деньги тебе возил, значит, нужен был, а теперь «пожить отдельно»?!
— Да не в том дело, нет, ну и в том, конечно, тоже… Просто, ты работал, приезжал редко, я скучала без мужской ласки… А мой директор – Степан – он такой понимающий и чуткий…– запинаясь, проговорила Анна.
— Ты что любовника завела? – не сразу понял Сергей.
— Почему завела? Давно уже с ним… А ты и не замечал… Года три уже. Просто надоело прятаться, да и ты со своими пьянками порядком уже надоел! Ни жизни, ни покоя! Ухожу я от тебя, Серёж!
— Как, а дети, а 10 лет совместной жизни – что это было? просто так?!
— Ну почему же – просто так, вот какие у нас девчонки растут! Да ты не переживай так – бери себя в руки, ищи работу – будешь с дочками видеться – я же не запрещаю. Просто любовь ушла. Да и жить хочется хорошо – я же ещё молодая! А ты руки опустил, в выпивку ударился… Так дела не будет!
Сергей Петрович, будто оглушённый, сидел на кухне, пока его любимые девочки, как он ласково называл жену и дочь, собирали вещи. Анна куда-то позвонила – и за ними подъехала грузовая газель. Женщина показывала, что забирать, а грузчики грузили вещи в машину. Так туда перекочевал новый холодильник, стиральная машинка и прочая бытовая техника, которую любила женщина. Забрала она компьютер и 2 ноутбука, сняла даже новые покрывала, купленные нею недавно. «Прощай, Сергей, всего хорошего!» – зашла она на кухню к мужу. «Удачи вам!» – сказал он, а по щеке скатилась скупая мужская слеза.
После ухода жены Сергей запил пуще прежнего: его уже ничто не останавливало. Чаще всего он возвращался домой практически ночью и, не раздеваясь, падал на кровать. Мужчина совершенно себя запустил: он не мылся, не брился, не менял одежду. Если бы посторонний человек увидел, что он заходит в свой красивый двухэтажный дом, то никогда ба не поверил, что жильё это принадлежит ему. Сергей стал похож, скорее, на бомжа, чем на успешного в прошлом человека. А однажды ночью ему приснился страшный сон: к нему бежала старшая дочь, Ирочка, и всё не могла добежать: «Папа, папочка! – кричала она, – Проснись! Просыпайся, или умрёшь!» Он услышал эти слова так чётко, что прямо подскочил на кровати. Подскочил и закашлялся – вокруг было полно дыма. Мужчина быстро открыл окна и двери, включил свет – под ним дымилась простыня. Благо, в доме было сыро – он вчера не закрыл окна, а на улице шёл дождь. Только это спасло его от пожара. Он понял, что загорелась сигарета, с которой он, скорее всего, заснул – своё возвращение домой мужчина помнил плохо – как всегда, был пьян. Зато сейчас мысли Сергея были ясны, как никогда. Он вдруг отчётливо понял, что мог умереть, и что спасла его любовь маленькой дочери… Следующим утром, едва рассвело, мужчина позвонил своему давнему приятелю: тот занимался стройкой и давно звал его в свою бригаду, правда, не бригадиром, а отделочником, но деньги предлагал хорошие. Тогда Сергей гордо отказался. Сейчас ему срочно нужна была работа – нужно было навёрстывать упущенное время. «Чудненько! – обрадовался Артём, – Мы как раз на следующей неделе на объект собираемся выезжать! Так ты с нами?» «С вами! Твёрдо решил!» – ответил мужчина. «Ну, только у нас спиртное под запретом! – предупредил друг, – У нас с этим строго!» «Хватит, напился уже!» – выдохнул Сергей. За неделю мужчина навёл порядок в доме: всё вычистил и вымыл, привёл в порядок себя. Баба Глаша, что жила по соседству, только руками развела – вот это, мол, превращение, когда Сергей принёс ей ключи и попросил приглядывать за домом в его отсутствие.
Перед отъездом Сергей поехал к дочерям, накануне позвонив Анне. «Ну, приезжай! – сказала она, – только днём, пока мы со Степаном на работе – не оценит он!» На том и порешали.
Сергей встретил Ирину: она увидела отца у дома, бросилась ему на шею и расплакалась: «Папочка, я так по тебе скучаю!» – ревела дочка. Они вместе забрали из сада Анечку и пошли гулять в парк. Малышка каталась на каруселях, играла в песочнице, бегала с другими детьми. Ирина же ни на шаг не отходила от отца.
— Пап, забери меня домой! – попросила она.
— Дочь, я не могу сейчас – собираюсь ехать на работу, – давай приеду, потом поговорим. Если не передумаешь – конечно, заберу!
— Не передумаю! Я здесь лишняя на этом празднике жизни. У мамы со Степаном своя жизнь, им не до меня, Аньку они любят, а я – так, лишняя проблема! Да и в школе мне здесь не нравится, и друзей у меня нет…
— Дочь, не выдумывай! Мама любит вас одинаково! Просто ты ревнуешь! – пытался успокоить её отец.
— Может, и ревную, – с лёгкостью согласилась девочка, – но только от этого не легче…
Сергей уезжал с тяжёлым сердцем: он понимал, что у дочери что-то не клеится, но ничем не мог помочь. Мужчина даже позвонил бывшей жене, но та отмахнулась от него: мол, Ирина просто тяжело адаптируется, новый дом, школа, окружение – всё наладится само собой…
Ирине же, правда, было тяжело. Во-первых, она любила свою семью: отца и мать. Поэтому ей было нелегко принять чью-то сторону. Мама ругала отца, жаловалась на то, что он пьёт и не работает, а Ира понимала, что ему непросто: он потерял работу и семью. Нет, она не оправдывала его, но и не осуждала. Понимала дочь и Анну Антоновну и её стремление к лучшей жизни, но новый мамин мужчина ей не нравился. Какой-то он был слишком правильный. Всё время рассказывал истории из своего детства, в которых моралью всегда было одно: какой он был замечательный и как слушался родителей. Мама перед ним лебезила, со всем соглашалась… Одну Анечку эта ситуация совершенно не напрягала: главным для девочки было присутствие мамы и её любимых кукол…
Однако не только это тревожило Ирину. В старой школе остались её друзья. Там она была лидером, с ней хотели дружить и общаться. Школа, в которую она попала, очень отличалась от прежней, поселковой. Степан Васильевич не забыл несколько раз ей указать на то, что именно он устроил девочку в лучшее элитное учебное заведение города с углублённым изучением английского языка. И действительно, школа была новая, везде – хороший ремонт, новая мебель и техническое оснащение. А уж английский… На нём даже преподавались некоторые другие предметы, например, география. Раньше у Иры и по географии, и по английскому, были твёрдые «5», здесь она боялась даже открыть рот. В первый день в новой школе её вызвала учитель английского и попросила рассказать о себе. Ира начала путаться и заикаться, учитель скривилась и произнесла на весь класс: «Видите, ребята, как плохо учат английский в деревне! А произношение – просто ужас!». Девочка хотела возразить – ведь она приехала не из деревни, а из посёлка, но её никто не слушал. Дети смеялись и передразнивали её. С тех пор к ней прилепилось прозвище «деревня». «О, деревня идёт!» – смеялись одноклассники, встречая её на крыльце. «А что, в деревне так модно?» – показательно удивлялись девочки из её класса, увидев Иру в спортивном костюме, купленном в прошлом году. Дело в том, что одевались здешние дети куда лучше её – школа-то была для избранных. А вот Иру сюда устроить – устроили, а на обновки мама тратиться на спешила: Степан Васильевич считал, что это блажь и не нужно идти на поводу у ребёнка:
— Ей что, ходить не в чем! – выговаривал он матери, – Глянь, сколько вещей!
— Но они все старые, некоторые просто малы! Здесь в таком не ходят! – плакала Ирина.
— Не выдумывай! Носи, что есть! – обрывала её мать. Хотя всегда раньше поддерживала дочь и любила покупать ей обновки.
— Тогда переведите меня в обычную школу! Не могу я здесь! Там я буду, как все! – просила девочка.
— Что ты придумала, – шипела мать, – Степан Васильевич столько усилий приложил, чтоб тебя в эту школу устроить! Неблагодарная! Учись лучше, а не про обновки думай!
Ирина плакала и шла учить уроки. Делала она это всё свободное время, но толку было мало. Если все остальные предметы она кое-как тянула, то английский был её наказанием.
— Мам, мне нужен репетитор, – как-то сказала она матери.
— Что-что тебе нужно? – услышал из соседней комнаты Степан.
— Репетитор по английскому! Я не успеваю! – повторила девочка.
— Ах не успевает она! Нужно меньше в интернете сидеть и с друзьями переписываться! Вот я в твои годы сам всё учил – и школу хорошо закончил, и в институт поступил (Степан Васильевич, правда, упустил тот факт, что поступил он с третьего раза и на контракт), и…
— Нет у меня друзей! – прервала его Ирина и пулей вылетела из кухни.
— Вот оно – ваше воспитание! Совсем взрослых ни во что не ставят! – возмущался Степан, а Ира горько плакала в своей комнате. И только Анечка, присев на край её кровати, гладила девочку по голове и успокаивала: «Не плачь, сестричка!» – приговаривала она.
На следующий день, сидя на уроке английского, Ира задумалась – она вспоминала вчерашний день и думала, как ей быть дальше. К сожалению, именно в этот момент учительнице захотелось задать ей вопрос. Девочка не то, что вопроса не поняла – она его даже не слышала. Снова смеялся весь класс, и снова прозвучало обидное «деревня»… Одноклассники не просто не принимали её – она стала «девочкой для битья», посмешищем и изгоем. Ира, бывшая отличница и активистка, сидела на последней парте и боялась и слово сказать. Ей могли напихать в портфель бумажек, могли порвать её тетрадь или сбросить вещи на пол. «Эх ты, деревня, а что это у тебя книжки на полу валяются!» – обращался к ней с ехидной улыбкой одноклассник, скидывая при этом её учебники с парты. Ира терпела – она понимала, что матери жаловаться бесполезно, а учительница всегда защищала своих «элитных» деток…
А потом случилось родительское собрание, с которого Анна Антоновна вернулась злая, как пантера.
— Что с тобой! – кричала она, – Ты же была отличницей! У тебя оценки – хуже всех в классе! Англичанка вообще не видит для тебя перспектив! Позорище!
— Я же просила – переведи меня из этой школы! Мне там плохо! – проговорила тихо Ира.
— Плохо! Да как ты смеешь! Молчи, когда взрослые разговаривают! Неблагодарная! – крикнул Степан Васильевич и ударил её по лицу. Ира тихо осела на пол…
Из своей комнаты она слышала, как мать пыталась доказать, что детей бить не стоит – нужно, мол, объяснять. На что был дан чёткий ответ: «И чего вы добились таким воспитанием – вон какая бездарь выросла, да ещё и родителей ни во что не ставит! Меня вон лупили в детстве – так я человеком вырос! Будет мне хамить – я этого в своём доме не потерплю!» Мать тихо плакала, а её новый муж продолжал возмущаться…
…Ирина шла по ночной улице. Она твёрдо решила, что к матери больше не вернётся. Снежинки падали ей за капюшон, щекотали нос. Девочка отправилась на вокзал – ждать первый автобус в родной посёлок… Домой она приехала под вечер. С ужасом поняла, что забыла телефон в доме Степана Васильевича. В отцовском доме было темно. Девочка знала, что папа уже должен был вернуться домой из командировки, но вернулся ли… Она села на лавочку и стала ждать…
В доме у Степана Васильевича только-только выяснилось, что Ира пропала: утром мать решила, что она обиделась и просто раньше ушла в школу, потом – что она задерживается, и уже ближе к ночи забеспокоилась – дочери-то нет. Степан Васильевич пытался отговорить жену звонить классному руководителю – не отвлекай, мол, человека – придёт блудная дочь, вот получит тогда! Оказалось, в школе Иры не было. Анечка принесла её телефон – нашла под столом. Тогда уже Анна Антоновна забеспокоилась по- настоящему. Она вдруг вспомнила, как изменилась в последнее время её дочь, как она пыталась пожаловаться на то, что её гнобят в классе, что ей тяжело здесь учиться… Вспомнила мать и то, как отмахивалась от дочки – мол, чепуха это всё. «Доченька, только найдись, – шептала она, прочёсывая тёмные улицы, – мы обязательно со всем справимся!» Степан Васильевич на поиски Иры не пошёл – сказал, что будет ждать её дома, заодно и присмотрит за Анечкой, и спокойно улёгся перед телевизором. Почти под утро вернулась измученная мать: слёзы текли по её лицу, она уже поставила на ноги полицию, но пока не было никакого результата. Зайдя в дом, она увидела, что Степан спокойно спит на диване. Горько рыдала женщина, поняв, наконец, что всё её счастье было только иллюзией!
… Баба Глаша вышла во двор включить фонарь. Ей показалось, что на соседней лавочке что-то двигается. «Батюшки мои!» – воскликнула женщина, увидев девочку, которая подобрала ноги под себя, пытаясь как-то согреться. «Иришка, ты что ли?» – подошла она поближе. «А папа уже приехал?» – стуча зубами, спросила она…
Баба Глаша уложила дрожащую девочку под одеяло, напоив горячим чаем с мёдом. «Долго бы ты ждала!» – приговаривала она. Оказывается, поезд, на котором ехал Сергей Петрович задерживался, и тот должен был вернуться только завтра…
— Она к тебе не вернётся! – спокойно, но твёрдо сказал Сергей приехавшей к нему по звонку жене.
Они вдвоём стояли в больничном коридоре – только вышли из палаты дочери. Та слегла с воспалением лёгких – рано утром забрала её скорая прямо от бабы Глаши. А та уже позвонила Сергею Петровичу, он – Анне. Соседка рассказала мужчине то, что услышала от Иры. Теперь он был непреклонен.
— Я знаю. – тихо сказала она, – Можно, я тоже пока останусь – я от Степана ушла, вот, дом ищу, чтобы снимать.
— Да чего уж его снимать, оставайся…
Анна Антоновна с Анечкой вернулась к мужу. Не то, чтобы они хорошо жили, но не ссорились и детей воспитывали вместе. Женщина сменила работу, Сергей так и ездил в командировки в составе строительной бригады. Ирина снова вышла в свою школу, в свой класс. Теперь учёба не была для неё обузой. «Такая умничка! – говорили о ней учителя, – А как она повзрослела, как посерьёзнела!» Ира снова была активисткой и отличницей, но только смеялась меньше и всячески избегала слова «деревня».
Автор: Ирина Б.