Юля зашла в кабинет и посмотрела на Тамару Игоревну, которая что то писала. Отвлекать ее не хотелось, поэтому она молча сняла пальто, повесила его в шкаф и села за свой стол. На душе было гадко, от того что она сейчас увидела.
— Смотрю, ты от Рогозиной приехала? Ну как живет эта дамочка? Соседи нам уже замучились звонить. Что там, рассказывай?
— Кошмар, какой то, это если в двух словах…
— Смотрю ты, какая то бледная, что, все так плохо?
— Детей нужно срочно забирать. Я уже позвонила в приют, они сказали что приедут. Бумаги я сейчас подготовлю. Дети в таких условиях жить не должны. Не понимаю, как вообще можно жить вот так. Уже осень, а там в некоторых окнах даже стекол нет. А ведь зима вот на подходе, они же замерзнут там все. Дети голодные, забились в комнате в угол, и смотрели на меня как на врага. По-моему они уже не понимают, от холода, что вокруг творится. Мать пьяная, с каким-то мужиком в постели валяется. Мне вообще, какая то женщина открыла, тоже не в меняемом состоянии. Тамара Игоревна, я не понимаю, ну зачем таким женщинам рожать, вот не понимаю.
— Молодая ты еще, и смотришь на вещи, по-другому. А все ведь просто. А что им еще делать? А что нам делать? Пьют они, ложатся в постель с кем попало, а когда понимают что забеременели, к врачам не идут, потому что денег нет. А контрацептивы? Для таких людей они же бешеных денег стоят, алкоголь стоит дешевле. Они ведь не берут дорогие спиртные напитки, а «сивуху» какую-нибудь.
— Да это понятно, детей просто жалко.
— Ты это брось. С нашей работой, такие вещи ты должна не принимать близко к сердцу. Тебя тогда надолго не хватит. Я тоже поначалу жалостливая была, а теперь все. Пойми, в чем заключается наша работа, в том, что мы должны уберечь детей, от таких вот матерей и отцов. Понимаю, детский дом не самый лучший вариант, но и с такими родителями им тоже оставаться нельзя.
— Ладно, я тогда бумаги приготовлю, хотя если честно, я сомневаюсь, что эти горе родители, вообще заметят, что у них детей увезли.
— А это уже их проблемы. А знаешь, некоторые мамаши включаются, начинают бегать, пытаться забрать с приюта своих детей. Только я им не верю. Знаешь, для чего они так стараются? Потому что пособие получают на них. Нет ребенка, нет и пособия. А тогда на что они жить будут, на что пить? Так что я тут сразу документы готовлю, чтобы лишали родительских прав. А то это замкнутый круг получается. Вот и ты, не мешкай, смотришь все плохо, не давай таким шанса, оформляй их сразу.
— Я поняла, сейчас все сделаю.
— И на лишение подавай, пусть они тогда ни к нам бегать начинают, а сразу в суд идут, и там доказывают, что они могут исправиться. Мы всего-навсего органы опеки, и так дел невпроворот. Не забудь, сегодня приемный день, так что никуда больше не выезжай. Если что просто записывай адреса, съездим завтра. У меня сегодня дела тоже, я уеду. Меня целый день не будет. Так что сама тут, посетителей принимать будешь. И запомни, жалость убирай, смотри на все трезво, потому что пьющие мамаши хитрые, они не ради своего ребенка стараются, а ради себя.
После ухода Тамары Игоревны, Юля немного расслабилась. С ней она пока еще чувствовала себя как то скованно. Видимо не привыкла еще, потому что работает она на этом месте совсем недавно, а у Тамары Игоревны, уже стаж.
Заполнив бланки, и подготовив документы, Юля решила попить чай, но тут в дверь постучали.
— Войдите, — сказала Юля, и снова села на своё место.
— Здравствуйте, а Тамары Игоревны сегодня нет?
— Я за нее, что вы хотели? По любым вопросам можете обратиться ко мне.
— Только я вас тут раньше не видела, вы новенькая что ли?
Юля кивнула, рассматривая женщину. Лет ей было около сорока, хотя скорей всего меньше. Но по ее лицу было видно, что она любит выпить. Не сильно, не запойно, но к бутылочке прикладывается.
— Я Иванова, с Северной улицы. Просто мне нужно было кое-что спросить, а тут вы.
— Так спрашивайте, я тут тоже не для красоты сижу.
— Понимаете, у меня двое детей. Две девочки. Квартира однокомнатная имеется, ну как то справляемся. Так вот, мне их отцы не помогают, а деньги очень нужны, сами же знаете, какие сейчас цены.
— Так, сейчас немного поподробнее, какие отцы? Ваших девочек? То есть у вас две дочери, от разных мужчин? Все правильно?
— Да, именно так, так вот, они мне не помогают. Одной дочери семь лет, другой четыре года. Мне старшую в школу собирать нужно, а у меня зарплата небольшая, хватает только коммуналку заплатить, да на еду. Спасибо добрым людям, хоть одёжей выручают. А то я бы и не знала что делать. Так вот, я хочу, чтобы они платили мне алименты.
— Ну, так в чем дело, идите к юристу, он вам все скажет. У нас консультация бесплатная.
— Так я уже была, он мне толком ничего не сказал, вот я к вам решила зайти.
— То есть, как он вам толком ничего не сказал? Хотя бы скажите мне, что он вам вообще ответил?
— Он сказал, что, так как мои дочери на мне, то он помочь ни чем не может. И это все ваша хваленая бесплатная консультация.
— Подождите, то есть в свидетельстве рождения ваших девочек, в графе отец, кто записан?
— Никто, я мать одиночка!
— Вы так говорите, как будто это достижение, какое то. Поверьте, как раз то, что вы одиночка, играет не в вашу пользу. Вам нужно этот вопрос решать через суд. Настоять на том, чтобы в свидетельстве были записаны отцы ваших дочерей, и уж потом только вы можете подать на алименты.
— Но они отказываются.
-Не поняла, кто отказывается? Суд?
— Нет, отцы, говорят, что это не их дочери.
— Не поняла, а с чего они такое взяли? Или у них были на это свои причины?
— Так естественно. Когда я встречалась с Андреем, это отец моей старшей доченька, за мной ухаживал Максим, Андрей это узнал, ну и стал ревновать. Правда я Андрею верная была, зря она на меня наговаривает. Потом мы с ним разбежались, и я стала встречаться с Максимом, это отец моей младшенькой доченьки, но тут у меня появился Боря. Но я с ним не встречалась, потому что у меня был Максим, понимаете?
— Так, понятно. То есть, у вас никогда не было одного мужчины, встречаясь с одним, у вас параллельно был еще кто то, правильно?
— Да, только я мужчинам своим была верна. Это они там, что то себе навыдумывали.
— А вы не пробовали встречаться только с одним мужчиной? Все-таки это как то правильно, вы не находите?
— Да у меня всегда так, еще со школы. Красивая я наверно, вот за мной мужики и бегают. Я всем нравлюсь.
Юля удивленно вскинула глаза на женщину, которая сидела перед ней. Вот это самомнение. Юля была намного красивее ее, и все-таки так никогда не думала про себя. Всегда считала, что у нее масса недостатков, и мужчинам, ну, во всяком случае «всем», она не нравится.
— А что вы на меня так смотрите? Я не виновата, что мужики на меня как мухи слетаются.
Юля не стала объяснять женщине, на что обычно слетаются мухи. Скорей всего в этом случае, все было правильно. Она решила продолжить разговор.
— Уважаемая, как вас по имени отчеству?
— Галина Тихоновна, можно просто Галя.
— Галина, вам все равно нужно обращаться в суд. Если у вас возникли такие разногласия, и чтобы все было правильно, вам нужно сделать ДНК, доказывать отцовство, потом переоформить свидетельства о рождении, а потом подать на алименты. Я все понятно объяснила?
— Но это же очень долго. Да и потом, ДНК, это же так дорого.
— Так вы же обратитесь в суд, вам там назначат все это бесплатно, так что не переживайте.
— Это хорошо. Кстати, хочу поделиться радостной новостью, у меня скоро будет третий ребенок, я уже на четвертом месяце.
— Только прошу вас Галина, не повторяйте прошлых ошибок, и чтобы не случилось, записывайте своих детей на их отцов, хорошо?
— Спасибо вам, вы мне прекрасно объяснили, пойду, обрадую Бореньку.
После ухода Галины, Юля долго приходила в себя. Ну, вот как так то? Настолько легкомысленно относится к детям, к своей и их жизням. Ведь родить это одно, их же еще воспитывать нужно, кормить, одевать, учить. Она ведь сама была матерью одиночкой. У нее тоже было двое детей. Она, как и все женщины, хотела полноценную семью, чтобы были отец и мама, чтобы дети жили счастливо. Только у Юли так не получилось. Сначала, конечно получилось, но потом трагедия, муж погиб, и она осталась одна, с двумя детьми. Только ведь проблем не было. Ей выплатили компенсацию, дети получают по утери кормильца, сама она работает. К тому же у них трехкомнатная квартира. Это они тогда с мужем работали как проклятые, чтобы купить собственное жилье. Ее Денис как чувствовал, что с ним может, что то случится, торопился именно купить квартиру. Правда, они бы сами не смогли жилье приобрести, спасибо родителям, которые им очень хорошо помогали. Да и сейчас, бабушки и дедушки всегда рядом, помогают своим внукам. И видят, что девочки растут счастливые, и ни в чем не нуждаются. Юле даже в голову не приходило, снова выйти замуж. Она понимала, что конечно, отец девочкам нужен, но сейчас было уже поздно. Первое время после смерти Дениса, она была сама не своя. Потом занималась детьми, работой, а потом поняла, что чужого мужчину в дом она не приведет. У нее все-таки две дочки, и им и так хорошо. А дедушки заменяют внучкам отца, балуют их, играют, гуляют, и воспитывают.
Она и не заметила, как прошел день. Глянув на часы, Юля стала собираться домой. Нужно еще по пути в магазин заскочить, чтобы купит девчонкам что-нибудь вкусно, ну и продуктов немного. Придя домой, Юлю встретили довольные девочки, которые обняли маму, пытаясь вырвать у нее пакеты из рук.
— Мама, уроки я уже сделала, бабушка проверила, потом мы с ней вместе забрали с детского сада Дашу, а потом бабушка поехала домой, сказала, что не может тебя дождаться, потому что дедушке нездоровится. Еще сказала, чтобы на выходные мы приехали к ним, они очень хотят тебя увидеть, скучают очень.
— Хорошо мои хорошие, давайте тогда на кухню, будем ужинать, насколько я поняла, бабушка покормить вас не успела.
За ужином девочки весело рассказывали, что у них происходит в школе и в детском саду.
— Мама, мне платье красивое купить нужно, — сказала младшая Вика, — у меня же выпускной.
— Солнышко, так выпускной у тебя будет летом, на следующий год, а сейчас только осень, так что у нас еще очень много времени.
— Мама, зато нам нужно уже думать о костюмах к Новому году. Мне и Вике.
— Вот это уже ближе к теме, вы подумайте, кем хотите быть, а потом мы с вами что-нибудь придумаем, или бабушку попросим сшить, или сами купим.
— Мама, а мне думать не нужно, я скорей всего буду маленькой вьюгой, у нас на празднике сценка будет, мне дадут большой стих, и костюм нужен подобающий.
— Хорошо, тогда и будем уже решать, кто кем будет. А сейчас всем умываться, и спать.
— Мама, но еще ведь очень рано, еще и девяти нет.
— Дашенька, вы умойтесь, оденьте пижамы, а потом можете почитать, или посмотреть мультики, что захотите, хорошо?
Девочки радостно помчались в ванную комнату, а Юля, улыбаясь, стала убирать посуду, и думать, что приготовить детям на завтра. Она всегда готовила с вечера, иначе ни как, завтра снова целый день на работе.
Тамары Игоревну снова не было на месте. Юля уже не удивлялась. Сегодня она снова будет одна. Было тихо, никто не приходил, и Юля решила привести документы в порядок. Она занялась ими, когда в дверь постучали, и в кабинет вошла взволнованная женщина.
— Вы должны разобраться в моей ситуации.
— Что случилось? Рассказывайте, но для начала представьтесь.
— Емельянова я, Светлана. Мой бывший муж, выгнал меня из дома, вместе с детьми, и нам негде жить.
— Так, понятно. Хорошо, тогда ответьте мне на вопрос, это ваше жилье, откуда вас муж выгнал?
— Нет, это его собственное.
— Тогда я вас не совсем понимаю. Вы еще в браке, или вы разведены?
— Развелись мы, полгода тому назад.
— Вы развелись, но жили в доме бывшего мужа, правильно?
— Вот именно. Он шлялся, где то, а тут приводит какую-то бабу домой, а нас выгоняет, это разве правильно?
— Неправильно. Вы были женаты в официальном браке, значит этот дом, делится при разводе. Сколько у вас детей?
— Трое.
— Значит, дом делится на пять частей. Четыре вам, а одну отцу. Вам у него проще этот дом выкупить, и жить спокойно. Я только не пойму, у вас трое детей, это все его дети?
— Да, все его…
-Так почему суд не присудил этот дом вам?
— Потому что это дом его родителей.
— Получается, это не совместно нажитое имущество, правильно?
— Все верно. Только ведь это его дети, и что мне теперь делать? А он на другой женился, и она тоже скоро родит. А мы сейчас на улице скитаемся. Вот три дня у подруги ночевали. Только она ведь тоже нас долго терпеть не может, у нее своя семья.
-Я вас прекрасно понимаю. Тогда ответьте на вопрос, у вас материнский капитал есть?
— Нет.
— Это как?
— Просто на него мы тогда с мужем дом купили.
— То есть, вы нашли дом, и на материнский капитал его решили купить, я права? Вы его не обналичивали?
— Нет, нашли дом, составили документы, предоставили. И нам выдали деньги на покупку жилья.
— Прекрасно. Тогда я не могу понять, почему вы в нем не живете?
— Так как там жить то?
— Не поняла?
— А вы его видели?
— Конечно, нет, и сейчас мы с вами соберёмся, и пойдём смотреть ваше жилье.
— Так туда ехать нужно, на автобусе.
— Тогда едем, потому что это важно. Вы только что заявили, что вам негде жить.
— Ну, может, я вам в двух словах расскажу, что там ни так?
— Нет, мы едем смотреть, что у вас за жилье.
Юля и сама не понимала, зачем она это делает. Собственно этим должна заниматься социальная защита населения, но ее охватила такая злость, что она уже не сдерживалась. Она уже приблизительно понимала, что сейчас увидит.
На автобусе они ехали целый час. Потом, еще шли к дому, по грязной, размытой дождями дороге. И собственно вот и дом. Светлана кое-как открыла калитку, и пропустила вперед Юлю.
— Ну, вот мы и пришли.
Это был сарай. Без окон, с обвалившейся крышей. Дверь болталась на одной петле, печально поскрипывая.
— То есть вы хотите сказать, что купили на весь свой материнский капитал вот эту «халупу»?
— Да, муж обещал ремонт тут сделать, но потом загулял. Ушел к другой женщине, и на этом все закончилось. К тому же вы поймите, тут школы нет, придется в город ребенка возить, так что жить я тут не буду.
— А когда вы покупали этот дом, разве вы не узнавали про школу, про больницу, про детские сады?
— Мы об этом не подумали.
— А вы не о чем не думали. Вы просто купили сарай, и я даже знаю, что вы заплатили за него не так много, а остальные деньги просто прогуляли. Учтите Светлана, мне придется написать на вас бумагу куда следует, за это вам придется отвечать. Вы работаете?
— Нет пока, но я устроюсь. Мне бы жилье найти.
— Не пойдет, за жильё вы, чем платить собираетесь? Кто вам просто так предоставит жильё? А ведь оказавшись в таком положении, на те деньги, которые вам выделило государство, вы могли себе купить дом. Хороший дом. А вы все вот так бездарно уничтожили, и теперь жалуетесь, что вам жить негде.
— А что вы на меня возмущаетесь, у вас, поди, и детей нет, так вам легко судить.
— Есть, у меня две дочки, ращу я их без мужа, одна.
— Поди, тоже материнский капитал потратили. А теперь на меня возмущаетесь.
— Нет, это деньги детей, и я его не трогаю. Им в будущем пригодится. Они не виноваты, что остались без отца. Но я делаю все для того, чтобы они были счастливы. Вы же делаете все, чтобы ваши дети страдали. Вы же мать, где ваша голова? Почему вы слушали, какого то мужчину, пусть и отца ваших дочек, а не подумали о будущем ваших детей. Извините, но я приму меры. Сегодня же составлю на вас бумагу, и детей у вас заберут в приют. Они не должны скитаться с матерью по квартирам, к тому же непонятно, на что вы живете, если не работаете. В приюте им будет пока лучше. Когда устроитесь на работу, когда найдете жилье, вот тогда будем разговаривать по-другому, понятно?
Тамара Игоревна слушала рассказа Юли, о том, что произошло вчера.
— Только я одного не пойму, сама то ты зачем поехала? К тому же это не наше дело, этим другие должны заниматься.
— Злость просто взяла. Она мне про дом рассказывает, а потом говорит, что жить там невозможно. А где были твои глаза, когда ты этот дом покупала? Ну как так можно, ведь предоставляется прекрасная возможность, таким людям поправить свои жилищные условия. Государство само предлагает им, чтобы их же дети росли в тепле и уюте. Нет, все нужно взять, и уничтожить, а потом бегать по инстанциям, и кричать о помощи.
— Знаешь Юля, я к этому уже привыкла. Это еще хорошо, что не разрешают обналичивать материнский капитал, а то представляешь, чтобы было?
— Даже представить боюсь. В общем, бумагу я составила. С этим делом вчера все решила. А у вас как дела? Вы сегодня здесь, или снова поедете?
— Да, уеду, нам по району нужно с начальством прокатиться. Кое-что проверить. Так что ты тут сама. Детки то твои как?
— Все хорошо, уже потихоньку к Новому году готовимся.
— Прекрасно, только мне кажется до праздника то еще далеко. Хотя время летит очень быстро.
До обеда было тихо. Не было звонков и посетителей. Юля даже думала, что день сегодня пройдет спокойно. После обеда, Юля решила немного прибраться в кабинете, и только взялась перебирать бумаги, как в дверь постучали.
— Здравствуйте, я к вам, хочу тут пожаловаться на двух сестер. Они со мной по соседству живут. Одна другую вчера выкинула из дома. Вместе с детьми выкинула. Где они теперь я не знаю, нужно узнать. Танька мне дверь не открывает, говорит, чтобы я не лезла не в свое дело. А мне детей жалко. Может, вы у нее спросите, куда это она сестру выгнала. Пойдемте со мной, тут недалеко, в пятнадцатом доме.
Юля собралась, и последовала за женщиной. Дом действительно стоял неподалеку, и буквально через десять минут, они уже поднимались на третий этаж.
— Вот моя квартира, а тут квартира Татьяны. Ей от государства квартиру дали, потому что она детдомовская. А вот Лена, пока без жилья, говорит, что очередь еще не подошла. Они жили вместе, а теперь одна вышвырнула ее, куда та ушла я не знаю, знаю только одно, что идти ей особо некуда.
Юля постучала в дверь, и вскоре ей открыла девушка, и недовольно спросила:
— Чего надо?
Юля представилась, и Татьяна запустила ее в дом.
— Что, эта старая «грымза» накапала на меня? Проверяйте, пожалуйста, у меня все в порядке.
— Зачем вы так со своей сестрой поступили? Что она вам плохого сделала?
— У меня один ребенок, у нее двое. Договорились расходы делить напополам. Сказала ей, плати коммуналку, а я буду продукты покупать. Я зарабатываю больше чем она. Хотя если честно, она так нормально нигде еще, ни разу не работала. А тут вчера прихожу с работы, а мне с ЖКХ позвонили, и сказали, что у меня задолженность большая, не платим мы, оказывается, коммунальные услуги. Вот тут терпение мое и лопнуло. Значит она все время жила за мой счет, а свои обязанности не выполняла. Так я что зверь какой? Могла бы мне сказать, все как есть, что не может платить, что работы нормальной нет. Так она молчала, и теперь мне еще этот долг выплачивать нужно. Вот я и не выдержала. И выгнала ее.
— Подождите, но соседка сказала, что вы выгнали с детьми.
— Детей я не выгоняла, ее только. Но она их собрала, сама. Правда я отцу этих детей сообщила, Вадиму, он сказал, что заберет их.
— Хорошо, тогда дайте мне адрес, и телефон, отца этих детей, мне с ним связаться нужно.
— Телефон я дам. Но где он сам сейчас живет, не знаю, он женился, и теперь живет со своей новой женой в другом доме.
— А с вашей сестрой они в разводе?
— Нет, у нее документов нет, она их потеряла. Я ей говорю, давай восстанавливай, а она мне сказала, что она же коммуналку выплачивает, и денег пока нет. Ну, я думала, что вот как премию дадут на работе, так мы пойдем, и документы ей сделаем. Хотя там вроде денег не так много нужно. В общем, когда узнала что да как, поняла, что премию мне за счет долга отдать нужно.
Юля вышла из дома, и набрала номер, который ей дала Таня, ей ответил мужской голос. Юля представилась, и спросила, знает ли он некую Елену Тихонову?
— Да конечно знаю. Она мне вчера детей привезла.
— Так дети значит сейчас у вас?
— Да, можете приехать и проверить. Кстати, будет очень кстати, если вы приедете, у меня к вам есть вопросы.
Мужчина дал адрес, и Юля поехала.
Она нашла дом, про который говорил ей Вадим без труда. Он был большим, ухоженным. В доме тоже был идеальный порядок, топилась печь, и по комнате бегали детишки. Навстречу вышла девушка, с младенцем на руках. Как поняла Юля, это была нынешняя жена Вадима.
— Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.
— Я Вадим, а это моя супруга Люба. Я бы хотел забрать своих детей себе. Моя супруга не против этого, потому что понимает, что Лене детей нельзя оставлять. Вот старший сын, так он вообще маму не любит. А младшая Света, тоже хочет со мной остаться. Им тут уютно, спокойно. Посмотрите, у нас и дом позволяет, чтобы детки сами жили.
— А вы этот дом как приобрели?
— Это нам родители Любы помогли. Дом подарили, когда узнали, что у них скоро внук будет, а тут неподалеку, моя мама живет, она нам помогать будет. Просто мне детей жалко. Лена кроме мужиков, больше ни о чем не думает. Мы с ней и разбежались только от этого. Я на работу, а она в телефон, на сайты знакомств. И так целый день. Прихожу с работы, дети голодные, ничего по дому не сделано. А потом она к другому мужчине ушла. Я ей помогал, конечно, только не ей, а детям. Только потом узнал, что они эти деньги пропивали. Потом узнал, что к сестре ушла, когда со своим сожителем поругалась. А теперь и сестра ее выгнала. Думаю, хватит моим детям скитаться по углам. Вот и решил себе их забрать, вы мне скажите, что мне делать нужно, чтобы оформить все как положено.
— Вадим, у меня к вам еще один вопрос, а ваша нынешняя супруга, не будет против? Ведь у нее у самой маленький на руках, а тут еще двое ребятишек.
— А вы сами у нее спросите.
Вадим позвал Любу, которая сразу же зашла, и села рядом с супругом.
— Люба, я обязана у вас спросить, вы не против того, чтобы с вами жили дети Вадима?
— Нет, конечно. Они же не виноваты, что у них такая мать непутевая. Это вы еще не видели, в каком она состоянии их вчера к нам привела. Я была просто в ужасе. Это сегодня они такие чистенькие и ухоженные бегают. Вы бы обалдели от их вида… Грязные, оборванные какие то. Одежду она с собой не привезла, сказала, что сестра не отдала. Только я в это не верю, мне кажется, что у детей действительно ничего нет. Это хорошо, что у нас такой поселок дружный. Вчера уже вечером нам немного вещей принесли, а то, правда, даже переодеть было не во что. А в выходные, мы с мужем на базар поедем, и уже куртки детям купим и обувь.
Юля решила не ехать сегодня уже на работу. Она приняла решение поехать домой. На душе было так грустно, что хотелось плакать. Зайдя в квартиру, Юля радостно услышала топот маленьких ножек, и две ее доченьки кинулись обнимать маму. Она упала на колени, и обхватила своих дочурок, прижала к себе.
— Мама, ты сегодня, какая то грустная, что с тобой?
— Ничего мои девочки, просто у мамы работа такая… Смотреть на чужое горе.
Автор: Оксана Залалдынова