— Деньги принес? — ворчливо спросила бывшая жена, пока Олег мыл руки. Олег молчал и ревностно подмечал перемены в своём прошлом жилье. Он заметил, что мыльница стоит другая и на ванной новая резиновая игрушка для Полечки. Это хорошо… Держатель для стакана с зубными щётками съехал набок, разболтался левый шуруп, подкрутить бы…
— Ну, чего молчишь? Деньги принёс, спрашиваю? От одних твоих сюсю-мусю ребёнок сытым не будет.
Олег вытер руки и прошёл мимо.
— Там в куртке, в правом кармане, забирай всё, что есть, — и он продолжил уже совсем другим, ласковым голосом:- А где моя маленькая принцесса? Где моя красавица ненаглядная? Иди к папе… иди, иди… Золото ты моё, девочка моя, моя любимая девочка…
— Папа, папа!
Полечка бросила игрушки, забыла о мультфильмах и побежала к Олегу, раскинув ручки. Он подхватил её, осыпал поцелуями. Мягкая, сладкая, губки бантиком, глазки синие ненаглядные, беленькие частые кудряшки… Главная и единственная любовь его жизни. Он всё для неё сделает, в лепёшку размажется, сам ни пить, ни есть не будет, лишь бы Полечка ни в чём не нуждалась.
Олег держал на руках свою двухлетнюю дочь и каждой клеточкой осознавал, что это счастье, безмерное счастье.
— Папа, смотри как я умею!
Лёжа на ковре, Полечка подбрасывала пухлые ножки под музыку из телевизора, раскидывала ручки, крутилась, закатывала глазки, как актриса.
— Ой, молодец! Ой же ты моя умница! — умилялся Олег.
Надя, бывшая жена, села на другой конец дивана, в руках у неё были деньги, которые принёс Олег. Лицо её выглядело безжалостно-отстранённым, она давала Олегу всячески понять, что назад пути нет, всё кончено.
— Здесь сумма только на этот месяц. А за прошлый? За прошлый ты не всё отдал.
— Принесу на днях. А ты попытайся быть повежливее, стервозность тебе не к лицу.
— А я тебе больше не жена, чтобы заигрывать, — ощетинилась Надя.
— И что? Я не заслуживаю человеческого отношения? Я делаю, что могу. Не понимаешь что ли, какое время сейчас? Все без денег сидят. Может ты хочешь, чтобы я доплачивал тебе и за свидания с Полечкой?
Надя поджала губы, потом разжала, чтобы ответить: «должен, да, ты много чего должен, я воспитываю ребёнка, а ты будь любезен нас содержать», но в беседу вмешалась Полечка. Она выложила на колени отца грузовик.
— Папа, смотри, поломался, — сказала она и выкатила нижнюю розовую губку.
— Ой, кузов раскрутился, да? А мы сейчас починим, не расстраивайся. — Надь, инструменты там же, на балконе?
— Ага.
Олег отыскал отвёртку, подобрал нужный болт и в три счёта поправил кузов на игрушечном грузовике. На этом не остановился: сходил в ванную и надёжно закрепил держатель для стакана с зубными щётками.
— Что-то ещё надо починить?
— Нет. Хотя… На кухне кран подтекает, капает с него, — нехотя призналась Надя.
Олег потратил полчаса и на кран. Пришлось по соседям побегать, чтобы найти новые уплотнительные кольца. Пока работал, услышал, что Наде звонили на домашний. Она отвечала осторожно.
— Нет. Позже, сейчас никак. Буду рада, очень, угу…
— У тебя кто-то есть? — спросил Олег.
— Не твоё дело!
— Значит, есть…
Пришла пора уходить.
— Я завтра приду, моя бусинка, что тебе принести?
Олег держал на руках дочку, поддерживал за мягкую попку, самую красивую и сладкую на свете. Ему было больно, тревожно, его выталкивали, вымещали, отдаляли… Чужой мужик вторгается в их семью, в жизнь Полечки… Как защитить её? Она же такая крошка!
— Конфетку.
— И всё? Может ещё что-то? Игрушку?
— Нет, только конфетку. Розовую. Мама говорит, что игрушки — дорого.
Олег выразительно посмотрел на Надю.
— Что? Хватит ей, пусть играет тем, что есть. У нас лишних денег нет.
Олег хотел сказать ей нечто грубое, оголяющее её продуманную натуру, но не стал. Вышел.
Они поженились, когда обоим было по двадцать. Брак по залёту, но вроде бы и по любви. Времена выпали на 90-е и приходилось крутиться по-всякому. Через семь месяцев родилась Полиночка. Олег учился в институте, но пришлось бросить, чтобы обеспечивать семью, да и профессия его инженера-проектировщика утратила актуальность в свете событий. Олег занялся торговлей. Первый год дела шли неплохо, но потом наступила сплошная чёрная полоса. Семье катастрофически не хватало денег. Надя требовала денег, но их не было. От стресса из-за отсутствия заработков и накалённой домашней атмосферы у Олега начали выпадать волосы.
— Да зачем ты мне нужен вообще! Неудачник! Ты не мужик! — взорвалась Надя. — Буду я ещё тут готовить тебе и в постель ложиться! Надоело! Не хочу тебя больше видеть, мне такой муж не нужен!
Надя подала на развод. Олег не стал устраивать дальнейших разборок, разошлись полюбовно и дочь осталась с бывшей женой. Делить им, кроме ребёнка, было нечего — квартира, в которой они жили, была Надиной от родителей, она стала сиротой в семнадцать лет. И Олег съехал к матери. Он не хотел, чтобы Полечка стала камнем преткновения, не хотел подвергать ребёнка стрессу.
Первые несколько месяцев бывшая жена не препятствовала общению, Олег видел дочь каждый день или через день. На алименты она не подавала, договорились, что Олег будет отдавать ей всё, что заработал.
— Это что?
У Олега сердце оборвалось, когда во время очередного визита он увидел на батарее в ванной чужую мужскую футболку.
— У меня есть мужчина, — честно призналась Надя. — А ты что думал? Я не имею права на личную жизнь?
— Он бывает здесь, рядом с Полей?!
— Да, бывает! И даже ночует! И я не обязана перед тобой отчитываться! И вообще я замуж выхожу скоро.
— Кто этот тип? Сколько лет? Чем занимается?
— Тебя не касается!
— Если он будет плохо относится к Полине, я вас закопаю… — сжал кулаки Олег. Он ненавидел её, ненавидел эту подлую наглую су- ку!
— Не переживай, они отлично ладят, — ухмыльнулась Надя. — Можешь сам у неё спросить.
Внутри у Олега всё клокотало, взрывалось и горело пламенем, но он не показывал. Он держал на руках свою Полечку, своё сокровище, и отвлекался как мог, чтобы не дать подступить слезам. Слёзы оставались в горле. Нужно уметь заталкивать чувства подальше, нужно бороться с ними…
Прошло два месяца. Олег опять у Полечки, играет с ней, целует ручки, смотрит влюблённо в эти ангельские, мало что понимающие глаза. Они одни в гостиной, а Надя с новым мужем на кухне, переговариваются вполголоса. Пусть живут! Вроде ничего мужик. Олегу главное, чтобы была как прежде возможность играть с Полиной.
— Подожди, Олег, я с тобой выйду, поговорить надо, — задержала его в дверях Надя и быстро стала натягивать туфли.
Они вышли в тамбур, потом на лестницу.
— Ну? — напряжённо смотрел на неё Олег.
— Понимаешь, Олег… кхм… — не могла собраться с мыслями Надя, — у меня теперь другой муж и так выходит, что у Поли вроде как два папы… Это как-то неправильно, понимаешь… И ты стесняешь нас, когда приходишь.
— Я могу забирать дочку к себе, ты же сама говорила, что в домашней обстановке ей комфортнее.
— Нет, послушай… Будет лучше, если ты вообще больше не будешь приходить. Я хочу, чтобы Полина называла папой Матвея, я считаю, что это правильно, у нас семья: ребёнок, мама и папа, а ты… лишний.
— Ты совсем обалдела что ли? Я её отец! Я!
— Ты найдёшь себе другую жену, детей наделаете! — повышала голос Надя, — и станешь забывать Полину, она для тебя отодвинется! Но когда это произойдёт, она будет уже взрослой и будет понимать, что отец её бросил! Думаешь, это её не травмирует?! Исчезни лучше сейчас, пока она маленькая, дети до трёх лет забывают тех, кто их растил, если те уходят!
Надя тяжело дышала, схватившись за перила. Олег посерел и еле сдерживался, чтобы не врезать ей. Снова Надя открыла рот. До Олега её слова доходили с задержкой, словно мозг отказывался их воспринимать и обрабатывать.
— Я хочу, чтобы у неё был только один папа, пусть она называет папой Матвея и считает его таковым. А тебя она вскоре забудет. Я подам на алименты, будешь платить только то, что положено. Просто исчезни… Я пошла.
— А вот хрен тебе! — крикнул, опомнившись, Олег. Он догнал её у двери. — Она моя дочь! Ты не смеешь!
— Смею. И ты сделаешь так, как я хочу, потому что любишь её.
Несколько месяцев Олег умолял Надю передумать, но она настаивала, что так будет лучше и под любым предлогом не давала ему видеться с дочерью. Олег подал в суд, но потом отозвал дело. К нему пришло смирение с неизбежным. Он не хотел, чтобы ребёнок участвовал в войне, не хотел, чтобы дочке заливали что-то в уши, настраивали против него. Зная Надю, он понимал, что это было бы неизбежно. Он снова стерпел.
Олег сколько мог перечислял денег на содержание Поли, а бывшая жена согласилась взамен делиться с ним фотографиями дочери. Теперь только таким образом Олег мог видеть как взрослеет его любимая, ненаглядная кровиночка: утренник в детском саду, Полиночка там снежинка, потом первый школьный звонок и Полечка в белой блузке с двумя огромными бантами на голове, потом ещё подросла его Полечка… детский лагерь, отдых на море, Полечка, теперь худенькая, лучезарная Полечка, стоит на фоне моря с налепившимся к ногам песком… «Где же твои пухлые ручки, Полечка, куда же подевался твой невинный, ангельский взгляд?.. Десять лет я не видел тебя, Полечка, и ты даже не догадываешься, что я есть, я рядом… И, как могу, забочусь о тебе из тени забвения.»
И Олег действительно всегда был где-то рядом, но в тени.
Когда Полина пошла в первый класс, Олег уже закончил заочно институт и в той строительной фирме, где он начитал работать обычным бетонщиком, его постепенно повышали и в итоге он стал замдиректора. Его финансовые дела наладились и он всегда старался выяснить какие трудности возникают у дочери. Он приходил к директору школы и объяснял свою ситуацию: в первом классе их школы учится его дочь, Климова Полина, но по договорённости с матерью девочки они не общаются, Полина считает своим отцом другого мужчину.
— Я хочу оказать анонимную спонсорскую поддержку её классу, бывшая сказала, что там очень плохой ремонт. Я хочу это исправить, но чтобы Поля ничего не знала.
И поехало… Он ремонтировал классы, в которых училась Полина, обновлял инвентарь школы, делал подарки учителям и так далее. Взамен учителя уделяли больше внимания его дочери, были с ней ласковы и внимательны.
Когда Полина окончила школу с серебряной медалью, Олег был очень за неё горд. К тому времени у него уже была собственная строительная фирма, была и жена, но детей она рожать категорически не хотела, откладывала на потом.
— Алло, Надя? Как там у Полины с поступлением в институт? Послушай, есть возможность протолкнуть её в престижный ВУЗ в столице. Я всё оплачу.
— Ой, не хочу я этим заниматься, кататься с ней, жильё искать, увольте. Пусть поступает куда сможет.
Надя была очень зла из-за недавнего развода со вторым мужем, не до дочери.
— Ты тупая? Это же её будущее…
— Мне о деньгах для себя надо думать!
— Я дам тебе денег.
Надя присмирела и приготовилась выслушать. Условия её более чем устроили. В конце Олег спросил:
— Давно узнать хотел. Надя ведь в курсе уже, что Матвей ей не родной отец, а отчим? Что ты ей сказала насчёт меня?
Надя нехотя призналась:
— Сказала, что ты бросил нас и не хотел больше видеть. А что ещё мне оставалось?
— Тварь.
— Сам такой! — плюнула в трубку Надя.
В итоге Полина поступила в хороший институт, а у Олега на каждый вложенный в неё рубль уходило ещё два в качестве взяток бывшей жене, чтобы те деньги, которые он ей даёт, были всё-таки направлены куда надо. Таким образом он поддерживал и её учёбу в ВУЗе: оплачивал любые курсы, на которые она записывалась, поездки заграницу и устраивал стажировки в хороших фирмах при помощи друзей.
Когда Полина закончила институт с красным дипломом, Олег напряг все свои связи, чтобы её взяли на хорошую работу, готов был даже доплачивать её работодателю, лишь бы её приняли. Был у Олега один приятель сильно ему обязанный… Он и порекомендовал Полину, как хорошего специалиста, своему партнёру.
Благодаря тому, что Полина была сама по себе девушкой сообразительной и умной, её высоко оценили на работе, да и Олег всячески ей помогал своими связями через друзей или партнёров, с которыми был в хороших отношениях. Прошло не так много времени, и Полина, будучи девушкой сообразительной, начала понимать, что что-то здесь не так… Слишком гладкая и удачливая у неё жизнь. Она прижала к стенке бывшего отчима.
— Говори правду! Мне кто-то помогает? Не может человеку так везти во всём!
И отчим, с которым у Полины были отношения лучше, чем с матерью, раскололся. Часть правды Полина узнала у него, часть — у Нади.
Настал день, когда в дверь Олега позвонили. Он никого не ждал, но открыл, не спрашивая. Русая девушка в деловом костюме долго и пристально, не шевелясь, смотрела ему в глаза.
— Это ты мой папа?
Олег был поражён собственной реакции: у него даже в сердце ничего не кольнуло, ничего не шевельнулось в душе. Он кивнул и сказал:
— Заходи, Полина.
Они видели друг друга вживую в последний раз двадцать пять лет тому назад.
Они сидели на кухне. Жена Олега сделала им чай и деликатно удалилась к себе. Они разговаривали очень долго, но… Олег не ощущал, что говорит с родной дочерью… Он настолько глубоко похоронил надежду на встречу с ней, настолько привык любить её из тени, что попросту забыл каково это — быть обыкновенным живым отцом, обожать своего ребёнка за всё: за ямочки на щеках, за тёплые ладони, обнимающие его за шею, за то, что она так похожа на него внешне, за то, что она его кровинка, луч света, продолжение его самого. Он любил её по-прежнему, но… Как наладить с ней тёплые, отцовские отношения? Олег не знал этого ни в первую встречу, ни в последующие. Слишком размытой стала та дорога, что двадцать пять лет тому назад прочно соединяла два мира, два человека, таких родных друг другу, таких близких, а теперь… Теперь от неё осталась узкая, поросшая тернием разлуки, почти невидимая… тропа.