Настя с восторгом смотрела на молодого человека, декламировавшего со сцены стихи. Она не могла поверить своим глазам, своим ушам, потому что более красивого мужчины и более приятного голоса она не слышала никогда раньше. Молодому человеку было на вид около двадцати-двадцати трех лет, у него были черные густые волосы, бакенбарды и черные густые брови.
После того, как молодой человек закончил чтение стихов, он представился Александром и сошел со сцены. Она бросилась за ним.
— Подождите! – она окликнула прекрасного Александра, и он обернулся.
Вблизи он оказался еще симпатичней, чем выглядел со сцены. Настя привела в норму сбившееся от скорости дыхание и посмотрела в его черные, как смоль, глаза:
— Простите, вы читали свои стихи?
Александр удивленно приподнял брови:
— Да, свои. А в чем, собственно, дело?
Насте было все равно и на его стихи, и на смысл, которого не было в стихе. Ей надо было как-то заговорить с этим молодым человеком, и у нее это получилось. Теперь оставалось только поддержать этот разговор и заинтересовать Александра.
Проболтав еще около десяти минут, молодые люди сошлись на том, что обязательно еще раз встретятся и обменялись телефонами.
Настя вернулась домой довольной, она была горда собой и своей смелостью. Поэтому она около часа крутилась перед зеркалом, отрабатывая свои женские уловки: подмигивала себе, улыбалась и говорила низким голосом, волнительно оттопырив нижнюю губу.
— Опять дурью маешься? – в прихожей прогремел бас отца, и Настя невольно съежилась.
Ее отец, Олег Олегович, был настоящим деспотом. Как и на работе, дома он тоже применял свои командные навыки, заставляя домочадцев побаиваться его. Олег Олегович работал майором милиции, поэтому управлять людьми мог отлично, еще великолепно запугивал их. Это была его тактика: ввести врага в ступор, а потом начать угрозы, добиваясь цели.
Самой большой мечтой Насти было уехать из этого дома, вырвавшись из-под гнета отца. После смерти матери жизнь рядом с властным отцом превратилась в кошмар. Не умеющий обходиться с женщинами, не понимающий суть женской натуры, сухой и черствый Олег Олегович просто задавил и Настю, и ее старшую сестру Марину, своим контролем. И дело было даже не в самом контроле: Олег не мог допустить и мысли о том, что его дочери могут иметь плохую репутацию.
Старшая Марина вышла замуж в девятнадцать лет, вырвавшись на свободу из душной клетки семейного гнезда. Олег Олегович так и не успел понять, когда его старшая дочь успела познакомиться со своим женихом, а очнулся только после того, как девушка подсунула ему под нос справку о врача – шла пятнадцатая неделя беременности, и Марина с гордым видом собрала вещи и перебралась к будущему супругу.
Настя вцепилась в Александра мертвой хваткой, видя в нем пути к побегу от отца. Она строила из себя идеальную женщину, соглашалась со всеми мыслями и рассуждениями Александра, чтобы он считал, что они находятся на одной волне. Настя так торопилась, что едва понимала, что пытается связать свою жизнь не совсем с тем человеком, который был этого достоин.
Счастью Насти не было предела, когда она узнала о беременности. Она прыгала до потолка в кабинете врача, хлопала в ладоши и кидалась в объятия того, кто подтвердил ее интересное положение. Она рассчитывала на такую же радость со стороны Александра, но была обескуражена его сухостью.
Тогда Настя впервые оказалась дома у Александра и теперь была поражена и разочарована еще больше. Почему же она заранее не подумала о том, что может не понравиться его матери и отцу? Они смотрели на девушку холодно и даже пренебрежительно, а она краснела и испытывала жуткое желание сбежать.
Но бежать уже было некуда. Александр представил ее своим родителям в качестве будущей жены. Настя видела, как изменились его родители в лицах, мать вообще выглядела так, как будто проглотила горький лимон. Они ничего не сказали Насте, ни хорошего, ни плохого, но из дома Александра девушка выходила в полном расстройстве.
Теперь она не знала, поступила ли правильно, решившись на столь быстро развивающиеся отношения с человеком, которого едва знала. Но пути назад не было, в ней рос и развивался ребенок, и прерывать беременность Настя не хотела.
Стоило отцу узнать о беременности младшей дочери, как он впал в бешенство. Олег Олегович метал молнии, брызгал слюной, а потом долго хватался за сердце, которое начинало пошаливать от стрессов и на работе, и дома.
Спустя всего несколько дней с момента переезда Насти в дом Александра стала понятна причина их недовольства. Как оказалось, помимо Насти, от Александра была беременна еще и другая девушка, с которой молодой человек находился в отношениях гораздо более длительных, нежели Настя.
— Ты просто соблазнила нашего сына, — возмущенно повторяла мать Александра, Елизавета Максимовна, — ты свела его с ума, свернула его с правильного пути, а теперь он совершает ошибку за ошибкой.
Александр самоустранялся от конфликтов, но речь о свадьбе больше не заходила. Настя поняла, что сглупила. Живот рос не по дням, а по часам, ребенок внутри толкался, а её жених даже не ночевал дома, оставляя её один на один со своей матерью-змеей.
Настя не чувствовала в себе сил бороться дальше, поэтому ретировалась из дома Александра и вернулась к отцу. Больше всего на свете она не хотела этого, но выбора у нее не оставалось. Олег Олегович накинулся на дочку, жаждая свежей крови. Он накопил в себе массу новых поводов для того, чтобы выставить Настю на посмешище, при этом постоянно повторяя о том, что он был прав.
У нее родился сын, и девушке показалось, что отец смягчился. Олег Олегович, всю жизнь мечтавший о сыне, но имевший лишь двоих дочерей, смог, наконец, вкусить все прелести власти над мальчиком. Он собирался сделать из него настоящего солдата, пустив по своим стопам.
А Настя, как только удалось отдать маленького Олежку в детский сад, сразу же принялась искать новую жертву для того, чтобы использовать ее в качестве мостика к свободе. Теперь женщина была более избирательной, тщательно анализировала поведение мужчины и заранее знакомилась с его родителями, чтобы не пожинать плоды своей торопливости.
Наконец, Насте посчастливилось встретить мужчину, которого она сочла достойным. Эдуард работал инженером, получал хорошую и стабильную зарплату. А еще у него была отдельная трехкомнатная квартира, а его мать жила на далеком Урале. Настя снова вцепилась в мужчину руками и ногами, делая все для того, чтобы получить от него заветное предложение руки и сердца.
Так и вышло, Эдуард сделал Насте предложение, и женщина радостно побежала домой, чтобы собирать сынишку.
— Что значит – переезжаете? – басил Олег Олегович. – Я не отдам Олежку! Даже не обсуждается!
Настя задумалась о том, что предложение отца оставить Олега с ним было таким заманчивым. Теперь ей выпадает шанс начать новую жизнь, без отца и без ребенка, которого считала прицепом и толком не занималась его воспитанием, переложив его на плечи отца.
Она собрала вещи, погладила сына по голове и была такова. Ее манила свобода, а больше ни о чем другом Настя и думать не хотела. Материнский инстинкт у нее полностью атрофировался, а, может быть, отсутствовал с самого начала.
Это Настя чуть позже настояла на том, чтобы Эдуард подписал контракт с американской фирмой, и супруги уехали в США. Вот здесь Настя с радостью развернулась. Она чувствовала, что с каждым днем все больше прикипает к этой стране, ей безумно нравилась Америка, и тамошний жизненный уклад, но контракт Эдуарда подходил к концу, а продлевать его не собирались.
Эдуард настаивал на рождении ребенка, но Настя, почувствовавшая вкус свободы, совершенно не желала материнства. Ей не нужны были обязательства, которые сковывали ее по рукам и ногам, не давая возможности для осуществления своих планов. В Америке она так и не смогла найти официальную работу, поэтому, когда речь зашла о скором возвращении на Родину, женщина начала активные поиски свободного и перспективного американца. Однако, этого ей сделать не удалось, пришлось возвращаться домой.
Потом был ещё один, затем другой, а после и третий мужчина в её жизни, но счастье она так и не обрела ни с одним из них. Настя хотела красивой жизни, романтических отношений, но никто не смог дать ей этого.
Анастасия осталась в полном одиночестве и для того, чтобы иметь средства к существованию, была вынуждена выйти на работу уборщицей. Она работала сразу в нескольких местах, чтобы снимать комнату и как-то себя обеспечивать. Денег не было, а еще не было ни родных, ни близких, которые могли бы ее поддержать. Она не захотела возобновлять с ними какие либо связи, ей было совсем неинтересно, как там её сын, как отец или сестра… Они ей были абсолютно безразличны, Настя думала только о себе.
Теперь Анастасия не была молодой и красивой женщиной. Без денег и в постоянной работе она растеряла былую привлекательность, и была интересна разве что пьянчугам из ЖЭКа. Жизнь проходила казалось мило неё, годы летели стремительно, оставляя на лице только морщины.
Насте было семьдесят, когда она вдруг осознала всю глубину своего одиночества. Она не имела ни детей, ни супруга, ни достойной работы, ни хорошего жилья. Все, что она успела обрести за семьдесят лет своей жизни – это были воспоминания, которые сейчас ей совершенно никак не помогали.
Однажды по работе ей пришлось обратиться к участковому. Кто-то украл ее средства для уборки, а разбираться с этим заставили ее. В кабинете участкового она встретила молодого мужчину. Он представился Олегом Яковлевым.
Анастасия побледнела.
— И вам сорок девять лет? И вы родились восьмого августа?
— Откуда вы знаете? — снова удивился мужчина в форме. – Вы – колдунья?
— Я – твоя мама, Олег!
Она вдруг испытала такое облегчение от того, что нашла своего сына. И не просто сына, а самого настоящего участкового, представителя власти, который обязательно защитит ее от хулиганов.
— Мама? – в глазах мужчины появилось сомнение. – Биологическая, разве что?
— Я родила тебя, подарила жизнь.
— Спасибо вам, Анастасия Олеговна, но было бы замечательно, если бы при этом вы еще и воспитали меня.
— Но я… Олежка, как же, — женщина замешкалась, — Я не могла… Я же уехала.
— Я помню, — Олег кивнул, — уехала и ни разу не поинтересовалась, как мне жилось. Ни мне, ни вашему отцу, который умер через пять лет после вашего отъезда в США. Мне было пятнадцать, когда дед умер, и я уже собирался в детский дом, но мне помогла тетя Марина. Она меня воспитала, помогла с поступлением в школу милиции, низкий поклон ей. Но не вам, Анастасия Олеговна.
Анастасия написала заявление и ушла из участка. Олег ничего у нее спрашивал, не уточнял и не интересовался ее жизнью. А Настя не хотела расспрашивать его о семье, о том, как он жил все эти годы. Они были чужими людьми, хоть и близкими по крови.
В погоне за вечно ускользающим счастьем, в безрадостных отношениях с мужчинами, ни одного из которых она не любила. И сына своего она не любила, потому что с детства привыкла только использовать людей, а любить так и не научилась. Такой была Настя, и на восьмом десятке ей было поздно меняться.
Автор: Лидия Ивоненко