— Милая, мясо сегодня слегка пересушено. В следующий раз проследи за этим моментом, пожалуйста, более внимательно.
Вадим нежно коснулся кончиками пальцев щеки Юлии и поцеловал ее в макушку.
— Спасибо за ужин! Я немного почитаю и спать. Очень устал сегодня.
Легкий кивок, чуть недовольный вздох мужа и Юля моргнула, пытаясь сдержать слезы.
Недоволен… Опять она ему не угодила…
Хотелось схватить тарелку с остатками стейка и швырнуть ее о стену. Как ни старайся – все равно не то! Она не умеет готовить как шеф их любимого ресторана и никогда, наверное, не научится. Ведь делает это только ради Вадима. Для себя никогда не готовила специально. Салат, какой-то бутерброд и довольно. Ведь всегда в спешке, всегда было некогда тратить на это время…
Было… Раньше… Когда она еще училась в университете, устраивалась на первую свою работу, готовилась к первым слушаниям в суде.
Мамы уже не было и некому было позаботиться о том, чтобы «Юленька покушала».
Юля стиснула в руке вилку.
Как? Когда она превратилась в безвольную куклу, которая лишь кивает в ответ на претензии и думает о том, чтобы угодить мужу? Его желания важны, а ее? Кому интересно, что ей до чертиков надоело жить впопыхах и пытаться изображать из себя чудо-хозяюшку и идеальную мать? Ей даже поделиться своими мыслями по этому поводу не с кем. Подруг у нее почти не осталось. Вадим всегда был против того, чтобы в их жизни присутствовали посторонние люди.
— Нам это не нужно, милая. Мы есть друг у друга! Разве этого мало? Ближе тебя у меня никого нет и не будет. Только тебе я могу довериться. Ты – мое сердце и душа! Разве у тебя не так? Разве тебе нужен кто-то, кроме меня, для того, чтобы поделиться тем, что тебя тревожит?
Поначалу она с восторгом кивала на подобные речи. Конечно! Как это верно! Зачем нужен кто-то еще между мужем и женой? Как там было? «Лучшая подружка – это подушка или муж?». Так, кажется? Вот только со временем она поняла, что все это пшик. Фикция. Никто не собирался делиться с ней своими чувствами. Это всегда работало только в одни ворота. Она рассказывала что-то Вадиму, искренне рассчитывая на то, что он поддержит ее, даст хороший и нужный совет, но получалось все с точностью до наоборот.
— Юленька, родная моя, так нельзя! Ты слишком много времени уделяешь своим «страданиям». Подумай лучше о том, что это не добавляет ни тебе, ни мне счастья в этой жизни. Если все время пытаться копаться в своих переживаниях, то разве останется время на что-то иное? Тебе нужно отдохнуть и переключиться!
И как-то само собой получалось, что Юля вдруг начинала чувствовать, что все ее «страдания», как называл их Вадим, яйца выеденного не стоят. Чушь, блажь и слабые, ненужные движения неокрепшего разума. Действительно! Разве не лучше подумать о семье, о том, что еще она может для нее сделать?
Юля слишком поздно начала понимать, что ее желания значат немного, если не сказать – ничего.
— Хочешь делать карьеру? Конечно, милая! Ради Бога! У тебя прекрасно получается! Вот только я прекрасно зарабатываю, а прихожу в холодный дом, где нет тебя. И ребенка нам уже пора заводить. Да-да, совершенно дурацкое слово, ведь заводят собак или кошек, а не младенцев! Ты права! Но это же не меняет сути? Конечно, та первая беременность… Прости… Но ты же понимаешь, на тот момент мы не могли себе позволить… Это было бы безответственно! Зато сейчас у нас есть все для того, чтобы стать родителями и дать нашему малышу любовь и заботу. Проблемы со здоровьем? О, дорогая! Ты же понимаешь, это от меня не зависит. Но есть же врачи? Пусть займутся. Будет непросто, да. Но ты же у меня сильная! Ты справишься! Больно? Плохо? Но это же ради нашего счастья! Подумай об этом! Стоит ли роптать? Когда появится ребенок – ты должна быть очень сильной! Ему нужна лучшая мать на свете!
Вилка, которую Юля отшвырнула, упала на пол, и женщина невольно вздрогнула прислушиваясь. Нет… Ничего. Тихо… Видимо, Вадим не услышал.
Удивительное свойство у ее мужа отключать свой слух. Она подобным не обладала. А Вадим спокойно засыпал и ни разу не услышал, как плачет дочь, которая в первый год жизни спала так чутко, что просыпалась от малейшего шороха. Врачи разводили руками, назначая все новые и новые обследования, а Вадим обнимал жену, уже ничего не соображающую от недосыпа:
— Милая, тебе нужно успокоиться! Ребенок чувствует твою нервозность и поэтому так реагирует. Будешь спокойна ты – успокоиться и Алиночка.
— Вадим, мне нужна помощь! Давай наймем няню. Хотя бы на пару часов в день. Мы же можем себе это позволить?
— Что ты! Разве можно допустить чужого человека к ребенку?! Попроси мою маму. Она не откажет.
Юля вздохнула, тронув пальцем край тарелки. Этот сервиз покупала свекровь. Равно как и всю посуду в ее, Юлином, доме. Посуда была дорогая, красивая… Но совершенно не такая, какую выбрала бы сама Юля.
— Мама прекрасно разбирается в таких вещах. К тому же – это подарок. Чем ты недовольна, моя радость?
Возразить? Себе дороже! Опять сочтут неблагодарной. А ведь эти тарелки со странным черно-желтым геометрическим рисунком ей никогда не нравились. Но ведь она должна ценить то, что для нее делают? Или нет?
Сложный вопрос. Одно дело благодарить за то, что тебе оказали помощь, а другое…
Юля помнила, как пришла впервые к свекрови, чтобы попросить об этой самой помощи.
— Юленька, конечно! Я помогу! Правда, пока не понимаю – чем. Я Вадима воспитывала одна. Муж был занят на работе с утра до ночи, и я не могла его беспокоить такими мелочами. Каждый должен заниматься своим делом. А пеленки-распашонки, детские неприятности – это не мужское дело. Я же как-то справлялась? И это в то время! Когда не было таких удобств как сейчас. Ведь все к услугам молодой мамы! Подгузники, прекрасная стиральная машинка и прочее. Живи и радуйся! А я стирала руками… Впрочем, о чем это я? Ты что-то хотела?
— Вы не могли бы гулять с Алиной? Пару раз в неделю. Она лучше всего спит на улице, а я бы в это время…
— Конечно-конечно! Тебе же нужно заниматься домом. Все правильно, Юля! Ты – умница! Мужчины же как? Упусти момент, превратившись в клушу, и пиши-пропало! Вадима это, конечно, не касается. Он верный муж. Но он всегда был таким красивым мальчиком! Вниманием его девушки не обходили! И Алиночка пойдет в отца! Ведь так на него похожа! Копия! А значит, ей повезло. Будет такой же красивой и любимой! Это чудесно!
Как же жалела потом Юля о том, что ее просьба была удовлетворена… Но что роптать? Сама же виновата!
Нет, Ольга Сергеевна, мать Вадима, выполнила свое обещание. Она приезжала дважды в неделю, четко по расписанию, забирала внучку и гуляла с нею ровно час. А после приходила и чуть ли не с лупой обходила квартиру.
— Юленька, так нельзя!
— О чем вы?
— Нельзя так запускать дом. Я понимаю, что это твоя квартира и ты здесь хозяйка, но посмотри, какие грязные уже шторы. Неужели так сложно простирнуть их? Здесь же твой ребенок! Она дышит пылью! Хочешь, я помогу тебе навести порядок?
Впервые услышав это, Юля с радостью согласилась. И взвыла уже через час. Алина ревела белугой, не желая слезать с материнских рук, а Ольга Сергеевна находила все новые и новые «дела».
— И холодильник следует привести в порядок! Там скоро даже мышь не сможет поголодать в свое удовольствие! Противно ей будет. А это что? Черствый хлеб? Ну, Юленька! Можно же было сделать сухарики… Как же так? Юля, милая, я не думала, что у тебя так все запущено! Вадим ничего не рассказывал, и я очень удивлена! Ведь для него порядок – это первостепенно! Представляю, как он нервничает…
И Юля, нацепив слинг, драила холодильник, благодаря Бога за то, что дочери надоело плакать и она уснула, прижавшись к ее груди.
Ольга Сергеевна, сидя тут же, протирала свежевыстиранным кухонным полотенцем в десятый раз одну и ту же тарелку и продолжала давать советы о том, как нужно вести домашнее хозяйство.
Юля слушала, кивала, а сама думала о том, что отдала бы сейчас все на свете, чтобы рядом, на этом вот стуле, сидела ее мама. Ведь тогда не было бы никаких рассуждений по поводу уборки или семейных отношений, а был бы вопрос:
— Юля! Ты сегодня ела хоть что-нибудь?
И Алину забрали бы из ее рук, а в спальне были бы постелены свежие простыни и мама, силком впихнув в нее тарелку супа, отправила бы ее спать.
— Иди! Ни одна нервная система не выдержит такого недосыпа!
Да уж… Мама была очень хорошим неврологом… Лучшим врачом в областной больнице. Жаль только, что врачи так часто лечат кого угодно, но только не себя… И если бы мама хоть немного заботилась бы о своем здоровье, а не игнорировала грозные симптомы снова и снова, то сейчас она все еще была бы рядом…
Впрочем, что уж теперь об этом? Главное, что она успела дать Юле все то, чем могла и хотела поделиться. Образование, хорошее будущее, материальную базу… Хотя, что это все значит в сравнении с тем, что рядом нет самого близкого человека? Того, кому можно рассказать о чем угодно и кто не скажет:
— Милая, что за фантазии?
Но мамы не было…
Выдохнула Юлия немного только после того, как дочери исполнился год. Алина пошла, начала выдавать первые слова и стала лучше спать.
Да, теперь времени у Юли стало еще меньше, но по крайней мере ее сон длился не пару часов от силы, а от помощи свекрови можно было отказаться.
— Я знала, что ты вполне справишься сама. Ты прекрасная мать, Юленька! Я рада, что моей внучке так повезло.
И пусть Юля все еще чувствовала себя запертой в какой-то золотой клетке, ведь все вроде есть и всего достаточно – муж, дочь, дом – полная чаша, вот только дверца этой клетки заперта так хорошо, что даже клювик наружу высунуть не дано и дано не будет.
Конечно, она любила своего ребенка. Любила мужа. И была рада, что все у нее так гладко. Есть достаток и не нужно думать о том, где взять денег на детское питание или поездку к морю. И кто-то непременно сказал бы ей, что она просто с «жиру бесится», не понимая того счастья, которым щедро наделила ее судьба. Вот только ни отругать, ни поддержать ее было некому.
К тому времени Вадим получил повышение и теперь то и дело удивленно поднимал брови, когда она просила его побыть с дочерью хотя бы пару минут.
— Милая, я так устал! Был сложный день, переговоры. Давай, сама, а? Ведь ты же весь день была дома и устала, наверняка, чуть меньше, не так ли?
Памятуя о разговорах с матерью Вадима, Юля молча забирала дочь и уходила в детскую.
Кульминацией же подобных бесед стал отказ Вадима отдавать дочь в детский сад.
— Ни в коем случае! Зачем ей мать тогда? Ох, прости, милая, я не то хотел сказать! Я имел в виду, что нашей дочери очень хорошо с тобой рядом, а в детском садике ее, возможно, будут обижать. К тому же, Алиночка так часто болеет… Такая ли уж хорошая это затея – детский сад?
— Вадим, я хочу вернуться к работе. Ты же знаешь, как сложно потом будет мне найти такое хорошее место? Ведь это лучшая юридическая фирма в городе!
— И что? Юля, милая, что тебе дороже – карьера или собственная дочь?
Это был первый раз, когда они серьезно поссорились. И первый – когда Юля не пошла на уступки.
Ольга Сергеевна, картинно смахивая слезы, согласилась сидеть с внучкой, если это понадобится, а наедине высказала невестке все, что о ней думает.
— Нельзя так, Юленька! Нельзя! Семья должна быть на первом месте и никак иначе! Ты горько пожалеешь о своем выборе, но это будет уже тогда, когда исправить что-то будет уже невозможно. Не терпят мужчины рядом бунтарок, понимаешь? Любому из них нужна покорная, мягкая, способная дать тепло и тыл. А ты? Бросить мужа и ребенка для того, чтобы перебирать бумажки? Господи, что за блажь? Ведь Вадим прекрасно вас обеспечивает! Я о таком только мечтать могла в свое время! Муж выдавал мне определенную сумму на питание, и я должна была отчитываться за каждый потраченный рубль. А ты?! Живешь как королева и все время морщишь свой прелестный носик! Все тебе не так! Ох, прости, милая, но накипело! Впрочем, это твоя жизнь и ты можешь делать с нею все, что тебе угодно. Не пришлось бы только потом жалеть…
После этого ли разговора, или из-за того, что Вадим не разговаривал с ней почти две недели после ссоры, но чувство вины угнездилось в душе Юли так прочно, что она то и дело замирала над очередной папкой с делом, думая о том, что дочь, возможно плачет где-то там, между чужими людьми, а Вадим сегодня снова не получит на ужин нормальной еды, ведь очередной процесс уже близко, а стратегии защиты еще нет и вообще в деле конь не валялся.
Мир давно уже был восстановлен, но теперь Юля очень отчетливо чувствовала, насколько недоволен ею муж. Это сквозило в каждом жесте, в каждом взгляде. И поделать с этим она ничего не могла.
Грязная посуда заняла свое место в раковине и Юля повернула кран. Ее всегда успокаивал звук льющейся воды. Она могла долго стоять, просто ловя струю ладонью и вспоминая, как помогала когда-то маме мыть посуду.
— Юлька! Вокруг тебя уже море разливное! Мне придется мыть пол!
— Я сама! – пятилетняя Юля стояла на табурете, растопырив пальцы и ловя капли, летящие во все стороны.
— Сама, так сама! Помощница! – мать ласково целовала Юлю в висок и убирала за ухо дочери смешную, вечно непослушную прядку из отросшей челки. – Лохматая такая! Чудо ты мое!
Чисто вымытые тарелки заняли свои места и Юля провела рукой по гладко убранным волосам. Давно уже нет у нее ни челки, ни мамы… А воспоминания об этих прикосновениях остались. И она точно так же убирает непослушные локоны Алины, позволяя ей мыть посуду, когда не видят муж и свекровь. Выслушивать тирады о том, что экономия должна быть разумной, Юля предпочитает в одиночку. Алине все эти рассуждения вовсе ни к чему пока. Понять – не поймет, а подумает, что ее ругают. И зачем это все?
Юля прошла по квартире, выключая свет и проверяя, все ли в порядке. Заглянула в детскую, поцеловав еще раз спящую дочку, и пошла в спальню.
Вадим уже спал, забыв выключить ночник. Открытая книга валялась рядом, но Юля точно знала, что он не прочел даже страницы, ведь открыт роман был на том же самом месте, что и месяц назад.
Она убрала книгу и присела в кресло перед зеркалом. Крем на лицо и руки, расческа… Серьги…
Шкатулка, которая принадлежала еще маме, мягко светилась лаком в неверном свете ночника, и казалось, что рисунок на крышке, искусно нарисованный палехскими художниками, вот-вот оживет.
Юля откинула крышку и поморщилась. Кулон, подаренный ей свекровью на день рождения неделю назад, лежал на самом верху, и Юля взяла его в руки.
Янтарь… Никогда не любила она этот камень. Почему-то Ольга Сергеевна решила, что он подходит Юле по знаку Зодиака и упорно дарила ей вещицы, сделанные из него. А уж последним своим подарком она гордилась просто неимоверно. Еще бы! Такая удача! Найти природный камень с заключенной внутри бабочкой! Дорого, конечно, но ведь такая красота!
Юлия невольно усмехнулась. Свекровь так старалась, а она не оценила… Не понравился ей подарок. Неблагодарная… Ведь должна была восхищенно ахнуть и рассыпаться в благодарностях, а она…
Юля вспомнила, как взяла в руки этот кулон впервые. Как стиснуло горло от так и не вырвавшегося крика, ведь бабочка была такая… Живая! Казалось, сломай она ее янтарную темницу, и бабочка расправит крылышки, вспорхнет и снова подарит миру красоту. Но, нет… Ей это было больше не дано…
Камень в руке Юли чуть нагрелся, вбирая в себя тепло ее тела, и она разжала ладонь.
Неужели и она вот так же как эта бабочка больше не сможет летать?
Удовольствуется своей красивой темницей, предпочтя ее воле? Высокопарно как-то получилось, но ведь так и есть? Она давно перестала чувствовать себя живой… Все время перебирает ножками, пытаясь сбросить с себя липкую смолу этого вечного – «милая», в котором нет ничего ласкового или доброго. Есть только извечная претензия и вопрос – будешь ли ты соответствовать тому, что от тебя требуется?
Достаточно ли ей понимания того, что у нее есть семья? Или нужно что-то большее? Например, тот, кто хоть раз поставит перед ней чашку с горячим чаем, возьмет на руки ребенка и скажет:
— Отдохни! Я сам!
Кто, увидев ее счастливые глаза после очередного сложного, но выигранного с блеском процесса, обнимет и расцелует:
— Я так тобой горжусь! Ты – лучшая!
Кто, глядя, как она заплетает косички дочке, отвечая на бесконечные вопросы, улыбнется и кивнет:
— Ты – лучшая мама на свете! Правда, Аленький?
Многого ли она хочет? Или нужно довольствоваться тем, что есть? Ведь и это немало? Или кто-то скажет, что она сумасшедшая, которая не умеет ценить то, что имеет…
И поймут ли ее, если она откровенно скажет, что имеет все и в то же время – ничего? Скорее всего – нет…
Юля стиснула в кулаке кулон, а потом осторожно уложила его обратно в шкатулку.
Нет, все-таки она поблагодарит Ольгу Сергеевну за этот подарок еще раз. Правильный он, нужный… Как и любая вещь или совет, который помогает понять, как жить дальше.
Юля улыбнулась и потянулась за своим телефоном.
Так!
Переставить будильник – это первое.
Она всегда вставала раньше мужа, чтобы приготовить ему завтрак. Хватит! Завтра у нее сложный процесс и ей нужно выспаться. Она точно знала, что Вадим не станет ее будить. Соберется сам, не лишая себя удовольствия оставить на вечер повод для очередной претензии.
Второе…
Юля открыла письмо от турагента, полученное вечером, и написала ответ. Два билета. Ей и ребенку. И гостиница тоже на двоих. В этот раз будет так. Ей нужно все хорошенько обдумать. Неделя… А потом пусть Вадим приезжает, если захочет. Но уже на ее условиях.
Она отправила письмо, вздохнула, отложила телефон и долго еще сидела в кресле, глядя на спящего мужа и пытаясь понять, что к нему чувствует. Будет разговор, обязательно. Серьезный и обстоятельный. Но завтра… Ведь нужно все-таки говорить с теми, кто рядом. Не молчать, держа все в себе годами и не решаясь на то, чтобы чуть повысить свой голос, когда это уже необходимо. Ведь иногда от этого зависит так много…
И слова матери, сказанные ею Юле когда-то давно, еще в подростковом возрасте, вдруг всплыли в памяти, зазвучав так громко, что женщина невольно обернулась, ища глазами ту, что так нужна была рядом:
— Нет ответа на вопрос: «За что ты любишь меня?». Любят ведь не «почему», а «потому», Юленька. Просто потому, что тебе кто-то дорог настолько, что ты готова быть рядом и делить с ним свою жизнь. Ведь, что такое в сущности, любовь? Это готовность отдать все, что имеешь, не прося ничего взамен. Но это не совсем правильно. Нельзя только отдавать. Потому, что в какой-то момент ты поймешь, что отдать тебе больше нечего. Сколько бы воды ни было в твоем колодце любви, рано или поздно она закончится, если не будет рядом источника, который подпитает, восполнит утраченное. А что толку в высохшем колодце? Кому от него хорошо? То-то! Ищи, доченька! Ищи того, для кого ты будешь не менее важна, чем он для тебя. Конечно, это большое везение, и даже почти нереальная удача, найти такого человека. Но так бывает! Поверь мне, это правда! И если ты поймешь, что твой выбор не совсем тебя радует, подумай, что нужно сделать для того, чтобы твой колодец не пересох. Ведь в тот момент вполне может случиться так, что вода из него понадобится кому-то еще. Например, твоим детям. И что они получат? Горстку песка? Просто потому, что на них твоей водицы уже не хватило?
Почему Юля забыла об этом разговоре? Почему не вспомнила о нем раньше? Ответа на этот вопрос у нее не было. Но ей вдруг показалось, что мамина теплая ладонь прошлась по ее распущенным на ночь волосам, и заправила за ухо вечно непослушную прядку…
А две недели спустя Юля запрет дверь своего номера в отеле, спустится к бассейну вместе с дочерью, нацепит на Алинку нарукавники, и чмокнет дочь в нос:
— Осторожно! Если что, я рядом!
И отвлекшись на минутку, чтобы убрать в высокую «гульку» непослушные локоны, чуть улыбнется, услышав Алинкино:
— Папа!
Автор: Людмила Лаврова