Против рождения еще одного наследника были настроены все, только старшая дочь хотела появления младшего брата или сестрички. Бабушка кричала на весь дом об аборте, папа начал пить, а подруги твердили, что она плодит нищету.
Мысль о третьем ребенка даже не посещала головы родителей. Мама еле пережила депрессию после первых двух беременностей, она начала заниматься своей карьерой и наконец-то вздохнула на полную грудь. Отец хоть и был работником правоохранительных органов, человеком уважаемым, но уже в те время начинал выпивать. Он практически не занимался нашим воспитанием, у нас не было общих тем для разговора и интересов.
Мы привыкли с сестрой расти сами по себе. Нас часто оставляли одних в квартире, ведь работали родители с утра до вечера. Подобный уклад изменился — мама насобирала денег на путевку к морю…
От дождливого питерского лета мы сбежали к морскому побережью. Как же все были счастливы! Мы с сестрой собирали ракушки, купались в море до тех пор, пока губы не становились синими, загорали и наслаждались красивой природой Крыма. А трубочки со сгущенкой, а черешня, а креветки с рапанами…С ума сойти! Родители за время отпуска тоже изменились. Они будто вновь влюбились в друг друга, гуляли вместе, обнимались и просто светились от радости.
Через месяц после возвращения из Крыма я увидела маму на кухне, она плакала. Я попыталась выяснить причину, но она отнекивалась. Они начали часто ругаться с отцом и переходить на личности. Потом я в спальне нашла тест на беременность. Как выяснилось, нас ждало пополнение, только видимо папа был против таких перемен.
Мне было всего десять лет, но я знала, откуда берутся дети, что такое позитивный тест, а как от них избавляются…Откуда? Наверное, из бабушкиных сериалов!
Две яркие полоски, постоянные скандалы, поджатые губы бабушки и подвыпивший отец — именно такими стали наши семейные вечера. Бабуля орала, что надо идти “туда”, мол, не надо нищету плодить. Мама плакала и отказывалась. Только с возрастом я узнала, что такое “туда”, когда увидела статистику абортов 1990-х годов.
Было понятно одно — у нас беда. Мама ждала ребенка, но все просили ее от него избавиться. Эта беда теперь была с нами всегда, она поселилась в нашей квартире. Она сопровождала нас во время купания, ею пахли мамины блинчики, даже папина форма напоминала о беде.
Родители закрывали дверь, чтобы мы не слышали их. Но потом в порыве ярости начинали так выяснять отношения, что их слышали люди на соседней улице.
Я начала ненавидеть бабушку за то, что она желает плохого моему будущему брату или сестре. Мне казалось, что она не любит маму, ведь как только бабуля появлялась на пороге, мама снова закрывалась в спальне и кричала от боли. Однажды я собрала все силы в кулак и подошла к маме, сказала, что я на ее стороне, что буду помогать с малышом, обязательно его буду любить.
Вы представляете чувства 10-летнего ребенка, который подходит к родному человеку и говорит “мы справимся”. После моих слов я больше не видела маминых слез, она на меня посмотрела так ласково и спокойно, будто с самого первого дня ждала этой поддержки. Она родила себе двух друзей, а скоро появится еще третий малыш…
Папа поставил маму перед выбором: или я, или ребенок. Думаю, ее выбор был очевидным. Южная идиллия закончилась трагически, но жизнь — бумеранг. От беременной мамы отвернулись абсолютно все, ее родители лишь передавали нам подарки через соседку.
Подружки тоже крутили у виска, мол, только обрела независимость и бизнес пошел в гору. Но она была настроена решительно. Мама все так же ездила в столицу на закупы, таскали огромные мешки с одеждой, ведь нам нужны были деньги. Перед родами ей пришлось закрыть магазин.
Я не знаю, как она справлялась, но выглядела она счастливой. Она стала более доброй и покладистой. Отец, к слову, так и жил в нашей квартире. Мы спали в спальне, мама закрывала дверь на ключ, ведь он был способен совершить любые поступки в гневе. Это был самый сложный этап, но я верила в то, что скоро нас порадует белая полоса.
Отец не мог выбрать что-то одно, он метался между другими женщинами, алкоголем и чувством ответственности. Мама работала с утра до вечера, а я занималась младшей сестрой. Мама была сильной, она никогда не жаловалось, такой старалась быть и я.
Однажды мама разбудила меня на рассвете и сказала, что сейчас за ней приедут врачи, а через несколько дней она вернется домой с малышом. Папа вернулся из дежурства, когда ее уже не было, я ему все рассказала. Он был абсолютно трезвый, звонил постоянно куда-то и спрашивал, не родила ли мать. Мы с сестрой молились, чтобы все было хорошо.
Догадайтесь, кто теперь самый любимый внучек и сынишка, которому уже исполнилось 17 лет?
Наследник, защитник, опора, мужчина, любимчик.
Моя история о том, что мужчины — слабаки, таким особям женщины не должны рожать детей. Быть старшим в такой семье очень трудно, вы не представляете, что мне удалось пережить в тот день перед разговором с мамой! Это колоссальный удар по психике!
Я рада, что мы справились. У меня есть брат. Моя семья — самая счастливая!