Октябрина шла крутя головой по сторонам. Ей было всё интересно.
Её мама вышла замуж, за дядю Володю, и они переехали в этот малознакомый район города, где частные дома, широкие улицы, люди имеют в своих дворах животных, таких как коровы и овцы, в будках живут собаки.
Кошки ходят сами по себе, из двора в двор.
Живут они теперь не в квартире, как привыкла Октябрюша, а в большом доме, у дяди Вовиных родителей.
Теперь у Октябрины нет своей комнаты, она спит в одной комнате с родителями дяди Вовы.
Октябрина привыкла спать на мягкой пуховой подушке, одетой в белую наволочку, а теперь она спит на твёрдой из ваты, на которую натянут чёрный чехол, и простынь не белая, как привыкла девочка, а какая-то чёрная и колючая. Укрывается она одеялом сшитым из разноцветных лоскутков.
Октябрина заметила что все другие спят на чистых белых простынях и пуховых подушках, укрываются обычными одеялами, с пододеяльниками.
Октябрина постеснялась задать маме вопрос почему она спит так.
Мама вся весёлая, красивая, влюбленная.
Они с дядей Вовой никуда не отходят друг от друга, то закроются в комнате, на полдня, то соберутся и уедут в город, оставив её с этими мрачными стариками.
Октябрина немного обижена на маму.
Ведь все её игрушки оказались закрытыми в каком-то шкафу.
Самая любимая Жужа, собака, на которую Октябрюша копила копеечки, целых три года, и накопила четырнадцать рублей, ну там бабуля ещё немного добавила, они её на самый верх поставили.
И мама слова не сказала, они её будто околдовали.
И бабушка, её самая любимая на свете бабушка ничего не сказала.
Она просто глаза отводит, когда ей Октябрюша рассказывает про подушку про постель, про игрушки, про то что мама совсем ей не занимается.
Ей дали сломанную куклу, без одёжки, с одной ногой болтающейся на резинке, с ввалившимися глазами, с клочковатыми волосами, грязную и чумазую.
-Мама, — осмелилась Октябрина, — а где мои нарядные , новые куколки? Зачем мне эта? Где мои игрушки?
Мама что- то промямлила, а бабушка, дяди Володина мать, больно крутанула её за ухо и ущипнула за руку.
-Чё жалишься, здоровая такая восемь лет, а всё в куколки играет, зараза. Навязалась на мою голову, голытьба.
А потом приехала дяди Вовина племянница, Танюшка и ей отдали все Октябрюшины игрушки. Она была на год младше Октябрины
-Что ты воешь, фу жадина какая, Танюшка ещё ребёнок, а ты дылда здоровая, чё разоралась, Ирина, успокой свою…
Октябрина доплакалась до температуры. Но разве кого-то это интересовало? Мама? А что мама…
Мама наконец-то счастлива.
И лишь одну игрушку отстояла Октябрюша, свою Жужу, даже мама что-то там пропищала, по поводу того, что Октябрина сама копила на эту игрушку, и она дорога ей…
-Пущай тогда на шкапу стоит, — сказала бабушка, дяди Вовина мама, -никому, так никому. И ты Ирка, своей девке не давай.
Раз Танюшке нельзя, то и ей тоже нельзя.
-Я уже брала твою собаку, бе-бе-бе, и оторвала ногу, ясно? Я специально оторвала ногу твоей дурацкой собаке, поняла? Навязалась на нашу голову.
Октябрюша наплевав на все запреты, заходит в большую комнату, что называется зала, залазит на стул, достаёт свою Жужу
-Бабушка, -орёт как бешеная Танька, — бабушка, смотри Ринка полезла на стул, и взяла собаку, смотри…
-Ах ты ж, пац@уда такая, а ну положи собаку на место поставь, кому сказала.
-Это моя игрушка
-Поставь
-Бабаааа, дай мне собаку, уууу, бабаааа
-На детка, не плачь, не плачь, моя хоёсенькая.
Дядя Вова застал такую картину, стоящая со слезами на глазах Октябрина, сдерживающая себя чтобы не зарыдать при этих “фашистах”, так про себя она называла новых родственников, корчащая рожи Таня и бабка отдающая собаку в руки любимой внучки.
-Этто что ещё, — нахмурившись говорит дядя Вова
-Дяденька, бабушка отдала мне Ринкину собаку, — девчонка повернулась к Октябрине и показала язык, ммм, бе-бе-бе, подкидыш, голодранка
Бабушка сразу засуетилась, злобно зыркая на Октябрину.
-Дай сюда, — сказал дядя Володя
-Нет, мне баба дала, ыыы- девчонка показала язык
-Дай сюда, я сказал
-Ну чё ты, Володь, пусть ребёнок поиграет…
-Поиграла уже, целый чемодан кукол отдали, с нарядами, с мебелью, где это всё?
-Дак она ребёнок? Ну поломались
-Ребёнок? Она младше Октябрины на год
-Ты что? За эту мерзавку, за подкидыша…Да подавись ты этой собакой, на, — бабка с силой выдернула из рук Тани игрушку, там что-то треснуло, голова собаки повисла на нитках.
Таня закрыла рот руками, Октябрина взвизгнула и…упала на пол, провалившись в чёрную яму.
Очнулась она на кровати, под головой лежала мягкая подушка, одетая в белую наволочку, под девочкой было свежее постельное бельё, накрахмаленное до скрипа.
Повернув голову она увидела заплаканную маму, хмурого дядю Вову и пахнущую стерильностью и чистотой девушку — врача.
-Ну вот, говорит молоденькая врач, — вот, открываем глазки, вот так, воооот молодец.
Итак, завтра на анализы, сдать всё, почему она такая бледная и будто истощенная.
Вы вообще кормите ребёнка?
-Конечно кормим, вы что.
Только она не ест ничего, плохой аппетит
-Ну вот и узнаем, плохой аппетит или не кормите, — строго посмотрев на маму и дядю Вову сказала врач.
А затем повернувшись к Октябрине, поправив одеялко, внимательно посмотрела ей в глаза
-Всё хорошо, малышка. Всё будет хорошо…
-Позорище, -шепчутся мама с дядей Вовой и бабкой, — сейчас по всему околотку разнесут что не кормим ребёнка.
-Она между прочим ест хорошо, и борщ давеча миску с краями съела, и толчёнку и три котлеты. Да ещё два пирога умяла с чаем.
Октябрину захлестнула обида.
Время к вечеру, мама сегодня весь день просидела в своей комнате, она плохо себя чувствовала, а у Октябрины не было маковой росинки во рту.
-Ты чё-то наговорила, мать. Да столько не под силу мужику взрослому съесть.
Тем более в борще она только жижку ест, котлеты максимум одну, а такие как ты делаешь, один хлеб, так она вообще не ест.
Пироги вон все спрятанные в кладовке лежат, я то знаю, что ты Таньке по одному даёшь.
Бабушка фыркнула, схватила за руку Таню и вышла прочь.
-Мамочка, посиди со мной, — попросила Октябрина
Мама кинула взгляд в сторону дяди Вовы и присела на кровать к Октябрине.
-Мамочка, я не ела ничего из того что она сказала. Правда.
-Октябрюша, зачем вот ты, с этой собакой, скандал вот, зачем это…
-Она говорила что оторвала лапу Жужину специально…Она…Она…,- девочка заревела, -она голову Жуууже…
-Ну тихо, тихо дочка, тихо, не плачь, ну что ты…я починю, починю Жужу
-Она тебе не даааст
-Да что ты, что ты, девочка…Кто же мне не даст.
В комнату зашёл дядя Вова, Ирина, поди сюда. Октябрюш, полежи, хорошо? Сейчас мама придёт.
Девочка кивнула. Первый раз за много времени с ней разговаривают так…так по доброму..
Мама вышла, Октябрина лежала и глотала горячие слёзы
Скрипнула дверь. кто -то тихонечко на цыпочках крался к её кровати
-Аааап, чё лежишь дура. Вставай, иди грядки с огурцами поливай. Это ты пироги сожрала?
-Я не ела ваши пироги
-Ага, так тебе поверят, с маком и с яблоками, по два штуки осталось, хи-хи, вот тебе попадёт, -жуя пирог говорит Таня
-За что мне попадёт?
-За то что я скажу будто ты все пироги сожрала
-Но я не ела
-И чё, кто тебе поверит? Ты подкидыш, а я родная внучечка
-Ах ты ж мерзавка, -дядя Вова схватил за ухо Таню, — ах ты мразь какая, надо же…
Таня завизжала
-Володька, Володька, отпусти, ты что, пусти ребёнка.
Кричат, визжат.
-Да подавись ты этими пирогами, навязалась на мою голову, — бабка подскочила к Октябрине и начала пихать сопротивляющейся Октябрине в рот пироги, — жри, жри тварь.
-Вы что делаете, мама
-Убирайтесь, какая я тебе мама, приблуда треклятая. Убирайся и свою калеку забирай. Жрёт да спит, никакого толка от неё.
-Ир, ты куда, Ирин постой, да стой говорю, ну куда ты, ещё и ребёнка больного потащила.
Постой, давай Октяюбрюшу к нам в комнату, там никто не зайдёт, давай поговорим.
Октябрина уснула. Она слышала сквозь сон как шептались и о чём-то горячо спорили дядя Вова и мама.
На второй день они ездили в больницу, приехав, дядя Вова поманил её пальцем, у родителей в комнате стояло кресло.
Октябрина недоуменно посмотрела на дядю Вову
-Это кресло — кровать, и оно твоё. Будешь с нами пока здесь жить, хорошо?
Девочка кивнула. Она старалась не выходить на улицу, чтобы не попадать на глаза бабушке с дедом и вредной Таньке.
По случаю лета, окна были открыты, и девочка слышала как бабушка с дедом разговаривали
-Спит да жрёт, куда Володька смотрит, книжечки читает она. Кобыла здоровая, усадил себе на шею, дурак
-Да брось мать
-Нет, не брошу. Как он вызверился, видел, на родную племянницу, за эту заступился, гляди -кась
Утром мама рано разбудила Октябрину, они с дядей Володей, улыбаясь и перемигиваясь заставили её выпить чай, а потом они поехали смотреть большой и просторный дом, в пяти минутах ходьбы от школы.
-Октябрюш, тебе нравится
-Да, — кивнула.
-Хотела бы здесь жить?
-Да…
-Вот эта комната подойдет тебе?
Шутят они что ли? Большая комната, с окном в сад
-Мне?
-Ну да…Да ты что опять плачешь что ли? Ну всё, всё.
Вечером родители по секрету сообщили ей, что скоро переедут, говорить об этом нельзя никому, а ещё, что у Октябрины будет братик или сестричка.
Лучше братик, думает Октябрина, а то будет сестра такая же, как эта вредная Танька.
Они переехали в свой дом. Октябрина не видела, как кидалась драться на её маму дяди Володина мать, проклиная её, и её выродка, и это она не про Октябрину.
Как хватала вещи и рвала их, падала на пол, хрипела, закатывала глаза и кляла, кляла, кляла.
Как оторвала голову несчастной игрушке, изорвав её в клочья…
Жужу Октябрине так и не отдали, каждый раз обещая забрать…Октябрина больше не была в том доме.
Когда выросли, Татьяна пыталась наладить с ней связь, называя сестричкой. Ничего хорошего из этого не вышло, была отправлена восвояси.
Октябрина давно выросла, выучилась, вышла замуж, родила детей.
Но внутри неё, маленькая девочка Октябрюша, каждый раз плачет, когда вспоминает про Жужу. Она снится ей ночами. Игрушка из детсва собака, на которую маленькая Октябрюша ходила и любовалась в стеклянной витрине Детского Мира, на которую копила копеечки
Взрослая Октябрина, перелопатила все сайты, с антикварными игрушками, в поисках игрушки-собаки, похожей на её Жужу, ведь не могли тогда выпустить только одну собачку.
Она верит, что где-то есть её Жужа, пусть не та, но Жужа.
Чёрная собака с длинными бархатистыми ушами, с розовым язычком, пуговичкой носом и выпуклыми глазками.
Её мечта, её Жужа.
У Октябрины давно есть живая собака, но память о той игрушке жива, она всплывает и сжимает сердечко. Она давно забыла детские обиды, но забыть Жужжу выше её сил.
А ваша маленькая девочка, она довольна жизнью? Или мальчик? Не ищут ли они свою Жужу? Вы давно прислушивались к ребёнку внутри себя? Или может он счастлив и умиротворен? Тогда вы самый счастливый человек на земле…
Порадуйте своего внутреннего ребёнка…мороженкой, а может петушком на палочке, или сладкой ватой. И бог с ними, с этими калориями…
