Людмиле всегда казалось, что родители любят её меньше, чем брата. Да, Артём был младше, часто болел, возможно, поэтому они и уделяли ему больше внимания. Так утешала себя девочка. Так говорила ей бабушка. Однако снова и снова Люда замечала родительскую несправедливость…
— Бабуль, ну, почему?! – возмущалась Люда, – Я ведь просила новый телефон, а мать сказала, что обойдусь: денег, мол, не хватает на самое необходимое! А Артёму купили телефон сразу, как только он об этом заикнулся! Он свой старый потерял – это он родителям так сказал! А я-то знаю, что ничего он не потерял: другу продал за пару тысяч. Именно для того, чтобы новый получить.
— Людочка, не придумывай, – гладила внучку по голове бабушка, – зависть – плохое чувство! Родители вас любят одинаково!
— Одинаково, как же! – вздыхала Люда, – А то я сама не вижу!..
… Анатолий Павлович и Ангелина Евгеньевна воспитывали 2 детей: Людмилу и Артёма. Людмила была на 3 года старше брата. Родители Люды и Артёма были самой обычной среднестатистической семьёй: мать работала в больнице медсестрой, отец – на хлебозаводе механиком. Изначально, когда Ангелина забеременела в первый раз, родители почему-то решили, что у них будет первенец-сын. Они были в этом настолько уверены, что сразу приобрели вещи для мальчика, синюю коляску и конверт на выписку с голубыми бантами.
— Первым должен быть мальчик! – говорил Анатолий, – Продолжатель рода, так сказать…
Хотя род его прекрасно продолжали и 2 сына его родной сестры, и сын его родного брата…
На УЗИ Ангелине не смогли назвать пол ребёнка из-за низкого прилежания плода. Однако это не убавило уверенности будущих родителей в том, что у них будет именно мальчик…
— У вас дочка! – акушерка держала на руках младенца, – Хорошая девочка – 3.200! Красавица!
— Этого не может быть! – удивлённо проговорила Ангелина, – Мы ждали сына!
— Ну, не знаю, – улыбнулась акушерка, – ждали сына, а родилась дочь! Так бывает! Принимайте младенца, мамаша!
Ангелина ошарашено смотрела на дочь. Она явно не была готова к такому повороту событий.
Девочку Ангелина и Анатолий, конечно, забрали из роддома. Назвали малышку Людмилой. Однако ещё долго не могли поверить в то, что у них родилась дочь вместо долгожданного сына. Анатолий изначально относился к дочери прохладно. Ему казалось, что его подло обманули: он ведь рассчитывал на сына! И мать, и отец делали всё необходимое для жизнеобеспечения дочери, но, казалось, что они это делают, скорее, не из-за любви к малышке, а как долг: просто исполняют свои родительские обязанности.
Анатолий лишний раз не подходил к дочери, не брал её на руки, не играл с малышкой. Ангелина, замечая отношение мужа к дочке, вела себя так же: сдержанно и прохладно. Малышка взрослела, а любви у её родителей к ней не прибавлялось… Особенно это стало заметно после рождения Артёма: Ангелина забеременела, когда дочери было 2 года.
— Может, не стоит рожать так скоро? – покачала головой мать Ангелины, Анастасия Игнатьевна, – Так ты дочери не сможешь внимания должного уделять: младенец – это не шутки…
— Я надеюсь, что в этот раз родится мальчик, – проговорила Ангелина, – у нас столько вещей на мальчика осталось!
— Ну, да, у вас же Людочка почти до года в мальчишеских вещах ходила! – вздохнула Анастасия Игнатьевна, – А если снова девочка родится, что будешь делать?!
— Оставлю в роддоме! – то ли пошутила, то ли сказала правду Ангелина, – Толя сына хочет. Ещё на одну дочь я не согласна!
Анастасия Игнатьевна только покачала головой: она не понимала, какая разница – сын или дочь. Не понимала этой навязчивой идеи зятя, а ещё больше не могла понять дочь, которая эту идею поддерживала.
Ангелина родила мальчика. Родила недоношенным: на 8-м месяце. Ребёнок был слабым и несколько недель провёл в кювесе. В том, что так произошло, Ангелина винила… дочь. Дело в том, что как раз накануне внезапных родов Люда упала с горки и подвернула ногу. Девочка не могла сама идти домой – нога распухла, малышка плакала. Пришлось Ангелине тащить её до дома на руках… Ближе к вечеру у неё начались схватки, и женщину забрала «скорая помощь». К утру Ангелина родила…
Пока мать и младенец находились в роддоме, Люда была у бабушки. Там её любили и жалели. Выписавшись домой с младенцем, Ангелина не торопилась забирать дочь. Она сделала это лишь спустя месяц. Правда, ненадолго: оказалось, что она не может совмещать заботу о долгожданном младенце и о старшей дочери. Люде тоже нужно было внимание. Даже возить девочку в детский сад было некому… Поэтому, помучившись пару недель, Ангелина снова отправила дочь к своей матери.
— Пусть пока Людочка поживёт у вас, – попросила она, – Артёмка немножко подрастёт, здоровье у него поправится – тогда я и заберу её домой.
— Но я ведь работаю, дочь, – протянула женщина, – как я буду справляться?!
— Я оформила Люду в детский сад. Мы даже проходили туда неделю. Ты как раз будешь успевать отвозить её туда перед работой, а после – забирать, – проговорила Ангелина, – Ты ведь в школе своей не до ночи работаешь!
— Может, я буду забирать Людочку у тебя, а после сада вам и завозить? Зачем девочке жить со мной?! У неё жесть родители и дом!
— Мама, ты что, не понимаешь, что мне тяжело с двумя маленькими детьми?! Артёмка ночью спит очень беспокойно – мне приходится по несколько раз к нему вставать! А после этого ещё и Люду утром собирать в детский сад! Придумала!
— Ангелина, но ведь я тебя предупреждала, что рано тебе второго ребёнка рожать: одного на ноги поставить надо… – вздохнула Анастасия Игнатьевна.
— Мы с мужем хотели сына! – вскинула голову Ангелина, – Тебе тяжело немного нам помочь?!
Конечно, Анастасия Игнатьевна забрала Людочку к себе. Изначально они с Ангелиной договорились, что это ненадолго: пока жизнь семьи с Артёмкой «войдёт в ритм». В итоге, девочка оставалась у бабушки до первого класса. У Ангелины находилась тысяча причин, чтобы не забирать дочь обратно. До двух лет Артёмка часто болел. «С двумя больными детьми мне не справиться! – говорила Ангелина, – Будут заражать друг друга!». Потом Анатолий затеял ремонт в детской: «Мы не сможем все вместе ютиться в одной комнате!» – объясняла Ангелина…
Нет, родители, конечно, общались с дочерью. Они появлялись у Анастасии Игнатьевны на выходных. Артёмка в новых нарядах, в красивой дорогой коляске становился главным героем этих встреч.
— Мамочка, я нарисовала для тебя рисунок! – Люда протягивала матери альбомный лист, на котором неумелой детской рукой был нарисован цветок, – Я так тебя люблю!
— Могла бы и больше постараться! – недовольно морщилась Ангелина, откладывая рисунок дочери, – Артёмка вчера свой первый рисунок нарисовал, посмотрите!
Ангелина доставала из сумки папку, а из неё – бережно свёрнутый листок с какими-то каракулями. Похваставшись, женщина так же осторожно складывала всё обратно. Рисунок Люды так и оставался лежать на столе. После ухода матери его бережно убирала бабушка…
— Бабуль, мама меня совсем не любит? – спрашивала иногда Люда у Анастасии Игнатьевны, – Я так завидую Артёмке: мама его целует, обнимает… А на меня даже не смотрит…
— Зависть – плохое чувство… Любит тебя мама, только не показывает этого…
— Но почему?! Я так хочу, чтобы она была со мной такой же ласковой, как с Артёмом! – вздыхала Люда.
Женщина обнимала внучку и тихо молилась, чтобы дочь, наконец, одумалась. На самом деле, она и сама не понимала такого отношения родной матери к собственной дочери. Ведь рождена была Люда от того же мужчины, что и Артём. Девочка родилась здоровой, симпатичной, спокойной. Да и рожала её Ангелина в осознанном возрасте, разве что хотели они с мужем сына… Но ведь так часто бывает! Как-то же другие люди с этим живут! И в детях своих души не чают… А вот Ангелина так и не стала для Люды настоящей любящей матерью…
— В первый класс девочка должна пойти из дома! – безапелляционно проговорила Анастасия Игнатьевна, – У ребёнка есть дом и семья! Хватит ей скитаться!
Женщина надеялась, что постоянное общение и совместное проживание помогут матери и дочери стать ближе. Ангелина нахмурилась, но с матерью спорить не стала: она понимала, что это бесполезно. Пришлось забирать дочь от бабушки…
Девочка теперь жила в одной комнате с младшим братом. Тот так и остался капризным и требовательным. Если ему нужна была игрушка Люды, то он не успокаивался, пока её не получал.
— Дай ему это, тебе что жалко?! – всегда становилась Ангелина на сторону сына, – Он же маленький!
— Нужно убирать свои вещи! – ругала она дочь, когда Артём залез к той в портфель и порвал тетради, – Убирай так, чтобы он не достал!
— Не смей его обижать! – кричала на Люду, когда та пыталась отобрать у Артёма учебник.
То есть, мать всегда и во всём защищала и поддерживала младшего сына. Люда чувствовала себя ненужной и брошенной. Этому, конечно, способствовало и то, что все 4 года младшей школы девочка посещала продлёнку. Причём забирали её оттуда обычно самую последнюю. Хотя Ангелина сидела дома с Артёмом: даже в детский сад она сына не отдала: мальчик был болезненный, и они с Анатолием решили не рисковать его здоровьем. Тем более, что мужчина к тому времени уже был главным механиком и получал неплохую по местным меркам зарплату… На выходные девочку отправляли к бабушке: та забирала Люду в пятницу после школы (это был единственный её день без продлёнки) и отвозила домой в воскресенье вечером.
— Лучше бы я жила у тебя! – вздыхала девочка, – Они меня не любят…
— Любят, Людочка, просто не показывают этого, – утешала внучку женщина. Она не раз пыталась поговорить с дочерью по поводу её странного отношения к Люде, но та только отмахивалась:
— Мам, Людка всё придумывает! Конечно, Артёмке приходится уделять больше времени и внимания: сама знаешь, какой он слабенький родился! И сейчас болеет, чуть сквозняк какой-то или инфекция. А Люде хочется, чтобы всё внимание доставалось ей! Это обычная детская ревность!
— Дочь, если бы ты ей уделяла хоть половину того внимания, что уделяешь Артёму, то не было бы никакой ревности! – вздыхала Анастасия Игнатьевна. Однако Ангелина мать не слушала…
— Бабуль, ну, почему?! – возмущалась Люда, – Я ведь просила новый телефон, а мать сказала, что обойдусь: денег, мол, не хватает на самое необходимое! А Артёму купили телефон сразу, как только он об этом заикнулся! Он свой старый потерял! А я-то знаю, что ничего он не потерял: другу продал за пару тысяч. Именно для того, чтобы новый получить. Родители ему ни в чём не отказывают!
— Людочка, не придумывай, – гладила внучку по голове бабушка, – зависть – плохое чувство! Родители вас любят одинаково! А то, что телефон Тёме купили – так у тебя же есть телефон…
— Одинаково, как же! – вздыхала Люда, – Моему телефону уже года 4-ре, да и то: он мне от матери достался. До этого она с ним несколько лет ходила, а Артёму в 5-й класс новый покупали. Сейчас он 7-й оканчивает. И у него опять новый телефон.
— Не в телефонах счастье, милая! – обнимала внучку Анастасия Игнатьевна. Люда, ученица 10 класса, горько рыдала у неё на груди. Она плакала не из-за телефона, а из-за того, что устала от несправедливости родителей. Умница и отличница, она всё привыкла делать сама. На репетиторов, как ей сказала мать, денег не было, поэтому девочка ездила заниматься к бабушке: та раньше работала в школе учителем русского языка. К Артёму репетиторы ездили на дом, и всё равно он еле-еле вытягивал учёбу на «3». Вещи Артёму покупали такие, как он хотел, в фирменных магазинах. Люде – только то, что было необходимо. Часто – на распродажах или по скидкам. Артём ездил с классом на все экскурсии, Люда – только по области. Куда-то дальше – уже привычное ей родительское «нет денег!»… И так во всём…
— После 9-го класса пойдёшь в медицинский колледж! – сказала Ангелина, когда дочь оканчивала 9-й, собственно, класс.
— Мам, я хочу поступить в МВД на следователя! – сказала Люда, – Я ведь хорошо учусь, пройду на бюджет.
— Ты – на следователя?! – расхохоталась Ангелина, – Что ты придумала?! Для этого нужно такие мозги иметь! Куда там ты поступишь – да ещё и на бюджет! Контракт я платить не буду, так и знай! Нечего штаны просиживать и на моей шее ещё 2 года сидеть: иди в медколледж! Профессия уже через 4 года будет! Стипендия…
— Мам, но я не хочу в медицинский! Я совсем не представляю себя медсестрой! Я мечтаю стать следователем! – тихо проговорила Люда.
— Не морочь мне голову! Нечего спорить с матерью: я лучше знаю, что тебе нужно! – окончила разговор Ангелина, – Медсестра – это прекрасная профессия! На меня посмотри: и уколы на дому можно ставить, и капельницы – всегда «живая» копейка. А следователь твой – это несбыточная мечта. На мир нужно смотреть реально!
Люда проплакала всю ночь, а на другой день отправилась к бабушке. Та выслушала её и обещала поговорить с Ангелиной. Обещание своё она сдержала.
— Значит так! – начала Анастасия Игнатьевна неприятный разговор, – Я в своё время приняла твоё решение идти в медицину. Это было твоё решение!
— Я пошла в медколледж вместе с Янкой, подругой моей, ты же знаешь, – кивнула Ангелина, – а в чём, собственно, дело?!
— Дело в том, что Люда учиться намного лучше тебя. Она очень умная и развитая девочка. И если она хочет попробовать поступить в МВД – пусть пробует. А вдруг получиться! Она серьёзно готовиться к ЕГЭ. Уже сейчас – в 9-м классе. Не нужно рубить ей крылья. Ты и так делаешь для неё самый минимум, так хоть не мешай! В медицинский колледж она всегда успеет…
— Это я-то делаю для неё минимум?! – нахмурилась Ангелина, – Да я… Я же как лучше хочу! У неё же профессия через 4-ре года будет, а так ещё столько ждать…
— За 2 года она много хлеба у тебя не съест, – горько вздохнула Анастасия Игнатьевна, – не порть дочери жизнь! Она имеет право на собственный выбор!
Ангелина перестала настаивать на медицинском колледже, но не упускала возможности подколоть дочь по поводу её решения поступать в МВД. Не упускали такой возможности и Артём, и Анатолий. Девочка стойко переносила насмешки. Главное, что она смогла отстоять свою мечту…
— Что это ты, сестрица, никуда не ходишь?! И парня у тебя нет… – как-то протянул Артём, – Все твои одноклассники по вечерам гуляют, а ты над книжками сидишь…
— Мне сейчас не до этого, – спокойно объяснила ему Люда, – у меня ЕГЭ впереди. Одноклассникам репетиторов оплачивают, а мне самой приходиться во всём разбираться.
— Ну, конечно, ЕГЭ! – ухмыльнулся тот, – Просто на такую заучку, как ты, никто не смотрит! Так и скажи!
— Артём, не цепляйся к сестре! – привычно одёрнула Ангелина сына и вышла из комнаты, чтобы не вникать в спор – так она делала всегда, когда нужно было, чтобы за Артёмом осталось последнее слово.
Люда вздохнула: брат всегда провоцировал её на ссоры. Она старалась не реагировать, иначе он всё выворачивал так, что виноватой оставалась именно она. Родители, в принципе, даже не разбирались: всегда доставалось Людмиле. Артём оставался белым и пушистым…
… Людмила поступила в МВД на бюджет, хоть в то, что это возможно не верил никто из её семьи, кроме бабушки.
— Ничего себе! – восхищённо проговорил Анатолий, – У нас в семье будет собственный следователь!
— Какой из неё следователь! – презрительно поморщилась Ангелина, – Не ожидала, что ты поступишь… Наверное, конкурс на бюджет был маленький!
— Да нет, не маленький, – вступилась за внучку Анастасия Игнатьевна, – 4 человека на место. И Людочка прошла! Умничка!
— Ей просто повезло! – отмахнулась Ангелина.
— Поздравляю! – кисло проговорил Артём, – Зато теперь мне не надо будет делить с тобой компьютер!
Людмила улыбнулась. Она была счастлива из-за того, что поступила именно туда, куда хотела. А ещё больше – из-за того, что теперь она будет жить одна, без любимой семейки…
Людмила поселилась в общежитии. Ей попались хорошие соседки. Родители давали ей совсем небольшую сумму на проживание: «Денег нет!». Но Люда была благодарна им и за это. Немного помогала бабушка… Уже под конец первого курса Люда нашла подработку: писала рефераты и курсовые за деньги. Летом она не стала возвращаться домой: устроилась секретарём в суд. Комендант разрешила ей остаться в общежитии… Так Люда заработала денег на оплату общежития и оделась на осень… Ну и, конечно, плюс стипендия… Родители давали всё меньше денег: подрастал Артём, а вместе с ним – и его аппетиты…
Людмила оканчивала 3-й курс, когда заболела Анастасия Игнатьевна. У неё давно время от времени побаливал желудок, а в последнее время боли усилились, появилась слабость и тошнота. Женщину отправили к онкологу. Опасения доктора подтвердились: рак. Третья стадия…
— Нет смысла делать операцию! – говорила Ангелина на семейном совете, собранном по этому поводу, – Это деньги на ветер!
— Мам, но это хоть какая-то надежда! – ужаснулась словам матери Люда, – Нужно же что-то делать!
— Это третья стадия! Надежды нет! – отмахнулась Ангелина, – Что здесь можно сделать?!
— Рано ты меня, дочь, хоронишь! – поднялась Анастасия Игнатьевна, – Я у тебя денег не прошу, а мои деньги считать не надо! Операцию делать я буду. А там – что на судьбе написано, тому и быть…
Ангелина и Анатолий возвращались домой. Людмила осталась ночевать у бабушки.
— Не знала, что у неё почти миллион припрятан! – покачала головой Ангелина, – Лучше бы она эти деньги нам на дом добавила: знает же, что мы планируем дом покупать! А так… Всё равно операция не поможет в её-то возрасте!
— Слушай, как ты можешь, это же твоя мать?! – поразился Анатолий словам жены, – Тебе её что, совсем не жалко?!
— Я говорю правду! Жалко, конечно, но я смотрю на мир без розовых очков! – пожала плечами женщина, – А вы всё ещё верите в сказки…
Анастасии Игнатьевне сделали операцию. Она лежала в клинике в областном центре – в том, где училась Людмила. Девушка каждый вечер после занятий ехала к бабушке, а первые двое суток после операции провела с ней, не отходя ни на минуту. Казалось, операция помогла: Анастасия Игнатьевна снова встала на ноги. Для Людмилы это стало наибольшим счастьем…
Болезнь вернулась, спустя 2 года. Люда оканчивала вуз. Шла на красный диплом.
— Рецидив хуже поддаётся лечению, – объяснил пожилой доктор, – но не будем терять надежду.
Болезнь прогрессировала очень быстро. Анастасия Игнатьевна снова попала в онкоцентр, а Людмила разрывалась между вузом и клиникой. Ангелина и Анатолий приехали только раз – узнать у доктора прогноз. К матери Ангелина заглянула на несколько минут. Артём так и не нашёл времени навестить бабушку в больнице…
— Я хочу увидеть твой диплом! – обнимала Люду старушка исхудавшей рукой, – Тогда можно и умереть спокойно!
— Не выдумывай, бабуля! – девушка прятала слёзы, – Ты будешь жить долго-долго, ещё на свадьбе моей погуляешь! – врала она. Люде доктор уже сказал, что Анастасия Игнатьевна доживает свои последние дни…
— Вот, бабуля! Вот мой диплом! Красный! – Людмила вложила в руки бабушки диплом. Та с трудом его держала, будто он весил десятки килограмм…
— Умница моя! – прошептала пожилая женщина, – Я никогда в тебе не сомневалась! Пусть тебя бережёт Бог!
Старушка закрыла глаза. На её лице застыла тихая улыбка. Диплом выпал из её рук. Людмила рыдала, припав к груди самого дорого человека. Сердце Анастасии Игнатьевны остановилось…
… — Как она посмела! Я буду оспаривать завещание! Это я, я – прямая наследница! – кричала Ангелина, не стесняясь юриста, огласившего последнюю волю умершей. По завещанию всё имущество Анастасии Игнатьевны оставалось Людмиле.
— Можете попробовать, – пожал плечами юрист, пожилой седовласый мужчина в очках, – но вряд ли это у вас получится: Анастасия Игнатьевна написала это завещание ещё несколько лет назад. В трезвом уме и светлой памяти. Так что всё по закону.
— Людочка, – Ангелина решила пойти другим путём, – ты должна продать бабушкин дом – зачем он тебе такой огромный – и разделить деньги на троих: тебе, мне и Артёму. Ты сможешь купить себе небольшую однушку, а мы с Артёмкой сложим наши доли и купим ему нормальную квартиру…
— Мам, знаешь, если бы бабушка хотела оставить дом Артёму или тебе – она бы так и сделала. Но она оставила наследство мне. Она давно говорила, что я смогу продать её дом: соседи хотят купить для дочери, та замуж выходит… Там продать, а тут, в этом городе, купить себе квартиру. Ведь вы для меня это вряд ли сделаете. А для Артёмки постараетесь и сами. В конце концов, переедите в свой новый коттедж, а Артёму квартира ваша останется…
— Так ты всё знала?! – подбоченилась Ангелина, – Может, это ты мать к такому решению и подтолкнула, бедняжка наша?! Решает она, ты смотри, кому куда переезжать!
— Мне не нужно было её подталкивать: бабушка решила всё сама. Вы сами в этом виноваты. Да и кому ей было оставлять наследство?! Вы же ни разу к ней не приехали! Не поддержали, не помогли! Только деньги её считали, которые она, как посмела!, на своё лечение потратила… А она ждала вас, мама! И тебя ждала: свою единственную дочь…
… Людмила продала бабушкин дом и купила квартиру в областном центре. Она стала-таки следователем, как и хотела. Удачно вышла замуж, родила дочь. Любимую дочь! С семьёй женщина так и не общается. «У меня нет семьи! – говорит Людмила мужу, – Была бабушка, но умерла несколько лет назад! А те, кто остался… Я не хочу, чтобы наша дочь общалась с ними. В них слишком много нелюбви и зависти. А зависть – очень плохое чувство. Так для всех будет лучше…»
Автор: Ирина Б.