Кафедра биологии была похожа на улей. Выдались такие минуты, когда собрались почти все, переговариваясь, присаживаясь на свободные места, чтобы выпить чай или кофе.
— «Новенькая у нас», — шептались сотрудники, поглядывая на Марину Сергеевну, белокурую женщину, лет пятидесяти .
А та, словно не замечая любопытных взглядов, готовилась к лекции.
Стол Инны Владимировны был рядышком; по годам она почти ровесница новенькой. Марина Сергеевна плавно влилась в коллектив, ничем особо не выделяясь, разве что часто отвлекалась на телефон.
— Сева, ты в холодильнике хорошо посмотри, там, в белой кастрюльке. И напиток витаминный выпить не забудь, а рубашка твоя на кресле. Во сколько приду? Так я же говорила: после пяти.
Инна Владимировна и рада бы не слушать, но тихий голос Марины Сергеевны доносился довольно часто.
— Сева, а таблетки твои в шкафчике, не забудь, Я говорила утром…
— Он что, ребенок? — не выдержала Инна Владимировна, уже освоившись с новенькой.
— Да ну что вы, дети у нас взрослые, дочери замужем уже, внук есть.
— Вы уж извините, Марина Сергеевна, не мое дело, конечно, — Инна искренне смотрела на коллегу, — но вы со своим мужем как с ребенком, забывчивый он какой- то у вас…
Марина Сергеевна улыбнулась: — Есть такое, что поделаешь, — ответила она.
— Севочка, а ключ запасной в двадцать восьмой квартире у Анны Петровны, ты поднимись к ней, — просила она в очередной раз.
Сотрудницы иногда шептались, услышав пояснения коллеги, Инна Владимировна первое время тактично опускала глаза и шептала сама себе: «Нет, ну так нянчиться… неужели такой забывчивый…»
Но со временем Марина Сергеевна и Инна Владимировна подружились, болтая о своем, женском.
Где-то через полгода Марина Сергеевна удивила Инну, пригласив на день рождения мужа.
— Меня?
— Да, вас с супругом приглашаем. Будут коллеги мужа, родственники, их у нас немного, ну и с моей работы вы будете, если не против…
— Ну почему же против, мы придем, очень приятно, что пригласили.
Отмечать решили дома, супруги Беляковы любили домашний уют, так было теплее что ли, атмосфера более располагающая. Марина Сергеевна заранее наготовила блюд, и помогли ей в этом взрослые дочери.
Муж Всеволод Валерьевич, невысокий, полноватый мужчина, почти весь седой, хотя ему лишь пятьдесят восемь, радушно встречал гостей. Марина Сергеевна поправила ему ворот рубашки, что-то шепнула с улыбкой, Инна Владимировна поняла, что даже дома напоминает о чем-то забывчивому мужу
Инна искренне не понимала, как он, доктор химических наук, может быть таким забывчивым, что приходится напоминать, где лежат котлеты.
Познакомившись со всеми, сели за стол. Уютная, просторная квартира Беляковых вместила человек пятнадцать. Говорили о виновнике торжества, хвалили, как это обычно принято, выражали благодарность, вручали подарки, шутили. Позвякивали фужеры, вкусно пахло пирогом, аромат которого доносился из кухни, разговоры лились рекой.
Всеволод Валерьевич оглядел всех гостей, звякнул вилочкой по фужеру: — Дорогие мои, минуточку внимания, — он поднялся, слегка разрумянившись, — хочу поднять бокал за мою супругу, за мою Мариночку.
Марина Сергеевна вспыхнула, махнув слегка рукой и шепнув: — Да ладно тебе, неудобно, сегодня твой день.
— Нет, нет, не могу молчать. Все мои заслуги — это наполовину и ее заслуги. Это ее труд. И моя ученая степень — это и ее тоже.
Коллеги дружно зааплодировали, с теплотой глядя на хозяйку дома.
— С таким мужем как я, надо иметь огромное терпение, ведь все мои близкие знают, какой я забывчивый… как говорится, весь в науке, да что там говорить, в быту шагу ступить не могу без жены… все она, все моя Марина. Хорошо быть доктором наук, когда есть такая жена! — Все одобрительно захлопали в ладоши, подняв бокалы.
Потом он обнял ее, смутившуюся, поцеловав при всех.
Инна Владимировна почувствовала себя настолько уютно в этой семье, тепло разливалось по телу, приятно ей было смотреть на супружескую пару. Наконец она поняла, как они дополняют друг друга.
Вечер прошел легко, быстро, даже не заметили, что пора расходиться
В понедельник Инна Владимировна и Марина Сергеевна, обе занятые с утра, увиделись только ближе к обеду.
— Шикарный вечер, — ещё раз похвалила Инна, — замечательный муж, — искренне говорила она, перечисляя достоинства Всеволода Валерьевича. А потом придвинулась ближе и тихо сказала: — Знаешь, Марина Сергеевна, смотрю я на тебя и думаю: вот бы сыну моему найти такую жену как ты. Ему ведь под тридцать, переживаю, кто же ему достанется. А если бы девушку такого склада характера как у тебя, чтобы также была ангелом-хранителем для моего сыночка, то я была бы за него спокойна.
Марина Сергеевна улыбнулась и тоже шепнула: — Тогда твоему сыну надо тоже соответствовать и хотя бы стремиться, чтобы быть таким же трудягой, как мой Сеня. И чтобы все для семьи.
Они вновь переглянулись. Улыбка Инны Владимировны говорила о том, что она поняла слова Марины и нисколько не обижается
Татьяна Викторова
