Анна заметила его фигуру еще издалека. Хотя с момента их последней встречи прошло более пятнадцати лет, не узнать Вадима она не могла. Это ведь ее первая любовь, самая сильная страсть и яркие воспоминания. Однако, приблизившись к Вадиму, Анна заметила, как сильно он изменился. Вадим постарел. Ему было почти шестьдесят, ей самой – сорок, двадцатилетняя разница в возрасте никак не могла оставаться незаметной.
— Ты все-таки пришла, — сказал он и улыбнулся, приподнимаясь со скамейки.
Анна уже жалела о том, что согласилась на эту встречу. Пока она не видела Вадима, он оставался в ее воспоминаниях не таким старым и дряхлым, каким теперь предстал перед ней. Совсем седые волосы стали редкими, глаза потускнели, на лице пролегли глубокие морщины. Анна заметила, что Вадим даже не удосужился побриться перед встречей с ней, а раньше он всегда следил за собой, выглядел потрясающе, поэтому она и влюбилась в него. Не могла она любить неухоженного мужчину, не знавшего себе цены, это было не в ее правилах.
— А ты думал, что я тебя обманула? – она попыталась отшутиться и тут же заметила мелькнувшую в его глазах боль. Не то слово она выбрала, ох, не то.
— Обманула? Опять? – Вадим усмехнулся. – Разве я это заслужил? Я бы назвал это трусостью, но никак не обманом.
— То есть, если я не пришла бы, ты бы считал меня трусихой? – она была готова возмутиться. – Чего мне бояться, Вадик?
Он улыбнулся, и Анна успела заметить его плохие зубы. Когда она впервые увидела его улыбку, у нее по коже мурашки пробежали от восторга, а теперь кроме отвращения и сожаления о прошлом она не испытывает ничего. Нет, пожалуй, еще стыд, но никак не трусость, о которой говорил Вадим.
— Бояться того, что ты видишь, — сказал он, — ты ведь не ожидала увидеть меня таким старым. Привыкла к тому, что я всегда был бодрым, сильным, уверенным в себе. Теперь можешь посмотреть на то, во что меня превратило время и… твои старания.
Лицо Анны дрогнуло.
— Ты позвал меня, чтобы обвинять в том, что случилось? Прошу тебя не забывать о том, что не я одна была виновницей этого! Мне вообще было семнадцать лет, я не соображала ничего. А ты…
— Перестань, — Вадим вдруг жестко перебил ее, и Анне показалось, что перед ней стоит тот самый мужчина, в которого она была влюблена много лет назад и ради которого совершала дурные поступки, — давай не будем обмениваться взаимными упреками. Тебе уже не семнадцать, тебе сорок.
Нет, Вадим изменился только внешне. Внутри он остался собой прежним: острым на язык, прямолинейным и жестким. Не зря много лет в армии прослужил, это она его таким сделала.
Анна присела на скамейку рядом с Вадимом, хотя очень сильно хотелось уйти. Она мечтала оказаться дома в Москве, рядом с мужем, а приходится сидеть рядом с бывшим любовником, история с которым кажется теперь грязной и совершенно лишней. Анне было не по себе при мысли о том, что когда-то она ложилась с Вадимом в постель, ласкала его, позволяла ему ласкать себя. Теперь перед ней был дряхлый старик, который еще смел ее в чем-то упрекать. О чем с ним вообще можно разговаривать?
— Ты позвал меня, чтобы напомнить мне о моем возрасте? – пришел черед Анны усмехнуться. – Зря время потратишь только. Я регулярно заглядываю в паспорт.
Вадим с интересом посмотрел на проходившую мимо девушку. На вид ей было лет двадцать, не больше, и Анне стало еще более неприятно от того, что этот шестидесятилетний мужчина обращает внимание на девчонок, годившимся ему во внучки. Да уж, он точно не изменился!
— Когда я узнал о том, что ты снова приехала в Долинск, я не мог не позвонить тебе, — сказал Вадим, проводив взглядом молодую незнакомку, — разве можно было упустить возможность поговорить обо всем и, наконец, расставить все точки над «и»?
Анна с удивлением посмотрела на Вадима:
— Какие точки ты собрался ставить? Уже все давно в прошлом, пора забыть и стереть из памяти.
Вадим вдруг рассмеялся, снова показав пожелтевшие зубы, а Анна поморщилась от неприятного запаха:
— Представляешь, дожил до седьмого десятка, а так и не научился стирать из памяти прошлое. Это у тебя все всегда ловко получалось.
Анна резко поднялась со скамейки, решив закончить этот бредовый разговор:
— Слушай, для чего ты меня позвал? То, что было между нами, уже давно в прошлом? У всех людей есть свое прошлое, что же теперь делать? Постоянно копаться в нем и пытаться расставлять какие-то выдуманные точки? Вадим, у меня давно другая жизнь, а, если у тебя не получилось наладить свою, моей вины в этом нет.
— Ответь только на один вопрос, — требовательно произнес он, тоже поднявшись со скамейки и поравнявшись с ней. Анна с удивлением заметила, что он стал меньше ростом: раньше она смотрела снизу вверх, а теперь почти не пришлось голову поднимать, — ты счастлива? С этим мужчиной, ради которого бросила меня?
Холодок пробежал по коже Анны. Она отвела взгляд в сторону, не выдержав того, как Вадим смотрел на нее.
— Я счастлива, — ответила она, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо и уверенно. Но Вадим ей не поверил, это было заметно по кривой усмешке, тронувшей уголки его губ. Губ, которые когда-то касались ее кожи. Анна снова поежилась от отвращения и досады. Не нужно было встречаться с ним, не о чем с ним разговаривать, только сплошные упреки и глупые вопросы.
— Ты никогда не умела врать, — сказал Вадим, — даже в тот день, когда впервые изменила мне со своим любовником, я сразу все понял. Сделал вид, что не заметил, а понял все сразу же.
— Почему же не отпустил меня тогда? – Анна не смогла сдержать возмущения. – Дал бы мне возможность уйти, и несколько лет жил бы без обмана!
— Я любил тебя, — ответил он с горечью в голосе, — а ты как была глупой, так и осталась. Годы тебя не исправили.
— Тебя тоже, — сказала Анна со злостью в городе, а потом подхватила со скамейки свою сумочку и направилась в сторону выхода из парка. Взвинченная, обозленная, раздосадованная.
— Я ни о чем не жалею! – крикнул ей вслед Вадим. – Но помни, что за все придется платить!
«Мерзавец!» — мелькнула в ее голове мысль. Как же она ненавидела его! Пожалуй, сильней, чем любила.
По пути в дом матери, Анна забежала в магазин и купила бутылку вина. Решила, что без него не справится, как она ни старалась. С момента приезда в Долинск не прошло и недели, а Анна не выдержала, все-таки купила алкоголь. В последний год она выпивала почти каждый вечер, да что уж «почти», каждый вечер она выпивала. Сначала два бокала, потом три, вскоре бутылка вина стала ее регулярным «лекарством». Анна не могла уснуть, не выпив, а теперь смогла продержаться без алкоголя всего пять дней. Мать будет недовольна, будет бурчать и обзывать Анну алкашкой, плевать!
— Где ты была? – дверь ей открыла Ольга Евгеньевна, с недовольством окинув дочь взглядом. Бутылка вина, спрятанная в сумке, пока не была замечена матерью, и Анна, буркнув что-то про встречу с приятельницей, быстро разулась, разделась и пробежала в свою комнату. Заперлась изнутри, достала бутылку, ловким движением открутила крышку и залпом принялась пить. Хорошо, что она вовремя сообразила купить бутылку именно с откручивающейся крышкой, ведь штопора в доме Ольги Евгеньевны не было уже много лет: с тех пор, как не стало отца Анны.
— Чего ты там заперлась? – мать встала под дверью Аниной комнаты и принялась стучать в нее. Анна, слегка успокоившись после выпитого, спрятала открытую бутылку за кровать, а сама открыла дверь.
— Мам, у меня может быть личное время и пространство в твоем доме? – спросила Анна, недовольно поведя плечами.
Ольга Евгеньевна долго всматривалась в лицо дочери, словно пытаясь отыскать на нем признаки совершенного ею преступления.
— Ты с ним встречалась, да?
Анна опустила голову. И как мать догадалась? Почему все вокруг обо всем догадываются, а сама Анна узнает обо всем последней? Хотя иногда так хотелось вообще ничего не знать!
— С ним – с кем? – Анна попыталась изобразить удивление, но, увидев на лице матери усмешку, только еще больше почувствовала себя глупой. Не зря ее Вадим так называл.
— С Вадимом? Так ведь? Это он вчера звонил? Неужели ты думаешь, что я не узнаю его голос?
— Я не сомневаюсь, мам, что у тебя прекрасная память несмотря на возраст. Зачем тебе знать, встречалась я с ним или нет?
— Отец бы не одобрил…
— Мама! – Анна громко перебила мать. – Отец умер! Смирись уже с этим. Одобрил бы он или нет – уже не имеет никакого значения!
Анна захлопнула дверь и упала на кровать, зарывшись лицом в подушку. Мать что-то еще кричала за дверью, тарабанила в нее, но Анна ее уже не слышала. После вина напряжение начало отпускать, и Анна, перевернувшись на спину, уставилась в потолок, вспоминая обо всем, что было связано с Вадимом и тем некрасивым прошлым, связанным с ним.
Впервые она увидела его двадцать три года назад. У отца был юбилей, сорок лет, и в этот день семья Паршиных собралась на даче, чтобы отметить сорокалетие главы семейства в узком кругу.
— Сорок лет не принято отмечать, — сказал Леонид Паршин, решив, что никакого ресторана и гостей не будет, — поэтому поедем на дачу, посидим в семейном кругу, выпьем домашнего вина и отдохнем от суеты. Никого приглашать не хочу.
Так и было: за столом собрались отец, мать, две сестры Паршины, мать Леонида, а еще его родная сестра с мужем. Никого больше ждали: Леонид готовил шашлык, женщины в дачном домике резали салаты, а Анна с сестрой и бабушкой сидели на веранде и болтали о какой-то ерунде.
— Хозяева дома? – из-за калитки послышался чем-то мужской голос. – Эй, Паршины! Вы там? Живы? Или уже упились?
Анна непонимающе посмотрела на отца, стоявшего рядом с домом. Его лицо вытянулось, потом на нем появилась широкая улыбка.
— Борисенко! Это ты? Ну, негодяй, отыскал все-таки!
Именинник открыл калитку, впуская на территорию дачи какого-то мужчину. Они обнялись, расцеловались, потом Леонид подвел своего гостя к столу:
— Представляете! Мой приятель, Вадик Борисенко, отыскал меня тут, чтобы поздравить. Ехал из самой Москвы, чтобы друга обнять.
Вадим рассмеялся:
— Ну не совсем так. Меня с семьей перевели в Долинск, так что не совсем ради Леньки я тут очутился. А не поздравить не мог!
Анна не сводила взгляда с Вадима. Его улыбка, руки, голос, все в нем было таким… сводящим с ума, что ли. Никогда Анна до встречи с Вадимом не испытывала ничего подобного. А как от него пахло! Каким-то одеколоном, смешанным с запахом его пены для бритья. Нет, не шли двадцатилетние мальчишки ни в какое сравнение с этим взрослым и красивым мужчиной.
В тот вечер Анна не проронила ни слова. Слушала болтовню отца с Вадимом, а сама старалась украдкой подсматривать за гостем. Ее сердечко трепетало внутри, и даже слова Вадима о том, что он приехал в Долинск с семьей, не заставили Анну передумать и постараться загнать зарождающиеся внутри чувства отступить.
Она влюбилась. Приехавший из Москвы Вадим теперь стал частым гостем в доме Паршиных, вместе с женой Лизой и дочкой Алисой они почти каждые выходные приезжали на дачу к Паршиным, потом обе семьи ездили на местный пляж, на рынок в областном центре, а еще вместе встречали новый год.
Именно в новогоднюю ночь Анна во всем призналась Вадиму.
— Я тебя люблю, — пробормотала она, поймав мужчину в ванной и запершись с ним изнутри, — ничего не могу с собой поделать!
Сказала это и впилась в его губы. Вадим опешил, схватил Анну за плечи, потряс ее, потом строго посмотрел девушке в лицо:
— С ума сошла? Сколько тебе лет и сколько мне!
— Мне почти восемнадцать, тебе тридцать семь. Плевать на возраст, я не могу без тебя! Как увидела полгода назад, так и пропала.
Она снова попыталась его поцеловать, но Вадим настойчиво отстранил Анну.
— Не глупи, — сказал он, — у меня жена, скоро второй ребенок будет.
— Плевать! – пробормотала она и снова впилась в его губы своими.
С того дня Вадим почти перестал бывать в доме Паршиных. Ссылался на работу и заботы о беременной жене. К лету у них родилась еще одна дочь, но Анна, влюбленная и переполненная эмоциями, не собиралась отказываться от своих чувств и намерений.
На следующем дне рождения ее отца, когда Паршины пригласили на дачу и Вадима, и других друзей, все между Анной и другом ее отца случилось. Лиза тогда лежала в роддоме с новорожденной дочкой, а Вадим, выпив и поддавшись искушению, переспал с Анной, став ее первым мужчиной.
— Теперь я от тебя не отстану, — бормотала она, целуя его в шею. Они лежали в сарае, на груде какого-то тряпья, а гости в это время радостно кричали тосты на веранде. Никто не заметил отсутствия Вадима и Анны, никто и подумать не мог о том, что между взрослым мужчиной и молодой девушкой что-то возможно…
Анна была воодушевлена. Наконец-то сбылось ее тайное желание, теперь Вадим будет с ней. Но он вдруг охладел и попросил его больше не беспокоить.
— У меня семья, ребенок второй родился. Да, я совершил ошибку, поддался на твои провокации, но я обо всем жалею. Давай забудем об этом.
Анна слушала Вадима, хватая ртом воздух. Нет, она не позволит Вадиму так с собой поступить! Решила и отправилась к его жене со своей правдой. Лиза, узнав о том, что ее муж изменил ей с молодой дочерью приятеля, приняла решение расстаться с Вадимом. Была разрушена семья, зато Анна чувствовала себя победительницей, и даже возмущенные родители и отец с ремнем в руке не вызвали в ней ни страха, ни сожаления.
— Негодяйка! – орал Леонид, бегая по квартире за Анной и пытаясь ударить ее. – Мелкая негодница, которая влезла в чужую семью, раздвинув ноги!
— Я люблю его! – Анна убегала от отца, уворачиваясь от ремня, хохотала и чувствовала себя счастливой.
В сентябре она уже училась в областном центре, жила в общежитии и никак не надеялась на то, что снова встретится с Вадимом. Ей казалось, что он настолько сильно обижен на нее, что уже не появится в ее жизни. А он появился, с букетом цветов и виноватым лицом.
— Раз уж так вышло, и если ты и вправду меня так сильно любишь… Я не верну семью, там все покрылось пеплом. А с тобой еще смогу быть счастливым.
Анна кинулась Вадиму на шею, впилась губами в его губы. В ту ночь они снова были вместе на какой-то съемной квартире. Из Долинска Вадим был вынужден уехать, снял квартиру в областном центре, а уже через несколько дней Анна, собрав вещи, перебралась к нему.
И тут вдруг оказалось, что фантазии о совместной жизни – это одно, а сама жизнь – это совсем другое. Через пару месяцев после того, как Анна и Вадим стали жить вместе, она заскучала. Девушке не нравилось готовить, убираться, стирать мужские вещи. Она хотела развлекаться, гулять с подругами, нравиться другим парням. Именно парням, а не Вадиму.
— Он же старый, — вторили подруги, а Анне казалось, что они правы. Действительно, ему почти сорок, а ей и двадцати нет.
Вадим ее ревновал. Стоило Анне задержаться где-то вечером, он устраивал скандал, грозился выгнать ее из квартиры и забыть об отношениях. Тогда еще Анне казалось, что она его любит, она была готова терпеть. А потом узнала о том, что ждет ребенка.
— И что? – выпучив глаза, спросила у Анны ее лучшая подруга Кира. – Рожать будешь? Тебе только девятнадцать лет и уже рожать? Оно тебе надо?
Анна металась, не зная, что ей делать. В конце концов, в очередной раз поссорившись с Вадимом из-за его ревности, она пошла в женскую консультацию и попросила направление на аборт. Утром пришла в гинекологию, после обеда ушла уже без беременности.
Вадим об этом не знал. Он не знал и о том, что Анна влюбилась в своего однокурсника Димку Свирепова. Влюбилась так, что ноги подкашивались. Почти также, как и в тот день, когда она впервые увидела Вадима.
— Уходи от своего старого пня, — предложил ей Димка, — будешь со мной, я тебя счастливой сделаю.
— Я уже и так счастлива! – прошептала Анна, прижимаясь к Диминому обнаженному телу. Ее переполняли чувства и эмоции, возвращаться в съемную квартиру к Вадиму она не хотела. В те дни, когда ее сожитель по долгу службы дежурил в военной части, Анна проводила время с Димой. А потом Вадим обо всем узнал. Просто вернулся раньше срока домой, обнаружил, что Анна там не ночевала, кинулся ее искать, а нашел в общаге в постели с молодым студентом.
— Ты мне всю жизнь сломала! – кричал Вадим, а Анна смотрела на него с отвращением. Был же нормальный мужик: сильный, уверенный в себе. А теперь перед ней была тряпка, которой можно было ноги вытирать.
— Я не ломала ничего, — ответила Анна, — это ты воспользовался мной. Я была невинной девочкой до встречи с тобой. Учись нести ответственность за свои поступки.
Вадим размахнулся и залепил ей пощечину. Анна, плача и вытирая слезы с лица, собрала свои вещи и была такова.
С Димкой у нее не сложилось. После окончания института она уже не вернулась в Долинск, уехала в Москву. Вышла замуж, устроилась на хорошую работу, вместе с мужем они много путешествовали и наслаждались жизнью. С отцом Анна не общалась, о его смерти узнала от матери.
С Вадимом они встретились на похоронах Леонида Паршина. Он даже не подошел к Анне, только стоял в стороне и смотрел на нее. Анна же ощущала себя выше всего этого, она уже чувствовала себя москвичкой, важной и взрослой, а роман с Вадимом казался глупым и несерьезным. От сестры она узнала о том, что Вадим так и жил один, его жена вышла замуж за другого мужчину, и вместе с дочерями они уехали на Дальний Восток. Вадим теперь не мог видеться с детьми, жил без женщины, вроде как даже болел.
Свой брак Анна пыталась сохранить до последнего. Но без детей сделать этого не получилось, и Анна понимала, что причиной ее бесплодия мог стать тот аборт, сделанный впопыхах и без должного обследования. Муж подал на развод, к тому времени какая-то женщина на стороне ждала от него ребенка, и он собирался жениться на ней. Семья была разрушена, как бы Анна ни старалась ее сохранить.
Когда ей исполнилось тридцать пять лет, она встретила своего нынешнего мужа. Сергей был моложе Анны на восемь лет, он был молодым и активным, а еще приехал в Москву откуда-то из провинции. Анна позволила себе снова влюбиться, но понимала, что со стороны Сергея никакой любви не было, так, просто имитация чувств, чтобы она позволила ему жить с собой в своей квартире. Ей была нужна эта любовь, чтобы чувствовать себя такой же, какой она была в юности: яркой, живой, уверенной в себе. Рядом с ней был молодой мужчина, он ложился с ней в постель, но Анна подозревала о том, что он испытывает отвращение всякий раз, когда ему приходится это делать. Актер из Сергея был никудышный.
Уезжая к матери в Долинск в последний раз, Анна была уверена в том, что в ее отсутствие Сергей будет приводить в дом любовницу. Возможно, даже не одну. Анне было противно от этой мысли, но она ничего не хотела менять. Пусть у Сергея будут другие, все равно рано или поздно он оставит ее, а она снова будет одна, без детей и мужа, без шанса на личное счастье.
Наутро после встречи с Вадимом Анна сидела с матерью за завтраком и молчала. Ольга Евгеньевна тоже молчала, хотя было ясным то, что она знала о том, что дочь накануне выпивала. Анна допила ту бутылку, а потом по привычке поставила ее рядом с мусорным ведром.
— Ты хоть о чем-нибудь жалеешь? – неожиданный вопрос матери заставил Анну вздрогнуть.
— О чем именно? – Анна посмотрела на Ольгу Евгеньевну, потом перевела взгляд на пустую бутылку. Жутко захотелось снова выпить, забыться, расслабиться, в конце концов.
— О том, что разбила чужую семью. О том, что не общалась с отцом. О том, что сделала несчастными стольких людей: Вадима, Лизу, их детей, нас с отцом?
Анна стиснула зубы:
— А я? О моем счастье никто не подумал? Я была молодой и глупой, а вы все были взрослыми и могли бы мне подсказать!
— Ты была молодой всего несколько лет, потом повзрослела, — возразила Ольга Евгеньевна, — а глупой как была, так и осталась.
— Я вас всех ненавижу! – процедила Анна. – Сегодня же уеду в Москву. Сама решай вопросы с врачами или звони Нине – пусть она приезжает и ходит с тобой по больницам.
— Глупая и злая, — пробормотала мать, — и твой молодой хахаль тебя бросит. А знаешь почему?
Анна молча смотрела в окно, не глядя на мать. Она знала, что даже без ее ответа мать все равно выскажет свое мнение, о котором ее никто не спрашивал.
— Потому что за удовольствие надо платить. Вадик уже поплатился одиночеством и болезнью. А у тебя еще все впереди. Попомни мое слово.
Анна поднялась из-за стола и отправилась в свою комнату собирать вещи. «За удовольствие надо платить!» — эта мысль пульсировала в голове, как будто пытаясь пробить черепную коробку. И да, она заплатит. Уже расплатилась: бесплодием, одиночеством и чувством вины. Удовольствие было коротким, а расплата будет долгой. Анна подумала об этом и снова захотела выпить. Выпить и забыться.
Автор: Юля Б.