Что-то странное случилось с ней в тот день. День был, в общем-то, самый обыкновенный. В тот день Олеся не пошла на пляж, потому что в саду созрела черная смородина и ее пора было собрать.
В саду она нацепила на голову панамку, села на специальную скамеечку и принялась медитировать, а на самом деле — собирать крупные черные ягоды, которыми были унизаны кусты. Олесе это все очень нравилось, мысли ее улетали куда-то, она ссыпала ягоды в ведерко, слушала одну из радиостанций и вообще наслаждалась жизнью, теплым летом и совершенно не переживала, что сегодня не удалось поплавать. В саду тоже было здорово и бывать здесь Олеся любила.
Через какое-то время песенки, льющиеся из небольшого радиоприемника, ей надоели и она выключила его, продолжая собирать смородину и вслушиваясь в тишину, которая вовсе такой и не была — стрекотал кузнечик, жужжали деловитые шмели, неподалеку в лесу каркали вечно чем-то недовольные вороны, раздавались издалека голоса людей. В общем, один из тех дней, которые так приятны в жизни.
И вдруг!
Как это случилось? Что это? Может, солнце напекло ей голову?!
Совершенно внезапно, сконцентрировавшись в долю секунды, в ее голове прозвучало это — даже не мысль, а ПОНИМАНИЕ.
«Плохой звонок. Очень плохой звонок».
И она отчетливо осознавала — что это за звонок и что стоит за ним: сообщение о том, что не стало человека, близкого человека.
Она замотала головой, просто как лошадь какая-то. Что за бредни?! Это ПОНИМАНИЕ было словно какой-то луч, который пронзил все ее сознание, всю ее сущность. Что это за знание, которое ей дано?! Или это просто, и впрямь, солнце, палившее сегодня довольно сильно? Впрочем, как и вчера и позавчера. Август был отменно жарким.
Она постаралась как можно быстрее собрать ведерко ягод, ближе к вечеру полила цветы и почти бегом отправилась домой.
Что это мог быть за звонок? Она подумала о своих родственниках, живущих в другом городе. Это как-то связано с ними? У дяди больное сердце, это она знала.
Никаких таких звонков не было и вообще все было нормально — как всегда. Ничего подобного не происходило и в последующие дни и она постаралась не думать о той странности, случившейся с ней в саду.
С теми немолодыми родственниками, о которых она думала, все было вполне хорошо — она позвонила им в тот же вечер.
Но ровно через девять дней…
Этот звонок раздался ранним утром — накануне случилось непоправимое, в другом городе. С ее подругой. Они поехали с мужем на озеро и… Олеся не верила собственным ушам, такого не могло быть, потому что так не должно быть никогда!
Она не верила во всё произошедшее даже во время церемонии прощания. Этого не может быть…
И помнила про то прозрение — то ПОНИМАНИЕ. Но зачем, зачем оно было ей дано?!
Плакала в те дни очень много.
Лето заканчивалось, скоро начало учебы в универе. Ее не радовала ни прекрасная погода ни даже встреча с тем человеком, при воспоминании о котором у нее так билось сердце. Он старался ее утешить, но Олеся видела — это было несколько формальным. Ну конечно, он ведь вовсе не знал ее подругу. Та была так молода… Впрочем, все они были молоды.
Почему, почему так случилось с ней?! Виноват был другой водитель, не раз уже попадавшийся на нарушениях, а пострадала она — та, которая и за рулем-то не была! И не просто пострадала, жизнь ее была прервана так внезапно.
Сергиуш только сказал, изображая участие:
- — Что ты так убиваешься? А что бы ты смогла сделать, даже если бы и знала? Это судьба.
Если бы и знала! А она ведь знала! Только не могла проникнуть в самую суть того, что ей было дано! Ее способностей попросту не хватило! А ведь кто-то надеялся, посылая этот импульс! Надеялся, что она все поймет…
Сергиуш, все же удививший ее своей безучастностью, попал в самую точку!
Она постаралась отделаться от него в тот вечер как можно быстрее, хотя Серж был совсем не против провести вместе как можно больше времени, он лишь недавно вернулся из поездки и было видно, что соскучился.
Ну и не ездил бы один! Она не отказалась бы составить ему компанию, но ему-то, похоже, это было совсем не нужно!
Наскоро распрощавшись с явно обидевшимся на нее Сергиушом, она влетела в дом, быстро переоделась и умылась — и замерла. А куда, собственно, она торопилась? Родителей дома не было — они уехали на несколько дней к родственникам в поселок и дом был тих и темен.
Олеся только хотела выйти на балкон и сразу же увидела Сержа около своего подъезда. Она немедленно спряталась за штору и стала наблюдать за ним. Серж смотрел на ее окна, но ее он, точно, не заметил в темной комнате, иначе стал бы вести себя совершенно по-другому, было видно, что надеется увидеть ее на балконе. Похоже, что Серж был намерен зайти в ее квартиру, подай только она ему знак.
Знак… Ведь это был знак — тогда, в саду, она сразу это и поняла — и не поняла.
Все еще не включая свет, Олеся уселась на диван и стала о чем-то напряженно думать. Но что, что она могла придумать теперь — когда все это уже произошло? Если бы она могла вернуться в прошлое… И что? Что она могла бы сказать? Кто ей поверил бы, кто?
В дверь тихонько позвонили. Это явно был Серж, она сама проболталась, что родители в отъезде. Олеся постаралась не реагировать на звонок. Серж позвонил еще раз и стал осторожно и настойчиво постукивать в дверь.
И как он зашел в подъезд? Было уже довольно поздно, вряд ли кто-то выходил из подъезда или наоборот… Серж царапался в дверь как тот кот, довольно настойчиво. Что он вообще себе позволяет? Все это — его постукивания и осторожные звонки длилось уже довольно долго, было похоже, что уходить Серж вовсе не собирался. Олесе все это изрядно надоело, но она продолжала хранить молчание. Серж стал звонить все более настойчиво.
В конце концов, она не выдержала и подошла к двери:
— Серж, ты совсем обалдел, что ли?
Из-за двери донеслось:
— Пусти меня! Пойми меня, я так хочу этого, я хочу сюда!
Это был вовсе не голос Сержа! Женский голос! Голос Карины!
Дыхание у Олеси перехватило.
— Карина? — она, наконец, справилась с собой, спросила это, сама не веря тому, что говорит, тому, что говорит такое.
Хотелось убежать, бежать к балкону, звать Сержа, может быть, он еще не ушел!
— Да, это я, Олеся! — этот голос она не могла перепутать ни с каким другим. — Олесечка, милая, пусти меня!
Олеся почувствовала, как дрожат ее руки, она не могла говорить, хотелось только кричать от страха. Она все же тихонько отступила от двери и также тихо, сначала даже не оборачиваясь, начала пятиться в комнату. Также тихо пробралась и к балкону.
А что если Карина проникнет сюда через балкон?! Олесе стало невыразимо страшно. Она подошла к шкафчику, взяла свой крестик и с этим крестиком пошла снова к балкону, почти на цыпочках.
На всякий случай перекрестив балконный проем, она все же вышла на балкон, надеясь увидеть там Сержа и крикнуть ему, чтобы он помог ей.
Сержа, конечно, там не было, наверно, он давно ушел.
Олеся осторожно закрыла балконную дверь, снова нанеся крест на нее. Звонки и поскребывания не прекращались.
Она подошла к входной двери.
— Карина?
— Олеся, это я! Неужели тебе меня совсем не жалко?
— Я не могу пустить тебя, Карина, и ты это знаешь. Ты должна сейчас быть совсем в другом месте. Почему ты здесь? Ты хочешь, чтобы со мной тоже произошло несчастье?
За дверью все стихло и вдруг дверь сотряслась, как будто на нее наскочили с разбега.
— Нет! — Карина уже кричала из-за двери. — Нет! Я хочу, чтобы ты помогла мне!
— Чем я могу помочь? — голос Олеси дрожал от страха, но отойти от двери было еще страшнее.
— Олеся! Неужели ты не понимаешь?! Только ты можешь мне помочь! Пусти меня обратно, я хочу домой!!! Мне нужно вернуться, это очень важно!!!
Дверь снова сотряслась от удара. На этот раз Карине удалось ее вышибить и дверь обрушилась прямо на Олесю. Сознание ее от этого сильнейшего удара стало меркнуть, но она успела разглядеть лицо Карины — почти такое же, какое оно было при жизни, только со следами страдания на нем. И эта ужа»»сная травма — прямо на ее лбу…
_____________________________
Олеся очнулась утром и отчего-то в своей постели. Солнце настойчиво билось сквозь шторы. Она помнила все, что с ней произошло ночью, но совершенно не помнила, что случилось после того, как Карина вышибла дверь.
Поднялась с кровати, осмотрелась. Вокруг не было ничего необычного. Олеся встала и тут же почувствовала сильную головную боль и тошноту. Она все же пошла — прямо в прихожую.
Дверь была на месте, словно и не вылетела из косяка ночью.
Олеся прошла на кухню, ей даже удалось найти какие-то таблетки от головной боли. Через полчаса или меньше стало легче, боль почти полностью отпустила ее и к ней вернулась способность здраво рассуждать. Что бы это ни было, это может повториться вновь и неизвестно, чем все это закончится на следующую ночь. Почему-то вспомнился Хома Брут и его три ночи в церкви.
Если бы ему удалось сбежать после первой же ночи, он, точно, уцелел бы.
Но куда бежать ей — из ее собственной квартиры? Родители должны были вернуться только через два дня. Если все это повторится, то она может их и не увидеть никогда.
Звонить им туда, в поселок? И что она скажет? Что ей являлась Карина?! Ее сочтут ненормальной, как она могла сказать такое?
Ехать к ним туда, в поселок? Но Карина давно не жила здесь, в их городе, к тому же поселок, где сейчас были родители, располагался намного ближе к тому месту, где все случилось с Каринкой, то столкновение… И если она явилась сюда, то в тот поселок ей и тем более нетрудно будет явиться. По Олесину душу!
Почему вообще Карина явилась по ее душу? Почему именно к ней?!
Олеся начала напряженно думать, у нее даже снова начала болеть голова, но ничего умнее того, что Карина хочет забрать ее душу потому, что она, Олеся — невинна, придумать не получилось. Глупо, конечно, но это хоть какое-то объяснение.
Серж! Она должна быть с ним! Во-первых, не так страшно — Серж все же внушал чувство безопасности, хотя бы своими габаритами. Во-вторых… Если она будет с ним, тогда Карина уже не сможет забрать ее душу, она не будет невинна!
Не зря же Серж не уходил от ее подъезда — так, как всегда бывало раньше. Он явно надеялся!
Пусть будет так!
Олеся знала, что Серж еще не приступал к работе, это было очень хорошо, что сейчас он свободен! Она уже лихорадочно тыкала пальцами в его номер в телефоне. Серж почему-то долго не отвечал и голос его был крайне недовольный.
— Слушаю… Олеся?!
Он так удивился, словно и не вчера они расстались. А…. это, наверно, потому, что напрасно прождал под балконом ее появления. Серж такой… Любит, когда все бывает по его.
— Сергиуш, мне сегодня непременно нужно снова встретиться с тобой! Прости, что я так… Серж, я прошу, пожалуйста, пожалуйста, отложи все дела, если у тебя есть, приезжай ко мне прямо сейчас!
В трубке повисла тишина. Почти тишина, только было слышно, что Серж закашлялся, явно в сторону. Потом она услышала:
— Олеська, ты очумела? Что за чушь ты несешь? Ты вообще представляешь, сколько сейчас здесь времени? Тут такое раннее утро, все спят еще! Что за шутки?!
О чем это он?!
— Серж, какое раннее утро, время уже восемь часов…
— Это у тебя — восемь часов! А здесь — шесть утра!
Олеся в недоумении замолчала. Что он городит?
— Серж, ты что? Ты так обиделся на меня, что решил разыграть?
— Олесечка, это ты, похоже, обиделась, что я не взял тебя с собой. Ревнуешь что ли? Напрасно. Я, блин, весь твой. Как только приеду домой.
— Приедешь?
— Ну прилечу, какая разница!
Олеся отключила телефон, продолжать этот бредовый разговор явно не имело смысла.
На ее мобильном высветилась дата — пятое августа. Еще и телефон глючит!
Олеся включила телевизор, там была та же дата! Компьютер — то же самое!
Она переместилась во времени назад?! Олеська проверяла дату все утро, как только могла — да, пятое августа.
Верно, в это время Серж был еще на курорте… Но как она могла переместиться во времени назад? А родители? Где они? Ее охватила паника — родители уехали в тот поселок намного позже. А где они теперь?!
И Карина! Это с ней случилось шестого августа! Еще мама утром вышла из своей комнаты и Олеся ей все сказала.
А теперь — где она?! Где мама?! Где отец?!
С трудом успокоившись, Олеся, наконец, сообразила — родители ведь накануне того самого дня, когда это случилось с Кариной, ночевали на даче… Она выдохнула спокойнее. Да, они ночевали на даче и вернулись домой как раз вечером даже не пятого, а шестого августа. А седьмого августа утром был тот самый звонок!
Это случится завтра… Олеся тут же позвонила маме и наплела какую-то чепуху, что ей срочно нужно уехать. В этот же день она была у Карины.
Карина страшно удивилась, увидев ее:
— Олеська, так внезапно!
— Вот, выходные, решила приехать к тебе…
— Почему не предупредила?!
— Ты так занята?
— Вовсе нет! Завтра поедем на озеро! Слушай, а хорошо, что ты приехала!
Олеся смотрела на подругу и не верила своим собственным глазам — словно и не сама присутствовала на церемонии прощания…
— Конечно, Каринка, так здорово, завтра на озеро. Это именно то, чего я и хотела.
На следующий день вечно дисциплинированная Олеся все никак не могла собраться на озеро, муж Карины бросал уже весьма недовольные взгляды на нее — все места на стоянке будут заняты, из-за этой Олеси потом неизвестно, где парковаться…
До озера они так и не доехали.
Дорога была наполовину перекрыта. Снова происшествие. Кто-то вляпался в ограждение на легковушке, еще и грузовик там… В общем, обошлось без же»»ртв, но пробка была такая, что муж Карины сказал, что теперь-то, точно, не стоит ждать.
— Ну и что же, — сказала Олеся, — можно прекрасно время провести и в саду. У вас такой замечательный сад.
Муж Карины снова метнул на нее недовольный взгляд. Эта Каринкина подруга! Свалилась, как черт из шкатулки…. Из-за нее они даже на озеро не смогли съездить в эти выходные!
Олеся прекрасно провела время и вернулась домой в состоянии легкой эйфории.
Прошло время, но все еще был август, с Кариной они разговаривали теперь каждый день — Олеся сама звонила. У подруги все было хорошо и чувствовала она себя, в общем, неплохо. Карина, пока Олеся гостила у нее, призналась по секрету, что ждет маленького.
Родители Олеси уехали к родственникам в поселок.
Вернулся Серж. Они снова гуляли весь вечер, в этот раз Олеся не стала говорить, что родителей нет дома, а сказала, что они, скорее всего, уже спят.
Дома, не включая свет, она подошла к открытому балкону и, прячась за шторой, стала наблюдать за Сержем. Тот не уходил. Он выглядел немного растерянным, что было на него совершенно не похоже. Всегда такой самоуверенный…
Серж посмотрел на ее окно. Его лицо было хорошо освещено, Олеся видела — он смотрит с надеждой, что она появится.
Нет, Серж, завтра. Мысленно она послала ему поцелуй и тихонько скрылась в глубине комнаты.
Ночью, той самой ночью, что когда-то Карина рвалась в ее квартиру, ей приснился сон. Ей снилась Карина с маленьким сынишкой на руках, она была вся в голубом, ее сынишка — в синем. Оба они выглядели очень счастливыми. Карина сказала е во сне:
— Олеся… Я знаю, что ты пережила из-за меня. Я всегда буду помнить, вечно, что это ты, ты спасла меня! И его! — она показала сынишку Олесе.
— Поверь, в жизни я никогда не вспомню этого, но моя душа это знает! Тебе обязательно воздастся за все страхи, которые ты претерпела из-за меня! Ты будешь очень и очень счастлива! Я так люблю тебя, Олеся!
Олеся спала и улыбалась во сне. Все хорошо…
Прошло время и в положенный срок у Карины появился сын.
А у самой Олеси много чего было в жизни, порой ей казалось, что она никогда не будет счастлива и вся ее жизнь — сплошная ошибка. Но что-то хранило и уберегало ее. И помогало ей.
И еще спустя несколько лет Олеся увидела сон — Карину, снова в голубом почти воздушном платье.
— Олеся! — строго сказала Карина. — Сегодня будет очень важный день в твоей жизни! Именно сегодня ты встретишь того, кого так ждешь. И ничего не бойся. Только будь очень внимательна, Олеся, не отвернись от своего счастья! Ты меня слышишь?
Олеся улыбалась во сне и кивала. Даже не просыпаясь, она знала, что не забудет этот сон и что именно сегодня она встретит того, кто сделает ее по-настоящему счастливой.
