Укрывшись пледом, Галина Николаевна лежала на диване и смотрела телевизор. Вечерние скандальные ток-шоу о семейных разборках любила она не очень, но иногда посматривала. Есть какая-то хитрость у телевизионщиков – иногда так и затягивают такие вот программы.
Интересно было окунуться в пучину страстей человеческих. Измены, скандалы, дележ… Тем более, что Галина Николаевна понимала– с ней такого произойти не может точно.
Жила она с сыном, сын – студент, парень славный. Такой не обидит. Потому что воспитан был правильно. Он подрабатывал пару раз в неделю в кафе быстрого питания, и Галина гордилась – помогает матери.
Конечно, как и в любых материнско-сыновьих отношениях были у них и споры, и разногласия, но в целом, мнение матери сын уважал, и, по большому счету, никаких обид между ними не бывало.
Сейчас сын где-то пропадал. Последнее время гулял он часто. В основном, с Митей, с другом, с соседом по подъезду. Давно дружили, ещё со школы, хоть Митя и младше был на год. Галина Николаевна давно знала семью Мити, люди приличные, она была спокойна.
Митин отец, Сергей Трофимович, был много старше его матери, и давно работал футбольным тренером. Мальчишки у него занимались почти все школьные годы. Чуть ли не отца заменил он Левке. Душевный тренер.
Прошлым летом Сергей Трофимович устроил Льву замечательный отдых. Он ушел на пенсию. Собрались они семьёй на месяц на его родину, да и позвал он Льва с ними в деревню.
– Там река такая, сеновалы, продукты натуральные, мальчишкам раздолье будет. Отпустите с нами Льва, – предложил он.
А чтоб не отпустить? Тем более, что южный отдых для сына Галине Николаевне был дороговат, и, если и съездят на моря, то совсем ненадолго. А у мальчишки целое лето впереди … А у неё – работа.
Лев оттуда звонил – восторгался сельской жизнью. Вернулся довольный, загорелый, и даже поправившийся.
Сейчас уже шла поздняя осень и Галина Николаевна решила, что, если позовут опять, отпустит сына туда и в следующем году. Пусть отдохнёт от жизни городской.
По телевизору шло ток-шоу. Пожилая женщина отбивалась от нападок снохи, делили жилье. Никак женщина не хотела понять, что внуки тоже имеют право жить в их общей квартире. Вот упрямая… Она трясла пальцем перед лицом девушки и кричала:
– Ничего ты от нас не получишь!
Ох, даже смотреть противно…
Галина Николаевна ждала Льва. Она могла придремать здесь же, перед телевизором, она и спала здесь, в большой комнате их двухкомнатной квартиры, но уснуть окончательно могла только тогда, когда Лев был дома.
Вторая комната была комнатой сына. Там было чисто мальчишеское помещение, со стеной в виде красного кирпича, тренажёром и бесконечными проводами и книгами.
Наконец, Лев вернулся.
– Там найдешь на плите картошку и котлеты, только убери потом в холодильник. Я спать, Лев…Что-то ты долго сегодня. Время – первый час.
Галине Николаевне показалось, что сын посмотрел на неё как-то по-особенному, трагично что-ли. Как будто хотел что-то сказать…
– Что-то случилось? – спросила она.
– Да нет, все нормально, мам. Иди, спи… Я поем и тоже…
Утром, в прихожей, она нашла детскую игрушку. «Совсем ещё ребенок» – подумала о сыне.
В это утро она специально встала пораньше, достала из морозилки мясо, поставила на огонь кастрюлю, собиралась варить борщ на обед, потому что уйдет на работу на весь день, а сын обедал дома. Из комнаты вышел Лев, прошел в ванную, а потом сел на кухне.
– Кофе сам, а бутерброды на столе вот….
– Мам, разговор есть.
– Да, хорошо, давай, только я вот картошку … Что-то случилось?
Она напряглась. Обычно сын начинал разговор просто, без таких вот вступлений.
– Да, в общем-то, ничего особенного. Просто … Мне жениться надо, мам.
– Та-ак, – Галина Николаевна присела, – Ну же, продолжай.
– В общем, у меня девушка есть. Давно уже, с лета. Зовут – Катя. Я очень люблю ее, мам.
Это должно было когда-нибудь случиться. Галина, в принципе, была готова.
Но почему сразу жениться?
– Она – дочка Сергея Трофимовича, – продолжил Лев.
– В смысле? У него же дочка – Дашка, школьница, ну и Митя, сын …
– Нет, мам. У него ещё дочка есть. Он до тети Зои женат ещё был, первый брак. Потом уж на тете Зое женился. И там у него – дочка Катя. Она в селе была, на родине …
Галина Николаевна пребывала в каком-то ступоре. Молчала. Ждала продолжения от сына. Он посмотрел на мать, вздохнул глубоко и продолжил.
– Ты не волнуйся, мам. Все же хорошо. Я люблю ее, и она … И мне двадцать один уже, может и пора.
– А сколько ей? – Галина начала вникать.
– На три года меня старше, ей двадцать четыре …., – он помолчал, дал матери время переварить, – И ещё, мам. Она замуж выходила уже, развелась, и у нее есть дочка, четыре года ей. Зовут – Полина. Хорошая девочка. И ещё, – решил он выложить все сразу, чтоб уж до конца, – Мы тоже ребенка ждём, Катя беременна.
Он выдохнул, немного покраснел и расслабился. Все! Теперь он сказал все.
На плите зашипело. Галина забыла снять накипь и серая пена полилась на плиту. Она встала, подошла к плите, выключила газ и так и осталась стоять спиной к сыну, глядя на грязную плиту.
Потом произнесла.
– Накипь не сняла …
Повисло минутное молчание. Лев понимал – для матери это страшная неожиданность, он ничего не говорил ей о закрутившихся летом отношениях просто потому, что знал – реакция будет негативная.
Случилось как раз то, чего мать боялась больше всего.
Сколько с матерью говорили об этом они раньше! Она предостерегала, учила, объясняла, что надеяться он может только на себя, что в этой жизни она ему – слабый помощник, а он – мужчина, сначала надо встать на ноги.
Сколько было таких бесед ….
А теперь он, студент, не имея и гроша за душой, вешает себе на шею беременную жену, да ещё и с чужим ребенком! Впрочем, даже и не себе, а получается – матери.
– Мам, я с лета уже думаю. Чего только не передумал. В общем, эту сессию я ещё сдам, а после … Академ брать бессмысленно. На заочку тоже трудно перевестись, но я поступить могу потом, и сразу на третий курс. Я узнавал. Только позже… Ты не волнуйся, все хорошо будет с учебой.
Галина обернулась.
– А с жизнью? С твоей жизнью что будет?
– Ой, мам, ну, не начинай. Все уже передумано. Думаешь, мне легко? Давай, ты просто примешь эту инфу и, – он перестал ёрзать на стуле и посмотрел на мать, – … И нас примешь, мам. Катя уже здесь, у Лукашовых. Но не может же она там жить, считай, в чужой для неё семье, я хочу, чтоб она со мной уже сейчас жила, даже до оформления брака.
– Как здесь?
– Здесь, в соседнем подъезде у отца пока, у Сергея Трофимовича. Её мать – типичная деревенская мегера, как узнала, что она беременна, так и начала … жизни не давать. Да ведь и меня, получается, отец её привез в село, ну, Сергей Трофимыч. Вот и сказала: раз отец познакомил с …ну, со мной, вот пусть он теперь и разбирается. Так что Катя тут уже, у отца … Но там же другая семья, понимаешь…
– Я пока вообще ничего не понимаю. А ребенок её где?
– Полина? Тоже тут, с ней, конечно. Как она может оставить своего ребенка?
– Так ты хочешь, чтоб они с ребёнком сюда жить пришли?
– А как иначе?
Галина встала со стула, быстро подскочила к раковине, набрала картошки, потом к холодильнику, достала овощи. Она суетилась на кухне, двигаясь быстро и сноровисто, заставляя себя отвлечься от этого странного для неё разговора, закрыться и сделать вид, что она ничего не слышала.
– Я не понимаю о чем ты говоришь, сын. Не понимаю! Какая-то девушка, какой-то ребенок. Я ничего не хочу слышать! Забудь. Пусть возвращается домой, пусть решает свои проблемы со своей матерью и своим отцом. При чем тут ты? И при чем тут я?
– Мам, без твоей помощи, конечно, тяжелее будет. Но я с Катей не расстанусь.
Лев понял, мать не приняла пока. Не хочет принять. Он ушел в свою комнату и вскоре вышел с рюкзаком, с каким ежедневно ходил в универ, молча ушёл. Хлопнула дверь.
Галина упала на стул. Было совсем не до борща. Какой борщ? Вся жизнь крахом!
Мысли крутились одна за другой.
Её сын всегда был примером для других. Отличник, спортсмен. Очень симпатичный парень с адекватным мягким, можно сказать, характером. Это его так подставили! Открутили!
Сергей знал, что у него там, в деревне, дочь. Знал и позвал Льва. Может специально, чтоб устроить свою неблагополучную дочь? Конечно, специально!
Одно лето, всего лишь месяц так перевернули жизнь мальчишки!
Если б знать, если б знать…
И ведь как просил тогда Сергей, как уговаривал её … природа, речка, грибы, молоко, сеновал… Вот тебе и сеновал!
И ни слова о том, что у него там ещё семья, дочь …
За утро она так и не доварила борщ, отправилась на работу. По дороге только о сыне и думала, и с работы уже утром звонила Сергею Трофимычу. Договорились, что встретятся в парке через час, рядом с их домом.
Галина отпросилась у начальства, её бухгалтерская работа сыпалась из рук. Она оставила на работе плащ, на улице светило осеннее солнце, да и она совсем ненадолго.
– Давно надо было поговорить, – взглянул грустно на неё Сергей Трофимыч при встрече, – Да Лев просил не говорить Вам пока, сказал – сам скажет.
– Как Вы могли!
Сергей не понял.
– Вы о чем?
– Как Вы могли допустить такое! Я доверилась Вам! Доверила ребенка! Вы говорили, что с ним будет все в порядке. А сами… , – Галина смотрела в упор с упрёком.
– В чем же моя вина?
– А в том, что не уследили. Вы почему не сказали, что есть у Вас там ещё дочь?
– Да Вы не спрашивали. И она у меня всегда там была, я не скрывал. Об этом все знали.
– Все, да не все. Я не знала.
– А если б знали?
– Не отпустила бы Льва. Зачем ехать туда, где взрослая девка…
– Ну, во- первых, ездили мы все к моей матери. А Катя живёт в другом доме – со своей мамой, с первой моей женой. Конечно, мы встречались. Как я могу не встретиться с дочкой? Она приходила к бабушке … ребята познакомились …
– Познакомились! Так близко познакомились, что теперь она ждёт ребенка. Видимо, знакомство проходило на сеновале? – Галина уже почти кричала.
Сергей Трофимович понял, Галина Николаевна сейчас навряд ли отдает себе отчёт, в том, что говорит. Она готова винить всех.
– Галина Николаевна, успокойтесь. Льву за двадцать. Он – взрослый парень и сам должен отвечать за свои поступки. Я и не знал, что у них там уже отношения. Только перед отъездом уже понял, когда увидел ее слёзы.
– Не знали или не хотели знать? Коне-ечно, дочь – одна, с ребёнком, а тут парень под рукой хороший: с квартирой, положительный! Дай-ка, затащим его в деревню, вот дочке подарок-то будет! – Галина не узнавала себя, – Только знайте, – она помахала указательным пальцем перед лицом собеседника, – Ничего Вы от нас не получите, и сына я Вам не отдам! – и уже спокойнее, – Он учиться должен, а не чужих детей растить! Так можете и передать, и жене своей … любой … и дочери! Пусть уезжает и не портит никому жизнь!
Галина Николаевна развернулась и пошла по улице прочь от своего дома. Она шла даже не в сторону работы, но сейчас ей было всё равно. Просто это – точка. Она высказалась и теперь пусть сами решают, как им быть.
Лишь бы сына её не втягивали. Она не даст его в обиду!
Она вспомнила сейчас вчерашнее ток-шоу, где противная тетка вот также махала рукой перед лицом другой, и говорила что-то подобное: «я не дам вам в обиду…». Сравнение было неприятным, но Галина сейчас была уверена – поступает она правильно, спасает сына от жизненной ошибки.
На душе скребли кошки. Погода, как будто вторя душевным мукам, тоже испортилась. Ветер переменился, стал порывистым, зашумели кроны деревьев в парке, и, наконец, ливанул сильный дождь.
Зонта Галина не взяла. Она, вместе с другими прохожими, забежала под навес небольшого торгового павильона, и, не опуская лицо, стояла и плакала. Никто не замечал, что женщина плачет. Дождь умело прятал слёзы. Она набрала телефон начальницы и отпросилась на весь день, она не могла сейчас идти на работу.
Вскоре побрела она под мелким уже дождем в другую сторону, в сторону своего дома. Она замерзла, настроение было – хоть помирай.
И тут, перед самым почти домом, она вдруг вспомнила, что ключ от квартиры она оставила в кармане плаща. Ох!
Возвращаться на работу было далеко, да и показываться коллегам в таком вот состоянии совсем не хотелось.
Она посмотрела на часы. Скоро должен был из университета вернуться Лев. Можно было переждать дождь у приятельницы-соседки, но и той дома не оказалось.
Галина зашла под крышу небольшой веранды, стоящей во дворе. И вдруг увидела маленькую девочку, сидящую в углу.
– А ты чего домой не идёшь? – спросила Галина, шмыгнув носом. Слёзы её не хотели останавливаться.
– Я дхуга встхечаю, – серьезно сказала девочка.
– Надо же! А мама знает, где ты? – Галина глубоко вздохнула, надо успокоиться, может разговор с этой малышкой её отвлечет.
– Да, знает! Она уехать хочет, а я не хочу. Мне здесь нхавится.
– Вы в гостях?
Девочка молча пожала плечиками. Такая маленькая, но уже серьезная.
Она посмотрела на Галину. Та сидела, обхватив себя руками.
– А ты почему домой не идёшь? Ты плакала?
– Я ключ на работе оставила, сына жду, – сказала Галина и опять чуть не заплакала, стало жаль себя.
Девочка встала со скамьи и подошла к ней.
– Давай я тебя пог..ею, я умею.
– Иди – погрей, – согласилась Галина. Сейчас очень хотелось кого-то обнять.
Девочка забралась ей на колени и обхватила её за шею и плотно прижалась. Галине вдруг стало легче, и жалеть себя, плакать уже не так хотелось. Она сидела и слегка раскачивалась с малышкой на руках.
– И все-таки я беспокоюсь, тебя наверняка ищет мама.
– Нет. Вон она, в окно смот..ит, – и девочка махнула на дом, на окна.
Галина посмотрела на окна своего дома и вдруг увидела в одном милую девушку. Она придерживала рукой отодвинутую штору и грустно смотрела на них.
Галина улыбнулась и махнула ей, та махнула в ответ.
Наверное, надо было отвести девочку домой. Какая ж это квартира? Галина прикидывала.
И тут … это же квартира …
– А тебя как зовут, не Полина ли, случайно?
– Полина, – девочка слегка отстранилась и кивнула, – Ты меня знаешь, да? – глазки удивлённые.
– А ждёшь ты кого?
– Лёву жду. Он – мой дхуг. А мама уехать хочет. А Лева не хочет, чтоб мама уехала. Он доб..ый!
Галина смотрела то на девушку в окне, то на малышку, продолжая слегка покачивать её на коленях.
Льва все не было.
– Ну вот что! У вас горячий чай дома есть?
– Есть!
– Пойдем-ка к вам. Ты меня чаем угостишь, а я постараюсь уговорить твою маму, чтоб она осталась. Может у меня и получится.
– Нет, не получится, – девочка сползла с коленей, – Лева даже не смог. Мама боится Левиной мамы. Я знаю.
– Пошли, пошли …
Они встретились на лестничной клетке.
– Ой, спасибо Вам. Я за ней иду как раз. Неугомонная, не сидится ей дома, встречать пошла, а ведь холодно…
– А я, знаете ли, тоже замёрзла. Ключи на работе оставила, жду, когда домашние появятся. Чаем не угостите?
– Конечно, пойдёмте. У нас и переждете.
В квартире, кроме Кати и их, никого не было. Катя включила электрочайник, Поля совсем самостоятельно разделась и потянула Галину в комнату – показывать игрушки. Потом они сели пить чай.
– Вы извините, мы тоже тут в гостях, обед не предлагаю.
– Я знаю. Это квартира Лукашовых, Сергея Трофимовича и Зои Ивановны.
– А Вы тоже живёте в этом доме? – девушка отхлебнула из чашки.
– Да, в этом, Кать, в соседнем подъезде.
Глаза девушки широко открылись … Она едва не пролила чай.
А Галине сейчас было хорошо и спокойно, как будто со слезами вышло все плохое, негативное, и освободило место для хорошего.
– Да, Кать, я – мама Льва. И давай-ка, собирайся, а я помогу Полине собрать игрушки. А то они у неё по всему дому … Скоро Лев с ключом вернётся, и домой пойдем. Столько дел ещё сегодня! Я и борщ не доварила …
***
Вот так и бывает в жизни, друзья. Хорошо бы, чтоб так вот все и было …
