Отцом Виталя был просто мировым — это мог подтвердить кто угодно. Хоть друзья, хоть родственники, хоть просто знакомые. Золотым он был отцом. Любящим, заботливым.
Пока старший был младенцем, Виталя никогда не отказывался побыть с ним полчасика, пока Марина принимает душ или разогревает ужин. Без вопросов отпускал жену к врачу или по другим важным делам — например, оформить какие-нибудь документы.
Когда сын подрос, он по выходным гулял с ним во дворе, чтобы Марина могла спокойно убраться или испечь пирог. Да и потом без скандалов соглашался отводить малыша в детский сад — жена уходила раньше, но и заканчивала работу раньше.
Никогда не было и скандалов в отношении денег. Марина знала, что очень многие мужья, стоит женщине уйти в декрет, начинают строить из себя «хозяина» и «добытчика», упрекая жену, что она «сидит на шее». Виталя был не таким. Да, он, конечно, иногда говорил, что надо быть поэкономнее — но, наверное, в чем-то он был прав. Марине иногда хотелось купить себе какой-нибудь новый крем или сходить на маникюр в салон или купить пирожные просто так, не на праздник — траты в декрете, конечно, совершенно лишние, не жизненно важные.
А вообще, к жене Виталя относился хорошо. Уважительно. Практически никогда не кричал, не оскорблял — так, изредка, когда Марина совсем уж «берега попутает» — попросится с подружками в кафе посидеть или отпросится в парикмахерскую на полтора часа, а вернется через два. Марина очень ценила его отношение и никогда не забывала «уделять внимание» мужу, да и целом, следить за своей внешностью. Мужчины ведь любят глазами.
В общем, и мужем, и отцом Виталя был отличным, поэтому, когда через пять лет он начал просить второго ребенка, Марина долго не сомневалась. С таким надежным мужем хоть пятерых родить можно!.. И появился Федя, второй сын.
В отличие от Вани, старшего брата, Федя был крикливым и очень беспокойным. Марина видела, как сильно это раздражает Виталю и старалась как можно реже просить его о помощи и практически не спускала малыша с рук, когда Виталя приходил с работы — только так Федя замолкал. Впрочем, ночью ребенок тоже не слишком хорошо, часто просыпался, и его приходилось укачивать. Виталя не высыпался, злился и наконец перебрался в комнату к Ване, на диван.
Марина переживала, но поделать ничего не могла — Виталя сказал, что для него нет ничего важнее нормального сна. И снова не упрекнул жену в том, что она родила такого непростого ребенка. «Ангел, просто ангел, — вздыхали друзья и знакомые. — Другой бы уже давно психанул и бросил вас, а он терпит…»
Прошло два года. Федя подрос, стал спокойнее, однако Виталя возвращаться к жене и не собирался. «Так всем комфортнее, — пожимал он плечами. — Ты рано ложишься, малОй рано ложится, а мне хочется телевизор посмотреть или в игрушки перед сном поиграть. Ваньке-то это не мешает…» — «Ты же сам говорил, что тебе высыпаться надо, — удивлялась Марина, — Какие игрушки?» — Ой, вот только не начинай, а? — морщился Виталя. — Вечно ты все мои слова так перевернешь, перекрутишь, что я еще и виноватым окажусь…» — и Марина умолкала.
А вскоре узнала, что у Витали есть две дамы сердца — «для души» и «для карьеры»: одна молодая-красивая Людочка, а вторая — начальница. «А ты как думала? — тараща глаза орал на жену Виталя, когда Марина спросила его об этом. — Кризис в стране! Всем тяжело! Многих с работы сокращают! А вы у меня втроем на шею сели и ножки свесили! Если меня уволят, кто вас всех кормить будет? Ты об этом подумала? Ну и стресс, понятно, мне снимать как-то надо…»
К сожалению, у Марины не хватило ни мудрости, ни ума, ни понимания и, выслушав все доводы мужа, она все-таки подала на развод. «Останешься у разбитого корыта!» — пугали знакомые. — «Кому ты нужна с двумя детьми? — издевательски усмехался Виталя — И на что вы будете жить?»
«Пока что на алименты, — пожала плечами Марина, — у тебя зарплата хорошая. Белая. Да и деньги от аренды твоей квартиры, которые ты копил все эти годы — это совместно нажитое имущество. Поделим. Так что до выхода на работу как-нибудь дотяну.»
Виталя замолчал и крепко задумался. А через пару дней усадил Марину за стол и сказал, что придумал отличный выход.
Если дети останутся с Мариной, то она не сможет устроить свою личную жизнь. А ведь она еще не старая — всего тридцать пять. Шанс пока есть. Но не с двумя детьми. И алименты… Ну зачем вся эта канитель? Суды, разборки, дележка… А если Виталя оставляет детей себе, то тогда уже Марине надо будет платить алименты. Тоже не сахар.
«В общем, я придумал, — резюмировал он. — Я забираю Ваньку, ты себе оставляешь Федьку. Он маленький, ты ему нужнее. А Ванька спокойный, второклассник уже, с ним проблем не будет. И никаких алиментов!
Только вот с квартирами придется решать. У Ваньки школа здесь… Друзья… Да и я, наверное, женюсь на Людочке… У нас полная семья будет. Поэтому сделаем так. Ты оставляешь мне эту свою двушку, а я тебе отдаю свою однушку — вас же с Федькой двое, вам хватит. Ну и деньги накопленные я себе оставлю, мне ведь придется и на больничных сидеть, и отпрашиваться с работы… Зарплата упадет… Как тебе такой вариант?..»
Марина хохотала до слез, а потом коротко ответила: «Фиг тебе!»
Виталя скрипнул зубами и обозвал жену нехорошим словом.
Был суд, был раздел имущества, было заседание по назначению алиментов. Судья, правда, уточнила, решено ли, с кем будут проживать дети, на что Виталя ответил: «Конечно, с матерью!» — и кинул на Марину взгляд, полный ненависти. Еще бы! Облапошила его, как мальчишку — и алименты назначили на двоих детей, и деньги пополам поделили, а там за двенадцать лет порядочная сумма накапала.
«Да о чем там говорить! — вздыхал Виталя, когда его спрашивали, чем дело закончилось. — Разве в этой стране есть справедливость? Хотел, как честный человек, сына себе забрать, так не отдали… Еще и деньги она отжала — за мою квартиру, между прочим…»