Любаша поправила порванную юбку, прикрыв колени, и глубоко вздохнула.
Десять минут назад они с соседкой напротив сильно повздорили и даже подрались. Так накалились их отношения. Восемь лет не разговаривали. А всё началось с того, что у Галинки кто-то повадился помидоры воровать. Помидоры эти Галя привезла откуда-то, что держала в секрете и никому не давала. Плодоносили отлично и вкуса были замечательного, оттого и завидовали в деревне.
И вот как-то вечером прибежала Галинка в Любин двор и принялась поносить её, на чём свет стоял, размахивая платком. Такой платок только у Любы и был на деревне.
Пыталась Люба объяснить, что платок три дня как пропал, но Галя и слушать не хотела. На том и расстались и не разговаривали.
А теперь, выпустив пар, сидели на скамейке у дома и смотрели на медленно прячущийся огненный шар за рекой.
— А хочешь спою? — вдруг спросила Галя, держась за горящую ссадину на лбу.
-А спой, Галинка, хочу, — вскинув высоко голову, ответила Люба.
— О чём?
— Про любовь, конечно.
Люба сняла с забора железную кружку и подала Гале. Та приложила прохладный металл к назревающему синяку и напевно затянула:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
— Слушай, Люба, а ты помидоры мои точно не брала, вчера опять пропали? Адольфовна ведь мне сказала, что у тебя мои помидоры видела, за крыльцом стоят.
— Да ты чего, Галин!
Люба вскочила и бросилась к дому. Вернулась она уже с двумя вёдрами, наполненными огромными помидорами.
— Вот. Ты же «Бычье сердце» никогда не садила, а у меня растёт.
— И верно, Любаша, не растёт, я и не пробую больше.
— Ну.
— Ну. Ну, Адольфовна! Ух! Не там я вора искала, а оно видишь как.
— Вижу. Ты меня тоже прости, что я тебя, соседушка, ведром то приложила. Мне же Ковальский по секрету сказал, что это ты в колхозе на меня донос принесла.
— Да ты что! Вот же не боится ничего пос*kуда. Да я ему.
— Не надо, Галочка, не надо. Сам от своего языка и пострадает. Главное, что мы с тобой разобрались, и между собой всё выяснили. Теперь вместе будем, не сломить нас, не сломать.
— Вместе Любушка. Семена тебе дам, три помидора успела спрятать, как знала.
Пусть он вспомнит девушку простую,
Пусть услышит, как она поет,
Пусть он землю бережет родную,
А любовь Катюша сбережет.
И плыла песня над пшеницей и лугом, шумела вместе с деревьями над лесом и слышала эту песню Настася Кравченя на другом краю деревни и улыбалась, поправляла русую косу, подхватывая песню.
— Помирились соседки.
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Михаил Исаковский
