-Юль, ну что ты как маленькая? Ты что, обиделась? Ну прости, а? Ну накипело, вот и сорвался. С кем не бывает? Ты это, отойди, я в дом пройду. Я с работы вообще-то, голодный. Ты кормить меня будешь?
-Иди туда, откуда пришел. Где нет чужих детей, где и день и ночь тишина и спокойствие, где тебя кошельком не считают, где тебя понимают, любят и ценят. Где был 3 дня, там и ешь, кормилец блин. Только там тоже дети чужие есть, или отнекиваться будешь?
Холодный пот прошиб Алексея- неужели Юля что- то знает? Да нет, вряд-ли, откуда? Пока мозг лихорадочно работал, соображал, что делать, и что говорить, язык его уже опередил, и сказал совсем не то, что было нужно.
-Юля, не дури. Я ведь и уйду.
-Иди, я никого не держу. Выход показать, или сам найдешь?
-Да я -то уйду, а ты как останешься одна со своим выводком, так быстро меня назад позовешь, только я потом ведь не приду, так и знай. Кому ты нужна будешь со своими детьми? За мужика бороться надо, а ты вот так просто меня выгоняешь? Правильно про тебя говорят, что тебе только деньги от меня и нужны.
Волна неконтролируемой злости снова захлестнула Алексея. Да что она о себе возомнила, королева, блин!
-Знаешь, Леша, вот только деньгами меня попрекать не надо. Наслушалась уже за последний год, хватит. Ты ведь знал, что у меня дети. Ты знал, что для меня они всегда будут на первом месте. Я тебя предупреждала, что 2-е детей- не игрушка, а чужие дети еще большая ответственность, чем свои. Тебя ведь это не испугало тогда, когда ты меня замуж звал. Я не только не рвалась замуж, я ведь отказывалась, ты помнишь. Что ты мне тогда сказал?
-Да мало ли что я тебе сказал! Ты что к словам придираешься? Сказал и сказал, слово- не воробей.
-А сказал ты мне, Лешенька, что для настоящего мужчины дети не помеха. Если мужчина женщину любит, то и дети ему нисколечко не помешают. Выходит, помешали дети-то? Устал, кормилец? А я ведь своих детей тебе на шею не вешала. У них отец есть, и мать. Прости уж, что так вышло, и пришлось тебе 2 недели за детьми приглядывать. Только и я ведь не прохлаждалась в то время. Сначала в роддоме лежала, потом в детском отдалении. С твоей между прочим дочерью. И потом я с ней же в больницу попала, когда ты тут куролесил. Обеспечивать устал? А ты себя то хоть можешь обеспечить? Что с тобой случилось, Лёша? С каких пор ты стал зависит от чужого мнения? Я ведь не держу тебя, не вцепилась в тебя, не требую ничего невыполнимого, и своих детей в состоянии обеспечить сама. Ты же знаешь, что не прав тот, кто тебя подзуживает, и ты не прав, но всё равно пытаешься тут обижаться! Если ты виноват, то уж молчи, не усугубляй ситуацию. В общем так: В дом я тебя не впущу. Не хватало еще заразу какую подцепить. Иди туда, откуда пришел, ждет ведь она тебя…
Знал Алексей, что он не прав. Знал он, что обидел свою жену, обидел, унизил так сильно, что вряд ли простит она его. Всё знал, но язык его- враг его. Болтает то, что не нужно. Где-то бы и промолчать, ан нет, сначала скажет, а потом уже подумает. А всё выпивка эта, будь она неладна. И ведь знает Лешка, что пить ему нельзя, кодировался даже, так нет, не удержался, выпил разок, другой, вот в загул ушел, и согрешил.
И ладно в тот, первый раз. Там хоть повод весомый был, дочка родилась, грех не обмыть, долгожданный ребёнок, первый. Напился, оступился. С кем не бывает по пьяному делу? А потом зачем пил? После работы, с устатку, надоело все, устал. Пил, и шел к ней. Зачем шел? Сейчас и сам не знает, сам себе объяснить не может. Столько времени Юльку добиваться, и своими же руками разрушить все. Никто не виноват, ни усталость, ни выпивка, только он, Алёша.
***
Долго Лёша в холостяках ходил, уже и братья переженились, и у друзей- товарищей дети пошли, а он всё по невестам бегает, всё идеальную ищет, не найдёт никак.
Юлю как увидел, так и пропал. Случайно встретились, пришёл Алексей фото на документы делать, и пропал. Тоненькая, хрупкая вся, с белой прозрачной кожей и огромными глазами, как глянула на него, так словно в омут нырнул парень.
Зачастил в фотосалон Лешка. Всё поводы выискивал, чтобы зайти. То фото распечатать, то бумажку какую. Видел, что кольцо на пальце , а всё равно словно магнитом тянуло его в салон этот. Хоть увидеть её, и то ладно.
Случайно узнал, что вдова она, тогда словно искра в нём вспыхнула. Рискнул на свидание пригласить. Отказа не ожидал, очень удивился, когда культурно и вежливо отказалась- и чего ей надо? Молодая, красивая, ну помер муж, и что теперь?
Долго добивался, слова красивые говорил, замуж звал. Вроде и тронулся лёд, потянулась Юля к Алексею, не сразу, но всё же приняла ухаживания. Только сразу сказала, мол дети у меня, двое, куда ты голову свою пихаешь? Ни за что детей не брошу, не оставлю. Чужие они тебе, сможешь ли принять?
Кулаком в грудь себя бил, мол что я, не мужик? Да для нормального мужика дети любимой женщины только за счастье.
Больше года встречались тайком, чтобы дети не узнали, чтобы окружающим повод для сплетен не дать. Боялась Юля осуждения людского. Вдова, двое детей, старше Лешки она на 3 года. Ей уже 30, ему 27.
В один день надоело Лёше по углам прятаться, поставил вопрос ребром, или женимся, или расходимся. Взрослые люди, а ведём себя как дети.
Поженились тихо, без белого платья и фаты. Лешка предлагал нормальную свадьбу, чтобы всё, как у людей было, да отказалась Юля, зачем людей смешить? Какое платье, какая фата, когда детей двое и она вдова?
2 года жили, словно в сказке. Лёша жену на руках носил, детей Юлиных, сына и дочку боготворил, и в садик водил, и забирал, и ночами сидел у кроваток, когда болели. Сам же их и в первый класс повёл, погодки ребятишки. Домик подшаманил немного, баньку новую построил.
Забеременела Юля, а Лешка только рад, и без разницы ему, кто родится, главное, чтобы здоровенький был.
Беременность протекала легко, Юля не ходила- летала. Оно и понятно, когда сама любишь, и знаешь, что тебя любят, то и крылья за спиной вырастают. Ей уже в декрет пора, а она всё работает, всё смеялась, что рожать с салона поедет. Уже на 9-м месяце ушла с работы, и то потому, что тяжело совсем стало. А всё равно на дом работу присылали, хорошим специалистом была Юля, многими программами владела.
Рожать уехала, так Лёша дома с детьми остался, сам вызвался, она хотела к матери отправить ребятишек, так муж взбунтовался, ещё чего, пусть дома дети живут, нечего бабушку напрягать.
Родила Юля дочку, отлежала положенное время, да в детское отделение их перевели, желтушка у малышки. Только через 2 недели домой приехала с новым членом семьи. Муж её встретил в помятом виде, видно, что не один день злоупотреблял. Да ладно, повод есть, дочь родилась, первая и пока единственная. Дома всё хорошо, дети накормлены, присмотрены, мама приходила, проверяла.
Потекли привычные будни молодой мамы с криками, бессонными ночами и коликами. И если первое время Алексей принимал активное участие в жизни малышки, то по прошествии всего одного месяца стал злиться по пустякам, ходил недовольный и хмурый, мол и на работе устаёт, и дома покоя нет. И что этому ребёнку надо? Тебе мол хорошо, Юля, вы день спите на пару, а ночь орете, а мне ещё и работать.
Ничего не сказала Юля. Ни того, что точно так же она недосыпает, что тоже устаёт, что нелегко с тремя детьми дома сидеть, и минуты спокойной нет, в школу проводи, уроки сделать помоги, накорми, постирай. Да и работу тоже ей подкидывают, удалённо работает. Да и что говорить, когда и сам Лёша это всё прекрасно знает.
Промолчала она и тогда, конечно муж перешёл спать в зал, мол там потише, хоть выспаться можно. Пусть спит, ему и правда весь день работать.
Дальше- больше. До смешного доходило. Не так стоишь, не так сидишь, спишь сутками, стала как мумия, смотреть не на что.
А как должна выглядеть женщина, которой и помочь особо некому, кроме своих же детей, которые и сами ещё крохи?
Что сын, что дочь старались во всём помогать маме. И с сестричкой посидят, и дома приберут. А от мужа одни упрёки. Выпивать стал часто. Ещё и малышка постоянно болеет. То простуда, то аллергия, то ещё что. Едва вот годик отпраздновали, как тут же в больницу угодили с тяжелейшим бронхитом. Не успели выписаться, как погодки тут же подхватили эстафету.
В тот вечер Лёша и так пришёл с работы не в духе, а тут ещё и Юля, уставшая, замученная, вышла к нему, и со слезами на глазах сказала:
-Лёша, ну ты опять? Сколько можно пить? Денег и так не хватает, у детей лекарства заканчиваются, а ты пьешь! Зарплату дали? Продукты купить надо, скоро готовить не из чего будет.
Такого злого и агрессивного мужа Юля ещё не видела. Алексей кричал так, что слышно было на улице. С пеной у рта доказывал, какой он бедный и несчастный, как он устал всех кормить, поить, лечить, одевать, обувать и обрабатывать, а они, такие неблагодарные, сели на его шейку и ножки свесили!
-Да ты совсем уже обнаглела, Юлечка! Только и слышно, что дай, да купи! Я тебе что, кошелёк на ножках? Ты детей своих на меня повесила, вы все дружно на мою шею уселись. Ты поработать случайно не хочешь? Иди, работай, вот и будут тебе денежки, а то привыкла с меня всё тянуть.
— А ты ничего не перепутал, Лёша? Кого я на тебя повесила? Кто на твоей шее сидит?
— Вы! Вы все на моей шее сидите. И ты, и деточки твои. Что? Не нравится правду слушать? А я тебе скажу, всё скажу. Ты думала, что я молчать буду? А вот дудки тебе! Не угадала, милая моя. Надоело. Домой прихожу, и вместо отдыха и тишины рёв постоянный слушаю, ни минуты покоя нет, ни днём, ни ночью. За детьми твоими слежу, завтраки да обеды им готовлю, в школу провожаю, только что сопельки не утираю им. Картошку и ту без тебя и полол, и копал. Ты — то чем у нас занята была? Где ты была, я спрашиваю?
-Лёша, иди спать. Завтра поговорим. И не кричи при детях.
Бесполезно было успокаивать Лёшу, разошёлся не на шутку, только одно и твердил, мол сидите на шее моей, иди работать, дармоедка!
И ведь как убедительно говорил! Как правдоподобно всё расписывал! Услышал бы кто со стороны- непременно поверил бы, что мужик — добытчик.
Только Юля больше молчать не стала. Выпалила всё, что накипело. И про то, что в ДРСУ миллионов не платят, а на его 20 тысяч сильно не сядешь на шею большой семьёй, и про то, что живёт он в её доме, а ведёт себя так, словно он тут хозяин единоличный. И про то, что дети её свой хлеб едят, тот что отец родной им после своей смерти обеспечивает в виде пенсии по потере кормильца. И она, хоть и в декрете, а на его, Лехину краюху хлеба Не разевает рот, мол мы твой хлеб не едим, своего хватает. Не забыла упомянуть и о том, что уж коли женился, да дитЕ захотелось ему, то и мать этого ребёнка он обязан содержать, пока за малышкой уход требуется, и она как мать на работу выйти не может. Не может, а всё равно умудряется дома сидя зарабатывать. А уж если устал Лешенька работать, то пусть садится дома да нянчится, а она, Юля, на работу выйдет и будет семью обеспечивать.
Не ожидал Алексей таких слов от Юли. Обиделся, хлопнул дверью и ушёл. Ушел туда, где его понимают и поддерживают…
***
С Натальей на работе пересекались по утрам. Медичка она приходящая, утрами медосмотр у водителей провела, хвостом махнула, ручкой тоже, и убежала. Красивая, что сказать. И безотказная. Много чего мужики о ней говорили. Да Лешка и сам не дурак, много чего слышал, да подмечал.
А тут корпоратив новогодний, все в сборе, и Наталья, красивая, нарядная, аппетитная такая, не то, что Юлька. Та расплылась вся, отекла, пузо на нос лезет, красная стала, что рак, куда подевалась худоба да прозрачность? И на корпоратив такую супругу брать- стыда не оберешься. Хорошо, что Юля сама отказалась идти, мол что-то недомогаю.
Очнулся Лешка посреди ночи, пить охота, сил нет, аж язык к небу прилип. Огляделся, и не сразу понял, где находится, а когда дошло, что у Натальи дома, так пот его прошиб, холодный такой, липкий, противный. Наскоро натянул штаны, и бежать.
Хорошо, что деньги с собой были, на такси домой доехал. Дома хорошо, тихо, дети спят, Юля тоже спит. Аж залюбовался ей, до того родная, милая, нежная. Разметалась по кровати, сама на спине лежит, живот выставила, а он ходуном ходит, живот этот, аж шишки выпирают. Голову на бок положила, и спит. Интересно, и что ей такое снится, что морщится, словно от лучика солнечного. И с чего он взял, что не красивая она? Самая красивая, нежная, и любимая.
До того стыдно стало Алексею, аж затошнило. Гад он, гад, самый настоящий гад и предатель. Она доверилась ему, а он что же? По чужим койкам скачет, пока жена беременная дома сидит!
Как подменили Лёшу с того дня. Вроде и вину за собой чувствует, а сам на Юлю сердится, зло своё на ней срывает.
На работе глаза прячет, на Наталью и смотреть боится, а она только знай себе смеётся, на него глядя.
Собрался Лёша с духом, да сказал Наташе, что мол то, что было меж ними, ничего не значит, забудь мол, и надежд не питай, жена у меня, люблю её сильно.
Рассмеялась тогда Наташа, так задорно, заливисто, что аж рассердился Алексей, вот же дура- баба, и что ржёт, как лошадь?
— Ой, ну какой же ты смешной, Алёшенька! Не было у нас ничего. Я пока в душ ходила, ты уже храпел во всю, даже глаз не открыл, когда я вернулась. Неужели не помнишь совсем ничего? Так что живи спокойно, с чистой совестью. Но если что, я готова и на вторую попытку.
Как на крыльях вылетел Алексей из кабинета Наташкиного. И правда дурак, переживал больше. Да он в тот вечер столько выпил, что и правда не смог бы ничего.
И жить стало легче, с чистой- то совестью. Только не долго длилась семейная идиллия. Спать ложился с Юлей, а в мечтах Наталья была. Часто представлял Лешка, как сжимает её упругое тело в своих объятиях, даже глаза зажмуривал от мыслей да фантазий своих, да волю рукам давал, но натыкались руки не на стройное тело, а на беременный живот, а потом глаза открывались, и взгляд упирался в огромный живот Юли, ходящий ходуном, её отекшее, красное лицо, узкие от отёков глаза.
Всё раздражало его в жене. Как ходит, словно уточка, отклянчив зад, как ноги свои с трудом переставляет, не ноги, а тумбы, огромные, отечные, противные, синюшные, пальцы словно сардельки, аж утонули где-то в глубине отёков этих. Идёт, пыхтит, дыхание громкое такое, ни наклониться ей, ни разогнуться. Только и слышно: Лёша, помоги шнурки завязать, помоги сапог застегнуть!
Хоть и понимал Лешка, что состояние это временное, когда родит и похудеет, и отёки сойдут, и красота вернётся, и с сапогами да шнурками сама справится, а поделать ничего не мог со злостью своей. Еще и дети её постоянно под ногами путаются, мама то, мама се, дай сестричку потрогать, дай животик погладить, а он, Лёша, муж законный, вроде как и побоку.
Как Алёша снова оказался в квартире у Натальи, он помнил с трудом. Дочку обмывали так, что память начисто отшибло.
Уже после обеда позвонила Юля, сказала, что родила, даже фото дочки прислала.
Такая волна нежности на него накатила при взгляде на этот маленький, сморщенный комочек, так хорошо ему стало, тепло на душе, что готов был Леха каждому встречному о счастье своём рассказывать.
— Мужики, у меня дочь родилась! После работы не разбегайтесь, обмоем мою красавицу.
С мужиками сидели долго. После первой бутылки вторая, третья, а дальше только успевали пустую тару в сторону составлять. Разошлись уже затемно, развеселые. Мужики домой пошли, а Лехе продолжения захотелось. А что, он-отец, имеет право расслабиться. Тем более что и дети не одни, их Юлькина мать к себе забрала.
На звонок Наталья ответила сразу, словно ждала, что он позвонит. Посидели, выпили…
На работу поехали по раздельности, чтобы не вызывать подозрение.
***
Когда Юлю с малышкой выписали домой, Алексей не знал, куда спрятать свой взгляд. Казалось, что едва Юля посмотрит ему в глаза, так сразу всё и поймёт. Хорошо, что всё её внимание было распределено между тремя детьми-старшими погодками, которые аж подпрыгивали от нетерпения, требуя немедленно показать им сестричку, и малышкой, которая уже начала кукситься, требуя внимания к себе.
Пока Юля кормила дочку и беседовала со старшими детьми, Алексей как раз успел взять себя в руки. Ну что такого произошло? Оступился, с кем не бывает? Да и в самом то деле, не он первый, не он последний. Ничего Юля не узнает, некому рассказать, хорошо скрывались.
Через месяц постоянных криков дочки , вечного недосыпа и вида уставшей жены Алёша не сдержался, и снова оказался у Натальи.
Уже потом он сам себя оправдывал тем, что он не железный, что он- мужик, и физиологические потребности никто не отменял. Сама Юлька виновата, что налево пошел муж. Сначала беременная, нельзя, потом родила- тоже нельзя. А сколько ему ждать этого » можно», ну не до пенсии же!
Дальше- больше. Переехал в зал, мол там тише, рёва вашего не слышно. И вообще, что ты за мать такая- ребенка успокоить не можешь? Что она орет у тебя постоянно?
Пыталась Юля мужу объяснить, что грудной ребенок в жизни и на экране телевизора- это не одно и то же.,у ребенка колики, животик болит, вот она и плачет.
Дочка росла, становилась спокойнее, а отношения в семье становились только хуже. Все Алексею не нравилось. И то, что перед ним никто не прыгает на задних лапках, и что очень часто даже еду приходится самому разогревать, потому что Юлька с дочкой на кровати валяются, кормит она ее, видите ли!
Надо же, кормит! И не есть уже дочка, так, мусолит понемногу с закрытыми глазами, ведь можно и пустышку дать, нечего лежать с задранной футболкой, а то оголилась вся, и лежит в полудреме. Это просто ей делать ничего не хочется, вот и придумала отговорку. Правильно Наташа сказала, что ленится Юлька, да прикрывается ребенком. Другие же женщины тоже рожали, тоже кормили детей, а мужа с работы встретить да накормить- это святое. Ну и поорет ребенок немного, что с ним будет?
А ведь не только в этом вопросе Наташа для Алексея авторитетным экспертом стала. Иной раз как скажет что, вроде как невзначай, Алексей вроде мимо ушей пропустит, а потом вспомнит на досуге, вот тебе и тема для размышлений и новых претензий к жене.
Вот например как-то спросил Алексей, почему Наташка замуж не вышла после развода. Вроде и красивая, и умная, и хозяйка вон какая, и фигура- все при ней, Работает, зарабатывает неплохо, завидная ведь невеста!
-Да что ты, Алёшенька! Какой тут замуж? Замуж я не могу, ведь дети у меня, двое. Кому чужие отпрыски нужны? Это же их кормить, одевать, обувать надо. Мало какой мужик согласиться такую обузу на шею вешать. Ты вот молодец, не побоялся, женился на даме с прицепом, посадил их себе на шею, да тянешь этот воз, к которому отношения не имеешь.
-Да я.. мне вроде и не тяжело, что уж там! Не сказать, что и тяну, сколько там моей зарплаты?
-Да уж не скромничай, Лешенька! Шутка ли- жена с ребенком в декрете, да этих двое, тут уж никаких денег не хватит. Вижу ведь я, что вытянулся ты весь, содержишь их всех, а сам и сигареты дешевые куришь, и мне лишний раз цветочка не принесешь…
И если поначалу Леша промолчал просто потому, что стало стыдно от того, что жена в декрете еще и подрабатывала, а на детей пенсию получала, и его зарплата- это так, капля в море, то со временем так уверовал в правдивость и искренность Наташиных слов и восхищений его мужественной персоной, что принял желаемое за действительное. А что? Хлеб он покупает? Покупает. Лекарства покупает? Покупает. За продуктами ходит, Юльке денег дает, а ему самому только пшик и остается…
Да и во внешности разница огромная. Или Наташа- всегда красивая, ухоженная, ждёт его с улыбкой, дети не орут, нет их дома. И ведь не спросил ни разу Алексей, где детишки, и отчего от такой идеальной жены муж ушёл…
А Юля что? Какая уж тут красота, когда едва глаз сомкнешь, как дочка просыпается, есть требует. А если не дочка, то будильник предательский трезвонит. Вроде только легла, и уснуть не успела, А уже вставать, завтрак готовить, детей в школу, мужа на работу. Днём и не приляжешь, то одно, то другое. И работу делать надо, характер у Юли такой, что если пообещала, то сделает. Да и деньги лишними не будут, дети удовольствие дорогое.
***
В тот злополучный вечер Алексей пришёл домой совсем не в духе. Зарплата оказалась гораздо меньше, чем он ожидал, сказались несколько отгулов за месяц, брал выходные, чтобы с Натальей подольше побыть, надоело урывками встречаться. А так для жены он на работе, для начальства в отгулах.
И всё бы ничего, бог с ней, с зарплатой, если бы не кредиты, которых нахватал Алёша.
Сначала Микрозайм взял, чтобы Наташе кольцо купить. Потом пришлось денежный кредит оформить, тоже для Натальи, А то сердитая стала она в последнее время, проблемы какие то, со слезами на глазах просила, мол всё отдам, но позже. Ну а потом и шубку ей в рассрочку купил. Ох, до чего хороша Наташа в той шубке, не женщина, богиня!
Только за удовольствие надо платить, А той зарплаты, что получил Алёша, не хватит. Вот и думал, где деньги взять, А тут ещё и Юля пристала, получил ли зарплату?
Вот и не сдержался Алексей, высказал всё жене, мол иди работай, бездельница, и будут у тебя деньги. Всё высказал, да дверью хлопнул, и ушёл. И то правда, не кошелёк он ходячий, пусть сама со своими проблемами разбирается, у Алёши тоже проблем хватает…
***
Юля сидела за столом и лениво помешивала остывший чай. Ложечка задорно звенела о край стакана, а в стакане бурлил настоящий вихрь, созданный этой самой ложечкой. Собственно, в душе у Юли тоже было неспокойно, и тоже бушевал вихрь, цунами, только внешне женщина выглядела абсолютно спокойно, с невозмутимым видом смотрела на собеседницу и продолжала своё незатейливое занятие.
— Юля, ну что ты как стена? Ничем тебя не пробить! Я тебе говорю, говорю, а ты словно и не слышишь меня! И перестань уже греметь этой ложкой, ну ей-богу раздражает! Нина Ивановна, не старая еще женщина с уставшими глазами со злостью саданула ладонью по столу так, что стаканы, стоявшие на столе от неожиданности подпрыгнули, обиженно звякнули, выплеснули часть жидкости на поверхность стола и затихли.
Юля удивленно посмотрела на свою свекровь, встала, подошла к раковине, взяла тряпку, вытерла пролитый чай и спокойно села на место, продолжая мешать чай.
— А что вы сейчас раздражаетесь, Нина Ивановна? Сидите , пейте чай, не нервничайте. И не шумите так, у меня ребенок спит.
-Прости, Юля. Женщина виновато посмотрела на невестку и шумно отхлебнула чай. Ты же тоже женщина, мать, будущая теща. Ты меня поймешь, не сейчас, позже. Не дури, разрушить легко, собрать потом сложно будет. Ну выгнала ты его, ну попсиховали, и хватит! Взрослые же люди, пора и за ум браться. Ты думаешь, что одной легко будет? Трое детей это ведь не шутки. Их и одеть, и обуть, и накормить надо. У тебя старшие сироты, так ты и младшую осиротить хочешь при живом- то отце? Не руби с плеча, Юленька, подумай хорошенько. Развестись всегда успеете, а кому ты нужна будешь с таким довеском? Спасибо скажи, что Леша на тебе женился.
-Ну вот что, дорогая мама! Вы чай допили? Если да, то прошу на выход. И чтобы ни вас, ни сыночка вашего я и близко больше не видела! Надо же, благодетель! Женился, с детьми взял! Вот спасибо- то! Вам самой не стыдно? Ему 30 лет, а вы ходите сюда, как на работу, оправдания ему ищете! Что же вы с ним по бабам не ходили, да советы не раздавали? Или что, там он герой, без советчиков справлялся, своими силами? Да вы хоть на минуточку представьте, как вы со стороны выглядите! Не нужен он мне, пусть катится туда, где его понимают.
-Юля, да мужики- они ведь все такие. Ты что же думаешь, что другие иначе живут? Все гуляют, хоть разок, да сходят на сторону! Отец Лешин тоже тот еще ходок был, сейчас маленько остепенился, а так тоже вечно бегал. всякое было, и хорошее, и плохое. Только послушай меня, Юля. Я жизнь прожила, знаю, о чем говорю. Семья есть семья, а остальное- так, дурость. Приедается мужику быт, жена уставшая, вот и тянет их на сторону. Дома жена, знакомая такая, однообразная, вроде как суп вчерашний, а та, другая, она как кусок свежего мяса. Вот и подумай, мясо- то оно конечно хорошо, но супчик попривычнее будет, все одно мясо приестся, и снова супа похлебать захочется.
-А мне-то вы что прикажете делать? Сидеть дома, и трепетно ждать, когда Лёшенька мяса наестся и соизволит супчик похлебать? Хороша перспектива! А если мне вдруг мяса захочется, мне тоже идти на сторону или как?
Кое как выпроводив свекровь Юля рассмеялась. Ну надо же! Она- суп! да что это за семья такая, если муж на сторону бегает, а жена его ждать должна? Ну уж нет, не так ее воспитывали, не тот у нее характер, чтобы измену простить. Только развод, а уж детей она и сама воспитает. Жила же с двумя детьми, и с тремя проживет.
***
Леша ходил, как в воду опущенный. Не так он себе представлял жизнь без Юли. Когда уходил от нее, хлопнув дверью, думал, что Наташа встретит его с распростертыми объятиями. Впрочем, так и получилось, только объятий надолго не хватило.
Переночевав в Натальи, Алеша утром собирался на работу.
-Наташа, вместе поедем, хватит прятаться от людей, все равно рано или поздно все узнают, что мы вместе. Я от Юльки ушел, разведусь, и с тобой поженимся.
-С чего вдруг ты все решил?
-Ну а чего? Нам же хорошо вместе, вот и будем с тобой жить, семья у нас будет. Я тебя и с детьми взять согласен.
Алеша говорил, говорил красиво, расписывал их будущее в таких радужных красках, что аж сам себе завидовать начал. Так замечтался, что не сразу заметил, что Наташа смеется.
-Ты серьезно, Алеша? Ты собираешься жениться на мне? с детьми взять согласен? Прям вот так сразу и жениться?
-Ну а что тянуть-то? Ты меня во всем устраиваешь, а дети что? Ну дети, и дети, познакомимся с ними. Кстати, а где они у тебя?
-Дети мои у бабушки, в деревне живут, и знакомиться с ними тебе совсем ни к чему, да и жениться не обязательно. Зачем нам жениться, Алеша? Жить- то мы на что будем, жених, а главное где?
-Ну как? Я работаю, ты тоже, а 2 зарплаты лучше, чем одна. Да и квартира у тебя нормальная, хоть и маленькая, да ничего, уместимся.
Наташа хохотала так, что слышно было на улице. Ой, не могу, жених нашелся! С детьми возьмет! Ко мне жить придет!
Немного успокоившись, Наташа вытерла слезы, и уже серьезно, без шуток сказала:
-Ты вот что, жених. Поезжай на работу, и дорогу сюда забудь. Не собираюсь я замуж, ясно? Что с тебя брать-то, муженек? Зарплата 3 копейки, да пакет с носками? Отнимут от твоих копеек алименты, кредиты заплатишь, а я тебя кормить буду? Ну уж нет, Алешенька, не нужен мне такой муж, который жить за мой счет будет. Мне своей зарплаты и одной не хватает, потому таких дурачков возле себя и держу. И квартира у меня съемная.
***
Даже после развода Алеша обивал пороги Юлиного дома, все вымаливал прощения, говорил, что только ее одну и любит, а все что было, это так, затмение, минутная слабость. Клялся, божился, что такого больше не повторится, да только не поверила ему Юля, не захотелось ей супом быть, который должен киснуть в ожидании своей очереди.
Вскоре уехал Алеша из родного городка. говорят, в саму столицу подался, жизнь лучшую искать да счастье свое. А что его искать, счастье это, когда сам потерянный, сам все на свете профукал. Ладно чужие дети не нужны, так и от своей отказался. Алименты не платит, от приставов бегает, да долги копит.
А Юля не пропадёт. Всё у неё хорошо, не одна она, у неё дети есть.