Волк

Он пришёл к нам, когда в прогалинах потянуло холодом и весёлая ржа прихватила листья на деревьях. Урожай был практически собран. В поля уже не выходили. И разведчики, разленившись и ослабив внимание, прошляпили появление чужого.

Манюнька и Викс, две наших отчаянных дурочки, выйдя пострелять кроликов на жаркое, нашли Волка уже у самой Стены. Девчонки наткнулись на него совершенно случайно.

Манюнька заверещала на весь свет, а Викс сразу же приставила арбалет к его виску. Волк не пошевелился. Прибежавшие старшие выяснили, потыкав легонько ножами в плечо Волка, что он всё же жив. Хотя и очень слаб.

Лора вбежала ко мне и сообщила эту «жуткую» новость. Я, ворча, кряхтя и демонстративно ругаясь, выбралась на Стену, на восточный бруствер. На самом деле мне было как-то слишком спокойно.

Таким я запомнила Волка. Грудой тёмного тряпья. На левом бедре и на спине одежда была густо окрашена засохшей кровью так, что Волк, лёжа на земле, практически сливался с бурой травой. Он свернулся в калачик, словно засыхающая гусеница, но головой к Стене. По полоске взрыхлённой земли, было ясно, что последние метров десять Волк просто прополз.

Лора вопросительно смотрела на меня, пока я разглядывала горизонт, опушку ближнего леса и остов автобуса, перегородившего мост невдалеке.

Ничего. Никого. Странно. За раненым всегда приходит толпа «помешанных». Если они не плясали сейчас над пахнущим кровью человеком, значит их уже просто нет. Значит он их «успокоил».

И ничего во мне в тот момент не хрустнуло, не заныло. Я, которая любую опасность чует за день до её проявления, ничего не почувствовала. Перед нами просто был раненый и измождённый человек, вышедший к Форту. Чужой впервые за шесть месяцев.

Я кивнула Лоре. Ей даже не пришлось командовать. Девчонки мгновенно, увидев мой разрешающий кивок, подхватили человека, уложили его на растянутый брезент и поволокли вшестером к Стене. Благо тянуть пришлось недолго.

Пока они с трудом пропихивали его в узкий проходной лаз, я медленно спустилась с ограды. В его светлых волосах на обнажившейся голове запуталась сухая трава. Из оружия при нём был только кусок грубо обработанного камня, зажатый в кулаке.

Необходимо было проверить чужака. Не «помешанный» ли?

Вблизи Волк оказался огромным мужчиной. Это было не в нашу пользу.

Девочки положили его передо мной и отступили. Они знали, не стоит мешать ведунье.

Я, протянув руки, начала копаться в ауре Волка, как муха в навозе. Вот боль, вот бессилие, вот злость… Он был зол на двух мужланов, убивших его женщину. Да там, такая женщина была… Больше отравой была для него. Калечила равнодушием… Однако он любил её…

Я распутывала нити его чувств, болячками расположившихся вокруг его сердца, и находила одно основное — глубокое одиночество… Ну, и силу. И мощь. И гордость. Он мог бы стать вожаком… А он неприкаянно мотался по лесам, нарываясь на боль и гнев…

Мне в мои семьдесят тяжело пестовать двенадцать разнокалиберных девчонок, свалившихся три года назад на мою седую голову. Они не понимают моих способностей, но, вот же, верят мне. Овцы! Овечки мои… Верят и крепко держатся за меня, как младенцы за подол матери. Не говорю им ничего, лечу потихоньку. А они как будто знают — нельзя меня злить. Хотя нет — знают.

Сколько мужчин здесь побывало? Шестеро. Вон их могилы. Хорошо видны со Стены. Но как не заставить этих «гостей» «успокоиться»?!

Один нёс в голове столь страшные желания, что , когда я это обнаружила, думала, что сдохну на месте. От страха за девчонок.

А тот, обвешенный оружием. Он пришёл, наелся, выспался и сломал руку Лоре только за то, что молоко оказалось слишком горячим. Это при том, что дикую козу подоить можно только втроём! Двое держат, один доит.

А последний… Когда его обнаружили раздевающим плачущую Манюньку, мне не пришлось приказывать. Девчонки разорвали его на мелкие кусочки, которые скормили собакам. В могиле только его голова.

И всё же… Им нужен мужчина. Вот такой… больной и одинокий… Волк. Я так его назвала.

Мы выхаживали его две недели. Обкладывали листьями, снимали жар бесценным сейчас уксусом. Меняли солому под ним, обмывали от испражнений. Однажды он открыл глаза и долго разглядывал склонившуюся над ним Лору. Она мне потом взахлёб рассказывала, какие у него глаза — «желтоватые, с продрисью». Она, конечно, шутила. Хотя взгляд у него оказался действительно волчий. Хмурый и немного исподлобья.

Ещё неделю он упорно заново учился ходить. Отмахивался от помощи. Сам завязывал на бёдрах тряпку, заменявшую штаны. Пока Лора и Викс не сшили ему подходящую одежду.

И всё время так же упорно молчал, вызывая в девчонках жгучее любопытство. Наступил момент, когда они начали смущаться при его появлении. А потом Лора, уткнувшись лбом ко мне в плечо, расплакалась и призналась, что «она себя не понимает». К концу месяца Форт жил одним моментом. Все ждали утреннего выхода Волка из выделенной ему хижины — морского контейнера, приспособленного под проживание.

Волк не помогал нам. Он не участвовал в ремонте Стены, не помогал перетаскивать брёвна, не помогал чинить крышу погреба с припасами. Он не гладил собак, но и не пинал кур. Он вообще ничего не делал, только смотрел на нас всех хмуро и серьёзно. Сидел на солнышке в последние осенние тёплые дни и массировал плечо.

И всё же он вычислил, где находился наш арсенал. Манюнька влетела ко мне с круглыми глазами и, едва сдерживая дыхание, сообщила:

— Этот… чужой.. наши ружья нашёл!

Я кое-как доползла до схрона. Но по дороге почувствовала — ничего не будет. Он не станет использовать силу оружия против нас. Он просто Волк, который нашёл свои зубы.

У вскрытого подполья собрались все девчонки. Он появился на поверхности, держа в руках автомат, несколько упаковок патронов, арбалет и туго набитый колчан с болтами. Лора дёрнулась выхватить оружие, но он отпрянул от неё и подошёл ко мне.

Прокашлялся.

— Я с вами, — впервые услышала я его голос. — Но буду там, — Волк кивнул в сторону Стены. — Здесь не буду. Не могу.

— Хорошо, — согласилась я. — Но мы тебя всегда ждём. Ужин за наш счёт…

Прошло уже два месяца, а я чувствую, что всё изменилось у нас в Форте. Куда-то медленно уполз страх, царивший недавно за Стеной. Как-то спокойнее стали девчонки.

И хотя неделю назад мы слышали звуки перестрелки за рекой, никто из нас не начал в панике метаться по Форту. Мы просто ждали, пока на остове автобуса у моста не появится фигура Волка.

Он стоял на автобусе каждый вечер. Демонстрируя нам, что он рядом. И в тот день постоял там немного и скрылся. А мы занялись делами. Вечером Лора отнесла Волку ужин и несколько задержалась. Я за это отчитала её строго.

Проводив Лору, я, глядя в огонь печи, в которой золотились булочки из гречневой муки девчонкам на завтрак, подумала тогда: «Погоди, Волк! Погоди. Будешь ты нашим домашним псом. Гуляй пока, желтоглазый»…

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.66MB | MySQL:47 | 0,077sec