-Надо бы Волчьего пастыря на помощь позвать, — тихо сказал, прислушиваясь, Ерема.
-Думаешь, поможет? — засомневался Илья.
-Поможет, раз помог и сейчас не откажет.
-Расскажешь? — поежился от страха Демьян.
-Было это в лютень (февраль), когда волчьи свадьбы в лесу в самом разгаре. А я из Стана домой возвращался, думал дотемна успею, а заплутал.
Иду, деревья от мороза трещат, снег под ногами скрипит. Тишина, только толстоклювые снегири о себе осторожно знать дают. Да где-то ком снега с веток упадет, зашуршит.
А как стемнело, страшно стало, где-то вдалеке белая сова ухает. И вдруг слышу я волчий вой. Ну, думаю, надо шаг ускорить. Шел-шел, а вой снова появился, только теперь не сзади меня, а спереди.
Постоял я, отдышался, и в обратную сторону бросился. Теперь мне уже все равно стало, в деревню я попаду или назад, в Стан, вернусь. Бегу по своим следам, на авось.
Снова вой усилился, только опять впереди меня он возник. Остановился, прислушался, волки повсюду, окружили меня кольцом. И как будто все ближе ко мне подбираются.
Тут вспомнил я, как тятька мой рассказывал, что однажды в Праздник «Отмыкания» Матушки-земли (Первой борозды) Ярило он встретил. Рано утром все мужики в поле пошли, чтобы Бога солнца попросить землицу отомкнуть и о ЗаВоде (зарождение). Чтоб на поле он росу выпустил, тогда травы будут хорошо расти и урожай богатым будет.
А тятька незаметно за ними побежал, да за прошлогодним стогом укрылся. Выглядывает на отца, как он с другими дядьками руки к небу простер. Очень уж хотелось ему Ярило увидеть.
И вдруг слышит он, кто-то крякнул за спиной, обернулся и обомлел. Перед ним старец стоит, волосы длинные, борода белая, а на лицо и не старец вроде. Одеяние на нем светлое и будто светится. И по бокам у него два волка сидят.
Испугался тятька, хотел наутек бросится. А тот ему:
-Стой, — говорит. — Ивашка. Ничего не бойся, смирные они.
-Да как это волки смирными могут быть? — малец удивляется.
-А потому как со мной они, я — их Волчий пастырь. Слыхал о таком?
-Нет.
-Много у меня имен: Яровит, Ярый Вихрь, Ярый Бог и Волчий пастырь тоже я. Но самое известное среди всех — Ярило.
-Ярило? — так и сел мальчонка на земь.
-Ярило! А что ты удивляешься, уж не на меня ли ты пришел посмотреть?
-На тебя! Но думал я, что Ярило на небе, а ты на земле.
-Я Бог весеннего солнца, почитают меня как Бога плодородия и страсти. На земле я первым земледельцем был. Вот отец твой как раз поэтому ко мне и обращается.
И пастухи меня хорошо знают, зовут, чтобы стадо свое защитить. А я все могу. Недаром вот уже столько лет волкам помогаю, поэтому они меня и слушаются. Если передо мной человек хороший, никогда не тронут. Ну а коли плохой…
Ты помни меня, Иван, и зови, коли чего. А сейчас прощай, выполню я просьбу отца твоего, пошлю с неба росу.
И тут неожиданно ветер поднялся, небо тучами заволокло, конь появился, Ярило вскочил на него и ускакал, а волки следом за ним.
А с неба дождь пошел! Пока до дома тятька добежал, весь промок.
Так вот, вспомнил я, и решил Волчьего пастыря на помощь позвать. На колени упал, руки в небо простер и шепчу-шепчу.
-Ерема я, Иванов сын, не губи душу мою. Добрый я человек! Никому зла в своей жизни не сделал. Жену мою на сносях, деток пощади…
Как вдруг молния сверкнула; зимой и молния — чудеса! А потом гром грянул! И волчий вой пропал!
Так я до дома целым и невредимым добрался.
-Врешь, сказки это все, — отрубил Илья.
-А вот и не сказки, — обиделся Ерема.
-А иди тогда в лес, попроси своего Ярило, чтобы волки наше стадо не тронули.
-А и пойду!
И пошел Ерема в лес. Долго его не было, все уже попрощались с ним, а он утром вышел. Глаза диким огнем горят, а в висках седины поприбавилось. Волки отошли. А Ерема молчит, ничего не рассказывает!
Как не пытались пастухи с него хоть слово выбить, так ничего и не вышло.
Но в деревне поговаривали, что Ярила за храбрость Ерему подарком одарил. И всю свою оставшуюся жизнь, он ни в чем нужды не испытывал!
И урожай у него самым богатым был, и скотину его волки никогда не резали, и дети у него выросли славные. А последняя, Ярилка, такой красавицей была, что за самого лучшего парня в округе замуж вышла. И стали они с мужем надеждой и опорой до последних дней Еремы и жены его.
Только это всего лишь слухи, больше он никому ничего о Боге Солнца не сказывал. И правда, счастье любит тишину!
