Косы Люда сохранила длинные. Как-то привыкла к ним, и не хотела расставаться даже в замужестве, хоть и тяжело ухаживать. К тому же забот прибавилось: дом, муж, дочка подрастает… Люда все для дома старается, хваткая оказалась девчонка.
Художник Олег Буйко
К тридцати годам длинную, темную косу заплетала и скрепляла шпильками, но муж Сергей все равно, при случае, мог легко схватить за косу — удобно это… жену учить.
— Людка, поставь чего-нибудь на стол, — кричит Серега, — гости у нас.
Люда недавно пришла из сельского магазина, где мыла полы. Удобно ей: пол помыл и свободен. И дома дел можно кучу переделать. Да и магазин рядом. У них вообще таежная деревенька небольшая, со звучным названием Живицино, обрамлена с обеих сторон невысокими отрогами гор, сливающихся на горизонте с небом.
В солнечный день, особенно летом, радует глаз изумрудная зелень, пестрые сибирские цветы, лоскутами раскинувшиеся на взгорках. А как налетит ветер и нависнут свинцовые тучи, сразу тускнеют краски, и даже домики деревеньки кажутся как нахохлившиеся воробьи перед непогодой.
Людмиле тучи напоминали мужа, когда начинал буянить. По молодости Серега казался ей мирным парнем, с которым можно жизнь построить.
Но работящая Людмила столкнулась с необыкновенной ленью, которую ничем не переломишь. Люда хотела, чтобы все было: и обстановка, и хозяйство. Так и случилось: в доме все было, но Сергей к этому не касался, и очень не любил, когда ему напоминали дров привезти, картошку полоть, или в стайке убрать.
Кляня неугомонную жену на чем свет стоит, он ложился на диван и включал телевизор. А потом и вовсе нашел себе занятие — встречаться с девушками.
Люда сначала не поверила, ему ведь уже тридцать пять, какие девчонки когда семья есть, дом есть, дочка растет, она ведь уже многое понимает. А потом сама убедилась, и совсем недавно решила уберечь мужа от позора, привести домой после двух суток гулянки.
Сергей, разъярённый появлением жены, схватил ее за косу… так и вел домой, костеря ее на всю деревню.
После этого Люда два дня молчала, просто не знала, что делать. Уйти впопыхах некуда. Мать в соседней деревне живёт с младшим сыном, а у него уже семья, да и снять жилье пока не на что, да и негде.
И вот теперь Сергей сам позвал, заставил на стол накрыть.
Придя с огорода, Людмила застала в гостях Олега Ивановича Сереброва, немногословного местного охотника. Он всю жизнь охотничал, работа у него такая. Добротный дом Сереброва стоял почти в середине деревни. А вот что заставило Сереброва прийти к Сергею и Людмиле Малыхиным — непонятно. Ничего общего у сорокалетнего Олега Ивановича и семьей Малыхиных не было.
— Олег Иваныч, ты мне прицеп для мотоцикла давал… отблагодарить хочу, — откинув руку на спинку стула, Сергей Малыхин вальяжно сидел, показывая себя уверенным хозяином.
— Да ничего не надо, — упрашивал Серебров, — ты же знаешь, я не пьющий.
— Ну по чуть-чуть.
— Нет, спасибо, если только чайку.
Людмила, поздоровавшись, поставила чайник , достала из буфета печенье, варенье и также молча поставила на стол.
— Все, иди отсюда, — Серега небрежно махнул рукой в сторону жены.
Люда молча вышла.
Гость опешил. Не знал он их отношений, вообще не интересовался, кто и как в деревне живет. — Ты, Сергей, чего так… грубо? — спросил он.
— Да ну ее, надоела,- Серега налил себе, сморщившись, — у меня получше есть девушка… только куда эту девать. Тебе вот, Олег Иваныч, везет, один живешь…
— Что же хорошего? Два года как овдовел, такую женщину потерял… Так что завидовать нечему…
— А я все равно Людку выгоню, — сказал Сергей, — дом мой, мать мне его, подписала, так что с кем хочу, с той и живу.
Серебров кашлянул, не зная, что возразить в ответ. Он посмотрел в окно. Там, под окнами, на завалинке, сидела Людмила и плакала. Серебров почему-то сразу определил, что она плачет. Сердце почему-то сжалось.
Хоть и в одной деревне живут, но Олег не знал ее жизни, да и не интересовался, разница у них в возрасте десять лет, не его ровесница.
— Слушай, спросил Олег Иванович, — а идти-то ей есть куда?
— А мне до фонаря, куда она пойдет.
— Эх, что же вам не живется, — вздохнув, сказал Олег Иванович. Ладно, пойду я, спасибо за угощение. — Потом остановился почти на пороге. — А может вам отдельно пока пожить, глядишь, одумаетесь все наладится.
— Я только «за», — обрадовался Серега, — отдохну хоть от нее.
— У меня ведь домик под присмотром, сестра моя старшая там жила раньше, да в город уехала к детям, я теперь присматриваю. А зимой в тайгу на охоту идти, так и некому за домиком приглядеть.
Серега снова махнул рукой:- Забирай!
— Кого забирай? — не понял Серебров.
— Людку забирай!
— Ну и дела, — сказал ошеломленный Серебров. — Она ведь не вещь… никого я забирать не собираюсь, захочет, сама решит.
Он вышел, хотел уже уезжать, но увидев в палисаднике Людмилу и подошёл к ней.
— Не мое, конечно, дело, но
если вдруг некуда будет идти, то жилье есть. Там домик небольшой на краю деревни, это моей старшей сестры Надежды домик… в общем, жить там можно бесплатно. Ни копейки не возьму. Просто жить. Так и дому хорошуо и… и меня выручишь.
Людмила поднялась, вытерла слезы. — А можно мы с Олей на этой неделе переедем?
Серебров снова растерялся. — Можно, конечно. Только я подумал, что у вас это временно с Сергеем. Поживите по одному, одумаетесь, помиритесь.
Вещей у Людмилы было мало, Серега сказал, что в доме все его. Хорошо, что домик Надежды — сестры Сереброва — был с обстановкой. Самое основное из мебели было, да еще газовая плита стояла во времянке.
Люда с дочкой, переехав, первую неделю почувствовала невероятную тишину. А потом прибавилось новое чувство — спокойствие, которое впервые вернулось к ней после семейной жизни.
Домик был хоть и маленьким, всего две комнатки, но таким уютным, защитившим их с дочкой от житейских бурь.
Сергей вскоре, не стыдясь разговоров, привез из соседней деревни длинноногую девицу. Именно так отозвались о ней деревенские, заметив на лице нахальную улыбку.
Людмила в ответ не удивилась, и через месяц подала на развод.
— Олег Иванович, — спросила она Сереброва, — а можно мы еще поживем?
— Да живите сколько угодно, дети сестре однокомнатную квартиру берут, так что возвращаться она не думает. А продать домик сложно, глушь у нас тут. Так что пусть стоит пока, сестра на мое попечение его передала. — Он посмотрел на Людмилу, заметив, что она рада.
— Вообще-то я думал, вы с Сергеем сойдётесь. Пожив по одному, люди многое начинают понимать.
— А я поняла, — сказала Людмила, — поняла, что к мужу не вернусь. Даже дочка о нем не вспоминает, вот так. Разводимся мы, пусть живет, с кем хочет.
Вскоре Людмиле предложили оставить швабру и встать за прилавок. — Ты же училась? — спросила заведующая.
— Да, училась на продавца, — призналась Людмила. Я в уборщицы пошла, потому что дома дел много было, а сейчас у меня домик маленький, хозяйства пока нет, только курочек завела, огород тоже маленький, так что могу весь день работать. Да и деньги нужны.
— Ну вот и хорошо, принимай дела.
С мужем она развелась охотно, не раздумывая, и продолжала жить одна.
Осенью, когда убрали огороды, Сергей привел в дом новую «любовь».
— Слышала, твой новую девку привел, — сказала напарница.
— Вовсе он не мой, — спокойно ответила Людмила и поправила прическу. Коса теперь, надежно закрученная, крепко держалась, и Людмила не боялась, что кто-то схватит ее за волосы.
Ближе к зиме, когда снег уже надежно скрыл землю в подтаежных районах, вошёл в магазин Олег Иванович Серебров. Он и раньше заходил, обычно здоровался, интересовался, как живется на новом месте.
А тут зашел, взял продукты, заполнив просторный рюкзак, и стоит, не уходит.
— Люда, слышал, развелись вы с Сергеем…
— Домик надо освободить? — испуганно спросила она.
— Нет, я не про это, живите…. я все думал, что сойдетесь.
— А я не думала. Спасибо вам за дом.
— Да какой там дом, маленький совсем.
— А нам хорошо, дочка даже учиться стала лучше….
Люда, я, конечно, старше, вдовец я, ты знаешь… и мне в тайгу уходить, месяца на два… решил спросить: а ты пошла бы за меня?
В магазине никого не было, но она все равно посмотрела по сторонам, стесняясь.
— Можешь позже сказать, — взволнованно дополнил он, — если откажешь, ничего не изменится, можешь так же в доме жить, не побеспокою.
— Да нет, почему же, я сразу отвечу, вы ведь в тайгу уходите, зачем ждать эти месяцы ответа… я согласна.
Зарегистрировались Олег и Людмила после нового года, и тихо, без всяких торжеств, отметили образование новой семьи в тесном кругу, по-домашнему.
Сын Олега Ивановича, учился в Новосибирске, домой приезжал редко. И все-таки в первую встречу Людмила волновалась, понимая, что неуютно будет чувствовать парень, увидев чужую женщину.
Но видимо из-за того, что так старалась , наготовила как на большой праздник, да еще волновалась… в общем, Игорь ее старание и волнение оценил. К тому же отцу не будет так тоскливо.
Подворье Олега Ивановича за два года пополнилось не только курами, но и коровкой. Людмила была отменной хозяйкой, Олегу даже было иногда стыдно.
— Пока я дома, всегда помогу, — говорил он, — а вот зимой… охочусь я.
— Ничего, я справлюсь, — отвечала жена, — мне это в радость.
Они, действительно, жили спокойно, в каком-то умиротворении, с радостью помогая друг другу.
Сергей Малыхин через пять лет после развода распрощался со второй девушкой, которая убежала, прихватив не только личные вещи, но даже остатки посуды, которой Олег пользовался, когда жил с Людмилой.
И он, осунувшийся, потеряв очередную работу, снова запил.
А потом, словно опомнившись, подкараулил Олега Сереброва, когда тот возвращался с рыбалки.
— Ну как тебе живется с моей женой? — спросил, ухмыляясь, Малыхин.
— Ты что, Сергей, не проспался? — Серебров был удивлен и раздосадован этим вопросом. Шестой год он живёт с Людмилой душа в душу, и не разу Малыхин не вспоминал и не упрекал. А тут вдруг такой странный вопрос.
— Какая же она «твоя»? Ты, Сергей, запамятовал что ли?
— Нет, Иваныч, память у меня хорошая. Помнится, подкатил ты ко мне и давай домик Людке предлагать, она переехала, а ты потом посватался, разбил ты семью, вот как.
— Сергей, ты что-то попутал, сам развелся, два раза женился после Людмилы, а теперь меня обвиняешь… кто тебе виноват?
— Короче, Иваныч, если по факту, то жену ты у меня увел… я, понимаешь, лишился семьи. Девки, с которыми сходился, не оправдали моих надежд… в общем, возвращай мне жену, или я сам Людку уведу.
— Малыхин, еще раз тебе говорю: проспись иди, на свежую голову мысли путные придут. Семья у нас с Людмилой, моя она жена вот уже шестой год.
— Ага, не хочешь по-хорошему? Ладно, я не отступлюсь, Малыхин не привык своим добром делиться…
Серебров, от природы спокойный человек, но в этот раз вспылил, не выдержал. — Добро надо было ценить, когда рядом была, а ты ее за косы… эх ты, такую женщину обидел. И никто тебе не виноват, что из дома все размотал, ободрали тебя твои девки, а ты теперь других винишь.
— А вот поглядим, с кем Людка будет, не забывай, у нас дочка.
— Я-то не забываю, это ты про дочку забыл, — ответил Серебров и пошел домой с неприятным ощущением на душе.
— Вернется ко мне Людмила, — крикнул Малыхин, — посмотришь, чья правда будет.
Как только лег снег, Олег Иванович стал собирать провиант. Осенью он собирал, упаковывал продукты и потом по снегу, на саночках, отвозил в сторожку. Когда запас есть, то можно месяц и больше жить в тайге, охотничать.
Несколько раз он отправлялся с провиантом, прихватив ружье, без которого, ему, охотнику с молодости, не обойтись.
В тот день он ушел утром, как только рассвело, никто и не заметил.
А потом, позднее, ближе к обеду, видели Сергея Малыхина, снегоход у соседа клянчил. В те годы как раз первые снегоходы появились, и редко кто из деревенских мог позволить себе купить столь удобную штуку. Сосед купил для развлечения, к тому же он сам городской, а приезжает отдохнуть и отвлечься.
Малыхин получил отказ, потому как был под мухой — сосед сразу уловил.
Сергей поворчал немного, потом достал из кладовки старое отцовское ружье и пошел в сторону тайги.
Привезли Малыхина уже вечером, когда почти стемнело. Марьяна Соболева, завклубом, первой узнала и принесла новость в дом Сереброва, который как раз был в тайге.
— Людмила, ты не пугайся, твоего бывшего… убили… стреляли в него.
Людмила побледнела. Он хоть и бывший, а новость такая, что лучше бы жив был.
— Когда? Кто его?
— Не знаю, — ответила Марьяна, — инспекторы лесоохраны нашли. И знаешь, Олега Ивановича спрашивали… он ведь тоже в тайге вроде.
— Не знаю, — ответила Марьяна, — инспекторы лесоохраны нашли. И знаешь, Олега Ивановича спрашивали… он ведь тоже в тайге вроде.
***
В ту ночь Люда не могла уснуть, неизвестность пугала больше всего. Олега дома не было, вернется только через двое суток, это в лучшем случае. А новость про Сергея вообще выбила из колеи. Узнавать подробности уже поздно, за окном давно стемнело, да и вряд ли кто подскажет, что там случилось.
Утром, предупредив дочь о несчастье, отправила Олю в школу, а сама пошла на почту, чтобы позвонить в район. А кому именно звонить — не знала.
Выйдя за калитку, столкнулась с участковым Герасимовым.
— Людмила Федоровна? — спросил он.
— Ну я, конечно, сами ведь знаете.
— Знаю, — удрученно ответил молодой участковый. — Олег Иванович дома?
— Нет его, он к охотничьему сезону готовится, провиант решил доставить заранее.
— Когда обещает быть?
— Ой, ну может послезавтра, сами же знаете, это далеко.
— Понятно. Вернется, из дома никуда.
— А почему именно он вам нужен? Что сразу-то Олег? Если охотник, значит он виноват?
— В чем виноват? — решил уточнить участковый.
Людмила споткнулась на полуслове, ведь на самом деле ничего ещё неизвестно.
— А зачем он тогда вам понадобился?
— Да вы, Людмила Федоровна, сами, наверное, знаете уже, слышали про Малыхина?
— Слышала, сказали, что… убили…
— Ну, это не так. К счастью, Малыхин жив, тяжелое огнестрельное ранение у него…
Людмила схватилась за калитку. — Ой, счастье какое, жив, это хорошо, что жив. Вот и пусть расскажет, как там все было.
— Он без сознания пока, — пояснил участковый.
Два последующих дня Людмила жила, как в тумане, и постоянно прислушивалась, не стукнет ли калитка.
Олег, как и обещал, вернулся через два дня. Он заметил тревогу на лице жены.
— Пока шел по деревне, три человека рассказали новость про Сергея.
-Ой, я все эти дни как на иголках, участковый ведь приходил.
— Не надо переживать, Люда, я к этому случаю никакого отношения не имею, сам только что узнал.
— Я не сомневаюсь… но почему сразу к тебе?
— Потому что я охотник, это моя работа, к тому же в этот день я в тайге был, вот первым делом ко мне и пришли.
В тот же день Олегу Сереброву принесли повестку в районное отделение полиции.
— Мам, это же не дядя Олег сделал? — спросила дочка.
— Нет, конечно, даже не думай.
— А почему тогда про дядю Олега говорят?
— Кто говорит?
— Ну там, в магазине, вчера, и в школе Ирка сказала…
— Оля, ну ты ведь уже большая, должна понимать, что сплетни будут обязательно, чужая беда — лишние разговоры. Не слушай никого.
— Люда, я в район, по повестке, — предупредил Олег.
Людмила побледнела.
— Ну что ты, всего лишь поговорить, не переживай так.
— Знаешь, Олег, только жить начали… я ведь такой жизни хорошей не знала… и вот, пожалуйста, повестка. Хорошо, что хоть Сергей жив. Какой бы ни был, а зла я ему не желаю. Непонятно, зачем он с ружьем в тайгу пошел, он ведь равнодушен к охоте был.
-Я тебе сказать хочу, — начал Олег, — тогда промолчал, не хотел расстраивать, а теперь, думаю, надо сказать. Сергей ведь, незадолго до этого случая, встретил меня и разговор у нас странный был. В общем, признался он, жалеет, что развелся с тобой, и сказал, вернуть тебя хочет.
— Что за ерунда? — возмутилась Людмила. — Столько лет прошло, не вспоминал, с дочкой не общается, а тут вдруг такие заявления… странно.
— Странно, конечно, но объяснить можно. Неудачно у него жизнь сложилась, вспомнил прежние годы, вот и решил, что все можно вернуть.
— Это невозможно, — сказала Людмила, — я только сейчас жить нормально начала. Как я рада, что ухватилась тогда за тот домик, что решилась переехать.
— Ладно, я в район, по повестке, — напомнил Олег.
— А я тоже с тобой. Мне в районную больницу надо, говорят, в себя пришел Сергей, попробую поговорить.
— Ну навестить надо, это правильно, — поддержал Олег.
Следователь Савельев к появлению Сереброва все уже знал о нем. Одного он не мог понять, зачем ему убирать Малыхина. Несмотря на то, что у Сереброва был конфликт с Сергеем Малыхиным, все равно сомнения не покидали его. Хотя Савельеву намекали, что кроме Сереброва на этом участке охотников нет, его это делянка.
— Проходите, присаживайтесь, — довольно любезно встретил он Сереброва.
Олег Иванович долго и подробно объяснял, когда и в какое время ушел, рассказал о своем маршруте, показал все документы.
— Очевидцы говорят, что у вас конфликт был с Малыхиным,- спросил Савельев.
— Конфликта не было, просто разговор, — пояснил Олег
— О чем?
Серебров замялся, не хотелось ему впутывать Людмилу.
— Олег Иванович, в ваших интересах говорить правду.
— Да глупость сказал Малыхин. Моя жена Людмила была замужем за ним, потом развелись, ну а мы с Людой сошлись, поженились. Так вот Малыхин вдруг пожалел, что развелся, сказал, что хочет, чтобы Люда к нему вернулась. Но это ведь невозможно. Об этом я и сказал ему.
— Понятно. В общем, вам пока дома надо быть, — сказал Савельев.
— Как дома? Мне скоро в тайгу надо у меня сезон, у меня договора, мне работать надо.
— До выяснения обстоятельств не имеете права.
— Вы что, не верите мне? — спросил Серебров, расстроившись.
— Да я бы и рад, но случай непонятный. Если не вы в него стреляли, то кто?
— Не знаю. На той делянке только я, моя она по договорённости. Браконьеры тоже туда не заглядывают, дорога ведь в обход идет…
— Ну вот видите, сами подтверждаете, — сказал Савельев.
Серебров вышел расстроенным из кабинета. История казалась запутанной и угрожающей для него.
Людмила, уговорив врача пустить ее к Малыхину, вошла в палату, где уже в полном сознании лежал бывший муж.
— О-ооо, Люся, пришла, я же говорил, что сама придет ко мне.
— Как ты, Сергей?
— Болит все, будто медведь меня поломал.
— Да не медведь это, пуля тебя так сломала, — сказала Людмила. — Как же тебя угораздило?
— А не знаю, не помню я. Следователь приходил, спрашивал, а я толком и не помню. Выстрел помню, а потом — не помню.
— Ну, поправляйся, Сергей.
— Слышь, Люся, зато помню, как мы жили… дурак я, правда, был, не понимал. А сейчас понял. У нас ведь дочка с тобой, нам бы вместе держаться…
— Ну о чем ты говоришь? Мы уже столько лет разведены, я замужем, ты два раза… приводил…
— Да они дуры, совсем дуры, к тому же погулять любят, а я семью хочу.
— Вот и хорошо. Поправишься, встретишь серьезную женщину и будешь жить, как все люди.
— Не хочу другую женщину, ты мне нужна. Олег ведь тебя увел со двора… меня обманул, я на эмоциях и согласился. А сейчас хочу тебя вернуть.
Людмила вздохнула. — Вижу, тебе поправляться надо. Выздоровеешь, одумаешься.
— Значит не вернешься? — спросил он.
— Нет, конечно, глупости все это.
— Продалась, значит, Сереброву за шкурку соболя на воротник… Люд, а ведь я и вспомнить могу, кто стрелял. Следователю сказал, что не помню, вот сейчас ты пришла и я вспомнил. Олег стрелял, так и скажу.
— Не бери грех на душу! Не трогал тебя Олег, даже не видел.
— А мне поверят, — продолжал Малыхин. — А если вернешься ко мне, то я скажу, что не было там Олега. Ну как тебе такой расклад?
Люда вздрогнула, побледнела, поток слов готов был обрушиться на Малыхина, но видя его состояние , сдержалась.
— Да кто же насильно любить тебя будет? — спросила она. — Сам подумай.
Она вышла и почувствовала, что ноги подкашиваются. Все эти дни было тревожно, а вот сегодня страшно. Подождав, когда подъедет Олег, села в машину и посмотрела на мужа, немой вопрос застыл в ее глазах.
— Люда, все нормально, надо только дома быть. Следователь толковый, надеюсь, что разберутся. Лучше скажи, как там Сергей?
— Сергей поправится, врач так сказал, правда, поваляться в больнице придется.
— Что говорит?
Людмила не хотела передавать весь разговор, но, договорившись с мужем, что ничего скрывать друг от друга не будут, призналась.
— Ой, Олежа, час от часу не легче. Грозится, на тебя указать. Придумал, что это ты его. И еще сказал, что следователю говорил, не помнит. А теперь обещает вспомнить.
— И ты из-за этого расстроилась? — Олег взял ее за руку. — Он ведь не охотник. Ну, оговорит он меня, все равно же экспертиза будет проводиться. Спрашивать станут, где, в каком именно месте он меня видел, когда произведен выстрел и так далее. А Сергей ничего внятного не сможет сказать, не понимает он в этом ничего, запутается попросту, ложь ведь сразу поймут.
А уже дома, вечером, когда стемнело, Олег и Людмила сидели на кухне и тихо переговаривались.
— Как не крути, ситуация неприятная, я бы даже сказал , опасная. Я, конечно, верю, что процент того, что меня осудят, совсем маленький. И все-таки, — от волнения он начал стучать пальцами по столу, — на всякий случай, мало ли что… если меня обвинят и посадят, дом остается тебе с дочкой. Ты моя законна жена. А сыну, я хоть и помог ему квартиру купить, да и работает он… ему мои накопления передашь, деньгами поможем…
— Олег, даже думать не хочу! Не виноват ты!
— И все-таки, сделай, как говорю. Ты наследница, если что, а Игорю — деньгами. К тому же в деревню он все равно не поедет.
Люда заплакала. — Игоря я всегда приму, как родного, пусть приезжает… но тебя не хочу терять.
— Люда, ну это на всякий случай, не переживай.
Следователь Савельев весь последующий день был мыслями о случившемся. После разговора с Серебровым, очень сомневался в его вине. Не было причины покушаться на Малыхина. Хотя, нет, причина была — бывшая жена Сергея Малыхина.
Савельев с досады потер лоб. «Снова женщина, — подумал он, — может они дуэль из-за женщины устроили», — усмехнувшись, сказал он.
Ему хотелось докопаться до правды, потому как Савельев хотел быть толковым следователем. Если убрать » дуэль», получается, женщина здесь ни причём. Но тогда кто? Деревенских всех опросили, никто в тот день в тайгу носа не совал, к тому же во всем Живицино только один настоящий охотник — это Олег Иванович Серебров.
А если не Серебров, то кто тогда стрелял? Кому нужен, хоть и выпивающий иногда, но все же безвредный для окружающих Малыхин?
А если не специально? если случайно? Кто-нибудь залетный, например?
Савельев достал карту и внимательно стал изучать все дороги в сторону Живицино. Но нет, в объезд все. И тут же вспомнил, как знакомый опер из соседнего района жаловался на днях, что ремонт дороги затеяли, пришлось объезжать….
— Та-аак, — Савельев ухватился за эту мысль. — Если здесь в объезд, то значит мимо Живицино можно проехать. Не все, правда, знают, но кто-то мог воспользоваться.
Он тут же стал звонить знакомым гаишникам, уточнять и проверять.
К концу дня две машины засветились как раз в направлении Живицино. Одна машина с пенсионерами, ехали домой в тот день, а вот вторая — водитель Нивы очень заинтересовал Савельева, потому как по проверенным данным, хозяин машины, некто Гаврилов, уже был пойман на браконьерстве несколько лет назад.
Савельев не был уверен, но в душе надеялся, что это как раз тот, кого они ищут.
Аркадий Гаврилов был искренне удивлен появлению полиции. Его попытка поохотиться не увенчалась успехом, он вообще пустой приехал, это и друг может подтвердить, который с ним был.
— Ребята, я вообще не в курсе, — ответил он уже в кабинете следователя.
— Слушай, Гаврилов, в этот раз история не о ребятах-зверятах, тут все гораздо серьезней, тут покушение.
— На кого покушение? — опешил Гаврилов. Он, действительно, не понимал, о чем речь.
— Стрелял? — спросил Савельев жёстко.
— Ну было, выстрелил пару раз.
— Попал?
— Да ни в кого я не попал, ушел лось. Клянусь.
— в общем, так, едем на место, откуда был выстрел произведен, там все подробно расскажешь.
— А я в точности до одного метра, откуда стрелял, не смогу показать.
— Тогда примерно.
Прошел месяц
В тайгу Олег в тот год ушел позже. Но это было самое малое огорчение, по сравнению той угрозой, что нависла над ним ранее.
Он был благодарен Савельеву, что нашел виновника. Неопытный Гаврилов изредка браконьерничал. И никто бы его не поймал, если бы не перекрыли дорогу, ведущую мимо Живицино. Но в тот раз он свернул, и получилось его заметить.
Два, на первый взгляд, безобидных выстрела обернулись для Гаврилова подсудным делом, шальная пуля задела Малыхина, который оказался там по собственной глупости. Решив, что он не хуже профессионала Сереброва, пошел в тайгу «размяться», да чуть там не остался. Благодаря инспекторам лесоохраны, его спасли.
— Мам, дядя Олег ведь не виноват? — спросила Оля уже который раз.
— Нет, конечно, это уже точно известно, видишь, в тайгу собираю его.
— А я знала, я знала, я догадывалась, — радовалась Оля.
Люда вздохнула с легкостью: — Я тоже знала. Всегда знала.
— Ну, девчонки, пойду я. Не скучайте.
— Хорошо, я постараюсь, — ответила жена. — Жду тебя невредимого и бородатого.
Олег коснулся подбородка. — Нет, ну могу и не отращивать бороду, а то буду как дед. А жена-то у меня молодая…
— Ой, рассмешил, какой ты дед, всего на десять лет старше.
Олег вдруг стал серьезным. — Вот что еще хотел сказать. С Сергеем я говорил, он ведь выписался из больницы… В общем, в курсе он, что его случайно подстрелили, только сейчас до него дошло, чем дело могло закончиться. И насчет тебя сказал, что не будет надоедать.
— Пусть только попробует, — сказала Люда, — я теперь не та забита девчонка, которую за косу можно было трепать. Да и защитник у меня есть, — она обняла мужа, ждать буду тебя.
Пасмурного неба Людмила давно уже не боялась, теперь ей казалось, что погода всегда хорошая, все тучи жизненных невзгод разогнал ее муж Олег.
Автор: Татьяна Викторова
