Злой ли это рок или привычное поведение в тех или иных обстоятельствах, но Яна почти полностью повторила женскую судьбу своего рода.
Яна рано пошла работать. Не смотря на то, что училась очень хорошо и могла бы выбрать любой вуз, она ушла из школы после восьмого класса, поступив в строительное училище, чтобы как можно быстрее получить специальность и начать зарабатывать. Но мечту о высшем образовании не оставила, отучилась позднее заочно, без отрыва от производства. В их маленькой дружной семье, состоящей из мамы и дочки, Яна скоро стала главной добытчицей. Она самостоятельно приобрела квартиру в кооперативе и вместе с матерью наконец-то переехала из постылой и тесной коммуналки.
Яна всю жизнь прожила без отца. Но она слишком ярко помнила свою зависть к другим детям, у которых был отец, и свои мечты о далеком и неизвестном папе, согревающие её в детстве. Помнила и тот душевный надрыв, когда её лишили памяти о придуманном отце-герое.
В молодые годы в Яне утвердилась мысль, что в её собственной семье все будет по-другому.
Однажды она прочитала цитату кого-то из великих людей о том, что «человек без отчества, как голый». И подумала: «А ведь действительно отчество — это то, что постоянно с тобой. И когда уже отца нет, оно всё равно согревает». Но её отчество было придумано матерью, потому что отец Яны был женатым человеком. Это, холодное и помпезное отчество «Эдуардовна», Яну совсем не грело, и она позднее сменила его на «Ивановну», узнав у матери настоящее имя свого отца. Ей казалось, что это важно для сохранения её рода-племени.
Но, не смотря на все Янины старания, ей также как и матери с бабушкой, не удалось создать семью. Парень её, как метко придумали в народе, оказался «многостаночником». Потеряв старый паспорт и получая новый, заметил, что отметку о браке не поставили. Он и воспользовался этим. Часто бывая в длительных командировках, заводил в разных городах романы с новыми женщинами. Старался выбирать разведенных или одиноких, чтобы некому было защитить. С Яной закрутил случайно. Она увидела красивого и уверенного в себе кавалера на танцах и влюбилась без оглядки. Несколько совместных танцев и последующих за этим романтических свиданий при луне, но более всего сильный и мужественный образ ухажера, вскружили Яне голову. Молодые девушки милосердны и легковерны. А любовь порою застилает глаза так, что даже видимые недостатки кажутся достоинствами… «Бедному парню негде жить, в общаге нет мест, пусть поживет у нас», — сказала Яна матери и, как в омут с головой, нырнула в объятия коварного обольстителя. Обманутая супруга вычислила похождения своего мужа и открыла глаза Яне, когда та уже была беременной.
«Зачем мне такие отношения? Противно жить в обмане», сказала потрясенная Яна и сама отправила сожителя к законной супруге. «Пусть растит там двоих детей. Им отец нужен. А я и одна справлюсь», — решила она гордо. Мечты о скорой свадьбе рухнули, но слезы о несчастной женской судьбе выплакала быстро. Не смотря на малый срок, об аборте даже речи не стояло. Надо было жить и растить дочь.
«Может это судьба в нашем роду такая? Три поколения женщин, которые рожали и растили в одиночку под своей фамилией и вымышленными отчествами. Сначала бабушка, прошедшая половину войны в качестве походно-полевой жены своего командира, а затем демобилизованная и родившая от него дочь, честно ждущая своего любимого с войны, но дождавшаяся лишь короткой весточки со словами «Прости, не жди». Затем ее дочка, тоже родившая от женатого. Ну, а затем и я… А может сглаз это какой-то или порча?». Так размышляла Яна, мучаясь и не находя ответа. Ходила она к разным гадалкам, которые раскладывали карты, а затем к бабкам-знахаркам, которые отливали воск над её головой и шептали разные заговоры, снимая «венец безбрачия», посещала и всякие женские тренинги. Кучу денег перевела, да все без толку.
Дочку свою Яна назвала Аней, чтобы все было наоборот. Как и в самом её имени, которое, переверни, и оно превратится в другое. И дала себе слово, что сделает все возможное, чтобы у дочери была другая, более счастливая жизнь. Подросшей Анечке Яна рассказала правду, что у папы другая семья. Дочке больно было узнать, что у отца есть еще дети, с которыми он живет, а с ней нет. Но Яна подала на алименты и на эти деньги покупала дочери вещи и подарки, всегда подчеркивая, что это от папы. Она понимала, что ребенку нужен положительный образ отца, но не придумывала героических историй. Ей не хотелось лгать дочери. Она твердо решила, что в их семье теперь не должно быть никакого обмана. Лучше горькая, но правда.
А потом Григорий уехал на заработки, бросив и первую семью тоже. Яна узнала, что у него в вахтовом поселке появилась новая зазноба. «Кобелизм непоколебим», вспомнила Яна фразу, услышанную в своём детстве, когда они еще жили с мамой в старой коммуналке. И она утвердилась, в очередной раз, в правильности своего решения. «У таких мужиков силен только передок, нет у них ни сил, ни ответственности перед семьей и детьми. Но вот откуда они такие берутся? Ведь воспитывают-то их такие же женщины, как мы», — обсуждала она поведение Григория с постаревшей матерью.
Попыталась Яна наладить личную жизнь еще пару раз, но ничего путного не получилось. Ухажеры были, но в большинстве своём женатые. Наступать на одни и те же грабли не хотелось. А когда дочке было уже десять лет, встретился в жизни Яны одинокий мужчина. Казалось, что счастье возможно. Но мужчина был моложе и слаб характером, его мама категорически была против брака своего сына с матерью-одиночкой. Так и этот «маменькин сынок» тоже остался в прошлом. Больше Яна не искушала судьбу…
Так и жили они втроём, в своем тихом женском царстве, даже двух кошек приютили, тоже оказавшихся особами женского пола.
Жизнь циклична, а история имеет привычку повторяться. Дочке Яны было столько же лет, сколько и ей самой, впервые узнавшей горькую правду о бросившем её отце. И она тоже страдала, как любой ребенок. Но и мать и бабушка, наученные горьким опытом, всё сделали для того, чтобы Анечка не зациклилась на этом. Отдали её в секцию легкой атлетики, где тренером был хороший педагог мужчина. Он в какой-то мере стал положительным примером для Анечки. Она его уважала.
Характер у Анечки развился решительный. Все делала сама, ни с кем не советуясь. Как-то, уже в юности, сказала матери и бабушке: «А мне семьи не надо. Мужикам я не верю. А одна рожать не собираюсь. Зачем плодить безотцовщину?» Так Яна поняла, что детская травма еще не изжита. И какое-то время даже переживала, что дочка и на парней-то не смотрит. Все они для неё лишь друзья-товарищи. Учеба, спорт, да общественные нагрузки заполняли все её дни. К тому времени Анечка окончила школу и поступила на спортивный факультет педагогического вуза.
Но молодость взяла своё. Появился у Анечки парень, на третьем курсе института. Симпатичный и серьезный, и тоже один у своей мамы. Для своей дочери Яна хотела счастливой женской судьбы. И сразу «засучила рукава». Как только появился ухажер, стала присматриваться к нему, старалась вкусно накормить и поговорить с ним, расспросить о его семье и планах на жизнь. Олег приходил почти каждый день, готовились с Анечкой вместе к экзаменам, а затем запираться стали в дочкиной комнатке. Яна в первое время стучала и говорила, что уже поздно, что всем пора спать, да и его мама сына домой ждет — переживает… Но потом поняла, что запретами мало что добьешься и пошла другим путем. «Пусть уж лучше всё дома будет, чем где-то в общаге на чужих койках», подумала она и сама вручила дочери хорошие контрацептивы, благо время уже было другое и об этом даже в школе на уроках «по основам безопасности жизни» стали говорить.
После института Олег собрался переезжать в другой город. И Анечку позвал с собой. Яна тут же приготовила званый ужин, во время которого осторожно спросила у парня: «А в качестве кого ты ее зовешь?». «В качестве любимой женщины», ответил он. «А если не поживётся? И она вернется в качестве нелюбимой и при этом беременной?» тихо задала новый вопрос Яна. Олег промолчал. А Яна вдруг с жаром сказала, что не отпустит дочь без официального брака.
Позднее Яна рассказывала о том времени так: «Сейчас вот молодежь говорит, что регистрация брака — это анахронизм, пережиток прошлого, можно итак жить. Но когда в паспорте, главном нашем документе, появляется печать, то и настрой у молодых более серьезный. Это уже не легкомысленное сожительство, а семейный союз, ячейка общества, имеющая законный статус. Это и обязывает, и дисциплинирует. И зять мой, слава Богу, это сумел понять и даже потом благодарил и меня, и маму свою».
Надо заметить, что в этом деле Яне очень помогла будущая сватья. Они сразу же подружились и «в одну дуду запели». Выяснилось, что зовут ее тоже Яна Ивановна, и она также вырастила сына одна. Вот такое совпадение, возможно не случайное в судьбах двух одиноких женщин. Сели две Яны Ивановны и решили: «сделать все по уму и все, как у людей». Собрали все свои накопления и заняли ещё, чтобы у их «единственных кровинушек», всё было, как надо. С настоящей свадьбой, с куклой на машине, с красивым белым платьем, с фатой и выкупом невесты. И с обязательной регистрацией в загсе.
Кто-то скажет, что все это мещанство и что институт брака давно уже устарел, а традиционная семья исчерпала себя, став не модной, и не современной. Но две мужественные Яны Ивановны, в одиночку воспитавшие детей и сами выросшие без отцов, думали совсем иначе. Они решили, что пора прекратить цепочку безотцовщины, и довольно успешно объединили свои усилия в этом благородном заговоре двух матерей-одиночек.
Шел двадцать первый век, который еще более усилил распад семей, разводов стало больше, чем свадеб, а статус семьи стремительно терял остатки сакральности. Многие молодые люди легко сходились и расходились, не обременяя себя никакими обязательствами. Детей, растущих без отцов, становилось все больше и больше…
Всякое было и в молодой семье Анечки и Олега. Весь первый год после свадьбы они бурно ссорились и метали вещи друг в друга, и в чемоданы … Вот только идти было некуда. Обе Яны Ивановны были непреклонны в своей решимости, не жалели и не пускали никого из детей в родительские гнезда поодиночке. Так и говорили сыну или дочери, что мол: «У тебя есть свой дом. Ступай обратно к жене или к мужу, а в гости приезжайте вместе».
У Яны уже внучка подрастает. Дочь как-то после ссоры с мужем опять захотела все бросить и к матери под крыло пристроиться. Да Яна отказала. Сказала, что в гости пустит, но не на всю жизнь. А потом, подумав, взяла билет, да и сама к ним приехала. И примирила молодых, нашла такие слова о своем роде-племени, которые за сердце взяли.
Сейчас молодая семья собирается переехать обратно в родной город, благо появилась у главы семьи интересная вакансия. Да и бабушки будут ближе, а у молодых — больше свободного времени друг для друга. Ведь второго ребенка ждут. УЗИ показало мальчика. Зять с нетерпением ждет сына. А Яна – внука и говорит, что в их роду мальчиков не было в трёх поколениях, а все девочки становились «матерями-одиночками». И она твердо знает, что сделает все возможное и невозможное, для того, чтобы её внуки, а если успеет, то и правнуки, выросли с мамой и папой. Чтобы «венец безбрачия», и «безотцовщина» закончились в их роду навсегда.
