Жизнь иногда преподносит неожиданные испытания, справиться с которыми человеку не всегда под силу.
Началось все с обычной простуды. Температура не была высокой, состояние казалось сносным – Лиза продолжила ходить на работу.
— Хватит нас заражать, иди домой! – замахала руками Таша со смехом, прозвеневшим по всему офису.
— Марина Георгиевна сказала брать больничный, если совсем худо станет. Но пока я в строю, — хрипло прошептала Лиза, морщась при каждом слове.
— Скажи, что поплохело, — пожала плечами коллега. – Я, конечно, понимаю, что больничный лист тебе зарплату срежет, но и ты меня пойми: у меня ребенок и мать дома, не хочу притащить болезнь, а я обязательно притащу, если будем сидеть в одном кабинете.
— Попробую договориться о дистанционной работе, — согласилась Лиза после недолгих размышлений.
— Я буду скучать, — Таша состроила грустную рожицу. – И постоянно навещать тебя!
Так Лиза перешла на работу из дома. Муж радовался: большую часть дня он тоже проводил в пределах квартиры за написанием кода, выезжая в офис конструкторского бюро только по крайней необходимости или за электронными компонентами. Теперь они могли проводить почти целый день вместе.
Первые сутки прошли как никогда спокойно: Лизу не стали нагружать работой, и она отдыхала в свое удовольствие. Муж сидел с ноутбуком рядом, периодически чмокал ее в лоб и заботливо подносил чай с малиновым вареньем.
— Отдыхай, милая! — искоса поглядывая на нее, шептал муж.
— Лёва, это обычная простуда, — одними губами сказала Лиза – и без того сиплый голос окончательно пропал. – Я не умираю. Просто болею.
— У тебя ангина, это не такая уж и мелочь! К тому же, я вижу, как тебе сейчас трудно говорить и это заставляет меня беспокоиться.
Лиза картинно отмахнулась, но в глубине души испытала теплые чувства — забота мужа ее умиляла. Она уснула счастливой, нежно прижимаясь к нему, и чувствуя его тепло.
Проснулась она абсолютно без голоса. Если раньше она могла прохрипеть хотя бы пару слов, то сейчас это не представлялось возможным. Лев отвез ее в больницу.
Ее участковый врач, Ирина Семеновна, поставил очевидный диагноз – ларингит, и прописала лечение.
— При ларингите связки воспалены и отекают, — женщина в белом халате смотрела на нее с недоверием. – Вообще никаких звуков не можете издавать?
Лиза отрицательно покачала головой.
— Запущенный случай! — бросила Ирина Семеновна на прощание, упершись в монитор. – Пейте то, что я прописала, и восстановитесь.
Следующие несколько дней прошли в непривычной тишине.
Муж сначала шутил над Лизой, не способной отвечать и защищаться в словесных баталиях, но быстро потерял к этому интерес.
Общение стало натянутым. По привычке ожидая «я тебя тоже» после каждых слов любви, Лев на секунду застывал каждый раз, когда она воодушевленно кивала в ответ, а потом с головой уходил в работу, не чувствуя обратной связи. Всего за пару дней он отвык говорить комплименты и шутить – все равно жена не способна ответить.
Несмотря на то, что Лиза уже пришла в норму физически, безмолвность осталась с ней. Это напрягало всех. Помимо мужа, испытывающего теперь дома неловкость, и все чаще сбегающего в офис, переменами были недовольны подруги.
Таша, девочка с работы, с которой она всегда с радостью болтала, больше не видела смысла в общении с ней. Она, как и обещала, пришла проведать Лизу, но с разочарованием ушла спустя полчаса, оставив коробку конфет и связку апельсинов.
— Сетка с апельсинами? – Лев только-только вернулся домой. – Кто принес, Мира?
Лиза отрицательно покачала головой.
— Пора учить язык жестов, — констатировал Лев после тщетных попыток Лизы показать слово «работа».
Поняв, что никак не сможет изобразить коллегу, женщина написала краткий ответ на салфетке.
— Знаешь, апельсины-то еще хотя бы по праздникам были в детстве, а вот бананы… Бананы – это невидаль! В начале девяностых они резко пропали, и достать их где-либо было просто нереально. Когда я лежал в больнице в девяносто третьем, мама приносила ровно по одному банану каждый день, и это был праздник, — муж улыбался своим воспоминаниям, а Лиза слушала во все уши.
Внезапно он обратил на нее внимание.
— А ты почему грустишь? Бананов захотелось?
Лиза еще раз кивнула на салфетку.
— Твоя Таша расстроила?
Еще один положительный кивок.
Муж сел напротив и серьезно посмотрел Лизе в глаза.
— Так, рассказывай. Тьфу ты, — он нахмурился. – Постоянно забываю. Не знаю, как быть. Показывай? Пиши?
«Все наши с ней разговоры были лишь пустыми словами, не имеющими глубины и значения. И теперь, когда я молчу, наша связь нарушена. В глубине души она не видит в ней смысл» — написала Лиза.
— «Друзья по ланчу», — кивнул Лев. – Есть такой типаж приятелей. Приятелей – заметь! Никакие это не друзья. Просто знакомые, с которыми есть иллюзия близости на учебе, работе и так далее. Как только вы покидаете двери места, связывающего вас, как они тут же забывают обо всем. Я это прекрасно понимаю, у самого таких навалом. Не стоит из-за такого падать духом, милая. Просто в будущем помни об этом. Но, кстати, в защиту Таши скажу – сейчас действительно трудно даже мне.
«Ты делаешь усилие, когда общаешься со мной?» — написала Лиза, хмурясь от боли.
— В какой-то степени да, — честно ответил Лев. – Разговоры теперь затруднительны, сама понимаешь. Но чувства я могу выразить и иначе, — он с нежной улыбкой провел ладонью по ее щеке. – Мне не хватает наших бесед. С кем еще мне поболтать об искусстве, если не с тобой? У меня, к сожалению, ни одного такого интеллектуально одаренного собеседника нет. Хотя, по правде говоря, когда ты заводишь шарманку о всяких там турецких сериалах, можно повеситься…
Лиза в возмущении смяла салфетку и швырнула тугой комок в смеющегося мужа.
— Или, например, как тебя побесить дурацкими каламбурами? – с улыбкой спросил он. – Ты теперь только драться и будешь, да? Это непросто. Но, наверное, это интересный опыт. Не ощущаешь усиление чувств, обострение слуха и зрения, нет? Жаль. Но может быть начнешь обращать внимание на мир вокруг. В спешке современной жизни это нечасто удается. Так что предлагаю прогуляться. Я тоже буду молчать.
Лиза посмотрела на него с благодарностью, стараясь вложить во взгляд все свои чувства. Кажется, он понял.
Погода стояла прекрасная: теплая осень наполняла мир не только обилием красок, но и симфонией непередаваемых звуков. Прежде Лиза не обращала внимание на потрескивание листьев под ногами, на легкий ветерок, который осторожно перешептывался с ветвями деревьев, на клекот осенних птиц, затаившихся среди поредевших кустарников. Теперь же эти мелочи, казавшиеся незаметными раньше, раскрывали перед ней свою красоту.
Муж молчала держал ее за руку всю дорогу, и Лиза крепко-крепко сжимала его ладонь в ответ.
Однако не все пытались понять ее так, как Лев. Лучшая подруга внезапно повторила путь Таши.
— Когда ты уже выздоровеешь, — вздыхала Мира раз за разом. – Сил моих нет! Столько надо обсудить, а ты молчишь. Давай в переписке будешь отвечать? Я тебе голосовые, а ты полный разбор текстом?
Лиза закатила глаза от такой идеи.
— Мне нужно рассказать про Витьку, — хмуро заявила Мира. – Кажется, он мне изменяет.
Лиза изобразила удивление, широко раскрыв глаза.
— Тут бы я хотела услышать что-то вроде «Вот козел!», — горько усмехнулась Мира. – Ладно, не буду говорить, наверное. Выздоравливай, встретимся попозже…
Лиза долго размышляла о случившемся. Кажется, последние пару лет Мира использовала ее только как жилетку, чтобы поплакаться и рассказать о своих проблемах. По мере того, как Лиза молчала, она поняла, что ни одна из последних их бесед не была о ней самой. Дружба, которую они несли сквозь годы, теперь казалась ненастоящей.
В тишине своего собственного мира Лиза начала видеть истинное лицо окружающих ее людей, озабоченных лишь собственными интересами. Умение замечать маленькие, но важные детали усложнило существование – проблемы, особенно в межличностных отношениях, которые Лиза не видела ранее, теперь одна за другой выползали наружу. Тем временем голос потихоньку возвращался.
Единственным, кто не разочаровал ее, остался муж.
— Я люблю тебя, — это были первые слова, которые Лиза сказала за три недели.
— Я тебя тоже, — удивленно ответил он. Казалось, об ее умении говорить мир забыл. Теперь Лев был потрясен. – Я тебя тоже очень люблю, милая! Рад, что ты поправляешься.
— Пока не совсем, — хрипло буркнула Лиза.
— Но это большой успех. И интересный опыт.
— Очень интересный – промолчать большую часть месяца и растерять всех подруг, — язвительно шепнула Лиза.
— Да. Это ничуть не плохо – теперь ты видишь истинное лицо каждого. Для меня тоже это стало уроком.
— Каким?
— Ну, такое состояние наводит на размышления. Я раньше будто бы и не задумывался, как тяжело жить немым или слепым и так далее. Вернее, гнал от себя подобные мысли… Но не теперь. Думаю, это шаг к состраданию и к пониманию мира.
— Это хорошо, — просипела Лиза. – А я научилась видеть и чувствовать то, что остальные не замечают – вот то, что я приобрела за эти недели. Правда, пришлось разочароваться в некоторых людях, но такова жизнь.
— Отличный навык! — похвалил Лев. – У меня тоже один имеется в запасе.
— Какой?
— Я научился читать твои мысли! — улыбнулся муж. – Понимать, что ты хочешь, без слов. Мне кажется, я и раньше это умел, но сейчас эти ощущения обострились. Только знаешь, ты лучше больше не болей! Очень нравится слышать, что ты меня тоже любишь, а не только знать об этом! — сказал он и чмокнул ее в губы. — Люблю тебя, милая.
— И я тебя! — ответила ему жена с улыбкой.