Две полосатые сестренки, прикрыв от усталости глаза, обменивались мыслями и прислушивались к ощущениям человека. Вот опять — тело его вздрогнуло, пронизанное болью…
Змеёй шипел обогащённый кислородом воздух, идущий из аппарата по гибкой трубке, в уставшие легкие Хозяина…
В комнате квартиры на двенадцатом этаже стоял запах пыли и лекарств. На старой двуспальной кровати рядом с человеком, не двигаясь, сидели две худые, старые кошки. Тело Хозяина, иссушенное болезнью и болью, угадывалось под простыней, а его душа уже готовилась отправиться в неблизкое странствие, на поиски Небесных ворот.
Две полосатые сестренки, прикрыв от усталости глаза, обменивались мыслями и прислушивались к ощущениям человека. Вот опять — тело его вздрогнуло, пронизанное болью.
Младшая наклонилась над ним и уткнулась холодным, влажным носиком в покрытый испариной лоб. Боль перетекла в тело кошки и притупилась. Хозяин задышал спокойнее. Кошки тоже успокоились и утомленно прилегли рядом. Старшая молча разглядывала стоящую на столике фотографию молодого еще Хозяина, с ребёнком на руках, со счастливой улыбкой смотрящего на смеющуюся молодую женщину.
— Ты помнишь нашу маму? – спросила Старшая, не отрывая взгляда от фотографии.
— Нет. Помню только ощущение покоя, её шершавый язычок и вкус маминого молочка.
— Я тоже, – Старшая согласно опустила голову и прикрыла глаза, — а ещё я помню страшный холод, голод и страх, когда нас вышвырнули умирать. Тогда я спросила у Вершителя судеб о нашем конце. И он ответил, что одну из нас загрызёт стая бродячих псов, а другая попадет под машину, — вздрогнув всем телом, закончила она.
— Да. Псы уже почуяли нас тогда, а рядом — водитель грел двигатель своей машины, — подтвердила Младшая.
— А потом появился Хозяин. Отогнал псов, согрел нас за пазухой, принес сюда и напоил молочком, не таким вкусным, как у Мамы, но всё же…
Сестрёнки замолчали, вспоминая год за годом все четырнадцать лет, прошедших с того дня. Им не в чем было упрекнуть человека, который вылечил и выходил их, заменил им маму, стал приятелем в детско-котячьих играх, мудрым собеседником в зрело-кошачьем возрасте. В общем – ХОЗЯИНОМ.
Сестренки лежали рядом со своим человеком, пытаясь накопить энергию. Она пригодится им, чтобы в очередной раз снять приступ боли, которая приходила все чаще и чаще.
Хозяин, непривычно тихий и сильно похудевший после двухнедельного отсутствия, лежал на спине с закрытыми от бессилья и боли глазами. Когда, две недели назад, его увезли суетливые люди в белых халатах, к кошкам изредка наведывался хозяйский сын.
От него неприятно пахло парфюмом и раздражением. Наскоро бросив в давно немытые миски сухого корма, он не заморачивался с тем, чтобы налить свежей водички и почистить лоток, боясь испачкать дорогой костюм.
Но есть им не хотелось. И ещё – они чувствовали, даже издалека, боль Хозяина. И слышали его мысли: он беспокоился о них…
А вчера его внесли в квартиру вместе с аппаратом, от которого к нему тянулась тонкая трубка. Человек в белом халате объяснил сыну, что аппарат должен работать постоянно. Остановка, хотя бы на пять минут, убьёт Хозяина, и что за ним нужен постоянный присмотр. Но хозяйский сын умчался куда-то сразу после ухода врача и не появился до сих пор.
Старшая о чем-то думала, не отводя взгляда от форточки, из которой в квартиру волнами валил нагретый за день воздух. Наконец, как будто что-то решив, вздохнула и, медленно подойдя к Хозяину, ткнулась ему в лоб холодным мокрым носом.
Нос обожгло, но Старшая даже не вздрогнула, а прикрыв глаза пыталась вытянуть боль, изводящую человека. У нее быстро иссякла исцеляющая энергия.
«Старость» — грустно усмехнувшись, подумала она. Да и не мудрено – последние три года они с Младшей в два носика еженощно врачевали Хозяина. Но…
— Я вчера спросила у Вершителя судеб о том, что будет с нами и с ним, — заговорила Старшая и, не дожидаясь вопроса, продолжила, – Хозяин, прежде чем уйти, лишится рассудка от боли. Душа его будет долго искать Небесные ворота, может даже и не найдет их. А нас с тобой вышвырнут на улицу, как тогда, в младенчестве. А еще через день… В общем, всё — как и должно было случиться четырнадцать лет назад.
— Разве мы можем что-то изменить? – Младшая присела на кровати, — ведь
мы не можем его вылечить! Мы так долго старались. У нас больше нет исцеляющей энергии. Мы даже не в силах снять боль…
— Но мы можем избавить его от боли навсегда, а потом, пройдя по Радуге,
встретить его ТАМ, и проводить до Небесных ворот.
— Но тогда нам придется пойти наперекор Вершителю судеб, — робко возразила Младшая.
— Это стоит того! – глаза Старшей горели изумрудным пламенем. – Ты забыла, что именно так поступил Хозяин, когда наша судьба уже была предопределена? Теперь наш черед! Ты со мной?
— Да, — подумав, тихо ответила Младшая, не поднимая головы. Потом прямо посмотрела в глаза Старшей и уже твердо сказала: – Да! Он столько для нас сделал! Прогулки на летней даче, весёлая охота на кузнечиков, мышек и птичек! Осенние вечера на мягком ковре, у тлеющего камина, рядом с Хозяином в кресле-качалке…
Её глаза тоже засветились зелёным.
— Голос Хозяина, читающего книжки для нас, — продолжила Старшая, — и ласковый покой… Четырнадцать лет любви, тепла и счастья, которых могло и не быть!
— Это стоит того, чтобы возразить Вершителю судеб, — твердо произнесла Младшая и решительно поднялась.
Змеёй шипел обогащенный кислородом воздух, и рассеиваясь по комнате, уносился потоком в открытую форточку. Гибкая трубка, идущая от аппарата, была перегрызена надвое острыми кошачьими зубами.
Младшая заглянула в глаза Хозяина и почувствовала, как его отпускает боль. Он смотрел на Младшую и улыбался! Она видела – он улыбался!
— Не задерживайся, Сестренка! Нам надо успеть пройти по Радуге, встретить Хозяина ТАМ, и проводить его до Небесных ворот! – донеслось от открытой форточки.
— Иду, — прошептала Младшая и в последний раз потерлась о небритую щеку.
— Ждите меня ТАМ, Сестренки. Я скоро, — явственно услышала Младшая голос Хозяина, замерла на мгновение и, больше не оглядываясь назад, кинулась к окну, на подоконник, в проём открытой форточки, в комнате квартиры на двенадцатом этаже…
Через пару часов к подъезду дома подъехал роскошный автомобиль, из которого вышел хозяйский сын и, увидев рядом два бездыханных тельца, признал в них отцовских кошек. Презрительно хмыкнув, он обошел их и направился к подъезду. Зайдя в квартиру и бросив взгляд на отца, он понял, что для того все уже кончено.
А ТАМ, по дороге из лунного света неторопливо шел крепкий, веселый мужчина. На каждом плече у него восседало по молоденькой, полосатой кошке. Шерсть у обеих лоснилась от света Луны, а прищуренные глаза искрились озорными, зелёными огоньками.
Младшая, сидя на левом плече, что-то задорно мурлыкала Хозяину в ухо. Тот весело смеялся, выслушивая её рассказы о былых проделках. Старшая, на правом плече, глядела на лунную дорогу, расстилающуюся перед ними и, приобняв хвостом Хозяина за шею, загадочно улыбалась…
Улыбался и Вершитель судеб, глядя на необычную троицу. Ну что он мог сделать!? Против Любви он бессилен, да и кто устоит против искренней, бескорыстной Любви?
Ох уж эти кошки…
***
Тогда-то я и увидел вас, маленьких несмышлёнышей, которые ничего об этой жизни не знали, но уже были обречены. И подумал, что я, при желании, смогу изменить свою судьбу, а вы – нет…
… Вершитель судеб улыбался:
— Ах ты, хвостатое племя! Не то я для вас готовил. И для человека – не то. Кто вам позволил изменить свою судьбу, и, тем более, чужую!? Если все возьмутся поступать по своему усмотрению – нарушится Великий закон равновесия судеб. Исключения возможны только для самых достойных. Посмотрим, достойны ли его вы и ваш человек…
*****
— А помнишь, к нам на дачу пришла дама, которую ты ждал весь день, и даже приготовил мясо, чтобы пожарить его на решётке и угостить ее? – Младшая смотрела в глаза Хозяину и хитро щурила глаза.
— Было такое, — усмехнулся тот – только совместного ужина не получилось, потому, что она, когда увидела, что вместе с мясом в маринаде плавают дохлые мышки, повела себя неадекватно.
— Ага, муркнула Старшая, — от её визга аж листья на деревьях свернулись в трубочки.
— Как они попали в кастрюльку с мясом, хотел бы я знать? – хозяин хитро посмотрел на Младшую, а та взялась вылизывать себе хвост, делая вид, что важнее дел на свете не существует, и вопроса она вовсе не слышала.
— Ты ведь сразу догадался – чьих лап это дело, — смущённо пробормотала Старшая, — но виду не подал. А нам просто не хотелось, чтобы у тебя был кто-то ещё. Вдруг бы ты стал нас меньше любить… Вообще, мы с сестрёнкой тогда страшно перепугались и спрятались на дереве, а ты нас весь вечер искал, мы думали – чтобы наказать.
— Глупые вы, — засмеялся Хозяин. — Разве я вас когда-то наказывал? Ругал – было дело, за то, что убегали с дачи. Боялся за вас – вдруг бы вы попали под машину или повстречались своре бродячих собак?
Услышав это, сестрёнки притихли — вспомнили слова Вершителя судеб. Вспомнили щемящую предсмертную тоску холодного, осеннего вечера, сиплое дыхание своры озверевших от голода псов, гибельное тепло урчащего двигателя автомобиля…
Вспомнили и себя – несмышлёных котодевочек, обречённо покорившихся своей судьбе, не смеющих возразить ей жалобным писком. И внезапное спасенье в образе человека. Его тёплое и такое надёжное запазушье, пропитанное запахом алкогольного пота и запущенности, и единственную мысль в маленьких головках: — «Хоть бы не отдал нас псам»!
Решив, что сестрёнки терзаются виной, Хозяин ласково потрепал их по загривкам и повторил:
— Глупые вы, глупые. Думаете, что это я вас спас? Нет, девчонки. Это вы меня спасли.
Сестренки недоумённо переглянулись. Хозяин шутит?
— В тот вечер, когда я вас нашёл, я думал только о том, как быстро и безболезненно уйти из мира. До этого я долго и беспробудно пил. Деньги у меня давно кончились, продать было нечего, оставалась только квартира, но даже заходить в неё, после смерти моей жены больше не хотелось.
Сестрёнки вспомнили красивую женщину на фото и понимающе переглянулись.
— Вот и шатался по городу в ожидании свары, задирал прохожих и проклинал судьбу. Тогда-то я и увидел вас. Маленьких несмышлёнышей, которые ничего об этой жизни не знали, но уже были обречены. И подумал, что я, при желании, смогу изменить свою судьбу, а вы – нет. Даже при наличии желания.
— И что-то толкнуло меня к вам, а когда положил вас за пазуху и услышал, как вы замурчали – поверил, что чёрная полоса закончилась. Пришёл домой, занял у соседки несколько рублей – вам на молочко, а утром пошёл искать работу. Вот так и началась новая для нас с вами жизнь.
— Это была хорошая жизнь, — потерлась о щеку Хозяина Младшая.
— Очень хорошая, — согласилась Старшая и теснее прижалась к его плечу.
— Да, хорошая, вот только с сыном не задалось, — хозяин стал серьёзным. — Упустили мы его с женой где-то. Ни доброты, ни человечности в нем не осталось, только тяга к роскоши, деньгам и показухе. Упустили… — повторил с горечью мужчина.
— А когда мы появились в квартире, — начала Младшая…
— Его там уже не было,- продолжил Хозяин. — Не слушая моих советов, он ввязался в какие-то сомнительные дела, сколотил капитал, а потом открыл своё дело. Какое-то… — он неопредёленно покрутил перед лицом кистью руки. — А нас с женой он откровенно презирал за то, что никогда не умели жить. Да и… Бог ему судья, — закончил он.
Сестрёнкам хотелось успокоить Хозяина, но они понимали, что в человеческих делах они не советчицы, и потому замолчали. Лунная дорожка тускнела. Скоро её свет был едва заметен, несколько шагов — и путников окружила плотная тьма.
— Пришли? – почему-то шёпотом спросил Хозяин.
— Нет, — так же шёпотом ответили Сестренки, — сейчас наши глаза немного привыкнут, и мы отправимся искать путь к Небесным воротам, а ты останешься ждать нас тут.
— Ну, всё, — через некоторое время сказала Старшая, — пора.
— Только дождись нас, один ты не найдешь дорогу, — потерлась о ногу Младшая.
И сестрёнки растворились в темноте…
*****
Идти, не видя ничего под ногами, было непросто, поэтому сестрёнки поначалу осторожно переставляли лапы, нащупывая опору для каждого шага. Мышцы и органы чувств были напряжены до предела, хвосты вытянуты в струнку, усы – вперед, это очень утомляло, но Сестрёнки упорно продолжали поиски.
Они искали – откуда повеет теплом или лёгким движением воздуха, но пока лишь неподвижная прохлада и непроглядная темень окружала их. Они не знали, сколько провели времени в поиске. Час? Сутки?
Мышцы от непрерывного напряжения ныли. И вдруг… Есть! Едва заметное тепло прокатилось волной, затем ещё и ещё, пока не пошло постоянным потоком.
— Нашли, справились, — сестрёнки облегчённо вздохнули и присели, подставляя мордочки дуновению тепла, ласкающего и расслабляющего их утомленные, недавно ещё напряженные тела. Словно тёплые руки Хозяина скользили по шёрстке от головы и до кончика хвостика.
Усталость и нервное напряжение дали о себе знать, не сговариваясь Сестренки прилегли, потом задремали, а вскоре крепко заснули.
Во сне им виделся летний пейзаж, пруд, один берег которого светился желтым песком, а другой был увит густым ивняком. Грело летнее Солнышко и ласкал тёплый ветерок, рождающий мелкую рябь на поверхности пруда.
А рядом, на берегу сидел Хозяин с удочкой и ловил рыбёшку для них, своих любимых котодевочек…
***
Мужчина опустил кошек на мягкую траву и, вглядевшись в лицо женщины, счастливо засмеялся. Сестренки, поигрывая хвостами, ревниво смотрели то на Хозяина, то на его жену, а это, без сомнения, была она…
— Человек! – услышал Хозяин у себя в голове негромкий, но властный голос, — Почему ты не ищешь дорогу к Небесным воротам? Тысячи и тысячи тебе подобных заняты этим. Ходят во тьме годами и даже веками, падают от усталости, поднимаются и вновь идут на поиски. Каждый должен пройти этот путь. В этом весь смысл перехода из одного мира в другой.
— Я должен дождаться Сестрёнок. Они обещали, что помогут мне найти дорогу, – не сказал, но подумал мужчина.
И его мысли были услышаны, потому что тот же голос в голове продолжил:
— Это те две хвостатые безобразницы? Это им ты поверил? Не они ли стали виновницами твоего здесь появления?
— Они просто помогли мне избавиться от боли и надвигающегося безумия.
— Боль всего лишь следствие. А начало ей было положено три года назад, когда ты простудился на зимней рыбалке. А помнишь, для кого ты ловил рыбку? Для них — это они погубили тебя!
— Они так любят свежую рыбку… Но они не виноваты, погубила меня моя беспечность и глупость. А сестрёнки три года лечили меня, иначе все могло кончиться гораздо раньше.
— А сколько огорчений они тебе доставили в той жизни? Из-за них ты остался одинок, даже дама, которой ты был небезразличен, из-за них сбежала от тебя. А та великолепная ваза? Любимая ваза твоей покойной жены, которую ты не продал даже в дни великого запоя? Они просто разбили ее, столкнув со шкафа на пол!
— Это моя вина, что не сберег вазу. Надо было убрать её подальше от Сестрёнок. А им просто было скучно без меня, они так развлекались. Ведь они же как дети. А дама – она терпеть не могла моих пушистых девочек, я бы ни за что не променял их на неё.
— Ты думаешь, что они ищут для тебя дорогу? Так полюбуйся – чем заняты твои хвостатые воспитанницы!
И в мыслях Хозяина, словно наяву, возникла картина: пруд, один берег которого светился жёлтым песком, а другой был увит густым ивняком. Летнее солнышко и тёплый ветерок, рождающий мелкую рябь на поверхности пруда.
А на тёплом, жёлтом песке мирно дремлют Сестрёнки, мелко подрагивая во сне лапками и усами.
— Не надейся, что они помогут тебе. Ступай, ищи свой путь самостоятельно! И в конце пути, возможно, встретишь ту, которую любил, и которая оставила тебя четырнадцать лет назад в одиночестве, а про хвостатых забудь!
— Мы будем искать её вместе. А сейчас они просто устали, — возразил мужчина. — Они отдохнут и обязательно помогут мне…
Он помолчал и со вздохом продолжил:
— Впрочем, даже если они и забыли обо мне – я их не осуждаю. Я всё равно люблю их и хочу, чтобы у них всё было хорошо. Со мной или без меня, но чтобы хорошо. И не надо судить их строго, ведь это мы «в ответе за тех, кого приручили»…
— Да, — продолжил невидимый голос, — когда-то я вложил эту мысль в голову одному мудрому французу с доброй душой, и он поделился ею со всем миром. Но не все следуют этому утверждению. Ты, я вижу, принял его на веру и готов простить этих хвостатых?
— Мне не за что их прощать. Ведь я знаю, что они любят меня, пусть по-своему, но – любят. А разве можно сознательно обидеть того, кого любишь? Вот и они меня никогда не хотели обидеть, впрочем как и я их…
Стало тихо. Голос больше не давал о себе знать. Мужчина вновь предался воспоминаниям. Перебирая свои прожитые годы и дни, он только сейчас понял, что прожил хорошую жизнь. Не счастливую, нет – хорошую.
Он познал всё: горе и радость, веселье и грусть, озарения и ошибки, ненависть и Любовь. Ему встречались разные люди: одних он любил, других ненавидел, одни относились к нему хорошо, другие наоборот.
Но только Сестрёнки всегда принимали его таким, какой он есть, любили его бескорыстно, доверили ему свою судьбу и никогда не сомневались в правильности его поступков.
*****
Легкий ветерок ласкал серенькую, полосатую шерстку сестренок, и им снилось,что это Хозяин ласково гладит их.
— Хозяин!.. – сестренки вскочили одновременно и оторопело уставились друг на друга, — Сколько мы проспали? Минуту? Сутки? А как же он? Ждёт нас, надеется, а мы…
Сестренки заметались, пытаясь вновь найти ниточку тепла, которая уже была у них в лапах, но которую они так беспечно потеряли.
— Сядьте и успокойтесь, — услышали они вдруг властный голос.
Этот голос они бы узнали из тысячи других. Это он рассказал о судьбе, предназначенной Хозяину и им самим. Ослушаться его было невозможно, и Сестрёнки сели рядышком, прижавшись друг к другу мягкой шёрсткой.
— Вы всё-таки ослушались меня и вновь изменили свою судьбу! — грозно пророкотал голос Вершителя судеб, — мало того – вы еще посмели изменить предназначенное человеку! И как мне после этого поступить с Вами?
Сестрёнки обреченно молчали, опустив головы и прижав уши, словно ожидая крепкого шлепка, а то и чего похуже. Наконец Старшая подняла голову и произнесла негромко:
— Делай с нами всё, что хочешь, но знай, что мы ни о чем не жалеем. И если бы у нас был шанс повторить всё сначала, то мы поступили бы так же!
— Вот как? – удивлённо произнес голос, — вы даже готовы отречься от оставшихся восьми, предназначенных вам жизней? А, впрочем, о чём я говорю, вы ведь прожили только первую – откуда вам знать об оставшихся…
— Еще восемь жизней!? – Младшая оторопело смотрела на сестру, удивленно выпучив глаза, — и можно будет снова гулять, бегать за бабочками, греться на весеннем Солнышке?
— Да. Более того, я позволил бы вам прожить их вместе. Вы ведь так привыкли друг к другу.
Младшая, мечтательно прикрыв глаза, задрала голову, будто уже принюхивалась к весенним запахам, подставив Солнцу влажный носик.
— А Хозяин? – вдруг спросила Старшая, — он тоже будет с нами?
— Нет, — твердо ответил голос, — девять жизней даются только вам, кошачьему племени. И постарайтесь распорядиться оставшимися без неожиданностей для меня.
— А что будет с ним? – не унималась Старшая.
— Он подождет вас ещё какое-то время, а затем пойдет искать дорогу, как тысячи и тысячи ему подобных. Может быть когда-нибудь я позволю ему найти её.
Мордочки Сестренок оставались бесстрастными, но в глазах стояла боль за близкого человека, самого родного, единственного человека в их былой жизни.
— Восемь жизней, — прошептала Младшая, — и все без него… Зачем?
— У вас будут другие хозяева, может быть, даже лучше этого. Вы будете жить в сытости и покое, в тепле и уюте.
— Нет! — твердо возразила Старшая. — Пусть мы больше не проживем ни одной жизни! Нам достаточно той, что у нас была. И бросить Хозяина сейчас, когда ему так нужна наша помощь, мы не можем.
— Как вы ему поможете? Вы ведь потеряли путь. Теперь будете блуждать с ним во тьме годы и годы. Ни уюта, ни покоя, неужели вы этого хотите?
— Пусть, — ответила Младшая, — зато мы будем рядом с ним. Нам этого достаточно. Пойдем, Сестрёнка, Хозяин ждет нас.
Кошки поднялись и понурив головы отправились в обратный путь.
— Эй, хвостатые, — окликнул их Вершитель, — как вы найдете дорогу к Хозяину?
Сестренки остановились, переглянулись и вновь тронулись в путь, волоча за собой поникшие хвосты.
— Всё равно мы его найдем. Будем искать хоть сотню лет, но найдем…
Вершитель судеб улыбался… Что-ж, и человек, и хвостатые прошли испытание. Победила Любовь – высшая степень привязанности. Они достойны большего.
— Держите ниточку, хвостатые — крикнул он Сестренкам, — она приведет вас к Хозяину, и потом дальше. И не упускайте ее больше! Другого шанса я вам не дам!
Сестренки увидели под ногами тонкий лучик лунного света, от которого исходило мягкое тепло. Они осторожно двинулись вдоль него, потом засеменили быстрее, а вскоре уже неслись вскачь, задрав хвосты трубой, потому что увидели вдали силуэт Хозяина, который сидел понурившись на том же месте.
С мявом и мурлыканьем они кинулись к нему, и стали тереться о его ноги, он же подхватил их на руки, осторожно прижал к груди обеих, окунаясь лицом в пушистый мех, и всё повторял:
— Сестрёнки, мои Сестрёнки…
*****
Путь подходил к концу. Вскоре должны были показаться Небесные ворота, но…
В конце пути они увидели летний пруд, один берег которого светился жёлтым песком, а другой был увит густым ивняком. Грело летнее Солнышко и мягко веял тёплый ветерок, рождающий мелкую рябь на поверхности пруда.
А на берегу пруда примостился небольшой, но уютный домик, веранда которого была увита молодыми побегами винограда. На крыльце дома стояла молодая женщина в легком платье, и теплый ветерок играл завитками ее волос. Она из-под руки смотрела на приближающихся путников.
Увидев её, мужчина опустил Сестрёнок на мягкую траву и, вглядевшись в лицо женщины, счастливо засмеялся. Сестренки, поигрывая хвостами, ревниво смотрели то на Хозяина, то на его жену, а это, без сомнения, была она.
— Теперь ты будешь любить нас меньше? — муркнула Младшая, а Старшая пристально смотрела снизу вверх в глаза Хозяину, повторяя немой вопрос.
— Нет, девчонки, — наклонившись к Сестрёнкам, мужчина взъерошил им шубки, — теперь вас будут любить вдвое больше.
Он выпрямился и шагнул вперёд. Сестрёнки некоторое время смотрели Хозяину вслед, а потом, задрав хвосты трубой, двинулись за ним.
Так они и шли. Втроем. В вечность…
Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ