Ты так молила — позови

 

Стёпа неожиданно для себя уловил знакомые ноты, звучащие из динамика, сделал радио громче и остановил машину на светофоре.

Мужской голос запел:

Я говорил: «Расставаться полезно»,
Вот ты и ушла.
В город чужой ненадолго, проездом,
Осень занесла.
Лето покинув, в тревожную зиму
Поезд влетел.
Мне расставаться невыносимо,
Но я так хотел.
Стёпа почувствовал, что задержал дыхание и, тронувшись со светофора, поехал на «автомате».

Эту песню в исполнении Аллегровой он прекрасно знал. Но сейчас пел мужской голос. Даже неплохо. Теперь эта песня звучала иначе и была о нём, о Степане.

На работу нужно было проехать прямо ещё несколько улиц, но Степа на ближайшем перекрёстке повернул налево и проехал до знакомого ему места.

В утренней дорожной суете, на удивление, около длинного (советской постройки) дома оказалось одно свободное парковочное место. Степан остановился и повернул ключ зажигания. Воспоминания нахлынули и закололи где-то в районе сердца. Зачем он приехал сюда, Стёпа не вполне осознавал. Но подстричься не мешало бы, жена давно просила привести себя в порядок. Парикмахер, к которой Стёпа ходил несколько лет, напротив рабочего офиса, переехала в другой город, и теперь нужно было искать нового. Хорошая отговорка.

Старая вывеска на фасаде была заменена, и теперь вместо «Парикмахерская» лучи восходящего солнца освещали «Салон красоты «Очарование»».

Степан посмотрел на график работы салона, расположенный на двери крупными буквами, потом на часы, и откинувшись на спинку сидения, закрыл глаза.

А в голове всё продолжал звучать мужской голос:

Ты так молила: «Позови!», но я молчал.
Ты так молила: «Удержи!» — не удержал.

Да. Всё так и было.

Степан сам и не понял, как парикмахерша Марина вскружила ему голову. И подстригла и завладела разумом. Она касалась его головы, шеи так, словно он был её. Без стеснения. Обычный парикмахер не позволял себе такого. Но Марина знала, что делала.

Мать говорила: «Повёлся на красивую погремушку, не смей разводиться». А Степан обижался и утверждал, что всё серьёзно и больше не делился с ней своими переживаниями.

Марина была очень эффектной: высокая, с бесконечными ногами, невероятно красивой улыбкой, большими серыми глазами и пшеничного цвета волосами ниже пояса. Даже под униформой скрыть правильные пропорции тела было сложно, поясок делал своё дело.

Бесконечное число раз Степан ждал Марину на этой парковке, ждал, когда она закончит работу и выйдет. Она специально задерживалась и давала повод волноваться, нагоняя тумана. Эта самая дымка существовала всегда, когда девушка была рядом. Словно гипнотизируя и отвлекая.

А дома Степана ждала жена с младенцем на руках. Да, не такая красивая и яркая, не такая энергичная, да… совсем не такая. Догадывалась, но ждала.

Встречался Степан с Мариной исключительно в рабочие дни, потому что в выходные она всегда была занята. Встречи длились почти два месяца, пока…

— А ты чего стоишь? — уборщица, что работала в парикмахерской, закрыла дверь ключом и подошла к машине, — Маринка сегодня у Михалыча, они в обед уехали.

— Что? У какого Михалыча?

— У-у-у, милок, очередной молодой телёнок ты, видать. Сколько их было… Ты глаза то открой. Директор наш, Иван Михайлович. А Маринка содержанка его, а ты… тело молодое, вот и всё.

Степан поседел в тот вечер. И пелена спала. Сама. Проверять не стал. Марина потом звонила домой, на работу, просила вернуться, умоляла.

Я твой транзитный пассажир,
Меня, увы, никто не ждал,
Я был транзитный твой вокзал.

Для Степана это расставание было невыносимо, но обратной дороги не было. Нужно было вновь склеивать семью, которую он чуть не потерял. Разговор с женой был холодный и сухой.

 

 

Степан сидел напротив жены за кухонным столом и говорил, смотрел в Женины карие бездонные глаза и очень жалел, что она не реагирует. Как будто знает. Лучше бы крики, слёзы, битая посуда, чтобы снять этот накопившийся груз… А в ответ тишина. Это было страшнее эмоций. В тот момент Степан понял, что вмиг может всё потерять. Потерять настоящее, молчаливое счастье, достойную спутницу жизни. Свой дом. Себе поклялся сделать всё, чтобы удержать семью и дать жене почувствовать себя нужной и любимой.

Евгения жила ради него, выносила и родила сына. Потому что любила. И простила… И никогда в жизни потом не припоминала.

***

Двери салона красоты несколько раз открылись, брякая маленьким колокольчиком. Степан посмотрел на часы. Пора было на работу, но и подстричься тоже надо было уже давно.

Марина шла быстро, как обычно. Степа увидел её издалека, легко узнаваемая энергия никуда не делась, кошачьи повадки тоже. Марина всё также работала парикмахером.

Через десять минут он уже сидел в кресле. Марина подошла к нему, не глядя, спросила о стрижке и быстро начала работать.

Степан даже удивился, как она хочет быстрее закончить.

Заметно постаревшая, почерневшая лицом, без длинных пшеничных волос, Марина не была уже так привлекательна. Теперь серые глаза казались впалыми и без блеска. Степан поймал себя на мысли, что сравнил эту женщину с женой, которая была окружена его вниманием и любовью, поэтому выглядела прекрасно.

Степан следил за каждым её движением.

«Не узнала. Да. Точно, не узнала».

Меня, увы, никто не ждал,
Я был транзитный твой вокзал.
Стёпе даже стало грустно. Он возмужал и выглядел великолепно, состоялся как отец, имел хорошую должность.

Расставаться полезно.
И вдруг ему стало не по себе. Неприятно, что он вновь «прикоснулся» к той грязи, что совершил много лет назад. И радостно одновременно, что устоял и сделал правильный выбор.

Когда Марина закончила, она буднично стряхнула волосы со Стёпы и сказала:

— Расчёт у администратора, приходите ещё.

Стёпа ухмыльнулся про себя.

Я не вернусь…

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.52MB | MySQL:47 | 0,081sec