Ребенка Ольга хотела очень сильно. Нет, правда. Не потому что тикали какие-то там мифические часики, не потому что вдруг пробудился инстинкт (а есть они вообще у людей, инстинкты-то эти?). В общем, во всю эту чушь Ольга не верила. Ребенка же она хотела по вполне объективным и объяснимым причинам.
Во-первых, все ее замужние подружки уже гуляли с колясками, в «отстающих» была она одна. Во-вторых, она сама была поздним ребенком, и ее родители имели все шансы не увидеть внуков. В-третьих, сейчас было самое время для того, чтобы завести ребенка: она зарекомендовала себя на работе, зарплата неплохая и весьма стабильная, да и возраст тоже хорош — не рано и не поздно. Тридцать лет. Идеально.
Однако была и еще одна причина, которая, возможно, была важнее всех остальных, вместе взятых. Ее муж, Илья, мечтал о ребенке. В идеале — о двух. Его первый брак распался из-за того, что он не мог смириться с обманом жены. Зная, что он хочет детей и не представляет себе бездетную семью, она умолчала о незначительном пустячке: детей у нее быть не могло.
Возможно, знай Илья об этом заранее, он бы смог что-то придумать. В конце концов, медицина не стоит на месте, то, что было невозможно десять лет назад, сейчас считается не самой сложной проблемой. Да и на самый крайний случай… Можно и усыновить малыша… Но жена ему ничего не сказала. Больше того, два года она водила его за нос, находя какие-то нелепые отговорки, пока Илья не взял ее за руку и лично не отвел в платную клинику, где, собственно, все и выяснилось. Плата за «ошибки молодости», о которых жена скромно умолчала.
Конечно, все это Ольга узнала не сразу: Илья не любил вспоминать первый брак и что-то о бывшей жене рассказывал крайне неохотно. Тем не менее, через какое-то время картинка сложилась, и Ольга занервничала. Дело было в том, что у нее существовала ровно такая же проблемка, как и у бывшей жены Ильи. Правда, в ее случае, врачи говорили, что «шанс небольшой есть», причем он есть, «если не затягивать». И Ольга поняла, что ребенка она хочет очень сильно.
Ее желание сбылось через полтора года и со второй попытки: первая беременность закончилась неудачей. Зато потом родилась чудесная девочка Юля. Правда, Ольга была несколько расстроена тем, что малышка была очень похожа на папу, но радость Ильи быстро примирила ее с этим досадным недоразумением.
Отцом Илья оказался сумасшедшим. Он бегал на молочную кухню, таскал дочку на руках, если она долго не засыпала, гораздо ловчее самой Ольги упаковывал малышку в прогулочный комбинезон и совсем не боялся купать кроху чуть ли не с первых дней жизни.
Юлечка не была спокойным ребенком. Она плохо спала, много капризничала. «Да заткнешься ты когда-нибудь или нет?» — кричала в сердцах Ольга, а Илья забирал из ее рук ребенка: «Ты просто устала. Отдохни!» — и носил дочку по комнате, нарезая круги.
Когда Юля чуть подросла, Илья каждое утро вскакивал, чтобы приготовить завтрак не только себе и Ольге, но и дочке. Почему-то его каша ей нравилась гораздо больше, а приготовленную мамой она есть отказывалась категорически.
Когда Юля болела, Илье приходилось отпрашиваться с работы на день-два: температурящая малышка успокаивалась и засыпала только у него на руках. Первым словом Юли почему-то тоже стало не «мама», » папа». «Твой ребенок! — сердилась Ольга, — Она тебя любит больше! А почему? За какие такие заслуги? Я тоже много с ней занимаюсь!..»
И это было правдой. Ольга действительно читала дочке книжки, показывала игрушки, называла цвета и животных на картинках. Увы. Девочка капризничала и смотреть картинки отказывалась. Стоило же папе взять ее на руки и открыть книжку, полуторагодовалая Юля требовала: «Исё!» — что на ее языке означало «ещё».
«Бестолочь! Лентяйка! Совсем мозгов нет!» — ругала Ольга трехлетнюю Юлю, когда она никак не могла запомнить буквы на цветных кубиках и очень обижалась на мужа, который, оказывается, учил эти буквы, играя, между прочим, не в специально отведенное для этого время. На прогулке, рисуя прутиком на земле. По дороге в садик, угадывая, на какую букву похож узор на заборе или необычная ветка дерева.
«Из какого места у тебя руки растут? — бушевала Ольга и не замечала, что семилетняя Юля уже плачет. — Я в твои годы уже воротничок к форме пришивала! И манжеты! А ты простую строчку освоить не можешь!» — а, вернувшись из командировки с возмущением замечала, что на нескольких куклах красуются обновки: косынка, фартучек и даже простенькое платье. Сшитые, конечно, довольно кривовато, но вполне узнаваемо. «Это мы с папой шили! — хвасталась Юля, — Он тоже плохо умеет, поэтому мы вместе учились!»
«Ты моё позорище! Я чуть сквозь землю на родительском собрании не провалилась! — Ольга кричала так, что, наверное, слышал весь подъезд, — Две двойки по математике получить!.. Мало я тебе тогда вломила, когда ты элементарную тему не поняла! Надо было ремнем как следует отхлестать!» — а потом злилась, узнав, что к своему другу в гости Илья дочку взял не просто так. Друг был преподавателем математики и много лет подрабатывал репетитором. Он объяснил Юле все непонятное буквально за один час.
Ольга водила десятилетнюю дочку на скучнейшие вечерние спектакли и очень ругалась, что Юля ничего не понимает и все время норовит заснуть: «Это же «Ревизор»! Классика! Вы же это в школе будете проходить! Ты еще сто раз пожалеешь, что невнимательно смотрела! Вспомнишь меня, да поздно будет!» — а Илья отвел дочку на «Приключения Тома Сойера», и она сама, по собственной инициативе, сделала доклад в школе — так сильно ей понравился спектакль.
…»Знаешь что, — сказала как-то Ольга после очередного «закидона» мужа, — Мне все это безумно надоело. От Юльки только и слышно — папа, папа, папа! Папа сказал… Папа рассказал… Мы с папой… Ты что, не понимаешь, что всеми этими подкупами просто отнимаешь у меня дочь? Она мне ничего не рассказывает, ни о чем не спрашивает, как будто матери нет совсем! Один папа!» — «Солнышко, ты неправа,» — Илья попытался обнять жену, но она высвободилась, — Не надо! На меня это не действует!» — «Но чего же ты хочешь?..» — «Я хочу, чтобы ты нормально воспитывал ребенка, а не завоевывал дешевую популярность!» — «Я ничего не зарабатываю, — вздохнул Илья, — Я просто ее люблю.» — «А я, получается, нет?..»
В тот раз супруги сильно поругались. Собственно, и потом по этому поводу они ссорились довольно часто. Увы. Никакие доводы на Илью не действовали — он продолжал баловать дочь.
…Прошло восемь лет. Юля поступила в институт и уехала в другой город. Вот теперь-то Ольга в полной мере могла оценить то, что натворил ее муж. Юля отцу писала или звонила почти каждый день, присылала фотографии, спрашивала совета. А ей, матери, в лучшем случае, передавала привет. Через отца, естественно. А звонила хорошо, если раз в месяц с дежурным: «Как дела? Как здоровье. У меня все хорошо».
«Ты отнял у меня дочь!» — рыдала Ольга, а Илья только пожимал плечами, не понимая, что она имеет в виду. Ей становилось все хуже, и она совершенно не знала, что ей делать.
С одной стороны, Илья был очень хорошим мужем: любящим, внимательным, заботливым, но с другой… С другой вот это его предательство: лишить мать ребенка. Была бы Ольга помоложе, она бы, не задумываясь, подала на развод, понимая, что вряд ли когда-нибудь такое сможет простить. А сейчас… Сейчас ей оставалось только терпеть и молча ненавидеть мужа…