Тайный побег… от единственного сына! (еще один телефонный разговор)


Дмитрий Павлов «Туман в Оптиной Пустыни» (из коллекции галереи Арт-Гнездо)

Пока мы с женой болеем ковидом, естественно, очное общение с доверителями было полностью прекращено.

Однако, как только стало получше, я возобновил дистанционную работу с теми, кто либо по своему душевному состоянию не мог ждать, либо находился территориально далеко (у меня есть доверители не только из разных городов России, но и из других стран: от Германии до Камеруна и от Италии до США).

Вообще, дистанционно лично мне работать сложнее, чем очно. Без видеосвязи — совсем плохо, мне нужно видеть того, с кем работаю. Ведь невербальный «язык» порой гораздо откровеннее, чем слова. Поэтому голосовая связь — только в безвыходных, «скоропомощных» ситуациях. А видиоконтакт — уже вполне рабочая история, хоть и все равно похуже, чем очная сессия.

Обычно я работаю сессиями по полтора часа: длительность определилась сама собой, в ходе практической многолетней работы. Часа мне явно не хватает — я терпеть не могу торопиться в подобных делах. А за два часа устаем оба: и доверитель, и психолог. Вот и выявилось такое время.

Но, кроме профессиональной деятельности, формализованной рамками договорных и денежных отношений, я стараюсь бесплатно отвечать на небольшие вопросы, как в вотсапе, так и по телефону. Наверное, считаю это своим скромным вкладом в общее психологическое состояние социума.

Помогаю в разумных рамках, конечно. Потому что иногда народ начинает понимать, что это просто такой гарантированный бесплатный сервис. Например, женщина из сибирского городка стала звонить регулярно. С целым спектром вопросов: от психологии до юриспруденции. Сначала для себя, потом для друзей и соседей.

С одной стороны, такое доверие греет. Но с другой — при всем желании я, в одном лице, точно не смогу стать всеобщей «службой поддержки», поскольку у меня полно других задач, да и семью содержать надо.

Иногда это напрягает, особенно, когда путают часовые пояса и будят звонком в три ночи. Раньше все равно старался вникнуть, сейчас просто объясняю, который час и прошу перезвонить утром.

Короче: кроме «стандартных» консультационных сессий, образовался приличный объем ежедневных неформальных «консультаций», где я выступаю не столько психологом, сколько просто много видевшим немолодым человеком, у которого можно спросить мнение или совет. Разумеется, подобные разговоры задевают меня тоже, потому что касаются понятных и чувствительных тем, и я потом рефлексирую заметками про эти сюжеты (приведу некоторые со ссылками в конце сегодняшнего материала).

Вот и сегодня состоялась задевшая меня беседа.

Сначала женщина (назовем ее Елена Павловна) написала в Вотсап с вопросом, можно ли позвонить? Я не был занят, ответил, что — да, можно.

Она сразу перезвонила.

Голос — пожилого человека, но очень грамотная речь, заметное чувство собственного достоинства и точная, выверенная дикция, характерная либо для работников радио, либо для дефектологов-логопедов.

Я угадал, Елена Павловна всю жизнь отработала врачом-дефектологом, причем, занималась и с детьми, и со взрослыми, в том числе — в военных госпиталях, с реабилитацией после ранений в голову. Возможно, она была военврачом, потому что поработала по всей стране, а про пенсию сказала, что очень большая, совершенно достаточная для спокойной жизни.

Сейчас ей исполнилось 78, однако здоровье, к счастью, крепкое. Она много гуляет, читает книги, и даже бесплатно занимается с двумя-тремя детьми по основной профессии.

Не так часто человек в 78 лет полностью профессионально сохранен, да еще и материально обеспечен. Но я не торопился за нее радоваться, потому что голос у Елены Павловны веселым не казался. Да и, честно говоря, мне обычно звонят не радостью поделиться.

Так и оказалось, к сожалению.

Она объяснила, что ей просто не у кого спросить совета, в городе, где вышла на пенсию, друзей нет. Муж, с которым были очень теплые отношения, умер, а внуки на другом конце страны, и уже выросли, у них своя жизнь. Меня она знает по статьям, мои взгляды ей близки, поэтому хочет просить совета.

Когда человек рассказывает, я стараюсь не перебивать, хотя вопросы у меня появились сразу. Внуки есть, говорит о них с теплом. А вот про своих детей, родивших внуков — пока ни слова.

И насчет советов. Психолог не очень-то может разбрасываться советами. Моя задача другая — помочь человеку вернуться в нормальное душевное и духовное состояние, чтобы он мог сам принять правильное решение.

Впрочем, здесь особый случай. Здесь я — просто некий носитель опыта, взрослый мужик, мнением которого интересуются. А значит, высказывать его допустимо.

… Вот мы и подошли к коренной проблеме Елены Павловны.

Да, внуки есть. И мама внуков тоже, к счастью, жива-здорова. Но живет она с ними за много тысяч километров. И, как я понял, к себе Елену Павловну настойчиво не зовут.

Ну а дальше тайны начали понемногу раскрываться. Довольно обычным образом, хотя обычность никак не уменьшает трагизма ситуации.

Невестка не зовет к себе бабушку своих детей (хотя у них отличные отношения), потому что у бабушки есть сын, Алексей, отец этих детей. И сын этот — алкоголик с тридцатилетним стажем.

Именно от него они и сбежали на Дальний Восток. С немалой помощью Елены Павловны и ее мужа, моральной и материальной.

А сынуля остался со своими родителями. Был бы нормальным человеком — глядишь, и его отец, муж Елены Павловны, прожил бы подольше. Но у истории сослагательного наклонения, как известно, не бывает.

В общем, живут в однокомнатной квартирке старая докторша и ее сынок-пьяница. Алексей — на инвалидности: так пить и сохранить здоровье нереально. С пенсией в 10 тыс. рублей, которой хватает на четыре дня его приятной жизни.

Далее начинается неприятная. Поэтому все, что можно, Алексей из дома уже вынес и пропил.

Квартирка тоже не всегда была однокомнатной. Однако выделенную родителями при размене площадь сынок мгновенно перевел в денежные знаки, а их — в водку.

Теперь, когда у него кончаются деньги, на старую женщину обрушивается сначала мат, потом — кулаки. Жаловаться в полицию моральных сил нет, по ее понятиям, это недостойный и невозможный вариант.

Поэтому Елена Павловна задумала… побег!

А поскольку больше посоветоваться не с кем, позвонила мне.

План оказался действительно хорошо просчитанным. На прежнем месте службы им с мужем удалось купить квартиру, в которой Алешеньку и растили. Потом, переехав в другой город, и по-прежнему хорошо зарабатывая, купили жилье и там.

Старая квартирка сдавалась за небольшие, но приятные деньги. Алексей не раз пытался наложить на нее лапу, но Елена Павловна понимала, что это последний рубеж финансовой обороны. Однако силы были неравны, и сынуля вырвал мамино нотариальное согласие на продажу. Осчастливленный, рванул через пол-страны, грабить свою маму.

… Есть такая народная поговорка: «Бог — не тимошка, видит немножко». Не очень понятна ее логика, зато полностью ясен смысл.

Алексей, получив задаток за мамину квартиру, в лучших традициях алкашей ушел в запой. Риэлтор, чтобы не терять деньги и клиента, связался с Еленой Павловной, и она, единственный законный владелец недвижимости, выслала доверенность ему. Парень все честно продал, и деньги за вычетом своей комиссии и пропитого сынулей задатка так же честно перевел на счет Елены Павловны.

Дальнейший план созрел автоматически.

У Елены Павловны есть друзья в одном из городков юга России. Они помоложе нее, но дружат много лет, и все время зовут ее к себе.

Разумеется, без сына.

Теперь, имея на счету деньги, и не имея рядом мучителя, отходящего от запоя в далеком сибирском городе, она может сбежать из опостылевшей своей квартирки, оставив ее непутевому отпрыску. А сама — пожить, сколько отпущено, рядом с друзьями и в хорошем климате — те уже присмотрели ей маленький домик с уютным садиком.

«Как вы думаете, Иосиф Абрамович, это прилично — мне так поступить?«.

Отвечаю не как психолог, а просто как человек, более всего ценящий в этой жизни справедливость и любовь.

«Елена Павловна, бороться за свое счастье — очень даже прилично. Независимо от возраста, и от того, кто пытается на пути к этому счастью встать«, — вот мой ответ.

Не думаю, что Алексей читает мой блог. И уверен, что ему не до преследований сбежавшей мамы. Но, на всякий случай, я «следы замел», ни города, ни даже регион бегства не указываю (Елена Павловна подтвердила, что сын ее друзей не знает, поскольку вообще ее жизнью не интересуется). Если же все-таки найдет — друзья в обиду не дадут. Это не в закрытой от глаз квартирке над пожилой женщиной издеваться.

И желаю ей удачи: и в побеге, и, главное, в спокойной, достойной жизни на новом месте, рядом со старыми друзьями. И с детьми, пусть и не своими, которым она будет помогать — Елена Павловна уже и эти справки навела. А там, может, и своих правнуков подвезут.

Потому что не важно, сколько нам лет. Важно, что мы делаем, и что мы при этом ощущаем.

А что по этому поводу думаете вы?

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.6MB | MySQL:47 | 0,087sec