Осенью Настя всегда уезжала в деревню.
Брала отпуск и отправлялась на свою малую родину. Туда, где когда-то появилась на свет. Где жили и закончили свой земной путь все её родные люди.
В Боровом, так назывался их посёлок, уютно расположенный между широкой рекой и густым сосновым бором, остался родительский дом. Он стоял одиноко на краю села. Когда-то это обстоятельство было большим плюсом. Недалеко от дома начинался лес, в который они частенько бегали ребятишками за грибами и ягодами, да за шишками.
Дом был добротный. Соседи несколько раз находили Насте на него покупателей, но она всякий раз отказывала им, говоря, что сама скоро переедет сюда жить.
— Ой, вот ни за что не поверю, чтобы ты из своего города назад вернулась. Из своего комфорта — в нашу глухомань. Отсюда много уезжают, а вот чтоб назад вернулся кто, это большая редкость, — говорила ей бабка Клава, которая смотрела за домом.
— Значит, я буду первая, — улыбалась Настя.
— Дом — это забота, Настасьюшка. Дому хозяин нужен. Без хозяина он чахнет, разрушается, душу свою теряет.
— Дождётся он меня. Совсем не зачахнет, верю я, — отвечала она уклончиво.
Осенью здесь было особенно хорошо и уютно. Жара отступала, воздух был наполнен ароматами леса и какой-то особой чистотой и свежестью, которая бывает только по осени.
Настя любила бродить по лесу. Надев резиновые сапоги и куртку, она уходила очень далеко, не боясь заблудиться. Подолгу стояла возле какой-нибудь старой высоченной сосны, глядя в небо. Мимо неслись причудливые фигуры облаков, вокруг разливался дурманящий запах смолы, а в душе было пусто и тихо. Любила Настя такое состояние. Именно оно и помогало ей восстанавливаться после жизненных передряг и проблем. За этим сюда и приезжала.
В эту осень поездка в родительский дом была особенно необходима. Настя не могла дождаться отпуска. Последние дни просто уже считала по пальцам.
Она старалась думать только о том, как ей там будет хорошо. Как отступит боль из души, освободив место для покоя и умиротворения. А о том, что случилось недавно в её жизни, пыталась не думать. Иногда даже получалось.
Настя приехала в родительский дом уже ближе к вечеру. На посёлок опускались сумерки. В соседних домах уютным приветливым теплом зажигались окна, обещая своим жителям радость и уют, вкусный ужин и общение с близкими. Дом — это волшебство.
Припарковав машину, Настя забрала из багажника пакеты с продуктами и сумку с одеждой. Открыла дом и вошла в его холодное и тихое нутро. Нужно затопить печь, и сразу станет уютно.
Приезжая в родительский дом, она замечала, как меняются её движения, какими они становятся медленными и спокойными. Куда-то пропадает спешка и суета, присущая городскому жителю. Вот и сейчас Настя неспешно переоделась в тёплый спортивный костюм, меховую жилетку отца, которую она очень любила, и пошла за дровами.
Весело потрескивали дрова в печи, даря свет и тепло оживающему дому, Настя ужинала. Со стен на неё смотрели отец и мать, бабушки и дедушки и много других родственников. Они были здесь, рядом с ней. Улыбались, приветствовали, подбадривали Настю. Она грустно улыбалась им в ответ.
Ночью долго не могла уснуть, растревоженная воспоминаниями из детства и юности. А ещё своей бедой. Она не уходила пока, не отступала, кусала душу до боли и крови. Старый дом поскрипывал, вздыхал вместе с Настей. Пытался лечить ей душу, но пока безрезультатно.
Настю бросил муж. Просто ушёл к другой. К её подруге.
Она долго не могла понять, как такое возможно. Двойное предательство людей, которым она так доверяла, убивало.
Настя долго не выходила замуж. А потом удача улыбнулась ей, она встретила Илью. И казалось, что это судьба. Что наконец-то встретились две половинки, которые долго плутали в поисках друг друга. И Насте её возраст в тридцать два года уже не казался безнадёжным. Всё ещё можно успеть, ведь любимый рядом.
А как она радовалась, когда через полгода сообщила Илье о своей беременности. Значит, всё действительно не зря. И она успеет насладиться не только семейным счастьем, но и радостью материнства.
А потом, когда Настя лежала в больнице на сохранении, узнала от соседки, что Илья банально ей изменяет. Не стесняясь, приводит в квартиру другую женщину.
Она сначала не верила. Не могла поверить. Или не хотела. Ведь так всё хорошо складывалось. А потом, выйдя из больницы на день раньше, застала дома Илью в объятиях своей лучшей подруги Валерии.
Ребёнка Настя потеряла. С мужем разошлась. Больше в её жизни не было надежды. Она жила на автомате. Но пока не понимала, зачем.
Сон пришёл ближе к рассвету. Ей снились родители. Они были здесь, дома. Мама привычно хлопотала у плиты, отец только что пришёл из леса. Был усталым, но довольным.
— Доченька, а ты что же котика не покормишь? Котик молочка просит, — сказала ей мама.
— Котик? А где он? — удивилась Настя.
— Да вот же он, рядом с тобой. Посмотри, Настя… Настя! Настя!
Она открыла глаза. В окно кто-то стучал.
— Настя, ты спишь, что ли? Открывай давай!
Женщина подошла к окну. Во дворе стояла бабка Клава. Помахала ей рукой.
— Здравствуй, Настасья! А я смотрю с утра — машина твоя стоит, ну, думаю, приехала, значит.
— Здрасьте, баб Клав! Как вы тут? Живы-здоровы?
— Да, скрипим помаленьку. Что нам сделается. Вот молочка тебе принесла от моей Зойки. Я знаю, ты любишь. Да творог свежий. Угощайся на здоровье.
— Вот спасибо! Как раз к завтраку.
— Ты надолго?
— Недельки на две. Это точно. А там — посмотрю.
— Что ж, переезжать ещё не надумала? — хитро улыбнулась Клавдия.
— Думаю. Но пока ещё не надумала.
— Ну, думай, думай. А я пойду, дел много. Если что нужно будет, ты заходи, — сказала Клавдия.
— Хорошо, спасибо. Обязательно забегу к вам, вот только обживусь денёк-другой.
Настя потянулась и зевнула. Не выспалась, да и ладно. Придёт другая ночь — высплюсь, — подумала она.
Дом ещё хранил тепло, но нужно было протопить печь. На дворе не лето, вмиг остынет.
Позавтракав и сделав все необходимые дела по дому, Настя надела резиновые сапоги, тёплую куртку, мамин платок и отправилась в лес. Погода была хоть и прохладная, но тихая и ясная. Что и нужно было для такой прогулки.
Она шла привычными тропами, и душа потихоньку отпускала тяжёлую и тугую боль, сковавшую её в последнее время. Лес дышал осенней свежестью, манил в свои чащи, убаюкивал, успокаивал.
Настя порядком устала, пройдя не менее двадцати километров. По крайней мере, так показывал установленный на сотовом шагомер. Пора было возвращаться домой, подумать об обеде. Да и заняться чем-нибудь в доме.
Вдруг в кустах кто-то мелькнул.
— Лиса, что ли? — подумала Настя, увидев рыжего зверька.
Но потом, подойдя поближе, обнаружила пушистого рыжего кота, неизвестно каким образом оказавшегося так далеко от посёлка.
— Ты что же, рыжик, здесь делаешь? За мышками прибежал и заблудился? — спросила Настя котика.
— Мур-мяу, — ответил котик.
— Ну, идём назад. Лес — не место для котов, сам же понимаешь.
Рыжик охотно побежал вслед за Настей. Вдвоём двигаться было веселее. Вскоре и посёлок показался впереди.
Котик шёл вместе с Настей до самого дома. И в дом зашёл уверенно и спокойно. Обнюхал всю территорию своего нового жилища и вопросительно посмотрел на Настю.
— Есть хочешь? Сейчас молочка тебе налью.
Сама тоже решила подкрепиться после дальней прогулки. Потом они вместе прилегли отдохнуть. Настя даже задремала. И во сне опять увидела маму.
— Ну вот и молодец, Настенька, покормила котика, — сказала она ей с улыбкой. — Этот котик не простой. Пусть с тобой побудет, хорошо? — сказала ей мама.
— Хорошо.
Насте казалось, что она только на миг закрыла глаза, но, взглянув на экран смартфона, с удивлением обнаружила, что прошло почти два часа.
— Рыжик? Ты где? Куда делся, пушистый дружок?
Кота нигде не было, что было странным. Она даже вышла в сени, куда оказалась приоткрыта дверь из дома.
— Странно, я вроде закрывала плотно, — подумала Настя.
В сенях Рыжика тоже не было.
— Кыс, кыс! Ты где? Ну, выходи, хватит уже! В прятки решил со мной поиграть? Выходи, я уже соскучилась.
И тут услышала, как кот где-то мяукает. Настя прислушалась и поняла, что звук доносится с чердака.
— Ты что там делаешь? И как туда попал? А ну-ка, спускайся назад. Не лезть же мне туда за тобой. Там пылища несусветная, — звала она кота.
Но кот оказался упорным в своём нежелании спускаться вниз.
Насте всё-таки пришлось подняться по лестнице самой.
Чердак хранил старые вещи. Когда-нибудь нужно будет добраться до него и разобрать здесь всё.
Котик сидел возле какого-то фанерного ящика. Раньше в таких посылки слали друг другу. С консервами, сушёными фруктами и другим дефицитным товаром.
Настя подошла ближе, присмотрелась. В ящике под слоем пыли лежали старые газеты, почётные грамоты отца и матери за трудовые достижения, другие бумаги, которые наверняка хранились в каждом доме, потому что выбросить их жалко.
Она взяла его с собой. Решила, что дома переберёт содержимое ящика. Вдруг, что-то интересное обнаружится. Довольный Рыжик метнулся вниз, даже обогнав свою новую хозяйку.
Настя держала в руках письмо. Пожелтевший листочек с истлевшими краями. Оно было написано её прабабкой Анной мужу Василию на фронт. А муж в конце войны вернулся домой с одной ногой. И привёз назад все те немногие письма, что дошли до него из дома. Самое дорогое, что грело и спасало в минуты страшной опасности.
Это письмо было единственным сохранившимся из тех писем. И сейчас, читая его со слезами на глазах, Настя поняла, для чего его оставили.
Это было не просто письмо. Это было послание всем будущим поколениям её рода. Напутствие, живительный глоток надежды в минуты горя и опасности.
«…Васенька, как же мне тебя сейчас не хватает. Вчера похоронили нашего первенца Колю. Скарлатина не пощадила нашего сыночка. Боль раздирает сердце. Но я держусь. Потому что знаю — ты должен чувствовать мою поддержку даже на расстоянии. Знай, Вася, что здесь, дома, у тебя есть крепкий тыл, где тебя ждут и надеются на встречу. Воюй, любимый, до самой победы. Это сейчас самое главное. А всё остальное мы переживём…»
Настя поняла, что прабабка Анна сейчас говорит с ней через это письмо. Даёт надежду и дарит свет. Всё образуется, всё будет хорошо. Через горе и трагедии, через обиды и боль душевную жизнь пробивает ростки надежды и любви.
Вечером она пошла к Клавдии.
— Здравствуйте, баба Клава. Вот зашла, как и обещала.
— Очень хорошо. Рада. Проходи, ужинать будем. Я как раз пирог испекла с капустой, — пригласила её хозяйка.
— Баб Клав, а как у вас тут с работой? — с аппетитом уплетая ароматный пирог, спросила Настя.
— Да как? Не густо. Не так, как в городе, конечно. Но если не привередничать, что-нибудь найти можно. Что у нас тут? Школа, почта, врачебная амбулатория, в десяти километрах большое тепличное хозяйство, там же молокозавод и агрофирма. Там почти все наши и работают. Автобусы их возят на работу и обратно. А что, надумала остаться?
— Да, надумала. Здесь буду жить. Надоел мне этот город хуже горькой редьки, — с лёгкой душой отвечала Настя.
Она даже сама не ожидала, как просто сейчас далось ей это решение.
— Ну и молодец. Правильно! Здесь сила. А город делает людей слабыми и оттого злыми. Работу найдёшь, было бы желание. А в сельсовете подашь заявку — пусть тебе газовое отопление проведут.
Настя в эту ночь спала очень хорошо. И снилась ей её будущая жизнь в родной деревне, в любимом доме. И все предки, которые были рядом, помогали в трудный час и поддерживали.
Настя устроилась работать поваром в школьную столовую. Первое образование пригодилось. Когда-то давно, сразу после школы она закончила училище, получив профессию повара.
Обратившись в сельсовет по вопросу газового отопления для своего дома, она и узнала об этой вакансии.
— Ну, как, обживаетесь тут с Рыжиком? — заглянула к ним Клавдия. — Вот тебе свежих яиц принесла, только из-под курочек. Ешь на здоровье.
— Спасибо, баб Клав. Что бы я без вас делала.
— Да, ладно… Я что сказать-то хотела. Вовка Берёзкин, с которым ты в школе дружила, помнишь его?
— Да помню, конечно. А что?
— Так он не женат до сей поры. Видать, тебя дожидался. Живёт в соседнем посёлке и там же на агрофирме трактористом работает. Положительный, непьющий. Хороший муж будет, а, Насть?
— Да ладно вам, скажете тоже, баб Клав. Когда это было! Он уж и не помнит меня, наверное. Да и я с замужествами завязала.
— Помнит! Ещё как помнит! Я вот тут намедни его встретила, так про тебя и сказала. Мол, вернулась Настасьюшка назад. Так у него глаз, знаешь, как загорелся. Так что жди, скоро пожалует к тебе. Обязательно пожалует.
Почему-то этот разговор был приятен Насте. Она весь вечер потом вспоминала о своей первой и такой смешной любви, об ушедшей юности.
А в воскресенье Вовка действительно пришёл к ней в гости. С охапкой осенних цветов. Счастливый! Будет уговаривать замуж. Не сразу, конечно. Надо немного привыкнуть друг к другу, пообщаться для порядка.
Но мне почему-то кажется, что их свадьба не за горами. Пусть они будут счастливы.