Ирина незаметно наблюдала за работой Кати. Все-таки хорошо, что она взяла эту девочку. Ни разу не пожалела. И внешне Катюша приятная, и обходительная, и стрижет хорошо, и клиенты ее любят. А ведь два года всего прошло.
Позвонила тогда ей знакомая, директор лицея.
— Ира, возьми у меня выпускницу одну, хорошая девочка
— Выпускницу? Таня, ты ведь знаешь, не люблю я мастеров без опыта брать.
— Знаю, Ира, знаю. Только тут такое дело… Девочка детдомовская. Старательная. Парикмахерское дело любит по-настоящему, не то что некоторые, так и хочется спросить – ты зачем училась-то вообще. А Катя лучшая в своей группе была.
— Таня, у нее весь опыт в учебной парикмахерской. А у меня не последний в городе салон.
— Ведь даже самые лучшие когда-то вот такими же выпускницами были. И я слышала от тебя двое ушли.
— Быстро у нас новости разлетаются. Так ты поэтому позвонила?
— В том числе. Просто тебе первой. Ну уж если ты ни в какую, я Катю дальше буду рекомендовать. Опытных трудно переманить, сама знаешь. Не любят они с насиженных мест уходить. Так что подумай насчет девочки моей. Попрактикуется под присмотром сначала, руку набьет, да что мне тебя учить. Жилье ей сейчас выделили из социального фонда как сироте, еще на работу устроиться осталось. Не баловала жизнь девчонку. Возьми, Ира, она тебе благодарна будет.
Татьяна попала в яблочко. Будто знала, чем Ирину можно зацепить. Любила она благодетельствовать и ненавязчиво напоминать людям об этом время от времени, чтоб были благодарны и не забывали, кто им в жизни помог.
А эти, Светка с Ленкой, видно забыли, как она их, вертихвосток, в свой салон взяла из обычной дешевой парикмахерской. Научила всему. Два раза на семинары отправляла за свой счет. Раньше только пенсионерок умели стричь, а теперь вон самые стильные стрижки как орешки щелкают. И окрашивания делают, которые в столицах целое состояние стоят.
А тут, ишь, на себя работать захотели. Помещеньице какое-то в аренду взяли на двоих и ушли от Ирины. Неблагодарные. Не умеют доброту ценить. Так и появилась у нее Катя.
А скоро радостное событие в жизни у Ирины. Она уж все уши девчонкам прожужжала. Сыночек ее единственный возвращается. Никитушка ее ненаглядный. Университет окончил, и вот возвращается домой дипломированный финансист. В самой Москве учился, за полторы тысячи километров от них. Уже почти едет, едет домой Никитушка, мальчик ее любимый.
Сына Ирина одна растила. Замужем не была, забеременела, уже не юной девушкой будучи, от мужчины одного, в санатории вместе отдыхали. Тот и до сих пор не знает, что у него сын. А Ирина тогда уже свое дело имела, квартира, дача – все налажено. Ни секунды не сомневалась, что и с ребенком в одиночку справится. Светом в оконце стал для нее сынок, самой большой радостью в жизни. Ничего для него не жалела – ни денег, ни собственных сил.
Хорошим сыном Никита рос. Никогда у Ирины с ним проблем не было. Ни проблем, ни конфликтов. Школу с серебряной медалью окончил, поступил в Москве в университет. Тяжело было Ирине сына от себя отпускать, да образование – дело такое, необходимое. Пусть учится Никитушка. А она с ним по видеосвязи разговаривать будет. Взяла с сына слово, что в родной дом вернется.
Пролетело время учебы. Наконец-то, вернулся Никита домой. Ирина не нарадуется на сына. Первые два дня вообще от себя не отпускала, все расспрашивала про Москву да про учебу. Никита отшучивался да отмахивался.
— Чего там рассказывать, мам? Москва как Москва.
— Ладно, Никитушка. А что, подстричь нормально в этой Москве не могут? Давай-ка, приходи завтра ко мне.
Вечером следующего дня Никита спросил:
— Мам, а что за девушка у тебя новенькая работает?
— Катя, что ли?
— Ну симпатичная такая, светленькая, кресло от входа первое.
— Катя это. Так, сирота без роду без племени. Татьяна, лицея директриса за нее хлопотала, вот я и приютила.
Ирина не видела, как Никита поморщила от материных слов.
— Дианочка про тебя спрашивала. Позвонил бы, пригласил куда-нибудь.
— Ладно, мам, разберемся.
Никита терпеть не мог эту Диану, дочку маминой приятельницы. Считал ее глупой и напыщенной. В старших классах пару раз по настоянию матери встретился с ней и убедился, что с Дианой не о чем даже поговорить.
Ирина с гордостью смотрела на сына. Вон он какой у нее красавчик стал. От девчонок отбою не будет. Главное, чтобы подходящую выбрал.
Лето было в разгаре. Никита иногда встречался с друзьями, по выходным ездил с Ириной на дачу, но чаще всего зависал в интернете, переписывался с кем-то, разговаривал по телефону, закрывшись в своей комнате. Так прошло недели четыре или пять.
Пусть мальчик отдохнет, рассуждала Ирина, а потом подумаем, куда его устроить. Все-таки связи у нее есть, хорошее место для Никиты обязательно найдется.
Однажды Никита зашел к Ирине в салон перед самым закрытием.
— Вот это сюрприз, сыночек. Сейчас я быстренько соберусь и домой поедем.
— Мам, я не к тебе, — самую малость смутившись, сказал Никита.
Из подсобки выпорхнула улыбающаяся Катя.
— Привет!
Никита чмокнул ее в щеку, положил руку на плечо.
— До свидания, Ирина Дмитриевна, — сказала Катя.
Они вдвоем ушли, а Ирина так и осталась стоять, пораженная тем, что только что увидела.
Домой Никита вернулся поздно. Ирина ждала его.
— Давно это у вас?
— Что это, мам?
— Ты прекрасно понял, о чем я говорю. Встречаешься с Катей?
— Да.
— И что, серьезно все?
— Думаю, что да, мама. Она мне очень нравится.
Ирину в один миг как будто подменили. Она бросилась к сыну и начала говорить умоляющим тоном.
— Да ты что, получше не мог никого найти? Никитушка, одумайся! Зачем тебе эта Катя!
— Мам, ты чего? – Никита опешил.
— Она же из детдома! А какие там нравы, черт его знает! Да и кто у нее родители? Может, алкаши! Ты подумай! Эта наследственность потом моим внукам достанется!
Никита вытащил свою руку из цепкой ладони матери.
— Господи, мам, ты что несешь! Только послушай себя!
Никита влетел в свою комнату и быстро закрыл за собой дверь.
Ирина решила действовать по-другому – подойти с обратной стороны. На следующий день она подозвала к себе Катю, когда у той был перерыв между клиентами.
— Катюша, пойдем на кухню, поговорим.
Ирина плотно закрыла дверь.
— Садись, девочка моя.
Катя понимала, о чем пойдет речь, и сидела, уставившись в колени.
— Вот что, Катюша, — начала Ирина. – Я не буду вокруг да около, скажу сразу, что думаю. Девушка ты хорошая. Как работника я тебя ценю и уважаю. Ты ведь знаешь, я о тебе почти как мать заботилась. И если надо курсы какие или еще что – пожалуйста. Но только для работы, Катюша. Понимаешь?
Катя подняла на нее свои большие глаза, в которых уже заблестели слезы.
— А вот в качестве невестки я тебя не рассматривала, девонька, — продолжала Ирина, стараясь придать ласки голосу. – Уж не обижайся на меня. Сама небось понимаешь, что ты не для моего Никитушки. Он у меня единственный.
Катю как будто ударили чем-то тяжелым. Ее так и подмывало спросить: «Почему?» Услышать то, о чем она и сама начала догадываться. Но Катя была гордой девушкой. Она не позволила себе расплакаться, а поднялась, пошла в туалет, умылась и доработала день, ни словом больше не обмолвившись с Ириной.
А Ирина думала о том, что как это она не заострила внимания на Катином поведении в последнее время. Девушка как будто в облаках витала, улыбалась сама себе, хихикала по телефону и скрывалась в подсобке, чтобы поговорить, или на улицу выбегала. Ирине ведь и в голову не приходило, что это она с Никиткой ее…
***
Гроза разразилась в квартире Ирины поздним вечером этого же дня. Никита с грохотом захлопнул входную дверь, влетел в уличных кроссовках на кухню, где мать пила чай.
— Мама! Ты что себе позволяешь!
Ирина глянула на сына, отхлебнула чаю и спокойно поставила чашку на стол.
— Никита, послушай меня…
— Нет, мам, это ты меня послушай! Кто тебе дал право так бесцеремонно вмешиваться в чужую личную жизнь?
Впервые в жизни Никита разговаривал с ней на повышенных тонах. Ирина опять хлебнула из чашки.
— Во-первых, в чужую личную жизнь я бы вмешиваться не стала. Речь идет о личной жизни моего сына.
Ирина старалась выглядеть невозмутимой, но внутри у нее все дрожало, и она боялась, что сорвется.
— Да что не так с Катей?!
— Никитушка. – Она заговорила ласково, как с маленьким. – Я ведь тебе уже говорила. Мы ничего о ней толком не знаем. В тихом омуте, как известно…
— Мам, прекрати! – гаркнул Никита. – Ты уже перегибаешь!
Ирина решила сменить тактику.
— Сынок, неужели тебе с ней интересно? Ну хорошо, повстречайся, развлекись, но для серьезных отношений тебе нужна другая девушка.
— Это какая?
— Из хорошей семьи, образованная…
— Как эта пустышка Диана?
Ирина на секунду замешкалась.
— Почему пустышка?
— А вот пообщайся с ней и поймешь. Катя добрая, интересная, начитанная. Она два года у тебя работает, неужели ты о ней ничего не знаешь?
— Сынок, мне важно знать, какой она работник. И пусть даже самый лучший, ну, Никитушка, ну подумай, она все равно парикмахер.
Никита сел напротив и заглянул матери в глаза.
— Мама, ты ведь тоже простым парикмахером начинала.
— Да что я, сынок! Я о тебе беспокоюсь. Хочу, чтобы девушка тебе соответствовала. А ты какую-то Катю из училища выбрал! Зря, что ли, в Москве учился?
— Да не учился я! – Никита вскочил. – Не учился! Забрал документы и на работу устроился! А диплом купил, — добавил Никита уже спокойно и сел обратно на стул.
— К-как на работу… Никитушка… Ка…кую работу?
— Барменом, — ответил Никита, не поднимая головы.
Ирина схватилась за сердце.
— Да как же это так, сыночек…
— Отучился один семестр, понял, что не мое, — говорил Никита, продолжая смотреть в пол. – Забрал документы, потом устроился барменом в хороший ресторан. Там и работал все время.
— Всю жизнь себе испортил, — произнесла Ирина, все еще находясь в оцепенении.
Никита усмехнулся.
— Мам, ты не представляешь, как я был счастлив, когда ушел из универа. Я, может, впервые в жизни вздохнул свободно. – Теперь он смотрел ей в лицо. – И это было мое решение, понимаешь? Мое.
Никита постучал пальцем себе в грудь. Ирина не могла поверить – ее единственный, любимый, идеальный сын портился на глазах. Она смотрела на него и все ждала, что сейчас он скажет: «Да шучу я, мам, ты чего!» Но Никита не говорил. Он говорил совсем другие вещи.
— Ты же все время все за меня решала. Ладно, когда я мелкий был, не спорил. Во мне с детства как-то это прочно сидело – маму огорчать нельзя. Стал постарше – тоже старался не спорить. Понял, что так спокойнее. Ты решала, в какую секцию мне ходить. Ты выбрала профиль для старших классов – я согласился. Какая разница, в конце концов, это всего лишь школа. Потом ты решила, что для меня лучше всего финансы и кредит, я и тут согласился, и поступил…
— Что же ты наделал, Никитушка, я ведь тебе уже в банке место нашла, — охала Ирина и качала головой.
— Вот видишь, ты и тут за меня решила! А мне сказать ты вообще планировала? Когда? За день до моего выхода на работу поставила бы перед фактом? Типа так — «Никита, с завтрашнего дня ты работаешь в таком-то банке». Так, мама?
— Да я ведь ради тебя все, сынок! Чтоб как лучше было!
Никита устало вздохнул.
— Мам, ты только не подумай, что я тебе не благодарен. Я очень благодарен, я никогда ни в чем не нуждался, и я люблю тебя, но ты хоть раз спросила у МЕНЯ – что для меня лучше? Ты хоть осознаешь, что всегда ТЫ решала, что для МЕНЯ лучше? Знаешь, когда я первую сессию сдал, во мне как будто переключилось что-то. Я подумал тогда – почему я не занимаюсь тем, чем хочу? Я ведь могу уйти из этого чертова универа, и никто мне не запретит! Потому что я не хотел изучать финансы, мам, и не хочу работать в банке!
— Да ты молодой еще! Жизни не знаешь! Потом спасибо матери скажешь!
— Я сейчас говорю. Спасибо, мам. Ты много мне дала, но мне скоро двадцать три, дальше я сам. И да, ты всерьез считаешь, что и девушку ты мне будешь выбирать? Нет, мама, я женюсь на той, которую сам выберу.
Ирина хотела что-то сказать, но Никита не дал.
— Я не хотел, чтобы этот разговор состоялся при таких обстоятельствах. Планировал признаться тебе позже и спокойно все обсудить. Но то, как ты повела себя с Катей, перебор.
Никита поднялся и направился в свою комнату. Ирина кинулась за ним. В комнате Никита взял спортивную сумку и начал бросать туда вещи.
— Никитушка, ты куда?
— К Кате. Я люблю ее, мама.
— Какая любовь, сынок! Сколько вы знакомы-то?
— Все, мама, хватит.
— Она окрутила тебя, да, сынок?
— Господи, мама! – Никита выпрямился в струну. – Кстати, это тебе.
Он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги. Это было заявление от Кати на увольнение по собственному желанию. Тут Ирину взяла злость.
— Так, значит, я тебе, якобы студенту, каждый месяц деньги высылала, а ты мне врал?
Ирина сказала это в спину Никиты. Он остановился, уже готовый выйти за дверь, и, чуть повернув голову, ответил:
— Я как на работу устроился, ни копейки не истратил, мам.
И, ни слова больше не сказав, Никита ушел.
Ирина стояла опустошенная и думала о том, как изменился ее сын. Уехал и вернулся другим человеком. И надо что-то с этим делать. Как-то приспосабливаться. Что-то решать. Да, решать. Но не сейчас. Сейчас – спать.
Едва Ирина положила голову на подушку, как тут же вскочила. Господи, да ведь Никитка стал взрослым! Ее мальчик, сыночек единственный, Никитушка. Когда только успел?
«Как время-то летит», — подумала Ирина и заснула…
***
Прошло два дня, Никита не звонил. Ирина позвонила сама, но он не ответил. Через час прислал сообщение: «У нас все хорошо». Ирину покоробило это «у нас». Потому что это новое «у нас» определяло не ее и Никиту, а Никиту и Катю.
Еще через два дня Ирина не выдержала и позвонила лучшей подруге. Ей необходимо было выговориться, излить душу.
С Натальей они подружились, когда Ирина еще работала «на дядю» обычным парикмахером, а Наталья была ее клиенткой.
— Ну, проходи. Рассказывай, что случилось.
Ирина удобно устроилась на диване в гостиной Натальи.
— Ты не представляешь.
И Ирина рассказала все с того момента, как вернулся Никита, не забыв историю появления Кати в ее салоне.
— И теперь он живет у нее. Мало того, что она моего сына увела, так из-за нее пришлось самой звонить Татьяне, выпрашивать толковых выпускниц, как побирушке какой! Ну что ты так на меня смотришь? Лучше скажи что-нибудь.
— А и скажу. Молодец Никита, вот что я скажу.
Ирина растерялась.
— Ты что, на его стороне?
— Если тебе угодно это так называть – да, — уверенно сказала Наталья. – Он поступил как настоящий мужчина – защитил любимую девушку. А ты хотела размазню вырастить?
— Ну скажешь тоже!
— Хм. Тогда чего ты от него ждала? Да, мамочка, я завтра же расстанусь с Катей, — нарочито пискляво произнесла Наталья. – Этого?
Ирина задумалась на несколько секунд.
— Ну не знаю я! – Она развела руками. – Понимаешь, не знаю!
— Конечно, не знаешь. Потому что все пошло не по твоему сценарию.
— Что мне делать, Наташа!
— Принять выбор сына и уважать его.
— Уважать? За то, как она меня отблагодарила?
— Вот в этом ты вся! Знаешь, Ирка, кто-то должен тебе сказать. – Наталья покусала нижнюю губу. – Ты с чего взяла, что люди тебя должны благодарить по гроб жизни? Сделала для кого-то доброе дело, помогла – и человек тебе всю жизнь обязан.
— Ты чего это, Наташ…
— А того. Ты эту свою благодетельность как корону носишь. Вот эти же девчонки, мастера твои бывшие. Нет бы порадовалась, что у них все хорошо, свое дело в гору идет. Ну дала им старт когда-то, и что? Они до пенсии на тебя работать должны? До сих пор не можешь без злости про них вспомнить. Когда Маруське моей баллов для поступления не хватило, предложили платную основу, а у нас на тот момент нужной суммы не было, я к тебе не обратилась. Догадываешься, почему?
Ирина явно такого не ожидала.
— Да вы что, сговорились, что ли! Ну ты-то ведь подруга моя!
— И как подруга тебе говорю – задумайся, что творишь. Врагом Никитке хочешь быть? Я понимаю, тебе материнская любовь к единственному сыну глаза затмила, только ему-то свою жизнь жить. Не по твоей указке. Может, у него настоящая любовь с этой Катей, а ты разрушить хочешь? Так знай, потеряешь сына, Ира. Есть у меня такие знакомые. Теперь локти кусают. Извиняться даже ездили к девушке той, с которой сына разлучили, да поздно. Не простила она. А сынок сначала пил беспробудно, а потом в другой город уехал и с родителями всякое общение прекратил.
Наталья вздохнула.
— Господи, — сказала ошеломленная Ирина.
— Ага. Тоже хотели как лучше, — Наталья многозначительно посмотрела на подругу.
По дороге домой Ирина прокручивала в голове слова Натальи. Ночью она плохо спала, утром встала с больной головой. Позвонила Марине – мастеру, которой доверяла ключи от салона.
— Мариночка, плохо себя чувствую, может, пару дней меня не будет. Последишь за всем? Спасибо, дорогая.
Ирина приняла таблетку от головной боли, легла в постель и заснула. Вечером она почувствовала себя лучше. Решила, что завтра позвонит сыну. Но утром Никита позвонил сам.
— Привет, мам, ты на работе?
— Нет, сынок, я дома. Решила взять выходной.
— Мама, надо поговорить. Я зайду вечером.
— Что-то случилось? — сразу обеспокоилась Ирина.
— Нет, все в порядке.
— Может, на ужин? Знаешь что, Никитушка, приходите оба, хорошо?
— С Катей? Ты серьезно, мам?
— Мне тоже есть что сказать.
Ирина отправилась за продуктами и весь день посвятила приготовлению ужина. Наконец, они пришли. Увидев Катю, Ирина ощутила неловкость, в глазах Кати читалась настороженность.
— Здравствуй, Катя. Никита, покажи Кате, где помыть руки, и проходите в гостиную, я там накрыла.
— Мам, ты такой ужин не на каждый праздник готовишь. Что это вдруг? – спросил Никита, когда все уселись за стол.
— Налей вина, сынок. Я хочу кое-что сказать.
Ирина набралась решимости и, глядя прямо в глаза Кати, сказала:
— Катюша, я хочу попросить у тебя прощения. Я не имела права говорить тебе такие вещи. Прости меня. И если ты захочешь снова выйти на работу, я буду рада. – Она перевела взгляд на сына. – Никита, если вы серьезно хотите быть вместе, я не буду возражать. Только… Это ведь и твоя квартира. Живите здесь, — Ирина сделала паузу и добавила, — дети.
Никита и Катя переглянулись, на их лицах появилось смущение.
— Кхм… Мам, тут такое дело…
— Что такое? Никита. Не тяни.
— В общем, в Москве я начал изучать ресторанный бизнес. Я понял, что это то, чем хочу заниматься по жизни. Параллельно еще управленческое дело изучал. В общем, мне осталось доучиться один год. Мы с Катей уезжаем в Москву, мам.
Ирина застыла.
— Мама, ну не переживай ты. Все нормально. Работа у меня есть, Катя Москву увидит. А через год, даже меньше, вернемся. Мам, это не главное, что я хотел сказать. Помнишь про деньги, которые ты мне отправляла? В общем, есть у меня один план, а может, безумная идея, не знаю. Я хочу в нашем городе открыть кое-что. Пока не скажу. Так вот, если ты не против, я бы вложил эти деньги в дело. Конечно, я их тебе верну. Правда, не сразу.
Ирина положила руку на ладонь Никиты.
— Не надо, сынок. Это твои деньги. Когда вы уезжаете?
— На следующей неделе. Мам, ну ты чего, не грусти.
— Как не грустить, сыночек. Вон вы теперь какие самостоятельные. Я и не нужна.
В этот момент Катя под столом легонько пнула Никиту по ноге. Тот посмотрел на нее вопросительно. Катя, загадочно улыбаясь, негромко сказала:
— Джусик.
В глазах Никиты появилось веселое удивление.
— Что? Ты думаешь?
Катя закивала.
— Так, что опять происходит, о чем вы говорите? – Ирина крутила головой, глядя то на Катю, то на Никиту.
— М-а-а-м, — весело сказал Никита. – Вообще-то, ты нам очень нужна. Понимаешь, у Кати есть кот. И мы уже всю голову сломали, куда его на год пристроить, потому что забирать с собой очень проблематично. Может, согласишься поухаживать.
— Он замечательный кот, Ирина Дмитриевна, — подала голос Катя. – Кастрирован, ходит в лоточек. Очень красивый и воспитанный.
Ирина улыбалась, едва сдерживая слезы.
— Кот? Ну что же, конечно соглашусь, не отдавать же животное чужим людям. Как, говорите, его зовут?
— Джус. Джусик.
— А что если Джусик поживет у меня?
— Мам, ты согласна держать кота? У нас же никогда не было животных.
— Значит, настало время. И потом, это гораздо удобнее. И веселее.
…
— Сынок, какое замечательное кафе. Смотри, сколько людей.
— Спасибо, мама. Не зря я в рекламу вложился.
— Ты счастлив, Никитушка?
— Да, мама. Все получилось. После закрытия посидим здесь? Отметим семьей, хорошо?
Полгода назад Катя и Никита поженились. Катя продолжила заниматься парикмахерским делом, которое очень любила. Конечно, она вернулась в салон Ирины. Никита после возвращения начал воплощать свою мечту.
Наконец, они остались втроем. Ирина подняла бокал.
— Позвольте мне сказать, дети. Во-первых, я вами горжусь. Я вижу, как вы растете, взрослеете, какими становитесь уверенными, сильными. И я тут подумала, что мне пора на покой. Да-да, сынок. Пора и отдохнуть. Я бы, конечно, хотела понянчить внуков, но это от вас зависит, будут ли у меня внуки. А салон я хочу передать Катюше в управление. Пока есть силы – буду учить и помогать. Вот.
— Будут внуки, Ирина Дмитриевна, — как всегда негромко произнесла Катя. – Месяцев через восемь.
Никита изумленно посмотрел на жену.
— Я только вчера узнала.
И Катя счастливо улыбнулась.
