Наталья Григорьевна шла тяжёлым шагом.
-Здрасти, Наталья Григорьевна, — пробегает мимо стайка школьниц.
-Здравствуйте, девочки, — выделяя слово здравствуйте, говорит Наталья Григорьевна.
Почти сорок лет она ходит по этой тропинке, сорок лет.
Пришла в эту школу — девчонкой, тростинкой невесомой, а теперь…
Ну вес имею конечно, улыбается там, где-то внутри, и в обществе, и на себе…Тащу вот, груз.
Что и говорить пора бы на пенсию, молодым дать дорогу, да как она…Как она одна -то?
Нет никого у Натальи Григорьевны, кроме детей снующих туда — сюда.
Строгая Наталья Григорьевна, это да, ну , а как иначе.
-Здрасти, здрасти, здрасти…
Несётся со всех сторон, директор морщится, ну что за здрасти.
О, а вот и проблема её…
Наталья Григорьевна остановилась, смотрит на идущих плотной толпой мальчишек и девчонок, дети из интерната, навялили ведь, как они будут? Вольются ли в их коллектив? Дети бывают жестокими.
Наталья Григорьевна осмотрела детей с первого взгляда и не отличишь, одеты получше некоторых и из семей.
Но вот глаза, кто-то испуганно кто-то нагло, с вызовом смотрит.
Оглядела всех, вздохнула.
-Ну, что встали, звонок через минуту, бегите по классам я директор Наталья Григорьевна и веду историю у старших классов.
-Куда нам идти, — выступил мальчишка, серьёзные серые глаза, упрямый взгляд, видимо лидер, — для нас приготовили клетку?
Наталья опешила.
-Какую клетку, о чём ты?
-Ну как какую, мы же теперь с нормальными детьми будем учиться, нас таких, подальше надо держать, вы что забыли?
— Каких таких?
-Ну таких, как мы…
-Что-то я не вижу рогов, хвостов и копыт, так что не надо возводить в степень превосходства свою значимость. Быстро по классам разошлись, и смотрите мне, чтобы…а то…
Что -то задело в этом мальчишке Наталью.
Какая -то невидимая сила тянула её посмотреть на ребёнка.
Она узнала, зовут мальчика Рома, Роман.
Фамилия…Интересно, конечно…
Фамилия у мальчика была точно такая же, как у Натальи в девичестве, редкая фамилия, была легенда семейная, будто её прадед придумал, в то время, когда менялась страна, конечно потомки разошлись по земле, ведь было у старика семь сыновей…
Мало кто знает, что это не настоящая, так сказать, фамилия Натальи Григорьевны, была она замужем, давно- давно…
Детей не случилось на этой почве и ушёл супруг, а она оставила на память о нём фамилию…
Оттого и уехала сюда, всю жизнь одна прожила, ученики её дети, коллеги — семья.
А тут…мальчишка этот, очень уж на брата её двоюродного похож, тоже Романом звали, раскидала судьба, не знаются между собой никто…
А может это она ото всех отошла…
А может потому и оставила фамилию мужа, что хотела убежать ото всех, спрятаться, чтобы никто не видел, не смотрели укоризненно или наоборот с сожалением… боль свою пережить хотела, да так и осталась…
Кто же ты, мальчик с такой редкой фамилией?
Наталья Григорьевна смотрит личное дело Ромки, так про себя называет того, сероглазого…
Попал в интернат два года назад, ого…так он домашний, так сказать. А ну что такое? Мать -то жива…лишили родительских прав, таак…
Пошла посмотреть со стороны на мальчишку, все дети вокруг него на перемене, лидер.
Начала тихонечко узнавать про Ромку — Ромашку.
Любила брата в детстве, Ромашкой звала…
Смотрит, девчонка…такая же, сероглазая к Ромке подошла.
Посмотрела в бумагах, точно, Лилия…сестра младше на два года…сколько же вас, двое, пятеро…
На третий день вызвала в кабинет, к тому же повод был, его сестра, Лиля, повздорила с девочкой…поговорила с обеими, потом Ромку вызвала.
Начала осторожно спрашивать…
Сначала дичился, отвечал нехотя…А потом рассказал скупо.
Отец погиб, ему Ромке десять было сестрёнке семь, мать сначала держалась, а потом увезла их к своей подруге, там оставила, сама пить начала, сильно.
Замуж выходила, их забирала, потом опять бросала, в итоге вот…
Весь день ходила задумчивая Наталья Григорьевна, уже коллеги начали спрашивать, что да как, отмахнулась, мол, всё хорошо.
Пришла домой, начала старые бумаги, письма, да фотографии искать.
Ну…ну вот же Ромка — Ромашка, брат её двоюродный, так получилось, что у родителей её, она одна была, Наташа…
Ромка, вылитый этот мальчик, имя такое, же фамилия…
Долго не могла уснуть Наталья Григорьевна, к утру решила действовать.
Сделала запрос, то туда позвонит, то сюда везде знакомые, а то и ученики бывшие.
Ну что же, ехать придётся, поедет…
Нашла кое — как домишко полуразрушенный.
Инна, вы?
-Ну я , а что?- стоит пьяная, расхристанная вся…
Разговор есть…
— Тыыыщща… ик…Иначе ничего не скажу, ик…деньги вперёд…
-Вы же не знаете о чём хочу спросить.
— Не знаю, потому две тыщи…
Наталья поморщилась, женщина была опустившейся. Услышав имена детей, заплакала или сделала вид, что роняет пьяные слёзы…
— Ромушка, Лиля…детки мои, любимые…я любила Толика…Очень любила…он другой был, не такой , как я. Я думала что смогу вырваться…Толик…он такой был…его родители меня не приняли, а он ушел, понимаете, ушёл…
-Что с ним стало?
-С Толиком? Там…по работе…
-Кто его отец? Как имя отца?
-Я…ик…не зна…ик…ю…
-Таак….как отчество у Толика?
-Ааа…Ро…Романо…ик..вич…А ты кто? много вопросов задаёшь…
— Почему его родители не забрали детей?
-Так, а их нет…пф…нету…нет…ик…их…Сестра у Толика была, она за границей…и всё…
Наталья Григорьевна не останавливалась, она искала любую информацию и нашла.
Да, это её брат, Ромка, он дедушка детей, был.
Нашла и других своих родных, многие отозвались…
-Рома, зайди ко мне.
-Что опять не так, — буркнул, но пошёл, отчего -то не боялся директора. В кабинете сидела ничего не понимающая Лиля.
— Ребята…я…-Наталья Григорьевна очень волновалась, — так получилось, что я нашла ваших родственников…
— Каких? Мать? Мы не хотим её знать…И вообще, вам какое дело?Не нужен нам никто, мы выучимся и уедем отсюда, как только мне исполнится восемнадцать я заберу сестру.
-Подожди, Рома…я…в некоторой мере, я…я ваша кровная родственница, я двоюродная сестра вашего дедушки по папе. Есть ещё куча родственников, вы не одиноки.
— Серьёзно? Нам что? Заплакать от счастья? Идём, Лиля…нам надо на урок.
-Подожди, Ромка, — молчащая до этого девочка смотрела на Наталью Григорьевну её глазами…- вы…вы наша бабушка?
— Пф, — фыркнул Ромка, — идём, не знаю для чего вы это сделали…но нам ничего от вас не надо…
-Да, Лиля…я, получается, ваша бабушка.
-Идём, — хмыкнул Ромка, — внучка.
Наталья выжидала, она знала…они придут, раз она нашла их, они нашли друг друга, значит всё будет хорошо недаром их судьба свела.
— Эти интернатские, они просто ужасные, этот…
Наталья Григорьевна смотрит на молодую учительницу, приспустив очки.
-В чём дело? Алина Николаевна?
-Да умный слишком этот ***, что он о себе возомнил? Сидят там в этих своих интернатах, ни к чему не приспособленные, жизни не знают, а туда же, умничать мен будет я между прочим с образованием, а он…
Учитель рассказала, как Ромка указал ей на ошибку, при всех, унизил, как она кричала.
-Но, милочка, — сказала другая учитель, — ведь мальчик прав, а вы не правы…
-Да как…да кто…
— Откройте учебник…
Наталья Григорьевна тихо улыбается.
Она выходит на улицу, смотрит на солнышко.
Весна…
Отчего -то так хорошо на душе…
Наталья услышала всхлипыванье.
-Лиля? Что случилось?
Девочка вытерла слёзы, наклонила голову.
-Ничего, — но слёзы большие, огромные, предательские, текут сами.
Наталья осторожно подошла к девочке, скольких она гладила по голове, успокаивала, разговаривала, прижимала к себе, а сейчас…боится, кажется прикоснётся и она отскочит, как та бабочка в детстве, за которой охотилась маленькая Наташа.
-Лилечка…детка…
Девочка вдруг сама кинулась и обняла Наталью Грегорьевну, слёзы вместе со словами смешались в кучу, девочка плачет, всхлипывает, заикается.
Стоят обнявшись, дав выплакаться девочке, задала вопрос чем может помочь.
-Мама…в больнице. Я с девочкой одной общаюсь, той…у которой мама нас оставила и не забрала, её бабушка к себе забрала.
Она сказала, что мама в больнице лежит, ей плохо…А я, мы…Ромка слышать не хочет…а вдруг она…я её не увижу, ууу.
-Бедная ты моя девочка.
Наталья Григорьевна как могла, успокоила Лилю, отправила на урок, а сама долго думала что можно сделать.
-Рома, зайди ко мне.
-Что вам надо? Чего вы к нам прицепились? Мы без вас справимся, ясно?
-Я хочу поговорить, это по поводу вашей мамы…
— Отстаньте от меня, ясно? И к Лиле не лезьте. Нам не надо ничего ни от кого, понятно?
-Рома, я думала ты взрослый, ответственный парень. Твоя сестра плачет, а тебе плевать тебе дороже казаться сильным и независящим. Хорошо, я оставляю тебя в покое, но сестру твою, я сегодня заберу к себе, неожиданно для себя сказала Наталья.
Они съездили в больницу к матери детей.
Конечно Лиля плакала и Инна тоже.
-Простите меня, простите. Если бы мне силы, я бы всё по другому, я бы…
-Давайте попробуем, Инна…
-Нет, всё конец. Поздно.
-Да что поздно -то? Ведь вы молодая, ну рассмотрел же в в ас что-то мой племянник деток таких хороших родили, давайте, Инна…я вам помогу.
И помогла.
Наталья Григорьевна буквально вытаскивала Инну, сначала женщина вяло наблюдала, а потом и сама…захотела жить…
Ромка сопротивлялся до последнего, фыркал, как маленький зверёк, а однажды позвонил в дверь.
-Рома?
-Здрасти…Я…вы к ней поедете? К маме?
— Ромка, проходи, — выскочила Лиля, она часто теперь бывала у Натальи Григорьевны, — мы с бабушкой блинчики жарим, проходи…
Так Ромка нашёл бабушку.
А Наталья Григорьевна обрела семью.
Инна вылечилась, устроилась на работу, тяжело, со скрипом, принял сын её.
Но не было счастливее людей на свете, чем эти четверо.
-Вот как судьба может распорядиться, — рассказывает Наталья Григорьевна соседкам по палате она немного приболела.
Соседки немного позавидовали, что дочка с внуками каждый день бегают, она и рассказала свою историю, что Инна, по сути чужой человек, да стала родной.
Внуки кровные, да.
Двоюродного брата внуки, да кто скажет?
Родные, самые родненькие они теперь.
Так распорядились там, свыше, нам ли им перечить, — улыбается Наталья Григорьевна.