Степная сказка

Не ведая на своём пути преград, степной ветер разгонялся до невероятной скорости. Гнулись до земли пожухлые травы, запах осени витал над землёй, холодное и бесцветное небо тоскливо тянулось от горизонта до горизонта. Среди бескрайних просторов затерялась крошечная деревушка, всего несколько домов, где доживали свой век в основном старики. Судьба деревни была печальна, несколько раз она горела, а лет десять назад прокатился по ней чёрный мор, из — за этого и осталась Маша совсем одна.

За эти годы она так и не привыкла к одиночеству, боялась звенящей тишины своего жилища, грозы и воя ветра. Старухи — соседки советовали ей бежать отсюда, молодёжи тут нет и суженого не найти днём с огнём. Но куда бежать, если нигде её не ждут, если ничего у неё нет на этом свете, кроме ветхой хибары… Где — то далеко кипит сказочная жизнь: элегантные дамы и господа катаются в роскошных экипажах, кушают на завтрак пирожные, а вечером нарядные, посещают театр. Так представлялось Маше, которая ничего кроме родной деревни не видела, но иногда, долгими зимними вечерами, она мечтала, что однажды степь подарит ей свою сказку…

 

А время шло, струилось вместе с буйным ветром над седовласым ковылём, ускорялось цветущим летом и замирало скованное студёной зимой. Маше было уже под тридцать, никогда не отличалась она особой красотой и знала, что там за далёким горизонтом, никому не нужна.

В ту ночь ей хотелось спрятаться куда — нибудь за печку, сжаться в комок, заткнуть уши, чтобы не слышать жалобные стоны ветра. Ночь длилась бесконечно, дождь то начинал хлестать упругими струями, то затихал едва барабаня по окнам. Она жгла лучину, темнота пугала и огонёк, трепещущий от сквозняков, давал иллюзию защиты.

Маша вздрогнула от резкого стука в окно. Кто мог наведаться посреди ночи? Может соседке Серафиме понадобилась помощь? Она крадучись подошла к окну и ничего не увидела кроме, пустого чёрного провала. Набравшись смелости, девушка вышла на улицу. Обдало сыростью и холодом, кутаясь в старый плед, она подошла к окну в которое стучали и обмерла от неожиданности.

Скрючившись у завалинки сидел человек. «Помоги хозяйка… — еле слышно прохрипел он, — ради Христа, помоги…» Маша затащила его в дом, это было нетрудно так как он практически ничего не весил. Уже в тусклом свете лучины, она разглядела на нём арестантскую робу. Маша всегда опасалась, что к ним в деревню занесёт беглых каторжников. И вот это случилось, но не выносить же его обратно…

К тому же парень выглядел совершенно безобидно. Он был чрезвычайно худ, слаб и необыкновенно красив. Чёрные ресницы, длинные и изогнутые, отбрасывали тени на бледные щёки, тёмные завитки волос прилипли к высокому лбу. Он показался ей совсем ещё мальчиком, таким милым и беззащитным, что наверное эта роба на нём какое — то недоразумение…

Парень впал в беспамятство, она укутала его и давала тёплое питьё. Он был измождён долгим переходом и холодом, метался и бормотал что — то бессвязное. Маша была уверена, что ему не выкарабкаться. Прошло несколько дней и пасмурное утро встретило её тишиной. Она робко подошла к его койке, страшась увидеть застывшее навеки лицо. Парень смотрел на неё и в глазах его плескалась жизнь, а ещё весеннее небо, искры солнца в морских волнах, васильковое поле и щемящая нежность. Маша опустила взгляд, внезапно смутившись нахлынувший на неё романтике.

«В бреду я думал, что ты ангел или добрый степной дух.» — улыбнулся он. Маша ещё больше смутилась, никогда не вела она подобных шутливых бесед с парнями, да и вообще никаких бесед с ними не вела. «Я не дух, — пробормотала она, — я Маша… Как себя чувствуешь?» «Теперь уже намного лучше, — ответил он, — Меня зовут Алексей. Никто из деревенских не знает, что я здесь?» «Все знают, — ухмыльнулась она, — здесь шила в мешке не утаишь. Не беспокойся, никто на тебя не донесёт, здесь на много вёрст вокруг ни души. Чтобы добраться до ближайшего города, нужно предпринять серьёзное путешествие, ради тебя никто в него не пустится, особенно когда зима на носу!»

Алексей медленно шёл на поправку, о себе ничего не рассказывал, пока Маша сама не выдержав ни спросила его о том, как он попал на каторгу. Она надеялась, что он поведает как произошло страшное недоразумение и его оболгав подставили. «Я вор, — беззаботно отозвался тот, разрушив хрупкие надежды девушки, — мне фортануло и украл много, но меня нашли, удалось сбежать, потом снова фортануло и я попал к тебе!»

На землю белой пуховой периной свалилась зима, усталая степь спала под серенады ветра. Маша тоже жила будто в каком — то белом сне, она знала, что как только зима ослабит свои ледяные оковы Алексей уйдёт и вновь она останется одна, будет вздрагивать от треска в печи, скрипа половиц и шорохов за окном. Одна шальная мысль не давала ей покоя, изводила днём и ночью, иногда казалась ей совсем безрассудной, а иногда вполне здравой. Маша решила посоветоваться со своей соседкой Серафимой, та прожила длинную жизнь и наверняка даст дельный совет.

«А чего тут думать! — вскинула седые брови Серафима, — роди от него и не размышляй. Зима кончится и уйдёт он от тебя, а так не одна ты будешь на белом свете, дитё тебе даст смысл и силы жить! Никто тебя не осудит, а коли и осудит я им махом укажу дорогу!» «Как же это всё осуществить…» — краснея произнесла Маша. «Известно как! — ухмыльнулась Серафима, — Когда мужик да баба под одной крышей живут всё само собой и сладится!»

Сладилось всё быстро, как и предсказывала соседка. Лёжа ночью в тепле и неге, он пропускал сквозь пальцы её шёлковые пряди и шептал. «Ох, Машка, у меня ведь много золота припрятано, не будешь ты больше впроголодь жить. Работал я на золотых промыслах у одного гнилого мужика, в погонях за прибылью, гнобил он нас в шахтах за копейки, рабочий день увеличивал, а зарплату уменьшал и деваться некуда ведь заключили мы с ним контракт. Сколько людей он со свету сжил не счесть, смекнул я тогда, что надо смываться оттуда, а то добром всё не кончится. И смылся, прихватив изрядно золотишка. Я считаю, что заработал.» Он рассмеялся беззаботно и весело, довольный собой. Потом резко стал серьёзным. «Я вернусь за тобой, как только всё устрою. — сказал он, — и заживём мы на широкую ногу…»

Он ещё долго предавался мечтам, как купят они дом на два этажа, как нарядит он Машу в платья словно барыню. Но только знала она, что всё это ложь и красивыми нарядами он будет баловать другую. Ведь однажды в полусне назвал он её Любой, значит эта Люба и царит в его сердце. Маша не обиделась, лишь что — то сжалось глубоко в душе. Но ведь ей от него не деньги нужны и даже не чувства, напомнила она сама себе. Ей нужен малыш такой же красивый мальчик, что повзрослеет и станет ей опорой и единственным её счастьем.

Всё дольше солнце висело на небе, растекались лужами вчерашние сугробы, в воздухе повис птичий гвалт, а Алексей всё чаще смотрел куда — то вдаль, где в сизой дымке притаилась неизвестность. Он окреп и возмужал, был всё время весел и рвался помогать Маше по хозяйству. Та с радостью принимала помощь, любуясь на его красивое лицо и озорную лазурь глаз.

Однажды настал тот день, когда взвалив на плечи котомку, он побрёл навстречу неизвестности. Маша снабдив его одеждой и едой, грустно смотрела вслед. Алексей оборачивался, махал и кричал, что обязательно вернётся. Она знала, что это ложь и глотая слёзы махала в ответ.

 

Степь цвела пёстрым ковром, зеленела сочными травами и опала пряным сеном. Когда подошёл срок, Маша родила девочку. Это было для неё небольшим разочарованием, так хотелось защитника и опору, а родилась такая же неприкаянная и беззащитная… Но вглядываясь в личико малышки, ей вдруг подумалось, что невозможно быть несчастной имея такие густые реснички, чёрные бровки и румяные щёчки. Казалось, маленькая копия Алексея начала улыбаться как только появилась на свет, она словно яркий солнечный лучик проникла в дом и сердце Маши, озарив там всё своим теплом.

Маша развешивала бельё, подставив лицо ласковому ветерку, который принёс на своих лёгких крыльях запах чабреца и полыни. «Наверное нужно сказать спасибо степи, — подумала она, — буйным ветрам и проливным дождям за то, что привели сюда Алексея и теперь у меня есть маленькое чудо…» Но степь ещё не до конца соткала для неё свою сказку, сначала слабо, а потом всё более отчётливо доносился стук копыт. Группа всадников приближалась к дому. Маша не сразу узнала Алексея, он был хорошо одет и отпустил усы, но улыбка сияла всё та же и глаза смотрели так же ласково и нежно.

«Откуда ты здесь и кто все эти люди?» — только и смогла спросить она. «Негоже такому респектабельному господину путешествовать без охраны! — рассмеялся он, — Я вернулся, как и обещал. Собирайся, нам предстоит долгий путь!» Но девушка словно приросла к месту, не веря своим глазам. «А как же Люба?» — спросила она. «Какая ещё Люба?» — недоумённо ответил он вопросом на вопрос. «Так ты назвал меня однажды в полусне.» — пояснила Маша. Алексей удивился и взяв её за руки сказал: «Быть может я назвал тебя не Любой, а любимой…»

Не ведая на своём пути преград степной ветер понёсся дальше, прочь от домика Маши. Здесь ему больше нечего делать, эта сказка дописана, пора переворачивать страницы других историй, пропахших пряными травами, свежими росами и полуденным солнцем.

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 6.59MB | MySQL:47 | 0,090sec