Аркадий Осипович Ревский был гинекологом от бога. Видный красавец с густыми волосами под белой шапочкой, в очках в золотой оправе, с чисто выбритым лицом и холеными руками он смущал своих пациенток так, что они и мечтали к нему попасть, как к известному светилу, и стеснялись его до дрожи в коленях.
Его личная жизнь была тайной за семью печатями. В клинике знали, конечно, что он не женат, а подробностей никаких. Разведен ли, или с юности холост – не известно. Свободные от уз Гименея сотрудницы заглядывались на красавца Ревского, но он удостаивал их лишь учтивым вниманием и корректными беседами в ответ на их лучезарные улыбки.
Шел обычный прием, расписанный чуть не по минутам. Карточки пациенток высились горкой на краю стола, обещая хлопотный день. Но Аркадий Осипович привык к трудностям разного рода, но вот такого не ожидал. Вернее, забыл, что это случится именно сегодня.
В кабинет вошла совсем юная особа двадцати лет от роду, а на вид не больше семнадцати. Робкая, с двумя хвостиками, торчащими в разные стороны. Глаза испуганные, фигурка тоненькая. Он глянул на имя и фамилию, и тут же вспомнил: за нее просила его коллега, сообщив при этом, что это соседская девочка из очень строгой семьи. Но… родители, видимо, перегнули палку со строгим воспитанием, и это дало свои плоды. Девушка забеременела, но ребенка оставить не может: родители со свету сживут.
Работа предстояла не из легких. Дело в том, что Ревский был ярым противником абортов и бился с женщинами до последнего, чтобы сохранить ребенка. Часто побеждал в этой «схватке», но тут совсем другой случай.
Девушка робко сообщила о своей проблеме, присев на краешек стула, и попросилась на аборт, причем как можно скорее. При осмотре бедная чуть не рыдала от стыда и дискомфорта, а в Аркадия Осиповича вдруг как бес вселился! Он видел перед собой совершенно здоровую, молодую женщину, которую бог одарил счастьем материнства. Он уже чуял своим профессиональным нутром, каким здоровым и замечательным родится этот малыш, и все его существо восстало против его «убийства». Просмотрев анализы своей юной пациентки, он многозначительно заявил:
— Вам нельзя прерывать вашу беременность, юная леди. Первая и прерванная в вашем случае может оказаться последней.
— Я могу умереть? – с ужасом спросила она.
— Вы нет, а ребенок да. Его выдернут из вашего лона и выбросят. А потом не факт, что вы сможете вновь обрести такое счастье. У вас резус-фактор отрицательный. Вам категорически нельзя…
И тут она разразилась слезами. Какая-то то ли жалость, то ли сочувствие к ней шевельнулось в душе Ревского, и он попросил оставить их одних. Сел напротив девушки, отвел руки от лица и заглянул в ее бездонные глаза, полные слез и отчаяния. И ему захотелось прижать ее к себе, успокоить и… спасти.
Спасти от того жестокого мира, который сделал ее такой несчастной: от свирепых родителей, которые могут собственного ребенка сжить со свету; от того негодяя, который воспользовался ее доверчивостью и… «А кстати, кто он, отец ребенка?» — подумал Ревский и очень деликатно спросил ее об этом.
— Один мужчина, сосед. Его жена здесь у вас работает медсестрой. Она и помогла мне к вам записаться. Помогите мне, доктор, я вас очень прошу.
И он помог. Докопался до истины, выяснил, что девушка подверглась насилию и заставил ее подать в суд. А свидетельницей, как ни странно, выступила жена изувера-насильника, уставшая от его распутства. Она застала эту безобразную сцену, к сожалению, в самом конце. Хотела было смолчать, но передумала, опять же благодаря Ревскому.
Ну а малышку удалось-таки сохранить. И родители молодой мамы оказались не такими уж монстрами. Пожалели дочку и смирились с ситуацией. Аркадий Осипович их убедил.
И это была, пожалуй, самая большая победа в его практике из всех, которые он когда-либо одерживал. Победа в борьбе за человеческую жизнь.
