«А ты знаешь, Женя, что у твоего малыша уже бьётся сердце? Вот так же, как это маленькое сердечко?» — Анна включила аудиозапись допплер-обследования беременной женщины, где чётко слышался несколько приглушённый ритм частого сердцебиения.
***
— Мама, ня! — Даша, перебирая ножками, подошла к Ане и вручила ей песочный куличик, который долго и старательно до этого лепила.
Аня взяла подарок и с нежностью потрепала доченьку по кудрявой головке. Сидевшая на соседней скамейке пожилая женщина, наблюдавшая эту милую сценку, заулыбалась. «Какая славная девочка, — сказала она, — вот счастье для мамы с папой!»
Аня, вежливо кивнув незнакомке, отвела взгляд… Да, Дашенька — их маленькое счастье. И за это счастье им приходится бороться ещё с того момента, когда кроха даже не появилась на свет. Не у неё, Ани, а у другой женщины…
Женька
— Ох, Женька, безотказная ты девка, — вздыхала мать каждый раз, когда дочь приносила домой очередную головную боль то в виде котёнка, которого ей вручил одноклассник, а девочка не смогла отказаться, то в виде недошитой юбки подруги, которую нужно было срочно дошить к завтрашней дискотеке, а у Женьки это хорошо получалось, то в виде тоже срочного доклада по истории или любому другому предмету, которые она писала чуть ли не за весь класс; одним словом — безотказная.
А как выяснилось позже, еще и бесхарактерная… Мама умерла, когда девушке едва исполнилось восемнадцать. Она училась на первом курсе института. Погоревав положенные сорок дней, отчим заявил Жене, что собирается устраивать своё мужицкое счастье, чему взрослая падчерица уж больно мешает.
Нет, плохого про отчима девушка ничего сказать не могла. До маминой смерти он вполне сносно выполнял свои обязанности главы семьи: зарабатывал, помогал временами по хозяйству, если и выпивал, то нечасто и без скандалов. К Женьке относился ровно — без особой любви, но и нельзя сказать, что как-то притеснял дочку супружницы.
Квартира, в которой они жили, была получена ещё Женькиной бабушкой, но отчима мама сюда прописала. Тот сделал приличный ремонт, купил новую мебель, бытовую технику, так что выглядела «двушка» вполне себе респектабельно. Только вот приватизировать жильё мама почему-то в своё время не захотела…
И вот теперь отчим предложил Женьке… пожить в институтском общежитии. А девушка согласилась. Несмотря на то, что у неё была городская прописка, Женька смогла уговорить коменданта выделить ей место. И потекла у неё уже другая жизнь — без мамы и без дома…
Поначалу она ещё периодически приходила в свою квартиру — то взять кое-какие из оставшихся там вещей, то помыться-постираться. Но примерно через полгода, в очередной раз поднявшись по знакомой лестнице, увидела она у своей квартиры новую дверь. И больше попасть туда не смогла.
А ещё чуть позже, зайдя в паспортный стол за справкой о прописке, которая зачем-то потребовалась в деканат, девушка узнала, что она больше не прописана по прежнему адресу. Подружки советовали обратиться в суд, Но Женьке было не до того: днём она ходила на занятия в институт, вечерами и до полуночи работала в баре официанткой, чтобы хоть как-то себя обеспечивать. Академической стипендии она не получала — в зачётке стояли «тройки» вперемешку с «четвёрками», а для оформления социальной стипендии была нужна та же пресловутая справка о составе семьи, которую выдаёт ЖЭК на основании прописки… Да и велика ли та стипендия?.. Родственники у девушки если и были, то не близкие и не в этом городе. В общем, крутись, Женька, как хочешь.
И Женька крутилась… В какой момент она надломилась, опустила руки? Вряд ли и сама она это помнила. Просто однажды в её жизни появились мужчины. Разные — обеспеченные и не очень, щедрые и прижимистые, молодые и в возрасте. И в каждом она страстно желала найти того самого, единственного. Но чем дальше, тем отчётливее девушка понимала, что настоящие чувства — это из другой оперы.
А потом Женьку отчислили из института — на четвёртом курсе она окончательно завалила учёбу. Из общежития пришлось съехать. Скиталась по квартирам знакомых и приятелей. И один из них как-то предложил девушке уколоться…
Теперь её жизнь протекала от укола до укола. Все деньги, которые удавалось или заработать, или даже украсть, она тратила на отраву. Более-менее приличные квартиры холостяков-ловеласов Женька поменяла на жуткие притоны, где жили, кололись, спали, умирали такие же, как и она сама, никому не нужные молодые люди с единственной целью в жизни — добыть очередную дозу и забыться.
Они не замечали смены времён года, дней и ночей, существование здесь протекало в ином ритме: укол, кайф, пробуждение, ломка, поиски новой дозы, опять укол и так далее. И выход из этого замкнутого круга был один.. Женька слышала байки о том, что кому-то когда-то удавалось завязать и даже начать нормальную жизнь, но сама в такие сказки не верила. Её место — в этом аду, и с такой реальностью девушка давно смирилась.
А однажды… Однажды Женька забеременела. Как, от кого — она даже не пыталась понять. Восприняла сей факт как досадное недоразумение, которое нужно поскорее устранить. Использовать подручные средства, которые советовали очередные друзья-подруги, было страшновато. Потому, найдя в кармане единственной куртки чудом сохранившийся паспорт и полис, Женька отправилась в больницу.
Не обращая внимания на то отвращение, с которым смотрели на неё врачи и медсёстры, терпеливо сдала все необходимые анализы. А затем её направили в кабинет предабортного консультирования — так, оказывается, было положено. И в один из весенних дней Женя переступила порог этого самого кабинета…
Анна
Анна Николаевна устало перечитывала отчёт, который необходимо было сдать к завтрашнему дню. За последний месяц ей удалось отговорить от абортов четырёх женщин. Четыре маленьких человечка появятся на свет, хотя изначально их родители планировали не дать им родиться… Такая вот у Ани работа — спасать детей от неминуемой смерти… Горько, что спасти получается далеко не всех…
В дверь постучали. «Войдите!» — громко произнесла Анна Николаевна, готовясь к встрече с очередной женщиной, идущей сюда с неохотой и непониманием, зачем нужно это самое консультирование: она же всё дано решила.
В кабинет вошла неопрятная, отталкивающе выглядевшая девушка. Да и девушкой её можно было назвать с натяжкой: в свои 26 лет Женька выглядела, пожалуй, на все сорок… «Аромат» давно немытого тела перебивал даже стойкий больничный запах. Анна вгляделась в лицо, показавшееся ей смутно знакомым…
— Женя?! Это… ты??? — даже не пытаясь скрыть удивления воскликнула женщина.
Посетительница опустилась на стул и пристально посмотрела на хозяйку кабинета.
— Тётя Аня? Здравствуйте, — произнесла Женька чуть отстранённо. — А меня к Вам зачем-то направили…
Аня и Женька когда-то проживали по соседству, немного общались, потом Анина семья перебралась в другой район города — перед рождением третьего сына купили квартиру попросторнее. С прежними соседями связь утратилась. И вот теперь — такая неожиданная встреча.
Говорили долго. Обо всём. Женя, давно уже ни с кем не говорившая по душам, словно оттаяла, выплеснула Анне Николаевне всё свои горести. А та слушала, даже не пряча то и дело выступающих слёз.
— Девочка, бедная ты моя девочка, как же досталось-то тебе, — с искренней болью наконец произнесла Анна. — Но поверь, всё ещё можно изменить. Давай вместе попробуем, а?
Женька усмехнулась. Что тут можно изменить, когда жизнь — полное дерьмо? Однако Аня спокойно и в то же время настойчиво старалась убедить собеседницу, что есть выход из любой ситуации, пусть она и кажется безвыходной.
— С жильём постараюсь помочь, ты не переживай, поместим тебя пока в семейном приюте, будешь одета-обута и накормлена. И подлечим заодно. Но, Женя, с наркотиками нужно завязать. Врача я тебе найду, обследуешься, пройдёшь курс лечения. Теперь о главном… Ты же понимаешь, что твой ребёнок абсолютно не виноват, что у его мамы такая жизнь? Ты, конечно, можешь от него избавиться… Но станет ли от этого лучше тебе самой? Решатся ли твои проблемы? Милая девочка, эта крохотная жизнь — тот самый шанс для тебя обрести смысл существования, та соломинка, которая обязательно вытянет из трясины. Только сама не отказывайся от этого шанса, пожалуйста.
Женька слушала и не понимала, о чём говорит эта красивая женщина. Какой ребёнок? Какой шанс? Она пришла сюда просто потому, что без этого не делают аборт. Вот сделает — и тогда можно будет поговорить о каких-то там шансах. А ей про какую-то жизнь втирают…
Но чем больше слушала она Анну Николаевну, тем больше в душе посыпалось что-то доселе незнакомое или, скорее, прочно забытое. Ребёнок… Когда-то она мечтала о детях и о семье. Но это было до того, как жизнь пошла под откос. Что она может сейчас дать этому ребёнку? Скитание по притонам? Существование от ломки до ломки?.. Голос психолога слышался словно издалека:
— А ты знаешь, Женя, что у твоего малыша уже бьётся сердце? Вот так же, как это маленькое сердечко? — Анна включила аудиозапись допплер-обследования беременной женщины, где чётко слышался несколько приглушённый ритм частого сердцебиения.
Женька опешила… А потом, резко оттолкнув стол, чуть не сбросив на пол ноутбук, забилась в истерике:
— Я — наркоманка! Понимаешь, ты, врачиха, я сдохнуть могу в любой момент! Какой ребёнок?!! Зачем он мне нужен??!
Аня подхватила готовую упасть рыдающую Женьку, обняла её, прижала к себе и в голос заплакала вместе с этой несчастной девушкой… Потихоньку обе успокоились. Долго пили чай из больших кружек, уже мирно беседовали…
Дашенька
…Малышка родилась намного раньше срока. Рожала Женька свою доченьку в отдельном боксе специализированного роддома для ВИЧ-инфицированных. Да, этот диагноз был поставлен ей, ещё когда она проходила первичное обследование. Плюс гепатит. Плюс ещё куча сопутствующих диагнозов — закономерный итог нескольких лет беспутной жизни.
Через неделю после родов Женька попала в реанимацию. Ослабленный организм просто не справился с нагрузкой. Она умирала. Аня была рядом — навещала, утешала, кормила с ложечки… Однажды Женька попросила пригласить к ней священника. Ещё до родов она пришла в храм — тоже вместе с Анной Николаевной. Исповедавшись и причастившись, Женя осталась наедине с Аней.
— Анна Николаевна, я умру скоро, — сказала она и жестом пресекла Анину попытку возразить. — Но я умираю спасённой. Спасибо Вам. И только одно не даёт покоя — моя Дашенька останется без мамы… Дайте мне слово, что не бросите её. Если б могла я сейчас встать на колени, я бы на коленях умоляла Вас спасти и мою девочку. Не откажите мне, Аня, Христом-Богом прошу Вас…
Аня и не думала отказывать. Ещё до появления Дашеньки на свет они с мужем, понимая реальную опасность Жениного положения, обсудили все возможные варианты развития событий. Супруг тоже был готов принять в семью этого ребёнка…
После похорон Жени Аня сразу начала собирать документы на удочерение. Что ей пришлось пройти, какие круги ада, борясь с существующей системой, сложно даже описать. Дашенька, с рождения имея практически все те же диагнозы, которыми обладала её мать, по мнению чиновников, не могла быть передана в семью.
Но Аня с мужем выстояли. И восьмимесячная кроха, по весу, росту и развитию более напоминавшая новорождённого малыша, стала пятым ребёнком в их семье.
А потом… Потом супруги боролись уже за здоровье своей новообретённой доченьки. Врачи в один голос утверждали, что девочка не будет ни ходить, ни говорить. И вот сегодня малышке почти четыре года… Немного неуклюже перебирая ножками, она принесла очередной куличик нежно улыбающейся матери:
— Мамаська, есь пиязёк, я исё исьпику!
