Богатый владелец супермаркета живёт своей жизнью, пока не встречает нищую девочку-подростка…
Свет витрин и электрическая вывеска магазина с гордой надписью «Фаворит» резали ночную тьму ножами сотен неоновых ламп. Вечер уже менялся ночью и на парковке было очень немного машин покупателей. Я ещё немного полюбовался своим детищем, затем выбрался из машины и направился ко входу.
На входе охранник супермаркета пытался выгнать нищенку, сидевшую на парапете. Я подошёл ближе.
— Что происходит? — Спросил я.
— Да вот, сидит тут целый день. Плачет. Гоним, уходит и снова через час возвращается. — Сказал охранник.
— А зачем вы её гоните? У вас там своей работы мало? — Удивился я.
— Так по инструкции. — Сказал охранник. — Чтобы бродяги там разные вид магазина не портили.
— По инструкции? — Я поднял вверх брови. Удивительно. Инструкции для персонала разрабатывал я лично. И такого точно в инструкции охраны не было.
— Ну, да. — Подтвердил парень.
Я посмотрел на нищенку. Девочка лет десять- двенадцать. Русые волосы, далеко не брендовая выцветшая футболка, джинсы, из которых она явно выросла. На ногах потрёпанные сандалии. Одежда древняя, но чистая. Сразу видно, что у девочки беда. Может, родители алкаши. Сейчас, в наше время, это не удивительно. В мою юность в СССР такого быть не могло.
— И много заработала? — Обратился я к ней.
Девочка подняла на меня глаза. Всё это время, пока её ругал охранник, она сидела, понурив голову.
Я посмотрел в её глаза и замер. Что-то неуловимо знакомое было в ней. Черты лица! Где-то я видел их. Дежавю, наверное.
— Немного. — Ответила девочка. — На хлеб и молоко.
— А что тебе ещё надо? — Удивился охранник.
— Маме на лекарство. Она очень болеет. Я же вам говорила. — Сказала девочка и в глазах её блеснули слёзы.
— А папа твой где?
— Папа был милиционером. Его бандиты убили.
— Ну, не плачь. — Я сел рядом с ней на парапет. Мне стало её очень жаль. Мать болеет, а ребёнок вынужден христарадничать. Куда наши власти смотрят?
— Сколько стоит лекарство?
— Дорого. Но есть дешёвый аналог. А у меня и на него денег нет. — Девочка шмыгнула носом.
— Иди и хорошо выучи инструкцию. Я проверю.- Строго сказал я охраннику. Тот послушно пошёл в торговый зал.
— Как тебя зовут? — Спросил я.
— Вика. — Ответила девочка.
— А лет тебе сколько?
— Двенадцать.
Я горестно задумался. Сколько сейчас таких обездоленных подростков бродит по улицам в поиске еды? И сколько из них наверняка станет преступниками?
— А почему же ты до сих пор сидишь здесь? Уже поздно, магазин скоро закроется, людей нет.
— У меня такое чувство, будто мне должно сегодня повезти. — Сказала девочка.
— В общем так, Вика. — Сказал я, вставая. — Пойдём в магазин, я куплю вам с мамой еды. Ты ведь тоже вижу, голодная?
— Спасибо. А что я должна делать? — Вдруг спросила девочка.
Я удивился. В девочке есть деловая хватка! Да, явно, жизнь научила.
— Как что? Отнести продукты домой, покормить маму и самой поесть.
— И всё? — Уточнила девочка.
— А что ещё? — Удивился я.
— Я просто… Подумала… Вы…
— Педoфuл. — Уточнил я мрачно.
— Типа того. Я в газетах читала, что педoфuлы с детьми делают. — Сказала Вика.
— Нет, Вика. Я нормальный. Просто хочу тебе помочь.
— Тогда пошли. — Вика встала, достала носовой платок и вытерла лицо.
Я поднялся с парапета и мы вошли в помещение.
В торговом зале людей не было. Работала всего одна касса, возле которой стоял охранник.
— Я тебе что сказал делать? — Спросил я у него.
— Так это… Виктор Сергеевич, инструкции у начальника в кабинете, а он уже ушёл домой.
— Хорошо. Завтра я лично проведу вам экзамен на знание инструкций. — Я кивнул кассирше и прошёл в торговый зал.
Сразу бегло оглядел порядок. Товары выставлены согласно планограмма, ценники везде, пустых полок нет. Молодцы.
— Ну, что будем покупать? — Спросил я.
— А вы здесь директор? — Поинтересовалась Вика.
— Ну… Да, директор.
— Строгий, как учитель. — Сказала девочка.
Я рассмеялся.
— С ними не будешь строгий мигом тут всё прахом пойдёт. — Сказал я.
Девочка удовлетворённо кивнула.
— Так что покупать-то будем? — Спросил я.
— Не знаю. — Сказала Вика.
Я взял тележку.
— Я знаю. — И покатил вперёд.
Через пятнадцать минут, набив тележку продуктами, мы подкатили тележку к к кассе. Кассир удивлённо посмотрела на меня.
— Чё смотришь? Пробивай! И пакетов больших штуки три.
Расплатившись и сложив всё в пакеты, мы вышли из магазина.
— Ну вот. — Сказал я. — Теперь неделю будешь что-то кушать.
— Спасибо вам. Вас Виктор Сергеевич зовут, да?
Я кивнул.
— Спасибо, Виктор Сергеевич. Я пойду?
— Да не спеши. — Сказал я. — Разве ты можешь донести всё это сама?
Пакеты и впрямь были для девочки неподъёмными.
— Я отвезу тебя домой. Ты далеко живёшь?
— Не очень. В двух кварталах отсюда. — Сказала девочка.
— Садись в машину. — Я отключил сигнализацию,упаковал покупки в багажник и мы сели в машину.
По дороге я увидел зелёный светящийся крестик. Это была реклама круглосуточного аптечного пункта.
Я припарковался возле, кивнул девочке и мы вышли из машины.
— Как, ты говоришь, лекарство называется? — Спросил я.
Вика полезла в кармашек джинсов.
— Вот рецепт. — Она протянула мне смятую бумажку.
— Ладно, пошли в аптеку, сейчас купим.
Выйдя из аптеки, мы снова сели в машину и тронулись в путь.
— Вот, мы здесь живём. — Девочка указала на дом барачного типа в глубине двора.
Я подрулил к нему, остановился, вышел из машины, достал покупки и понёс следом за Викой пакеты в мрачный пропахшийся котами подъезд.
— Вика, где ты ходишь? Я вся переволновалась. — Голос из гостиной, или того, что можно назвать гостиной был слабым.
— Мама, всё хорошо. Я пришла. — Девочка посмотрела на меня лукаво и прижала палец к губам. Я кивнул и улыбнулся. Ребенок явно не хотел выдавать моё присутствие.
Вика пошла в гостиную, а я занёс пакеты в кухню и огляделся.
Эта квартирка требовала ремонта уже очень давно. Впрочем, как и весь дом. Древняя газовая плита, трухлявая мебель, деревянные старые окна, через которые явно зимой поступает морозный ветер. Я покачал головой как так могут жить люди?
Вика поманила меня рукой. Я тихо вышел из квартиры. Она выскользнула за мной.
— Маме не нужно вас видеть. Она переживать будет, что я что-то не так делаю. Она начиталась газет про педофилов и теперь за меня боится.
— Я пойду. — Ответил я и повернулся к лестничному пролёту.
— Спасибо вам большое, Виктор Сергеевич. — Сказала мне вслед Вика.
Я повернулся к ней. В свете тусклой лампочки в ней снова мелькнуло что-то знакомое.
— Вика, можно я ещё приду к вам?
— Приходите. Только днём.
— Вот что. — Я вернулся на площадку. — Вот моя визитка. Если что-то вдруг будет нужно — звони смело. Поняла?
— Ага. — Девочка спрятала визитку в карман. — Виктор Сергеевич, вы такой хороший! Можно я вас поцелую?
— Можно. — Я слегка присел.
Девочка обняла меня за шею и поцеловала в щеку. Потом отпустила, посмотрела на меня своими синими глазами и снова в ней промелькнуло что-то знакомое.
— Ну, я пошёл. Пока! Звони! — Я спустился по лестнице.
— До свидания! — Сказала вслед Вика.
Я ехал домой и никак не мог понять, что же такое знакомое, даже родное есть в этой девочке. Что-то промелькнуло такое, что я давно забыл. Но что это? Я так этого и не вспомнил, как не силился.
Прошло несколько недель. Я уже и забыл и про девочку и про её маму. Вика не появлялась больше на парапете магазина. Я настрого запретил охранникам гнать просящих. Они мне не мешали.
В один из дней я занимался в спортзале, когда зазвонил сотовый. Номер на дисплее был не знаком. Я снял трубку.
— Алло. — Сказал я, вытирая потный лоб полотенцем.
— Виктор Сергеевич! — Раздался звонкий знакомый голос.
— Вика! Привет. И где же ты пропала?
— Виктор Сергеевич, спасите меня! — В трубке послышались рыдания.
— Что случилось?! Вика, ты где?!
— Сегодня утром пришли люди, сказали, что мама не в состоянии меня содержать и хотят забрать меня в детдом. Я не могу в детдом, мама без меня умрёт! Помогите, дядя Витя!
— Я сейчас приеду. Будь дома. Поняла? — Я положил трубку.
По дороге к их дому я снова купил еду и разные бытовые средства для дома. И ещё шоколадных конфет.
Звонка у них не было. Я постучал. Тут же мне открыла зарёванная Вика. Я занёс продукты на кухню.
— Они сказали мне собираться, завтра за мной приедут. — Сообщила девочка.
— Так может, тебе там лучше будет? -Спросил я.
— Да мне всё равно. А вот мама… Она лежит слабая. Как она одна тут без меня?
— Ладно, не волнуйся, я что-нибудь придумаю. — Сказал я.
— Вика, кто там? С кем ты разговариваешь? — Раздался слабый голос из гостиной.
Вика метнулась к матери.
— Мам, это Виктор Сергеевич пришёл. Ну, помнишь, я тебе рассказывала? — Услышал я голосок девочки. — Виктор Сергеевич, идите к нам. Я вас с мамой познакомлю.
Я прошёл в гостиную. Убогая древняя стенка, обшарпанное кресло, диван. На диване лежит белокурая бледная женщина, укрытая пледом.
Вика подошла ко мне и взяла за руку.
— Мам, вот Виктор Сергеевич. Он наш друг. — Сказала девочка и посмотрела на меня снизу вверх.
— Я благодарна вам, Виктор Сергеевич, за вашу помощь. — Произнесла женщина слабым голосом.
Я подошёл ближе.
— Да пустяки. Не стоит благодарности… — И тут я осёкся, глядя на неё.
— Ева?!
Женщина открыла глаза шире, и начала всматриваться в моё лицо.
— Витя?!
В голове не укладывается… Перед глазами понеслись счастливые годы юности. Знакомство с Евой во время учёбы в институте… Любовь до гроба, встречи, поцелуи. Мысли о свадьбе, так и не сказанные вслух… А потом она уехала. Забрала документы со второго курса и исчезла…
— Ева, ты?! Господи, сколько лет, сколько зим…- Я обессиленно сел рядом с ней на диван. Ева приподнялась на локтях.
— Витя…
— Мне нужно столько тебе сказать…- Начал я, но ком покатил к горлу и я не смог говорить.
— Мне тоже…
— Почему ты тогда… Уехала?
— Давай сначала. Я тебя очень любила. И люблю до сих пор. И ты меня ведь любил, правда?
— Я и сейчас тебя люблю. Ты знаешь, я так и не женился, хотел тебя разыскать. Вот, разыскал…
— Мы с тобой тогда, в общежитии, помнишь?
— Помню. — Кивнул я.
— А через два месяца я узнала, что беременна. Тогда я забрала документы и вернулась к родителям. Но они меня не приняли. Сказали, что я их опозорила. Мне ничего не оставалось делать, я вернулась в город и устроилась на химзавод. Недолго проработала и ушла в декретный отпуск. Родилась Вика. Долго рассказывать, как мы жили тогда, я не могу… Сил нет…
— Почему мне ничего не сказала? — Сурово спросил я.
— Я не хотела тебе мешать, портить тебе жизнь. Ты учился, был гордостью института. А семья и ребёнок только помешали бы тебе… В общем, все у нас было хорошо. Вика росла. Потом я заболела. Деньги ушли все сразу. Сначала приходили подруги, потом они перестали приходить…
Вот, теперь, так и живём. Точнее, существуем…
— Нет, теперь у вас всё изменится. — Сказал я. И вдруг до меня дошло главное. — Постой. Ты хочешь сказать, что Вика…
— Наша дочь. — Сказала Ева.
— А милиционер, убитый бандитами?
— Это я придумала, чтобы хоть что-то сказать ребёнку об отце.
Ева снова обессиленно легла.
Я посмотрел на ребёнка. И тут я понял, что неуловимо знакомое скользило на её лице! Я каждый день видел эти черты. Когда брился. В зеркале. Вика была очень похожа на меня. Как две капли воды. Моя дочь…
Я проглотил ком в горле и встал. Подошёл к девочке, крепко обнял её.
-Ну, давай знакомиться. С этой минуты называй меня папой. Я твой отец.
Вика вырвалась из моих объятий и убежала в ванную. Оттуда донеслись приглушённые рыдания.
— Оставь пока. — Сказала Ева с полузакрытыми глазами. — Нам есть ещё о чем поговорить. — Витя, я скоро умру, наверное.Ты заберёшь Вику к себе? Я не хочу, чтобы она при живом отце росла в детдоме.
— Так. Ты мне эти разговоры оставь. Будем лечить. Посмотрим. — Я достал сотовый.
Через час, Пашка, мой приятель, опытный врач, уже осматривал больную.
Выйдя, наконец из гостиной, он помыл руки и позвал меня на площадку.
— В общем, дела неважные. А кто тебе больная?
— Долго рассказывать. — Отмахнулся я. — Короче, мать моей дочери. Там история, индийский фильм отдыхает. Так что с ней?
— Ну, для полного диагноза нужны анализы, тестирование и обязательная госпитализация. Но перенесённый на ногах инсульт очевиден. Она говорит, лежала в больнице, » Скорая» забирала. Но денег не было и она выписалась, когда стало легче. И снова слегла. Эта слабость — последствия инсульта. Ещё дополняет всё дело плохое некачественное и нерегулярное питание, стрессы. В общем, нужна госпитализация. Что думаешь?
— А что тут думать? Вылечить можно?
— Ну, как правило, инсультники лечат последствия, а не саму болезнь. У Евы последствия. Причём, давние. С другой стороны у неё крепкий организм, да и она ещё не старая. Чуть за тридцать не порог на тот свет. Постараемся сделать всё, что можем. Я вызываю «скорую».
— Звони. — Я вошёл в квартиру.
— Вика! — Позвал я.
Девочка спешно пришла из зала.
— Собирайся, сейчас ты переедешь ко мне. — Сказал я. — Маму положат в больницу и будут лечить.
— А вылечат?
— Конечно.
— А мы будем её посещать в больнице?
— Каждый день.
Вика кивнула и ушла в зал. Через минуту она вышла со старым школьным портфелем.
— Это и все вещи? — Спросил я.
— Все мои школьные вещи. А больше у меня ничего нет. — Сказала дочь.
-Ладно, подожди.
Приехала «Скорая». Поговорив пять минут с Павлом, что-то записав себе, фельдшер велела собрать больную. Особо вещей у них не было. Поэтому я просто взял Еву на руки и вынес в карету «Скорой помощи». Там её уложили на носилки. Вика шла следом, закрыв квартиру.
«Скорая» умчалась. Мы с Пашкой посмотрели ей вслед и пожали друг другу руки…
Прошёл год.
— Дорогие новобрачные, я объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту. — Объявила работник ЗАГСа.
Ева подняла фату. На свадебном торжестве настоял я. У нас обоих это было в первый раз. Я наклонился и поцеловал её.
— Горько! — Кричали вокруг люди.
— Горько! — Подхватил девичий голосок сзади.
Вика в белом праздничном платье радостно смотрела на нас.
— Надо же. Побывать на свадьбе собственных папы и мамы! — Сказала она.
Мы рассмеялись. Началась новая жизнь.
