— Костя, я не верю своим ушам!
— Мама, не лезь, пожалуйста! Мы сами разберёмся.
— Да что ж вы не понимаете, что это слишком много!
— Тебе какая печаль? Мы помощи не просим, — процедил сквозь зубы Костя и прервал разговор.
А мать Кости, Анна Васильевна, так и застыла с телефоном в руках. Она никак не могла переварить услышанное.
Обоим супругам, Вике и Косте около тридцати, а женаты они восемь лет. Хорошая семья, где царит любовь и взаимопонимание. Никогда не ругаются, не ссорятся, всё решается тихо и мирно, без конфликтов.
Поначалу Анна Васильевна очень ждала внуков. Однако дети не спешили с этим вопросом. То ли они карьеру хотели построить, то ли крепче на ноги встать, Анна Васильевна не уточняла, стеснялась. Она вообще была очень довольна их браком и боялась спугнуть счастье своим вмешательством, потому молчала. А когда уже устала намекать и так и этак, вдруг узнала, что Вика наконец-то беременна.
Вика нравилась Анне Васильевне чрезвычайно: тихая домашняя девочка, хорошая хозяйка. Она отлично управлялась с ведением дома. Сын всегда был обстиран, обглажен, кухня сияла, полы блестели. Анна Васильевна даже удивлялась, всё же возраст довольно юный, сверстницы Вики гуляли, да развлекались и редко сидели дома, а она… Всё дела себе находила, трудилась, как пчёлка. Как-то сын даже пожаловался матери, что, мол, это уж слишком. Пришел с работы, а она (тоже недавно пришедшая с работы) не сидит, не отдыхает, а начищает плитку в ванной. И не чем-нибудь, а старой зубной щёткой. Это при том, что на кухне Костю ожидал вкусный ужин. Когда она только успела?
— Мам! Это обязательно наводить такую чистоту? Меня это даже пугает немного, — спросил он мать потом по телефону.
— Ну… — замялась Анна Васильевна. — Межплиточные швы трудно отчистить и чтобы они были белыми их натирают… Слушай, не забивай себе голову! Отличная у тебя жена. Вика молодец! Это же хорошо! А то знакомая вон жалуется, что наоборот невестки никогда дома нет. Пыль клоками по полу катается.
— У нас не катается, — похвалился Костя. — Вика такого не допустит. Я вон иной раз спать уже иду, а она всё трёт.
— Ну, вот и отстань от неё. Чистота — это хорошо, — важно заметила мать.
На том и распрощались. Косте тоже очень нравилась Вика. Только она никак не могла забеременеть, хоть и мечтала об этом с первого дня замужества. А потом случилось чудо, тест показал две полоски!
Ровно в срок родился здоровый мальчик. Все были очень рады, особенно Анна Васильевна. Она давно уже переживала, в чем дело, а теперь можно было сказать всем своим родным и знакомым, что вот, мол, и я ничем не хуже вас. У меня тоже имеется внук.
Анна Васильевна часто приходила к детям в гости и виделась с малышом, а ещё она отмечала, что Вика нисколько не запустила дом. У неё было по-прежнему чисто и аккуратно. Просто чудо. И получалось всё ловко и складно. У всех дети орут, а у неё малыш спит-сопит себе в кроватке.
— И ночь всю спит. Я приучила, — хвасталась Вика свекрови.
— Молодец, девочка! А то часто бывает так, что малыши всю ночь напролет родителям спать не дают, то кричат, потому что есть хотят, то засыпают, не докушав, и через час просыпаются опять голодные и снова кричат. Вот такая катавасия. А у тебя всё правильно. И сынок мой высыпается.
— Конечно, — улыбнулась Вика. — Ему нужно. Он же работает за троих.
Костя раскраснелся. Он был горд за Вику и рад, что она думает о нем и заботится…
***
— Мам! Скоро внучка будет, — объявил Костя матери через полгода.
— Как?! Так скоро? — удивилась Анна Васильевна.
— Нормально. Мы оба хотим. И надеемся, что будет девочка. Ты разве не рада? — расстроился Костя.
— Рада, конечно, рада, — поспешила заверить мать. — Просто… Тяжеловато будет. Ещё этот маленький совсем.
— Ну. Так вышло, — признался сын.
— Понятно, дело молодое, что я, не знаю, как это бывает?
Родилась дочь, как все и мечтали. Но дети Анны Васильевны на этом не остановились. Чуть больше чем через год они родили третьего ребёнка, тоже дочку. Так и не выходя из затянувшегося декрета, Вика села в следующий.
— Господи, сплошная круговерть! Зачем это им? — хваталась за голову Анна Васильевна. Она не понимала спешки.
А Вика ничего, управлялась. Правда Косте становилось всё труднее и труднее. Он впрягся во вторую работу. Или в третью? Анна Васильевна даже уже запуталась и сбилась со счета.
— Тяжко, да, — признался как то сын во время редкого телефонного разговора с матерью. — Не высыпаюсь, выходных вообще нет. Вечерами сижу на диване, дети по мне ползают, а я вырубаюсь прямо, глаза закрываются, и уже сон вижу… Вика, пока я с малышами сижу, скорее на кухню кидается, готовить. А то днём некогда, малыши лезут, боится, что чем-нибудь обожгутся или ошпарятся, было такое уже один раз. Ползают, все кнопки нажимают, ручки крутят, во все шкафы залезают. Жуть. Старший недавно бусину в нос запихнул, ездили всем табором вынимать. В нашей больнице, куда скорая привезла к дежурному лору, нам отказали, говорят, инструментов таких нет, бусина глубоко. Взяли такси метнулись в областную. На дворе ночь. А мне вставать чуть свет. Пока то, да сё, уже спать некогда. Первый раз за всё время на работе отключился. Начальник наорал на меня. Это, говорит, твои проблемы, на работу их не перекладывай.
— Боже мой, — только и промолвила Анна Васильевна. Ей было безумно жаль сына.
— А денег всё равно не хватает, — вздохнул Костя. — Ладно, забудь. Я тебе ничего не говорил. Мы счастливы.
— Да как же… — договорить Анна Васильевна не успела, Костя уже отсоединился.
Анна Васильевна кинулась к детям и принесла все свои пенсионные сбережения, которые накопились в банке. Их было не много, на пенсию она только год назад вышла, но ещё продолжала работать.
— Вот, детки, больше у меня нет.
Вика наотрез отказалась брать деньги.
— Это наши проблемы, не стоит вам от себя отрывать, мы справимся, — заявила Вика, держа на руках младшую дочку.
Так и уехала Анна Васильевна ни с чем. Но сыну все-таки эти деньги потом сунула.
— На, хоть на вклад положи, со снятием и пополнением. Всё будешь не с голыми руками.
— Спасибо, мама! — Костя деньги взял.
Родители Вики совсем не участвовали в жизни молодых. Вика была старшая из многодетной семьи и им было не до неё. Однако именно ей досталась квартира бабушки, которую та завещала любимой внучке. На момент, когда не стало бабушки, Вика была единственным ребенком. А потом мать развелась, вышла замуж повторно и родилось ещё четверо детей.
И с Костей они как раз жили в бабушкиной квартире, с благодарностью вспоминая Викину бабушку…
— Мы четвертого ждем, — похвастался Костя матери.
Анна Васильевна так и села.
— Да куда ж ещё-то? — вырвалось у неё.
— Мы хотим.
— Правда?
— Ну… Вика хочет, а я… Я не знаю даже… я устал. Но. Мы счастливы, мам, ты не думай.
— Надо с ней поговорить, Костя, может ещё не поздно? Костя! Ну, правда, послушай меня, — не унималась Анна Васильевна, а сама подумала о том, что долго в таком режиме Костя не выдержит! Это надо? За шесть лет четверо детей! Кому это надо? Зачем?! Надо спасать сына. Не для того она его растила. Не жизнь у него, а сплошной каторжный труд. Света белого не видит…
Анна Васильевна напросилась в гости и завела неприятный разговор. Слово за слово поругались. Вика всё говорила, что они к ней за помощью не обращаются и нечего ей переживать. А Анна Васильевна в открытую жалела сына. Дошло до того, что она обвинила невестку в нежелании выходить на работу.
— Потому и рожаешь! Нашла способ, тунеядка! Села и ножки свесила.
Поссорились сильно. Но каждый остался при своём мнении.
Родная сестра, с которой Анна Васильевна поделилась этими переживаниями, поддержала молодых.
— Что ты лезешь грязными сапогами в их жизнь?! — сказала она. — Хотят, пусть рожают. Тебя что ли спрашивать каждый раз нужно?
— Не нужно. Нужно просто голову иметь! Детей же не только родить, их вырастить надо, на ноги поставить! Разве они справятся? Куда четвёртого рожать? Видать работать не хочет совсем невестка. Села на моего сына и ножки свесила! Зря я радовалась, что она такая домашняя. Хитрая-хитрющая оказалась Викуша.
— Да что ей хитрить? Наоборот простая, как две копейки. Хочет рожать, пусть рожает, тебе что?!
— А Костя не хочет, чтобы она рожала. Я же вижу! Совсем права голоса не имеет мальчик. Уработался весь. Худой-худющий. Одежда на нём, как на палке болтается! Высох весь. Жалко сына, понимаешь?!
— Что тут сделаешь? Такова судьба, — вздохнула сестра Анны Васильевны.
«Хорошо тебе говорить. Это не твоего сына непосильной работой со свету сжить хотят…» — думала Анна Васильевна и плакала.
— Вика потеряла ребенка! Это всё из-за тебя, мама! Ты сглазила! Или правда ходила к бабке? Признавайся! — Костя позвонил через две недели.
— Никуда я не ходила… — опешила Анна Васильевна. — Что я, совсем ума лишилась? Да и не верю я в бабок…
— А Вика верит. И говорит, что это ты сделала! Ведь только тебе не хотелось, чтобы она рожала четвёртого! Ну, спасибо, мам, — зло произнёс Костя, а потом добавил. — Только мы на этом не остановимся! Будем ещё пробовать, потому что действительно хотим четвертого малыша. И будь добра: не вмешивайся, пожалуйста!
Анне Васильевне стало обидно и горько от несправедливых обвинений. А ещё она испытывала огромную жалость к сыну. А что поделаешь? Не зря люди говорят, что ночная кукушка дневную перекукует. Костя больше слушает жену, чем её…
— Ты извини, мам, но ты к нам больше не приезжай, не надо, — тихо, но твёрдо сказал Костя.
Анна Васильевна положила трубку и долго плакала. Как до такого дошло?
Через полгода Костя позвонил сам. С новостями, что они-таки ждут четвёртого ребенка. Старший же сын осенью готовился пойти в школу.
— Мам, ты не могла бы старшего забирать из школы и вести к себе? Очень надо. Вике совсем трудно. Она тяжело переносит беременность. Уже лежала на сохранении, пришлось мне несколько дней за свой счет брать. Ужас. Прости пожалуйста. Ты была права…
Так и стала Анна Васильевна помогать. Сначала Сёма у неё кантовался, старший внук. И ночевать оставался и на выходные приходил. А потом и средняя внучка стала часто оставаться. Со всеми занималась Анна Васильевна. Отводила, приводила, кормила, уроки учила, даже с работы уволиться пришлось и уйти на пенсию. А она радовалась. Ведь внуки — это счастье. Того и гляди вырастут, не успеешь оглянуться, и не нужна станет бабушка, хоть сейчас понянчиться.