— Ты не обращай внимания, что я такая раздражённая. Просто уже не могу! Я без этого дела целый месяц! – громко сказала моя подруга Катя.
Все мы разные. Для меня это не являлось проблемой, а для неё – да. Как это так? Целых тридцать дней без любви? Не в ин ти ме же дело, как в таковом. Именно «без любви» — это и пугает молодых девчонок в данной ситуации. Катя была молодой. Двадцать семь.
Мы в момент того разговора ехали по МЦК. Плюгавенький мужичонка в форме охранника, услышав Катин зов природы, приосанился. Я прыснула.
— Слушай, если ты месяц без мужика, это ещё не повод провоцировать тут ни в чём не повинных сотрудников метрополитена.
— А? – растерянно огляделась ничего не понявшая Катя.
— Б. – поддразнила я её. – Кричишь тут о своём воздержании. Видела бы ты, как воодушевился вон тот дяденька в форме. Вон, да вон! Ну спина исчезает за дверью. Ну, всё. Ушёл.
Катя посмотрела на меня с подозрением:
— Издеваешься? – спросила она.
— Ну… есть немного.
Катя месяц назад рассталась с Костей, с которым они прожили семь лет без малого. Причина была какой-то, на мой взгляд, надуманной. Высосанной из пальца. Дело в том, что Костина мама, прожив с его отцом двадцать девять лет, вдруг решила уйти.
— Сынок, ты уже взрослый. – сказала она. – Должен понять. Я полюбила.
— Ну и люби себе. А семью зачем рушить? – хрипло спросил Костя.
У него в тот момент пол ушёл из-под ног. По крайней мере, Косте так показалось.
— Костик, почему ты думаешь только о себе? – возмутилась мать. – Мы с отцом и так долго играли этот спектакль. Хватит.
И ушла. А Костя, придя от родителей домой, заявил Кате, что все бабы – сволочи, что веры им нет. Ну, и стал относиться к ней соответственно. Как будто Катя сволочь, и во всём виновата. Моя подружка долго терпеть такое отношение к себе не стала, и ушла.
И обнаружила, что вокруг пустыня. Костя был неправ, но это был свой Костя, родной. А остальные были чужими. Отвыкла она за семь лет от всех прочих парней.
— Он успокоится. – сказала я ей тогда. – И мать, думаю, простит. И женщин в целом ненавидеть перестанет.
— Ты думаешь? – спросила несчастная Катя.
Я была в этом уверена, но боялась давать подруге ложную надежду. Поэтому просто сказала:
— Не на сто процентов. На девяносто три.
Оставь, мол, мне, дорогая подруга, семь процентов на ошибку. Чай я не ясновидящая. Могу и лохануться.
Столичная жизнь сродни урагану. Она нас с Катей разметала по сторонам, закрутила и через какое-то время я забыла о нашем разговоре. Да и о Катиной ситуации в целом.
У меня было совещание с коллегами, когда в мессенджер прилетела фотка от Кати. Я перевернула смартфон экраном вниз, решив посмотреть позже.
Когда осталась одна, посмотрела. Катя с Костей сидели где-то в горах за накрытым столом. В кадр была якобы небрежно помещена правая рука подруги с бриллиантом на безымянном пальце. Я пыталась вспомнить, сколько времени прошло с нашего разговора, который тут же всплыл в голове. Не вспомнила. Что-то около полугода.
«Круто, поздравляю!» — написала я.
«Спасиииииибо» — видимо, чем больше «и», тем спасибо благодарнее.
А ещё через полгода я была на свадьбе у ребят. И даже нашла момент спросить у Кати, как они помирились. Столичная жизнь, она такая. Опять закрутит, раскидает. Опять забудется.
— Лариса Викторовна не отставала от него. – Катя говорила о Костиной маме. – Она всё приглашала и приглашала сына на встречу с ней и её новым мужем. Это он потом мне рассказал. Костя отказывался. Она настаивала. А тут и у отца появилась возлюбленная. Костя вроде успокоился за него, и согласился с мамой встретиться. А когда встретились, они с Игорем быстро нашли общий язык. И теперь все тут, на свадьбе.
— Это всё классно и прогрессивно! Но вы-то как помирились?
— Ой, это целая история! Я не хотела! Не отвечала на сообщения, на звонки Кости. А забыла, что мой загранпаспорт у него остался. Он просто купил нам путёвки, выкрал меня с работы, увёз в горы, в Австрию. Я его била ещё. – Катя счастливо засмеялась. – Он умолял потерпеть до места, не орать и не драться. Мол, в полицию заберут, весь сюрприз насмарку.
— Да уж. Прям, детектив.
— Не говори!
— Катя, ну ты где?! Тут горько сейчас будут кричать! – завопила от стола громкая Лариса Викторовна.
Она была на свадьбе со своим мужчиной, а отец Кости – со своей половиной. Те скромно сидели в стороне, а родители пока базировались недалеко от молодых. Принимали активное участие в мероприятии.
— Иду! – завопила Катя в ответ. – Ну, к горам я уже подуспокоилась. А он просто сказал: «Прости меня, я был дураком. Выходи за меня. Только если уверена, что это на всю жизнь».
— Уверена? – спросила я, улыбнувшись.
— На девяносто три процента!
— Это хорошее число, дорогая. Желаю счастья.
Катя убежала целоваться под крики гостей. Я вспомнила своё счастье, которое могло бы быть у меня всю жизнь, но судьба распорядилась иначе. Всяко бывает. А вы как думаете? 93% — это много, или мало?
