Бывают дни, когда все идет шиворот навыворот. Так было и в день моей фотосессии, которую я очень хотела и ждала, откладывала на нее несколько месяцев. Накануне так закрутилась и поставила будильник не на то время. Не могла найти платье, приготовленное заранее (оказалось, оно каким-то образом слетело с вешалки, пришлось гладить) Такси опаздывало на сорок минут. Да так бывает, оптимистичный женский голос вещает в трубку: ждите, белый КИА-рио прибудет через три минуты. Через три минуты никого нет, но тот же неунывающий голос все также бодро убеждает подождать. Издевается или нет, непонятно, потому что так проходит шесть минут, потом девять — а в итоге почти сорок. Так что я вбежала к визажисту, изрядно опоздав, взлохмаченная, виноватая и очень несчастная. Я рисковала не то что опоздать на фотосессию, а вообще на нее не попасть. Ожидала заслуженных упреков, приготовилась что-то мямлить, оправдываться, и вдруг замерла.
Меня встретила она. Женщина с кисточками. От нее веяло спокойствием, уютом и таким… убеждением, что все будет хорошо, что ли?
– Ты успела. Все в порядке. Всякое бывает, – спокойно сказала. Пахло пудрой, какими-то кремами. То, что она Маг, я поняла сразу, как только переступила порог. В силу своей профессии я довольно часто посещаю разных визажистов, стилистов. Обычно это очень приятные девочки (да, я почему-то всегда воспринимаю их как девочек, даже если «девочкам» сорок лет), с которыми мы проводим время за очаровательной болтовней.
Но эта женщина неуловимо отличалась от всех. В ее глазах было то, что я бы назвала ведьминским нутром. Если вы когда-нибудь общались с настоящими ведьмами, не шарлатанками, обвешанными черепами и пентаграммами, вы меня поймете. Смотришь на ведьму и понимаешь, что она ведьма. И не может быть иначе.
Когда я расположилась в кресле, женщина начала убирать мои волосы, расчесывать их, вычесывая все плохое. Мы разговорились. Я поняла, что не ошиблась. Она отлично разбиралась в астрологии, таро, рунах. Заинтригованная, я спросила:
– Почему вы выбрали такую профессию? – все эти розовые тюбики с краской, обволакивающий запах косметических средств как-то не очень вязались с образом опытной колдуньи.
— Ты знаешь, именно здесь у меня получается творить настоящую магию.
***
Поток моих клиенток просто огромен: невесты, бизнес-леди перед важными встречами, модницы, любящие прихорашиваться перед вечеринками. Но моя особая любовь — выпускницы, еще не изведавшие своей красоты.
Особенно мне нравится, когда приводят таких скромных, зажатых девочек-отличниц с опущенными в пол глазками. Обычно при такой девочки непременно есть суровая, властная мама. Даже если она сейчас мило улыбается, и гордится дитятком, закончившим школу с золотой медалью, она давит на дочь. Это чувствуется в каждом движении авторитарной руки, в каждом аккорде звучного голоса.
А девочки… Я могла бы много чего про них рассказать. Что они похожи на неоперившихся птенцов, нераскрывшиеся бутоны. Но все это было бы избитыми штампами, неточными и сумбурными. – Она поморщилась. – Не все можно выразить Словом. Но, некоторым поэтам это удается. Я зачитаю стихотворение. Вот, послушай:
Ты – эхо женщины, эхо.
Предчувствие женщины ты.
В тебе отголосок ее отдаленного смеха
И тонкий набросок грядущей ее красоты.
Ты замысел тайный и чуткий прообраз живой.
Ты — воплощение, самая первая веха.
Вступление к чуду, прелюдия женщины той.
Таких женщин я встречаю. Предстоящий выпускной бал внушает не только радость, а, скорее, ужас — а вдруг снова никто не пригласит на танец, а что там дальше, после школы? Большая Жизнь? И кем она в этой Большой Жизни станет?
Комнату заполняет восхитительный запах помад, тонеров и других женских штучек, превращая спальню со смешными котиками на обоях, обитель выросшей девочки, во взрослый салон красоты.
И тихим, успокаивающим голосом начинаю с ней разговаривать. Обычно не красишься? Думаешь, это притворство? Считаешь — внешность не главное? Пойми, настоящий макияж — это не про обман. Не нужно рисовать то, чего у человека на самом-то деле нет. Нужно лишь подчеркнуть лучшее из того, что есть. И немножечко оттенить недостатки. Которые, кстати, и так видны только потому что ты о них постоянно думаешь.
Девочка задумывается, на миг ослабляя защиту. У меня есть несколько секунд на то, чтобы ее Увидеть, молниеносно схватить образ. Что будет, если отсеять все недостатки, все фальшивое, напяленное на нее авторитарной мамой, наносное… Все, что было в ней искусственным, только ради того, чтобы казаться хорошей, должно быть отметено. Может быть, внутри нее, и правда, тихая девочка, похожая на фиалку, покорная и нежная, может быть… а может быть, еще не проснувшаяся ведьмочка? Еще не родившаяся бизнес-вумен, или раскованная хулиганка? Кто внутри тебя, Маша? Какая ты – настоящая?
И начинается перевоплощение. Восхитительный запах кремов, теней, пудры и румян становится еще более ярким и восхитительным. До щеки дотрагивается прохладная мягкая кисточка — это немного щекотно, странно, но очень приятно. Я рассказываю что-то так, стараясь чтобы условная Маша окончательно расслабилась.
И спустя некоторое время даже начинает поглядывать на себя в зеркало. Сначала с неверием (а это точно я? Я умею быть и такой? Мне это не показалось?); потом с удвоенным неверием (это, блин, я? Да нет, вы, наверное, пошутили!); потом с удивлением, и, наконец, с восторгом. «Кто это такая? Кто это такая?» – глаз не отводит, как маленькая девочка. И, наконец, когда я наношу последний штрих, она не выдерживает, вскакивает, начинает и так и сяк крутиться перед зеркалом.
В кого бы она не обратилась, в преобразившуюся Золушку или Разбойницу, великолепную светскую Диву или Веселую Разбойницу, наконец-то освободившуюся от оболочки зажатой отличницы, она улетает на свой Бал, а я ее провожаю.
— Удачи тебе, — шепчу ей вслед, — и немножко колдую, чтобы там, на балу, ее непременно пригласил потанцевать какой-нибудь местный «принц». И пусть их встреча вряд ли окончится свадьбой (в конце концов, не за первого же встречного выходить замуж такой красотке). Но в этот вечер она будет весь праздник кружиться в танце. И, как это бывает не только в сказке, иногда ее судьба изменяется.
Да-да, я слежу за тем, как трансформируются их судьбы. Если мы встречаемся вновь (а такое нередко бывает, тот, кто пишет наши Судьбы — лучший сценарист), у них даже слегка изменяются линии на ладонях. Кто-то, идет подавать документы в институт, в который до этого поступить даже не отваживалась, кто-то пробует себя в карьере модели, а кто-то находит Любовь, – она сказала, добавляя последний, неуловимый взмах своей кисточки.
***
И я будто преображаюсь… Нет, я не нарцисс. Мне неважно, какая у меня внешность. Внешность не главное, правда? Убеждаю себя. Но вдруг замираю, позволив себе на несколько секунд полюбоваться своим отражением. И всё – мое опоздание, предстоящая фотосессия – вдруг становится не таким уж ужасным.
Выходя из студии, я чувствовала на себе взгляд ее ведьминских глаз. Чувствовала его, и когда садилась в такси. Мне почему-то вдруг очень-очень повезло: мимо проезжал таксист, которого обманули клиенты, вызвали, а сами не пришли, он меня подобрал и мне не пришлось ждать; пробки, бывшие обычно в этой части города просто катастрофическими, сами по себе рассосались: а когда я все-таки опоздала в студию, нам согласились считать время с момента приезда.
С тех пор мне иногда снится: волшебной палочкой феи крестной была кисточка для макияжа. И после того, как преобразилось ее лицо, и фея добавила ей щепотку удачи, всё остальное: и бал, и триумф на нём, и побег из плена мачехи и сестер, и даже встречу со своим благородным Принцем… Золушка создала сама!
P.S Вдохновил на этот рассказ является реальная личность, прекрасный визажист Светлана)
